Buch lesen: "Нити судьбы: любовь в разлуке. Книга 2"

Глава 1

Оливия

«Если в прошлом не вырвать ту самую страницу, то в новой жизни она всегда будет попадаться»

Я вдеваю в иглу новую длинную нить. Она шелковая, практически невидимая, созданная для того, чтобы не портить вид платья. Сейчас она как никогда кстати, чтобы я смогла пришить в рукава белые, круглые жемчужины, которые мне принесла сама клиентка. Как раз для таких хрупких деталей в платье и необходима «невидимая» нить. Белая нить была бы заметна и точно бы испортила впечатление и вид этих нежных камней.

Я чуть отстраняюсь от платья, которое висит на манекене, и немного склоняю голову в сторону, любуясь своим творением. Белая шелковистая юбка легла плавно по манекену, словно волна. Нежная ткань сияет на солнечных бликах, которые ненавязчиво проникают сквозь панорамное окно.

На талии уже появляются узоры. Они похожи на те узоры, оставленные морозом на стекле окна, которыми хочется любоваться бесконечно долго.

На груди, где начинается декольте, располагается тонкая сетка, расстилающаяся до плеч, покрывая руки. Она хаотична усыпана крошечными бриллиантами, которые умело ловят солнечные лучи, и будет казаться, словно на теле невесты усыпаны звезды.

Теперь на этой сетке я аккуратно пришиваю жемчужины. Осталось совсем немного, и платье готово.

Мои губы невольно растягиваются в лёгкой улыбке. Я остаюсь довольной своей работой и, надеюсь, что клиентке платье понравится точно также, как и мне.

Я снова подхожу к манекену и продолжаю свою работу, хватаясь за тонкую иглу. Вдевая бусину, я начинаю пришивать ее к сетке. Когда теплые солнечные лучи касаются моего лица, я поворачиваю голову в сторону большого окна.

Уже вечер. Солнце спускается над горизонтом, одаривая город последними лучами. Они обволакивают его и превращают все вокруг в рыжий оттенок. Эйфелева башня находится прямо по центру уходящего солнца.

Из своей мастерской я вижу это зрелище практически каждый вечер, но все равно поражаюсь и нахожусь в восторге, как в первый раз.

Я шиплю от резкой боли в пальце и мгновенно прижимаю его к губам, касаясь маленькой ранки кончиком языка. Металлический привкус крови заставляет меня сморщиться. Я внимательно осматриваю платье на наличие опасного для него красного пятна. Ничего не обнаружив, я расслабленно выдыхаю и оставляю на сегодня работу, присаживаясь на пуфик.

Я вытащила из ящика стола пластырь и начала заматывать им палец. За два года работы я научилась пополнять запасы необходимого пластыря, когда поняла, насколько часто мои пальцы подвергаются таким ранам от острых игл.

Пожалуй, это самая необходимая вещь у каждого дизайнера, считая дизайнера свадебных платьев.

Я выдохнула и осмотрела свои владения. Дизайнеру свойствен беспорядок в мастерской, и за разбросанные бумаги, ленты, ткани его никто не осудит. Но это не про меня. Я же перфекционист и не терплю беспорядка. Мне важно, чтобы каждая вещь лежала на своем месте.

В данную мастерскую, которая находится в центре города, я переехала год назад, когда мое имя стало более популярно не только в Париже, где я живу, но и в разных уголках мира. Когда известная личность пришла ко мне, и я сшила ей платье, она была в таком восторге, что раструбила мое имя во всех СМИ прямо во время своей свадьбы. Пожалуй, этот момент стал моей восходящей точкой, когда моя работа значительно расширилась. И теперь я шью платья не только для среднего класса, но и для очень богатых, известных личностей.

Данное платье с дорогими тканями и с бриллиантами тому доказательство.

Да, любое независимое дело становится известно обществу только благодаря качественной и положительной рекламе.

«Когда талант настолько превосходен, что его невозможно оценить, конкуренция не страшна».

Так мне сказала тетя Джулиет, когда я продала свое первое, невообразимо роскошное платье, и мое имя узнали все.

Несмотря на то, что я уже четвертый год живу в Париже, по вечерам, если я остаюсь одна, у меня все равно возникает чувство тоски по родному дому. С родными я созваниваюсь стабильно каждый день и, порой, мне хочется плакать от того, насколько сильно я по ним скучаю.

Я готова лететь к ним в гости хоть завтра, но дядя Джозеф категорически против этого. И совсем не потому, что будто не хочет меня видеть: нет, он тоже скучает. Просто дядя до сих пор питает страх, что за мной придет он, и спокойной стабильной жизни снова настанет конец.

Я встала и сняла рабочий фартук, повесив его на крючок. Затем посмотрелась в большое напольное зеркало, приводя свои волосы в порядок. Вот уже как два года они у меня короткие и блондинистые. Мне однажды вдруг показалось, что длинные волосы начали мешать моей работе. А потом вовсе захотелось чего-то нового.

Да и не только в работе.

Коррекцию зрения, кстати говоря, я сделала так же по причине новой работы, которая требует хорошего глазомера.

Рядом с зеркалом, на белой стене, когда сделала ремонт в мастерской, я приклеила черные французские буквы, которые создали фразу: «Любовь сама тебя найдет». Если я создаю свадебные платья, то и атмосфера в мастерской должна быть соответствующей.

Я забрала сумочку и, выключив свет, покинула мастерскую, закрыв дверь на ключ.

Говорят, что Париж – это город-мечта. Он привлекает абсолютно всех: любителей моды и романтики, искусства и истории, архитектуры и еды. В этом городе есть все и каждый найдет свой интерес: музеи с мировым именем для любителей искусства и культуры, самые модные магазины для шопоголиков, интересные достопримечательности для ценителей истории, уютные рестораны и самые романтичные места для влюбленных.

Париж – это город любви и света, столица моды и литературный рай, город тысячи обличий, который влюбляет в себя с первого взгляда.

Однако у каждого города свои недостатки, и прежде чем выбрать район для жилья необходимо тщательно изучить каждый.

Первый год я жила в более бюджетном районе Парижа – Монмартр: в тихом привлекательном квартале с мощеными улочками, которые сочетаются с обвитыми плющом домами.

Затем, когда я начала совмещать работу переводчика и дизайнера свадебных платьев и накопила достаточно денег, то смогла купить небольшую недвижимость в районе Сен-Жермен-де-Пре в тихом и безопасном квартале.

Более обеспеченный и удобный образ жизни потребовали обстоятельства. А точнее, рождение моего сына.

Я открыла входную дверь в квартиру ключом и вошла в светлую прихожую. Там я сразу же уловила детские звуки, исходящие из гостиной, которые вызвали на моем лице улыбку. Только этот маленький человечек заставляет меня возвращаться домой и оставлять работу, которая помогает мне отвлечься от мыслей о своей жизни, о своем прошлом.

Я быстро сняла уличную обувь и посетила ванную комнату, чтобы помыть руки. Сразу после направилась в гостиную, чтобы утолить тоску по своему любимому сыну.

– Оливер, мальчик мой! Мама пришла!

Я упала на пол на колени и раскрыла руки для объятий. Оливер оставил свои игрушки и с улыбкой поднялся с пола, неуклюже подбегая ко мне с детским криком:

– Мама!

Я заключила его в объятия и жадно вдохнула любимый запах. Когда у меня есть заказ или заказы, то мне приходится работать по девять часов на протяжении месяца, лишь изредка позволяя себе выдохнуть раз в неделю и провести время с сыном. После вручения заказов клиентам, я могу выдохнуть на две недели и вообще не браться за иглу. Могу только по ночам, когда спит Оливер, рисовать эскизы.

Но если бы не Луиза Берри, с которой мне повезло познакомиться в трудный для нее период, то мне бы вряд ли пришлось легко. Когда я была на седьмом месяце беременности, то уже тогда была в поисках хорошей няни, чтобы продолжить работать и содержать своего малыша. Тогда я любила сидеть в бюджетном кафе неподалеку от своего дома, на уличной веранде, и поедать круассан с шоколадом. У беременных свои причуды, и я именно в этом кафе хотела именно один и тот же круассан. Там я и познакомилась с Луизой.

Она работала официанткой и каждый вечер обслуживала меня. Когда людей в зале было не очень много, мы могли немного поболтать. Уже тогда я поняла, что нашла себе хорошую подругу в этом чужом для меня городе, которой я могу довериться.

А когда она открылась мне и рассказала подробности своей личной жизни, я была в ужасе. Она жила с парнем, который часто поднимал на нее руку, а ей приходилось терпеть, потому что просто некуда идти. Родители Луизы погибли в пожаре в собственном доме, а сама она осталась ни с чем. Даже образование не смогла получить.

Тогда я приняла решение и предложила ей перестать терпеть избиения и переехать ко мне. Предложила ей работу няни для моего ребенка, которую буду оплачивать. К моему счастью, Луиза даже не думала над моим предложением, а согласилась сразу.

– Как у вас дела? – спросила я у Луизы, которая сидела на полу и с улыбкой наблюдала за нами с Оливером.

Еще мне повезло, что мое окружение знает английский, поэтому дома мы можем разговаривать на двух языках и приучать к этому Оливера.

– Все прекрасно. Только Оливер отказывался ужинать без тебя.

Я театрально ахнула и с несерьезным возмущением посмотрела на сына. Он смущенно улыбнулся и устроил мне свои карие глазки.

– Мсье, мы немедленно идем есть, иначе животик от голода заболит.

Я ткнула в мягкий животик пальцем, и Оливер громко рассмеялся.

Мы все вместе поужинали, затем я поиграла с Оливером, отдавая ему свое материнское внимание, которое ему так необходимо, искупала и к девяти вечера уложила спать.

Я с тяжелым вздохом села на стул и положила руки на стол. Луиза закончила мыть посуду при приглушенном свете от вытяжки и, вытирая руки о кухонное полотенце, села напротив меня.

– Ты похудела, – озвучила свои наблюдения моя подруга.

Я елейно улыбнулась, ощущая дикую усталость.

– Ты же знаешь, как происходит: месяц работы практически без еды, на которую не хватает времени, затем две недели отдыха, когда я немного набираю вес.

– Ключевое слово «немного». Пока ты не приведешь в порядок свою голову, то у тебя не будет стабильности в здоровье и в весе. Я то знаю, о чем говорю.

Я усмехнулась.

– Что ты подразумеваешь под этим?

– Сама знаешь, – буркнула она.

Луиза распустила свои рыжие волосы с биозавивкой, что у нее от природы, и немного помассировала затылок.