Buch lesen: «Жена мертвого князя»

Глава 1

– Раздевайся, жена! – сурово произнес молодой князь, как только резная дверь в княжескую опочивальню закрылась.

– Не-а! – помотала я головой, бряцая нитками жемчуга и украшениями.

Я стояла посреди палаты, в которой горели толстые свечи. Их огонь отражался в драгоценных камнях, которыми был расшит княжеский нарядный кафтан.

Тряхнув длинными светлыми волосами, князь сощурил глаза цвета меда, а потом горделиво откинул голову, глядя на меня.

– Милана, ты – жена моя! Ты обязана подчиняться мужу, – произнес князь с нажимом, скрипнув половицей. Его тяжелая поступь заставила меня сделать опасливый шаг назад. – Не ты ли сама хотела за меня замуж?

Ну, во-первых, жена я ему примерно несколько часов, но за эти несколько часов я натерпелась так, что ну его в баню! Кто мог подумать, что лужа на кафеле и скользкие китайские тапки вступят в преступный сговор, чтобы выдать меня замуж в другом мире?

– Я… я… – начала я, поднимая брови. – Я даже не Милана. Я вообще не знаю, как здесь очутилась. И замуж я точно не хотела!

– Не силой же тебя брать? – усмехнулся князь, пока я пыталась соблюдать дистанцию. – А ведь сама знаешь. Наследник нужен.

– Эм… – протянула я. – Поздравляю. Главное, что есть, что наследовать. Но можно как-то без меня…

Внезапно князь рассмеялся.

– Ну и скромная же ты, княгиня, – заметил он, подходя ближе. Его рука коснулась моих украшений, которые словно сережки спадали с головного убора на плечи. – Такую и хотел…

Голос его стал тише, а я сделала глубокий вдох.

– Чтобы никого кроме меня не видела, – улыбнулся князь, а я поняла, что меня раздевают. – Чтобы только моей была. – Ну что ты глаза прячешь?

Я попыталась отвести взгляд, лихорадочно соображая, куда бежать. Я, конечно, была бы не против пококетничать с таким красавцем.

От него исходила какая-то странная аура. Он словно давил ею. Золото немного растрепанных волос струилось на широкие плечи. Взгляд у него был тяжелый, но при этом наполненный умом и решительностью. О таких мужчинах мечтают женщины, таких могучих красавцев видят в битвах, испытывая при этом какой-то невнятный трепет и волнение. «Он сможет защитить!», – проносится в голове, когда взгляд скользит по его могучей фигуре. «Он знает, что он делает!», – снова проносится в голове, когда видишь его твердую походку. Черты лица у него были красивые, крупные, мужественные. Я бы даже сказала – волевые. Брови были не светлые, а темные. От каждого жеста веяло какой-то богатырской силой. Но нрав у него был явно крут, в чем я уже немного убедилась. Стучать кулаком по столу он умел. Особенно, если в кулаке сжат тот, кто посмел сказать слово поперек.

Такому я бы даже разрешила бы себя домой проводить! Может, хоть он знает, где мой дом?

Но резкий переход от «здрасте» к «раздевастея» я читала только в криминальной хронике. Некоторые маньяки пошли еще дальше и использовали удар тяжелым предметом по голове в качестве приветствия и комплиментов. Статистика показывала, что один удар по голове заменяет сразу три свидания, два букета цветов, поход в кино и поцелуи под подъездом.

– Не надо, – занервничала я в его объятиях. Меня упорно двигали в сторону кровати.

Рука провела по моим волосам, словно приглаживая их.

– Не бойся меня, – послышался обжигающе страстный шепот. – Наглядеться на тебя не могу…

– А можно меня не… – начала я, пытаясь вырваться. Я трепыхалась, как воробей, понимая, что сильные мужские руки становятся все настойчивей.

– Ну, не бойся, сердце мое, – прошептал князь, как вдруг… рухнул на пол.

Я отпрыгнула и оторопела.

Прошла пара секунд. Князь лежал на полу. Так меня еще никто не соблазнял. Это что? Новая тактика?

Я растерялась, боясь шелохнуться. Мне что? Надо как-то проявить себя? Или там пококетничать?

Недолго думая, я решила пококетничать ножкой, легонько трогая лежащего князя. Видимо, не проняло. «Нет, нет, нет!», – отогнала я в голове странную мысль. – «Да он вон какой здоровый лоб! С чего ему…».

Совесть заставила меня присесть.

– Эй… – прошептала я, легонько дотрагиваясь до его плеча. Золотые кудри разметались по алому кафтану. – Ку-ку!

Осторожно, терзаемая сомнениями, я попыталась его перевернуть. Мало ли! Вдруг человеку стало плохо от красы моей неземной!

Я посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Я сейчас напоминала какую-то куклу. В белом платье, с кучей жемчуга с висячими тяжелыми сережками, похожими на уточек. Не сказать, что мисс мира. Но тоже очень даже ничего. Только головной убор какой-то дурацкий. Словно плоскую расшитую драгоценностями шапочку обмотали белой тканью, понавешав на нее половину сокровищницы.

Но я была уверена. Это не я! Я подняла руку, глядя на сверкающие перстни. Девушка в зеркале сделала тоже самое.

– Приехали, – выдохнула я, возвращаясь к князю.

– Князь, вставай, – произнесла я. – Не такая уж я и красивая, чтобы в обморок падать! Так, а это точно обморок? Может он- пьяный?

Я присела и принюхалась. Нет, вроде. Прощупав пульс, я поняла, что пульса нет.

– Мама!– дернулась я, пытаясь сделать князю искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

– Слушай, – прошептала я, ритмично давя ему на грудь. – Я трупы в жизни не видела. Не хочу, чтобы ты был первым!

С усилием я пыталась привести его в чувство, а потом припадала ухом к его груди.

Внезапно в дверь вошла знакомая старушка, а я дернулась.

– Батюшки! – опешила старуха, забегав вокруг. – Неужто … помер? Если помер – это плохо!

Я слезла с князя, глядя на его безвольную руку, унизанную перстнями. Бабка суетилась вокруг него, прислушиваясь к его дыханию.

– Помер, – произнесла она странным голосом, а я округлила глаза. – Князь-то наш помер!

Он вскочила, заметалась по комнате.

– Быстро руку режь и простыню мажь! – скомандовала бабка, суетясь и причитая. – Иначе, нам конец!

Руку резать? Для чего? Я пока что не понимала всего происходящего. Мне вот с самого утра мало было понятно!

– Режь, давай! – простонала бабуська, доставая у князя кинжал. Я вздрогнула при мысли, что придется сделать надрез. – Да так, чтобы не видно было! Быстро! Давай, голубушка!

Я прикидывала, что мне не жалко. И решила, что ногу не так жалко, как руку, поэтому закатала платье, под которым ничего не было, и стала ковырять ранку. Кровь выступила, а бабка обрадовалась и схватила простыню, вытирая ею кровь.

– Ну, все! Кажись, поспели! – выдохнула она. – А теперь кричи! Громко! Помогите!

– Помогите!!! – закричала я. – Помогите!!!

Бабка бросилась к двери, а потом громко хлопнула ею и влетела обратно, в голос запричитав: «Ой, батюшки! Что ж енто делается! Князь занемог! Ой!».

Ее крики подействовали, словно магия. Послышался топот ног, а я дернулась, когда дверь распахнулась, и в нее влетели незнакомые мне люди. Завидев, красавца – князя на полу, они побледнели, переглянулись и стали орать, окружая его.

– Ой, бедная девонька, – нараспев причитала бабка, прижимая меня к себе. – Перепугалась…Ну ничего… Все образуется…

Я надеялась, что его сейчас спасут. Честно надеялась. Я сегодня такое видела, что в голове до сих пор не укладывается! А вы говорите, магии нет! Если нет, тогда что это было там, в лесу?

Князя осматривали со всех сторон, а потом какой-то бородатый мужик поднял на нас глаза и произнес испуганным голосом.

– Князь мертв!

Глава 2

Первое, что я услышала, когда где-то замаячил свет в конце туннеля, был старушечий голос:

– Беда-а-а…

Я открыла глаза и стала различать силуэты людей.

– Горе -то какое! Невеста сомлела! Примета -то плохая! – послышались озадаченные голоса надо мной.

Я дернулась и села, с ужасом осматриваясь.

Это был какой-то сон. Иначе, как объяснить то, что я пять минут назад точно была в своей квартире по адресу микрорайон Южный, улица Энгельса, дом семь, квартира одиннадцать…

Что-то мелодично прозвенело, а я увидела роскошную жемчужную вышивку на своей груди. Ощупывая себя, я затравленно осматривалась. С прически ниспадали нитки жемчуга.

Я схватилась за них, не в силах представить, откуда они у меня!

Мне жемчуг по гороскопу не подходит. Астрологи уверяют, что мы с ним не совместимы. Я буквально вчера лазила в интернете и смотрела. Мне хотелось выяснить, кто по гороскопу деньги, и совместимы ли мы с ними. Ибо жизнь намекает, что нет.

– Вставай, дитятко,– послышался ласковый скрипучий голос бабки в дорогом платке. Она схватила меня морщинистой рукой и помогла встать на дрожащие ноги.

Где я?

Мне раньше казалось, что это вопрос мучает только алкоголиков.

Поэтому сейчас я искренне недоумевала.

Я же почти здоровый образ жизни веду. Не пью, не курю, питаюсь правильно, читаю составы на этикетках, проезжая мимо завода дышу через раз. Сегодня вон какой кульбит в ванной сделала. Считай, тройной тулуп. Аж тапок отлетел! Мне мастера спорта должны были сразу дать! И медаль за побитые рекорд и раковину.

Сердце гулко забилось, когда вместо потолка родной квартиры, я видела шумящий над головой туманный лес и высокое сумрачное серое небо. Лес бы древним, деревья казались огромными, а между их почерневшими от сырости стволами загадочной дымкой струился холодный туман.

– Где я? – прошептала я, с трудом разлепив губы. Мозги пока слиплись, поэтому я могла только озираться по сторонам.

Десятки разодетых плачущих людей с бледными лицами в старинных причудливых костюмах стояли и смотрели на меня с жалостью. И, главное, все молчали. Кто-то рыдал, кто-то молча поджимал губы. Незнакомые мужчины и женщины образовали что-то похожее на коридор, ведущий в туман

– На свадьбе своей, – ласково произнесла старушка, поправляя на мне одежду.

Что-то я не так представляла свадьбу, если честно! Где столы? Где тамада с конкурсами, после которых прямая дорога к психологу? Где дурацкие стишки и пьяные гости? Где, собственно, жених?

Но вокруг был мрачный лес, туман, унылые лица и странная избушка, стоящая на двух высоких деревянных сваях. Ее очертания виднелись в молочном мороке тумана.

– Чтобы перейти в род жениха надобно умереть для своего рода, – наставляла меня старуха, заботливо поглаживая мою одежду. Бабуська обходила меня вокруг, словно проверяла, все ли на месте.

Так, кто сказал «умереть»? При чем здесь смерть?!

– Держи, дитятко мое, свечу… – негромко произнесла старуха, вручая мне тонкую свечку с крошечным пляшущим огоньком. – Разбуди ягу, пусть она проводит тебя в навь…

Куда? О чем это она? Какая яга? У нас ресторанный комплекс на выезде «Яга». И будить их не надо. Там так шумят, что сами всех разбудят!

– Иди, и ничего не бойся. Она тебе все скажет, – послышался голос бабки, а она легонько подтолкнула меня в туман. – Смотри, чтобы свечка не погасла! Иначе живой не уйдешь!

– Я никуда не пойду, – прошептала я, косясь на людей в поисках поддержки. Сырой, холодный, промозглый туман заставлял ежиться не то от первобытного страха, не то от холода.

– Иди, не бойся! – подтолкнули меня еще сильней, а я вынужденно шагнула в туман.

Избушка возвышалась надо мной, а я обернулась, видя, как все вокруг пропало. Остался лишь зловещий туман, клоками висящий на деревьях. Между огромными темными елями он казался особенно густым и страшным. Исчезла толпа, бабуська, исчезло все, кроме серой бревенчатой избушки на сваях.

Я почувствовала, что мне становится как-то не по себе. Неуютненько. Словно это – не простой туман, а что-то другое. Хищное, опасное, рыщущее между ветвей в поисках добычи.

Опомнившись, я посмотрела на свечку, огонек которой слабо согревал руку. Вот конкретно сейчас мне не хотелось, чтобы она погасла, поэтому я спрятала пламя, укрыв его ладонью.

Передо мной из тумана вырос столб, где рубленными буквами, истершимися от времени, было написано: «Избушка – избушка, встань к лесу задом ко мне передом!».

Я удивленно подняла брови.

– Избушка – избушка, встань к лесу задом, ко мне передом, – удивленно прочитала я, а мои слова тут же сожрал туман.

Послышались протяжные скрипы, словно дерево терлось о дерево. Каждый скрип мурашками пробежал по коже, а я даже дернулась от неожиданности.

Избушка разворачивалась. С ее замшелой крыше, где успел прорасти какая-то березка, слетела стая ворон. Они с дикими криками унеслись прочь.

Я увидела, что избушка опустилась, а передо мной с протяжным скрипом открылась старая деревянная дверь, ведущая в темноту.

Глава 3

Оттуда дохнуло сырым погребом, грибами и старыми досками.

Что-то мне резко перехотелось в эту дверь, если честно. Внутри такое странное чувство появилось, словно мне туда не надо!

– Входи! – послышался сиплый страшный скрипучий голос из темноты.

Интересно, сколько невест отложили кирпичи на строительство нового дома в такой момент?

– Входи! – повторил сиплый голос, затухая в темноте.

Я сглотнула, понимая, что ну его! Без мужа тоже неплохо. Можно заняться волонтерством, саморазвитием… Да я придумаю, чем заняться!

Избушка заскрипела с такой угрозой, что я бы бросилась бежать, если бы не свечка. Я пыталась повернуть обратно, прошла несколько шагов в тумане, почти наощупь, как вдруг услышала голоса, зовущие меня из тумана. Страх схватил меня за попу и не отпускал. Даже ему было страшно.

Шепот тысячи голосов звал меня к себе.

– Пошли вон! – выдавила я из себя.

Туман, словно живой, дернулся от звука голоса, обнажая плетеную изгородь с человеческими черепами. Это те, которые отказались замуж? Или те, которые согласились? Мне очень важно знать ответ на этот вопрос!

– Простите, – прошептала я, видя снова перед собой открытую дверь.

– Это черепа тех, кто в последний момент отказался? – спросила я, не без тайной надежды на правдивый ответ. Но мне не ответили, давая простор для фантазии.

«Профилактика разводов» смотрели на меня пустыми глазницами и всячески намекали, что пора улучшать статистику и демографию. И действительно, глядя на них я резко захотела замуж. И неважно за кого!

Осмотревшись, я решила, что саморазвитие, мелодрамы и кошки могут подождать.

Туман, словно поджимал меня к двери, а я отважилась и шагнула внутрь. Свечка дернулась, осветив маленькую избушку. В ней была старая печь, лавка, стол и лежанка. Внутри было столько паутины, что хотелось немедленно смахнуть ее. Белые сопли паутины свисали отовсюду, пока я осматривалась по сторонам. С улицы избушка казалась намного меньше, чем внутри. И это меня удивило.

– Входи… – послышался сиплый голос справа. Что-то хрустнуло, а я увидела, как с лежанки поднимается высохшая бабка в рваных лохмотьях. Я вот не могла понять, живая она или не очень. Тут даже не одной ногой в могиле! Скорее, черви, которые по кладбищу искали, нашли, попробовали, выплюнула и пинком отправили обратно.

Откуда-то прямо на меня повеяло холодом, словно из кондиционера. Огонек свечи дернулся в руке, а я прикрыла его, чтобы уберечь.

– Готовлю баньку для невестушки! – послышался сиплый и скрипучий голос жуткой бабки. – Поставь свечку на стол, девонька. Я тебя не обижу. Я – не они…

– Зачем банька? – спросила я, чувствуя, как с меня снимают тяжелый головной убор и дергают за ленты. Волосы упали вниз, едва ли не подметая землю. Ого! Откуда у меня столько волос на голове? Я же недавно стрижку делала! Модную! Короткую!

– Ай да девица, – нахваливал голос бабки, а от ее комплиментов становилось жутковато. – Ай да красавица! Сейчас попарю тебя в баньке, чтобы на ту сторону проводить!

Прикосновение ее руки вызвало чувство, словно ко мне прикоснулись кусочком замороженного мяса. От нее веяло каким-то непередаваемым холодом, что я отдернула руку.

– Может, не надо в баньку? – упиралась я, но цепкая рука схватила меня за запястье и потащила в сторону двери.

– А как же без баньки? – спросила жуткая бабка. Мне на нее даже смотреть страшно было. Лицо искривилось, один глаз заплыл бельмом. Сухие тонкие потрескавшиеся губы были бледными, а само лицо казалось желтым, восковым.

– Вы – баба Яга? – спросила я, понимая, что разница между улыбчивой старушкой из детских сказок и вот этим была очень разительной.

– Ну не дед же! – усмехнулась бабка, а от ее скрипучего смеха, нервные клетки сбились в кучу. – А я смотрю, ты больше красивая, чем умная… Ну ничего, жизнь уму- разуму научит.

– Может, я сама? – выдохнула я, видя, куда меня привели. Это была маленькая банька с деревянным полоком. В баньке стояла печка и ушат с водой, в котором плавал треснувший ковш.

– Самой нельзя, – произнесла бабка, принюхиваясь ко мне. – Коли плохо вымоешься, запах твой останется… А они тебя быстро учуют!

– Кто они? – сдавленным голосом спросила я, чувствуя, как меня раздевают. Платье упало на пол, а старуха, хромая отнесла его в избу.

– Навьи, – произнесла бабка, скрипя ногой. Шла она тяжело, а я опустила глаза, видя, что под рваной юбкой вместо одной ноги торчит что-то белое, похожее на кость. – Я –то тебя чую! А будешь упираться, даже съем.

Глава 4

– Навьи? – спросила я, сглатывая. Но бабка внимания не обращала. Она замочила березовый веник и плеснула на каменку воду. Банька стала наполняться паром. У меня такое чувство, что я – звезда сцены девяностых. Почти голая, ору, а вокруг меня не то дым, не то пар!

– На тебе, веничком! – приговаривала бабка, а я морщилась. – Весь человечий дух с тебя выпарю! Чтоб ни одна зараза не учуяла!

«Ты ведь всегда хотела попасть в настоящий СПА салон!», – пронеслось в голове, когда бабка отдирала от моей ноги прилипший банный лист. «Тут не СПА! Тут СПАСИТЕ – ПОМОГИТЕ!», – стиснула я зубы.

Где-то у бабки в родственниках ходил Мойдодыр. Кривоногий и хромой. Именно от него бабка унаследовала гигиенически – садистские наклонности.

Экзекуция была окончена, а я чувствовала себя так, словно заново родилась. Сморщенной, едва ли не плачущей, растерянной и какой-то скукоженной.

– Иди в избу, я там наряд твой подготовила! – скомандовала бабка, выливая остатки ушата. Пошатываясь, я дошла до мрачной избы и уселась на лавку.

– Вот и не пахнет человечьим духом! – усмехнулась она, закрывая дверь в баньку. – Омыли покойницу, сейчас расчешем, принарядим, блинами накормим и на тот свет отправим!

– Что значит «на тот свет»? – возмутилась я, чувствуя себя неуютно. Передом мной с горкой лежали какие-то сероватый блины. Я взяла один из вежливости и съела, понимая, что они не очень вкусные. Первый блин в упал в желудок комом.

– Сейчас волосы расчешем, в платье принарядим… – приговаривала бабка, доставая костяной гребень. – Для своего рода умрешь, а для женихова – воскреснешь… Будет тебя жених твой ждать там. Он-то тебя и выведет…

– А если он не придет? – прошептала я, понимая, что от слов ее мне становится не по себе.

– А куда он денется? – усмехнулась бабка, пока костяной уродливый гребень продирал мои волосы. – Влюбится и женится!

Я смотрела на лохмотья паутины, как вдруг бабка произнесла на ухо: «Вставай! Пошли! Пора уже!».

Она сунула мне свечку, которая затрещала в руках. Я снова спрятала ее рукой, боясь что она погаснет, а яга меня сожрет.

Мы вышли в туман, а яга достала старый серый мешочек с какими-то сухими травами. Растерев их в костистых пальцах, он подула на них, как вдруг изба стала подниматься все выше и выше. Огромные столбы стали вспыхивать странными символами, похожими на клинопись. Между столбов туман был особенно густым. Он валил так, словно холод из морозилки. По ощущениям было так же.

– Иди, – подтолкнула меня яга. – И за свечкой следи! Кто зовет – не оборачивайся. На разные голоса будут звать, а ты иди… Вперед только смотри… И ничего не бойся. Навьи страх чуют…

Я уперлась ногами, понимая, что филиал местного ЗАГСА меня не устраивает. Где нарядная тетенька с начесом в блузке с жабо? Где ее вырвиглазная помада? Где черная юбка, подметающая красные ковровые дорожки? Где папочка с голубями и колечками?

Сделав над собой усилие, я шагнула внутрь…

Глава 5

Туман окружил меня со всех сторон, шарахнувшись от свечки. Ее пламя согревало мои руки. Казалось, это единственный источник тепла в этом пугающем холоде.

В тумане я видела силуэты, который мелькали то здесь, то там. Краем глаза я следила за ними, видя, как их пугает пламя крошечной свечи. Я шла вперед по узенькой тропке, среди мертвых трав, над которыми клубился жуткий туман. Черные деревья проступали то здесь, то там, а я старалась следовать курсу. Иногда туман наглел. Он пытался обойти меня, пряча от меня тропинку. Словно зверь он залегал на ней, требуя, чтобы я остановилась. Но я решила не останавливаться, заметив, что он шарахается от свечки, словно живой.

Из всех звуков, окруживших меня, я слышала лишь легкий шелест своих шагов и шепот, который складывался в отдельные слова: «Иди к нам…».

Я не знаю, сколько я уже шла. И даже не догадывалась, куда я иду. Вдруг позади меня послышался женский ласковый голос: «Милана, доченька…».

Может быть, Милана и отозвалась бы. Но я – не она.

– Милана! – подхватили голоса, а мне казалось, что мурашки на спине открыли фитнес клуб. Даже волосы встали дыбом от таких голосов.

– Иди к нам! – слышала я уже отчетливо на разные голоса.

Такое чувство, словно я опубликовала номер телефона в открытом доступе, а теперь меня к себе зовет школа рисования, СПА салон, обещают списать все долги по какой-то государственной программе и оформить на меня кредитную карту.

Чем дальше, тем сильнее становился шум за спиной, так и ожидая, что я обернусь полюбопытствовать, что там такое. Но у них рядом с домом не было кафе «Тысяча и одна ночь», где каждый посетитель смачно и громко восхищается твоим «шехерезадом», сравнивая с персиками и обещая вечную любовь на вечер. Причем, поворот головы в их сторону автоматически расценивается, как согласие и полная взаимность.

Где-то в тумане вырисовывались очертания моста, ведущего через реку, напоминающую текущую смолу. Черная вода намекала на наличие рядом скромного оружейного завода в десять корпусов.

«Да ладно тебе!», – утешала я себя. – «А у нас в такой еще и дети купаются! И тетки орут, когда видят, что кто-то решил искупать собаку в десяти метрах от них!».

Вокруг были разбросаны человеческие кости. Пустые черепа смотрели на меня черными безднами глазниц.

«Не бойся!», – прошептала я себе. – «Это те, кто писяли в воду! Мы в воду не писяем, так что нам бояться нечего!».

Это немного помогло, когда я ступила на широкий каменный мост. Древние камни где-то выглядели надтреснутыми, туман стелился по самой реке, а я шла вперед. Вдруг я услышала грохот.

От неожиданности я вздрогнула, видя как в тумане поднимается, огромное чудовище, сидящее прямо в реке. Погодите! Да их несколько! Раз, два, три! Я вижу три головы!

В этот момент я все поняла и замерла на месте, видя, как одно чудовище устремилось ко мне. Съежившись, я повторяла себе: «свечка, свечка!», пытаясь уберечь огонек от ветра.

Огромная черная голова, похожая на голову дракона раскрыла пасть, усеянную острыми иглами зубов. Слюна стекла вниз, образуя на мосту лужу. Я была уверена, что эта пасть сейчас откусит меня вместе с кусочком моста.

От ужаса мы чуть не присоединились к тем, кто все-таки перепутал речку и туалет!

«Свечка!», – опомнилась я, чувствуя на себе зловонное и жаркое дыхание. Мысль о свечке заставила меня посмотреть на пальцы, залитые еще теплым воском. Горит! Фу-ты…

– Не трогай ее, это невеста… – послышался голос, похожий на гром. Он доносился сверху. Рассекая туман ко мне спустилась точно такая же голова, обнюхивая меня так, что чуть не всосал мои волосы и одежду. Уберегая рукой огонек, я видела, как две одинаковые головы переглянулись.

– С чего ты решил, что это – невеста? – снова послышался грохот голоса.

Такое чувство, что надо мной разыгралась гроза.

– Свечка у нее в руках! Невест трогать не велено! – прорычал голос, словно раскат грома.

– Позовем третью голову! Что он скажет? – обернулось чудище на длинной шее, ныряя в туман.

Я ждала, как ждут на ресепшене. Терпеливо и молча. Коленка подрагивала, правда. От чего казалось, что земля из-под ног уходит.

Туман снова рассекла вторая голова, пока первая наблюдала за мной с внимательностью старенькой вахтерши.

– Третий жрет и без нас. Он занят! Сказал, что невест не трогаем. Пусть стоит в сторонке, пока жених не заберет! – послышался голос, а меня снова обдало жаром.

Я стояла, а головы снова исчезли в тумане. Оттуда доносился хруст… Руки начинали коченеть. Холод пробирал уже до кости. Свечка сгорела почти наполовину. Сейчас я бы все отдала, чтобы согреться!

– Эй, – позвала я, видя как из тумана ко мне устремляется голова.

– А не подскажете… эм… который час? – робко спросила я, радуясь жару дыхания. Боже мой, как тепло!

– А тебе на кой? Опаздываешь куда? – прогрохотала голова, обдавая меня жаром. Ой, как в супермаркете теплышком обдуло!

– Ну да, – заметила я, глядя на оплывающую свечу. Странно, но жениха все не было. Ну ничего, свечка только наполовину прогорела, так что пока рано паниковать.

– Здесь время остановилось! – прогрохотала голова, снова исчезая в тумане.

И снова меня оставили в покое. Я постояла ее, прикрывая свечку от тумана. «Паниковать еще рано!», – бурчала я, чувствуя, что снова начинаю замерзать.

– Эй, – крикнула я, видя, как голова рассекает туман.

– Чего тебе? – обдало меня теплом. Ой, как хорошо! Ну прямо кайф. Только остываю быстро.

– А где я? – спросила я, греясь ответом.

– Ты в царстве нави, на мосту через речку Смородину, – прорычала на меня теплом голова.

Я снова подождала, и опять решила задать вопрос.

– А кто вы? – спросила я, предвкушая заветное теплышко.

– Да сколько можно! – прогрохотало из тумана. – Горыныч я!

– Сколько нужно столько и можно, – ответила я. – Вы дышите на меня, а я греюсь! Холодно тут у вас, однако!

– Ничего себе! – обалдела я, видя, как головы возвращаются в туман.

Что-то мне это все не нравится. Тут от свечки – огарочек остался, а жениха все нет!