Zitate aus dem Buch «Цианид»
Деньги – они как красивая винная бутылка, а твое счастье и мироощущение – тот напиток, который плещется внутри. Кажется, что они взаимосвязаны, и чем красивее бутылка, тем вкуснее будет вино, но ведь это не так. Красота бутылки никак не влияет на содержимое – внутри может оказаться как нектар богов, так и уксус
Зверь не сразу сгрызает кость, сначала он облизывает ее. Ночь не сразу становится ночью. Ей предшествует полумрак. Страх не сразу будет страхом. Сначала ты почувствуешь только легкий дискомфорт. И яд, случается, тоже действует не сразу.
трещины, залитые золотом. – Кинцуги, –
Чувство вины – это смертельное оружие, – продолжил он, как только кофемолка перестала шуметь. – Оно заставляет людей думать, что они достойны самого ужасного обращения.
Есть люди, за которых нужно держаться. Они являются к нам в самое мрачное время жизни, и там, где они идут, расступается тьма, разбегаются монстры и всходят цветы сквозь толщу пепла и битого стекла.
Дерек был очень раздражительным. Воспламенялся, как спирт, как разлитый бензин. Не проходило ни дня без крика или унижений. Любая моя ошибка была поводом устроить мне взбучку или такой неистовый секс, что я потом едва ходила
– И какую же часть ты для меня разогреешь? – рассмеялась я, пристально разглядывая его губы. – У меня есть много… вкусных. Вы точно не уйдете голодной, мисс.
добавил он, сел на велосипед и через пару минут растворился во мраке ночи. Я осталась на пороге, пока его светоотражающая куртка не исчезла за поворотом. Моя сигарета к тому времени догорела до фильтра, и я бросила ее в лужу. Ежась, я вернулась в дом. Дерек уже прикончил один бокал пива и налил второй. – Я думал, ты уже не вернешься, – усмехнулся он, забрасывая в рот креветку и отпивая пиво из бокала. – Растаешь, моя сахарная, под дождем.
«Скажи мне, почему мое сердце болит каждый раз, когда вижу твое лицо?»
Люди превозносят любовь, словно это некое абсолютное благо, стопроцентный рецепт счастья, золотой слиток. Но любовь может быть опасна, токсична и разрушительна, если в ней нет доброты
