Поздравляю, ты допрыгалась!

Глава 1

Лея

– Надевай колготки, Лея, и не спорь! – строго проговорила тетушка Зухра. Выглядела она в свои пятьдесят пять как старуха, но мне велено обращаться к ней «тетушка», хотя так и рвется с языка «бабушка». Зухра – мужик в юбке. Неухоженный мужик. Косметику не признает, кремами не пользуется,  даже брови не выщипывает. Неудивительно, что осталась старой девой.

– Так у меня платье пол подметает, кто увидит? Можно ведь чулки надеть, в такую жару париться в колготках, они ден сорок, не меньше, – откинула я раздраженно их обратно на диван.

– И не надо на меня бросать злые взгляды! –  Зухра взяла колготки и положила возле меня. Хочется иногда поставить ее на место. Надзирательница! Все говорят, что она мне родственница, но таких родственников у меня половина Китая. Вообще не понять, кто кем доводится. – Позор девушке, если тело открыто.

– Позор… Позор… Как мне надоело слышать это слово! Я скоро откликаться на него начну! У меня такое ощущение, что это мое имя.

– Ты свой характер в новой семье не показывай, не опозорь дядю. Он уважаемый человек. На весь род пятно ляжет, не отмоемся! А у Ахмада четверо детей, об их будущем думать нужно. Ни одна уважаемая семья не захочет с нами породниться, если ты нас опозоришь!

– Это не надевай – позор! Мужчине в глаза не смотри – позор! При мужчинах рот не открывай – позор! За один стол не садись – позор! Так не говори – позор! Дышать можно?! – не выдержала я, сорвалась. – Кто мне под платье кроме жениха заглядывать будет? Ему-то все равно, чулки на мне или колготки!

У меня и так нервы были на пределе. Монстр, который убил мою маму,  охотился за мной уже третий год. Сколько раз дяде удавалось в последний момент перед штурмом перевезти меня в другое место, не сосчитать. И эта свадьба задумывалась с одной целью – спасти мне жизнь!

– Лея, нельзя быть такой вздорной, как ты разговариваешь? – свела тетушка вместе свои кустистые лохматые брови. – Леяна, учись послушанию. – как не нравилось, когда меня называли полным именем. – Никакого воспитания! Сколько раз повторять: держи рот на замке. Если тебя муж побьет, сама виновата будешь, не умеешь себя вести, – рукоприкладство в семье дяди не осуждалось. При мне он ни разу не поднял руку на жену, но из разговоров я поняла, что раньше это случалось часто, пока Аза не научилась вести себя смиренно. Я к такому отношению никогда привыкнуть не смогу. Подумала о женихе… Пусть попробует только тронуть!

Какая нормальная девушка в свои неполные двадцать согласится выйти замуж за нелюбимого парня, еще и кавказской национальности? Ни одна! А я вынуждена пойти на этот шаг, чтобы спасти себя и семью дяди. Кавказской крови во мне несколько грамм, но именно они сыграли решающую роль  в том, что Ибрагим на мне женится. Хотя нет… Решающую роль сыграл его отец, которому нравилось приданое невесты. Жаль, что я не могла получить его сейчас, тогда бы никакой свадьбы не было. Нужно ждать, когда мне исполнится двадцать один год, чтобы стать богатой и ни от кого не зависеть.

Как мне не думать, что на мне женятся лишь из-за денег? Нет других причин. Вряд ли семья Ибрагима захотела спасти бедную девочку от монстра. Меня ни разу не спросили, девственна ли я, а ведь на Кавказе с добродетелью до сих пор носятся, как с реликвией. Последние два года ухажеров у меня не было, тетушка с дядей за этим следили. В школу я не ходила, обучение велось дома. Мне, как и любой девушке, хотелось ухаживаний, цветов, признаний в любви… Не будет ничего, что зря теребить себе душу. Хорошо, что семья Ибрагима живет в Москве, но на этом плюсы заканчивались.

Во дворе дома играла музыка. Гости ждали, когда к ним выведут невесту. Взяв колготки, я покрутила  их  и попробовала надеть. Натянув до икр, я скорчила гримасу.  Нет, не хочу!

– Под толстым слоем атласа, фатина и чего-то там еще с меня и так сто потов сойдет, я хочу надеть чулки! – не сдавалась. В этом доме я была единственной особью женского пола, отстаивающей свои права. Аза – жена дяди – никогда не спорила ни с Зухрой, ни с мужем. Аза любила украшения, косметику, наряды, но старалась не злоупотреблять, чтобы не злить мужа. Их дочери, которые являлись мне троюродными сестрами, и подавно рот не открывали – стоило возмутиться, и в мою сторону тут же летели осуждающие взгляды. Хорошо, что мама воспитала меня самодостаточной уверенной личностью, до чужого мнения мне было глубоко фиолетово. Поэтому, когда сегодня они пришли в спальню помочь мне надеть свадебный наряд, я выставила их за дверь. Не испытывала по этому поводу ни капли сожаления, совесть меня тоже не грызла. Только тетушка Зухра была кремень и не сдавалась. Дядя давно махнул на меня рукой. Я постоянно ловила на себе его злые взгляды. Он молча жевал усы, устал делать замечания.

«Почему дядя не убил Чеха?! Обещал столько раз и… Теперь вот нашли способ меня спасти!» – возмущалась я про себя.

– Такой жених тебе достался, – покачала Зухра головой, будто мечтала скинуть лет тридцать пять и оказаться на моем месте.

Ибрагим…

Я видела его раз пять, возможно, шесть, не больше. Ну, симпатичный. Брюнет, глаза оливкового цвета. Пухлые губы, высокий лоб. Ростом, правда, не вышел. У меня метр семьдесят один, и мне кажется я на пару сантиметров выше его. Наверное, поэтому мне купили туфли на низком каблуке, чтобы я дылдой не казалась. Модель туфель была бабусячья…

Что еще могу сказать об Ибрагиме? Суров, неразговорчив, горд. Скучный, одним словом. Дней десять назад я совершила поступок, который никак у меня в голове не укладывается. От нехватки мужского внимания, видимо, я предложила ему поцеловаться, когда нас оставили на пять минут наедине. Гордый кавказский парень сбежал, так и не утолив моего любопытства. Успокаивала себя тем, что, возможно, моя красота сразила Ибрагима, и он побоялся, что не устоит, не дотерпит до брачной ночи.

К своей свадьбе я относилась с большим скепсисом. Мне нужно было выжить. Муж необходим только до того момента, пока мне не исполнится двадцать один год. Получу свое наследство, разведусь, откуплюсь от родни, и пусть вспоминают, как меня звали.

 Пойти на этот шаг меня убедил дядя.

– Я не вечен, Леяна. Мне нужно думать о своей семье, пойми. Мои дети не могут никуда выйти, над нашими головами постоянно висит угроза. Брак защитит тебя от Чеха. Отец Ибрагима связан с криминалом, он никому не позволит лезть в его интересы… в его семью, я хотел сказать, – я заметила эту оговорку, но не придала значения, на Кавказе до сих пор договорные браки, где выгоду получают только мужчины. – Если ты откажешься выходить за Ибрагима, я отдам тебя Чеху, – отдаст, не было сомнений. Дядя Ахмад был жестким человеком.

А ведь я мечтала отомстить. Как только заберу наследство, которое сейчас находилось в руках монстра, найму киллера. Смерть моей мамы не останется неотмщенной.

Вспомнив маму, я чуть не расплакалась. Она была замечательной. Любила отца. Когда он погиб, многие желали на ней жениться, но в мамином сердце навсегда остался только один мужчина. Добрая и ласковая со мной, но жесткая и холодная со всеми остальными, именно такой я ее запомнила. Слезы навернулись на глаза. Зухра доставала из коробки букет невесты, не смотрела в мою сторону.  Этой вредной карге не буду показывать слабость, обрадуется старуха.

– Гости уже давно ждут, а ты сидишь в белье. Одевайся бегом! – рявкнула «тетушка», поставила передо мной пару белых туфель. Взглянув на них, я глубоко вздохнула. Вновь принялась просить:

– Можно, я кеды обую? Согласна на кроссовки, босоножки на танкетке, даже тапки, только не это убожество, – белые туфли на низком каблуке годились для самой Зухры, но точно не для девушки девятнадцати лет. Я отказывалась их мерить, поэтому Зухра и тетя Аза взяли пару обуви наугад. Туфли жали в носке и были на размер больше, чем нужно. Была большая вероятность того, что я потеряю их на лестницах.

– Ты невеста, все гости на тебя смотреть будут, какие кроссовки? С ума сошла! – выцепила она только одно слова из моего монолога.

Надела… и колготки, и туфли, и громоздкое, расшитое стразами и бусинами платье. На голову фату, потому что наотрез отказалась надевать хиджаб.  Ругались со мной, спорили, но уступили. Все-таки невеста русская.  Дед по материнской линии был дагестанцем. Влюбленная избалованная бабушка в свои неполные восемнадцать не спросила разрешения у родителей и тайно вышла замуж. Через несколько месяцев она узнала, что не единственная супруга у любимого. В горном селе у деда уже была семья. Любовь закончилась, не выдержала такого испытания. Бабушка сбежала от мужа к богатому отцу. Развелась официально, а тут сюрприз в виде моей мамы. Долгое время рождение моей мамы скрывали, боялись, что ее похитят и увезут в Дагестан. Узнал дед о том, что русская жена родила дочь, лишь когда маме исполнилось пятнадцать.  Забрать дочку он не смог, к тому времени очень влиятельным человеком стал мой русский дед.

Свадьбу вроде хотели провести в строжайшей секретности, но судя по количеству гостей, это не удалось сделать. Напрягало, что мужчин много, а женщин практически нет. Наверное, всей этой куче народа доверяли.

– Взгляд опусти, Леяна, – испуганно прошептала рядом троюродная сестрица. Не пойму я этого, почему нужно смотреть в пол? В этом добродетель? Это моя свадьба, и я хотела запомнить из нее чуть больше, чем паркет в доме родственника.

– Везет тебе, а мне еще год ждать, пока отец найдет достойного жениха, – шепнула обиженно Зарина.

– А ты время зря не теряй и попробуй сама выбрать мужа. Тебе с ним жить, а не отцу, – дала хороший совет, но тетушка меня за это ущипнула, да так, что я чуть не закричала.

– Прекрати сеять грешные мысли в голову сестер! Хорошо, что твоим воспитанием теперь муж будет заниматься. Ты безнадежна, Леяна!

– Лея меня зовут! Лея!

– Вы что шумите?! – натянуто улыбаясь гостям, цедила сквозь зубы слова тетя Аза.

Пока говорились тосты, проводились какие-то обряды и танцы, я истекала потом и думала лишь о том,  как бы не упасть в обморок.

*******

Наконец-то мы добрались до ЗАГСа. Покидать прохладный салон лимузина не хотелось. Я всю дорогу благодарила изобретателя кондиционера. Только женщина может понять, что значит такое количество одежды и колготки в сорок ден в тридцатипятиградусную жару.  А на мне еще платье, закрывающее шею, руки… и хиджаб, повязанный в последний момент, чтобы я не возмущалась. Зухра стянула фату, когда в дверях комнаты появилась моя будущая свекровь.

Надо было зимой свадьбу организовывать, а я до последнего старалась оттянуть этот «счастливый» момент. Три месяца назад пропали двое охранников дяди, мы поняли, что Чех дышит в спину. Нужно было играть на опережение. Теперь, если со мной что-нибудь случится, все достанется Ибрагиму. Меня передернуло от этой мысли.  Что со мной может случиться? Как только Чех поймет, что акции огромной корпорации ему не достанутся, он отстанет.

Замуж я не хотела, но желала, чтобы церемония закончилась как можно скорее. Охрана из родственников дяди стояла повсюду. Вместе с нами в зал регистрации вошло человек сорок…

Здание казалось пустым, что было удивительным. В основном всегда стоит очередь из брачующихся. Наверное, нас расписывают в выходной день.

За столом стояла  пышная тетечка в зеленом платье с открытым декольте. Объемная грудь привлекла внимание всех мужчин в зале, кто-то делал вид, что не смотрит, а некоторые прям залипли. Я с трудом сдерживала смех. Подняла косой взгляд на жениха, он тоже смотрел… с осуждением. Заметив интерес в его взгляде, ревновать бы не стала. Если Ибрагима такой бюст не впечатлил, то моя полная двоечка и подавно. Я еще не забыла, как он отказался меня целовать. В нашу первую брачную ночь я это припомню и тоже откажу.

– Уважаемые брачующиеся… – начала сотрудница ЗАГСа свою речь. Мы стояли с женихом на расстоянии полуметра друг от друга.

«Как кольца надевать будем?» – подумала я.

– Согласны ли вы взять Леяну в жены? – обратилась женщина к Ибрагиму. Жених посмотрел на меня, будто впервые увидел, но кивнул уверенно.

– Да, – добавил он, когда понял, что кивка недостаточно.

– А вы?.. – недоговорила она фразу. Огромная двустворчатая дверь открылась, стукаясь о стену. Громкий дружный вдох резанул слух. Оглянулась.

Чех…

Раньше я не видела его лица, но была уверена, что смотрит на меня убийца моей матери. Слышала о нем много: от мамы хорошее, от дяди правду.

Мой ночной кошмар…

Я с ненавистью его разглядывала. Высокий. Несмотря на модельную внешность, под тонкой тканью рубашки угадывалось тренированное тело. Холодный жесткий взгляд темных, как ночь, глаз был направлен на меня. Несмотря на внешнюю привлекательность, этот мужчина пугал.

Неужели он не побоялся прийти один? Я не могла не отметить этот дерзкий безумный поступок как смелый, хотя ненависть и жгла мне грудь.

Он шел по проходу прямо на нас.  Кто-то из гостей вытащил пистолет… Я перестала дышать.

«Давай, стреляй в него!» – хотелось крикнуть.

Мужчина передернул затвор, я прикрыла глаза. Несмотря на то, что я желала Чеху смерти, не смогла на это смотреть.

Его сейчас убьют. Это будет подарком на мою свадьбу. Никогда не думала, что я могу быть так жестока. Как же хотелось плакать от боли. Мамочка… Я бы сама нажала на курок в этот самый миг. Открыла глаза, чтобы насладится его смертью.

– Уверен? – остановился Чехоев и задал вопрос мужчине, который держал его на мушке. Он не успел ответить, не успел нажать на курок. Пистолет оказался в руках Чеха, а сам неудавшийся стрелок лежал на полу и держался за простреленное плечо. Сразу несколько человек полезли за оружием, но все, кто коснулся пояса, оказались ранеными. Такой реакции  раньше не видела, а я с трех лет посещала стрельбища с отцом.

Запредельная скорость и реакция. Такую только в компьютерных играх или фильмах со спец эффектами можно увидеть.

Повсюду кровь…

Стоны…

Вот он – монстр во всей своей жестокости!

Чех продолжал идти к нам. Никто больше не решался лезть за оружием. Женщины плакали и прятались за мужчинами, но это его не трогало. Он, будто зверь, шел за своей добычей.

Среди гостей были мужчины, которые подняли руки и отошли к стене.

«Трусы! Стреляйте в него!» – хотелось мне крикнуть. Стала оглядываться в поисках того,  кто способен с ним справиться. Ибрагим?.. Точно нет.

«Никто…» – неприятно было осознавать.

Женщина, которая вела церемонию, была на удивление спокойна. Хотя нет, всё-таки она нервничала. Вон, испарина на лбу. Держалась просто, будто знала, что должно произойти. Скорее всего, так и есть.

Резкий звук нескольких затворов привлек внимание всех собравшихся. Я подняла голову. На внутреннем балконе стояло несколько автоматчиков. Мужчины как по команде подняли руки.

Я краем глаза заметила, как дядя полез за пистолетом.

«Нет!» – чуть не крикнула я. Дядя Ахмад не успеет выстрелить, зверь уже видит опасность. Не хотела, чтобы его убили. Дети останутся сиротами, Аза вдовой.  Ему еще детей нужно на ноги поднять. Девочек замуж выдать…

Резкий бросок за спину гостя, и пистолет оказывается у Чеха в руках. Одно движение – и вот дядя стоит на коленях, а к его виску приставлено дуло.

– Лея, жить ему или умереть, зависит от тебя, – его голос звучал спокойно, а у меня  мороз по коже. Не боялась до этого мгновения, а сейчас испугалась до дрожи, хотя старалась не показывать. Держалась. Потом будет плохо, я это знала. В стрессовой обстановке мой мозг черпал ресурсы из внутреннего резерва, так объяснял отец мое спокойствие в экстремальных ситуациях.

– Что я должна сделать? – голос не дрожал, отметила я. Наверное, сейчас мне предложат подписать отказ от наследства в его пользу.

– Прямо сейчас нас поженят, – оглушили меня эти слова. Аза, Зухра, Зарина со слезами на глазах смотрели на меня. Старуха осуждающе.  Сестры и Аза умоляюще. Пусть я не видела любви, но все это время они меня защищали и терпели.

Я должна была, но язык не поворачивался сказать «да».

Глава 2

Чех

– Давай мы зайдем и заберем девчонку, – стояли у входа в ЗАГС с Валидом и моими ребятами. Без единого выстрела уложили людей Ахмада и Зураба мордой в асфальт.

Мы подъехали раньше свадебного кортежа, неожиданностью для охраны стало наше появление из дверей здания.

– Ты его задушишь, не дави так сильно, – предупредил брата. Валид убрал ногу с шеи мужика. – Я иду один, вы остаетесь ждать на улице.

– Один ты не пойдешь, – я понимал, что Валид тревожится, но командовать я ему не разрешал. Выгнув скептически брови, я ухмыльнулся.

– Я иду один, – твердо произнес, чтобы не последовало возражений. – Не нужно создавать панику. Не хочу, чтобы девчонка сознание потеряла от страха, а это произойдет, если всех вас увидит.

– Дура она, Самир, поэтому заслуживает, чтобы ее напугали хорошенько. Совсем без мозгов, раз защиту у Зураба хотела найти. Не люблю девушек, которые собой торгуют в угоду личным интересам. Родители нормальные были, а эта?.. Без царя в голове! Вертихвостка, пустышка!

– Ты чего так разошелся? – я тоже был зол, когда узнал, что она замуж собралась. Не успели бы отпраздновать свадьбу, как Зураб избавился бы от невестки. У него везде есть глаза и уши, впрочем, как и у меня. Он знал, что Лея собирается сбежать, как только получит наследство. – Я иду в здание. Этих свяжите и в багажники распихайте.

Я был опекуном девочки, которую видел всего пару раз в детстве. Незадолго до своего исчезновения Ирина пришла ко мне и попросила взять под защиту дочь. Я обещал, что если с ней случится беда, Лею я не оставлю. Обеспечу защиту и устрою в жизни. Тогда я не придал значения тревогам Ирины, и, как оказалось, напрасно. Пока все занимались ее поисками, чтобы организовать похороны, пропала Лея. Я даже не смог с ней увидеться. Мой человек все это время приглядывал за ней в доме Ахмада. Я не спешил забирать Лею у дяди, до своего двадцать первого дня рождения она находится в относительной безопасности.  Если с девочкой что-нибудь случится, всем наследством буду распоряжаться я, на этом пункте в договоре настояла Ирина.

Не собирался забирать Лею еще пару лет, но планы пришлось резко менять, как только узнал, за кого Ахмад выдает ее замуж. Ирина свою дочку хвалила, гордилась ею, а я в душе был согласен с братом – дура она. Не терпится выйти замуж? Хорошо…

Не стал красться как крыса, распахнул дверь и вошел в зал. Узнали, внутренне усмехнулся. Такие лица, будто увидели перед собой воскресшего покойника. Паника, испуг. Нашлись мужчины, которые подняли на меня оружие. Мне бы радоваться, что их немного в этой толпе, а я был зол. Трусы!

Я на них даже не глядел. Мне достаточно было слышать звуки, улавливать даже небольшие колебания, замечать резкие движения краем глаза, чтобы успеть остановить стрелка до момента выстрела. Не убил никого, чтобы не напугать Лею. Да и не хотелось убивать мужиков, пока лохи с поднятыми руками отходили к стенке.

На нее смотрел. Фотографии, которые мне присылал мой человек вместе с отчетом, не передавали ее красоты. Размытые, сделанные с неудачного ракурса, они уродовали девушку. Лея на снимках казалась невзрачной. А тут… красавица. На отца похожа, а вот глаза матери. Небесно-голубые. Фигура тоже ей от Ирины досталась. Александр был здоровенным мужиком, а Ирина хрупкая, будто фарфоровая статуэтка.

Услышав наверху звук затворов, я не поднял головы. Валид! Не послушался. Я бы на его месте так же поступил.

Засмотрелся на Лею. Сам не понял, почему так внимательно вглядывался в черты ее лица. Хотел страх увидеть? Наверное. Но она умела держать эмоции под контролем. Интересно, всегда такая или только в экстремальных обстоятельствах?

Пропустил момент, когда Ахмад достал пистолет. Отвлекся. В ее взгляде, брошенном на дядю, увидел  панику. Помогла, сама того не понимая.

– Лея, жить ему или умереть, зависит от тебя, – решение было обдуманным. Я его принял тогда, когда узнал о свадьбе. В статусе моей жены ее никто не тронет.

Смотрит на меня, не спешит с ответом.

– Что я должна сделать? – волнуется. Голову держит прямо, плечи напряжены.

– Прямо сейчас нас поженят, – ставлю перед фактом, так ей легче будет согласиться.

Не хочет. Смотрит на родственников. Ищет поддержку? Сочувствие? Не найдет. Жених отошел от невесты, его жест говорит, что он не с ней. Сами разбирайтесь. Смотрит на ситуацию свысока. Мудак!

– Хорошо, –  шепчет Лея пересохшими губами.

– Валид, спускайся и проводи гостей на выход. Будешь свидетелем, – крикнул, не поднимая головы.

– А свидетельница со стороны невесты? – спросила меня женщина, регистрирующая браки.

– Позовите начальницу, – я им столько денег отвалил, что она на все согласится.

Я украдкой наблюдал за Леей, девушка свою ненависть не  скрывала. Она не единственная, кто испытывает это чувство по отношению ко мне.  Вон, все, кого сейчас волокут к машинам, хотят меня убить. Да и у уборщицы возникнет такое желание, когда она увидит лужи крови по всему залу.

На какой-то момент мы остались абсолютно одни в  большом зале. Я был спокоен, Лея напряжена.

– Зачем усложнять себе жизнь, женясь на мне? Не проще ли меня сразу убить и заграбастать мое наследство? – с вызовом лисичка смотрела на меня. Так прозвал ее про себя. Тонкие красивые черты лица и рыжий локон, выбившийся из-под хиджаба, натолкнули меня на эту мысль. Смешная.

– Я люблю трудности, Лея, – спокойно произнес, поворачиваясь к ней.

– Тогда я честно вас предупрежу, бойтесь поворачиваться ко мне спиной! – глядя в глаза с ненавистью, произнесла девчонка, вздернула высокомерно свой аккуратный ровный нос. Я не выдержал и засмеялся. Громко. Откинув голову назад. Эхо разлетелось по коридорам.

Маленькая лисичка бросила мне вызов.