Buch lesen: «Узорная шпилька»
Глава первая
Прутья, белые, как снежный покров на зимних полях, изгибались в ловких пальцах Вейлы. Хорошо очищенные, проваренные и высушенные, они становились гладкими и податливыми, легко сплетаясь друг с другом, образуя спиральные узоры. Работа трудоемкая, требует сноровки и усидчивости и оттого не каждому под силу, хотя и приносит хорошую выручку. Плетеные корзины – ходовой товар. Без них ни один человек – живи он в городе или в деревне – по хозяйству и в работе не управится. В такую тару можно складывать что угодно и переносить ее просто. Будь то овощи с фруктами, что требуют сбора и хранения. Ягоды и грибы, за которыми отправляешься по лесу бродить. Белье для стирки, что надобно до реки и обратно донести. Да много для чего пригодны корзины. Потому залеживаться такой товар не станет, только плести успевай.
Когда Вейла пришла к тетушке Ин, что славилась своим мастерством в этом ремесле, просить взять ее в подмастерья, та поначалу скривилась и отмахнулась:
– Больно щуплая ты на вид, – проворчала корзинщица, – в пальцах сила должна быть, а в характере – терпение. А ты, вон, носишься со двора на двор да за любую работу хватаешься. Не усидишь, не справишься.
Вейла росла в семье башмачника. Были у нее только отец да брат-погодок, и те неродные. Их обоих с Войком названый родитель подобрал с улицы, сжалившись над двумя малолетними крохами. Такой судьбе любой беспризорный ребенок позавидует. Нечасто люди готовы брать в свой дом лишние рты. Потому девушка и стремилась как можно раньше начать зарабатывать и приносить пользу своей семье. Она не боялась работы, какой бы та тяжелой или грязной ни была, и желала научиться полезному ремеслу. Но среди детей, желающих прокормиться, была высокая конкуренция за место подмастерья в любой отрасли.
Только тетушка Ин – мастер по плетению корзин – всегда работала одна и всех, кто бы ни приходил проситься в помощники, разворачивала у самого порога. Славилась она своим острым языком и скверным характером. Но Вейла довольно рано научилась людской хитрости и видела в тетушке лишь престарелую женщину, которая любила ворчать и насмехаться лишь потому, что слишком ценила свой труд и не хотела обучать тех, кто воспринимал плетение корзин как легкий способ заработать, а не как полноценное мастерство. И когда девушке было отказано, она не растерялась, улыбнулась и помчалась к реке.
Ивовый прут – заготовку для изготовления корзин – собирали круглый год. Качество и характеристики материала сильно отличались в зависимости от сезона. С начала весны и по конец лета срезали соковые ветви. Кора у них мягкая, эластичная, как кожа теленка, легко сходит и не требует никаких усилий при первичной подготовке к плетению. Но сам прут ломкий, словно травинка, большой прочностью не обладает, и внешний вид значительно хуже – со временем изделие темнеет и превращается в неприметную утварь. Такие корзины стоят дешевле, но и расходуются быстрее.
А в осенне-зимний период можно собрать уже прочные, хорошие ветви. Только и труда к ним приложить надо больше. Просто так с них кору не снимешь, понадобится время на вымачивание. Вейла все это разузнала заранее, как и то, какой длины и толщины прутья надо нарезать. Для каждой части корзины они были свои.
Быстро найдя у реки подходящие кусты, девушка собрала ветви, перевязала их предварительно взятой веревкой и пошла обратно к тетушке Ин.
Плетельщица корзин не без улыбки поразилась ее настойчивостью, когда Вейла вернулась с охапкой прутьев:
– Эка ты лиса какая. Может, и выйдет из тебя толк.
С тех пор минуло несколько лет, и теперь девушка научилась мастерски изготовлять любые изделия из ивовых прутьев, какие бы ни пожелал покупатель.
На дворе расцветала весна. Воздух наполнился мириадами запахов. Растаявший снег выпустил из своих плотных объятий чернеющую землю, пахнущую талой водой и сопревшей травой. Толстые, плотно набухшие почки раскрылись, и нежные, салатовые листочки потянулись к свету. Не прошло и пары недель, как деревья запестрели красками, разбавляя серую палитру городских улиц. Девушки первыми сбросили зимние одежды, наряжаясь в цветные ткани. Отсутствие головных уборов теперь позволяло плести самые причудливые прически, не боясь, что те растреплются под капюшонами и шапками. Молодые жители попадали в плен весеннего настроения, и Вита – столица Синторы —наполнилась игривыми взглядами и звонким смехом.
–Я видела сегодня очень красивый паланкин, – Вейла взяла тонкий прутик и аккуратно рассекла его ножом в середине, – он плыл по улице, словно подвесной дворец. Наверное, в нем ехала безумно красивая госпожа.
– И безумно богатая, – быстро и насмешливо добавила тетушка.
Как и любая девушка, Вейла засматривалась на красивые вещи, дорогие украшения, изысканные узоры на нарядах и богато украшенные паланкины. Она понимала, что ничего из этого у нее никогда не будет, и не роптала на судьбу. Но не переставала воображать роскошную жизнь и то, какой бы она могла быть госпожой. Что зазорного в том, чтобы мечтать? Может быть, боги услышат ее желания и решат изменить уготованную судьбу. К тому же Вейла обладала бойким характером и, выпади ей возможность заполучить желаемое, ни за что бы не упустила своего шанса. Не зря говорят: догнать лисицу удачи не получится, но упорство и смекалка позволят ухватить ее за хвост. Так в детстве сказал ей отчим, поведав легенду о том, почему именно лисий хвост стал символом везения.
«Не переживай, удача – проворная лиса, не каждый за хвост изловит, но я тебе расскажу, как это сделать, – успокаивал отец приемную дочь, которой сегодня не повезло: ее обокрали мальчишки на рыночной площади. Видя, что девочка успокоилась, заинтересовавшись историей, он продолжил: – Лис – зверек столь плутоватый и ушлый, что умудрился найти проход в чертоги бога смерти. И каждый раз с восходом полной луны он проскакивал сквозь пространство в иной мир, дабы от души позабавиться и пошалить. Люди издревле не любят его породу: изобретательное животное ворует кур, губит кошек-мышеловок, истребляет мелкий скот. Да и в голодное время, в охотничьем промысле, ей тоже не рады: зверь уничтожает зайца, куропатку и даже детенышей оленей. В общем, куда ни глянь, а всюду человек норовит прогнать лису прочь от своих владений. Потому хитрый плут, что нашел путь на ту сторону жизни, полюбил путешествовать вдоль реки смерти и в отместку вводить заблудшие людские души в смятение и ложные надежды. Он обманывал их, говоря, словно может помочь вернуться к близким, стоит лишь тем поспевать за ним следовать. Отчаявшиеся от тоски по родным и любимым людям, души пускались вдогонку за лисом, все дальше и дальше уносясь от врат бога смерти, куда им следовало явиться для перерождения. Лис был слишком хитер и проворен, как ни гонись за ним – всегда остаёшься в дураках, слушая, как тот потешается, заливаясь противным тявканьем. И длилось так сотнями лет, пока одна из душ не проявила смекалку, делая вид, что плохо слышит, о чем там лис потявкивает. И когда рыжий плут рассерчал и подбежал ближе, дабы позвать глухого духа за собой, тот ухватил глупца за хвост».
Так чем же она хуже этого духа? Если подвернется возможность, то не оплошает.
– Знаешь, тетушка, – Вейла быстрыми движениями сплетала круглое донышко корзины, – обладай я таким богатством, первым делом бы купила себе шелковые туфельки, – девушка опустила взгляд на свои потрепанные ботинки и вздохнула.
– Голова твоя пустая, – усмехнулась тетка, – на что тебе туфельки, если ты в грязи живешь? Или думаешь, что по свиному навозу в шелке ходить удобней? Дом надо покупать и слуг нанимать, а барахлом потом обживешься.
– Да я же так, – засмеялась девушка, – помечтала немного. Никакой у вас фантазии нет, тетушка.
– Не для того ты голову используешь. Чего фантазировать? Все при тебе есть – и спереди, и сзади. Осталось только жениха побогаче найти, и будешь в шелках да камнях драгоценных расхаживать. Пятнадцатый год пошел, если отец твой никак не найдет достойную партию, так пора самой об этом побеспокоиться.
В Синторе не было законов, по которым бы решалось, кто кому станет супругом. Но существовали обычаи и внутренние правила, согласно которым отцы могли выбирать своим детям подходящую кандидатуру даже до их рождения. Так чаще всего поступали в богатых семьях, где ребенок мог являться хорошим способом укрепления власти и позиции рода в обществе. Не менее распространенным был брак по обещанию в свете крепкой дружбы. Иногда судьбы людей так тесно сплетались, а сердца привязывались друг к другу, что оба становились подобно родным братьям или сестрам. Такие люди давали клятву, что их дети непременно свяжут свою жизнь брачными узами, дабы укрепить и не потерять связь между семьями. Из-за подобных ситуаций нередко бывало, что у младенца, еще даже не умевшего говорить, уже были предназначенные супруг или супруга.
Свадьба могла состояться по достижении четырнадцати лет, но чаще всего такое событие откладывали до шестнадцати. Быть незамужней негласно дозволялось в обществе лет до двадцати трех. Если же девушка после такого возраста оставалась непристроенной, то на нее могли косо посматривать, если, конечно, та не выбирала себе стезю воина или слуги при дворе правителя.
Отец Вейлы не спешил искать ей пару. Он безумно любил свое приемное дитя и хотел предоставить той свободу выбора. А если так выйдет, что сердце девушки никого не пожелает видеть подле себя, то и с этим он готов был смириться.
– Не хочу я замуж, – запротестовала Вейла, – навесят на меня сразу столько обязательств, что спина пополам треснет. Да и как я отца своего брошу? На брата, что ли, оставлять? Так они оба пропадут.
– Ай, ты непутевая, – тетушка бросила на нее укоризненный взгляд, – никто тебя не тянет перед алтарем клятвы давать. Но о будущем нужно сейчас побеспокоиться, пока кожа морщинами не покрылась. Думаешь, ты всегда такой будешь? Даже самый красивый цветок и тот за сезон вянет. Ты послушай, – плетельщица корзин поднялась, откладывая в сторону нож для работы с прутьями, и подсела к Вейле, – сейчас самое время мужикам голову пудрить. Походишь, покажешь товар лицом, выловишь рыбку покрупнее да обговоришь потом уже даты свадьбы. Влюбленный мужчина на все согласен. И год, и два подождет. Главное – договор подписать, – женщина хитро улыбнулась и подмигнула, —тут важно не прогадать, если с умом подойти, так и в шелковых туфлях ходить будешь.
– Это вы что это тут мне предлагаете? – Возмутилась Вейла. – Я ж не певичка какая-нибудь прибордельная, чтобы телом своим торговать.
Тетушка цокнула языком и покачала головой:
– Молодая ты еще, узко мыслишь. Ну какая из тебя певичка? – Женщина поморщилась и оглядела Вейлу с ног до головы. – Ни грации, ни голоса, ходишь, как утка вразвалку. Потому и говорю, что время теряешь, дальше – краше не станешь.
– Тьфу, – в сердцах сплюнула Вейла, разозлившись на сказанные слова.
Тетушка Ин часто говорила неприятные вещи. Но самое в них противное было то, что они всегда заключали в себе толику правды и оттого становились еще досаднее.
– Эх, – вздохнула стареющая женщина, – ну, тебе ж, конечно, виднее. Но корзинами стареющего отца не уберечь от болезней. С возрастом любому лекарства понадобятся. И брата от тюрьмы некому будет спасти. А он у тебя прям туда спешит, как я вижу, – тетушка изобразила на своем лице печаль и озабоченность жизнью своей подопечной, – да и всю молодость в грязи проведешь. Ни тебе красивых платьев… – она раскинула руки, изображая пышный подол, – ни воздушных перин, ни искусных украшений. Только кизяки для растопки камина да навозные кучи под ногами, – с досадой женщина топнула ногой в размокшую после дождя землю. – Перспективу надо уже сейчас видеть, – щегольнула женщина умным словом и укоризненно покосилась на девушку.
– Да где мне мужа-то искать, – Вейла присмирела, заволновавшись, что тетушка может быть права, ведь она и в самом деле не думала о том, как будет жить дальше. Тут же вспомнился и нарядный паланкин, который сегодня видела на улице, отчего совсем стало грустно. – Только настроение мне портите. Кто из богатых на простушку глянет?
Глаза тетушки моментально оживились и засверкали подобно самоцветам. Она выпрямила спину, затекшую от долгого сидения за работой, самодовольно улыбнулась и гордо сказала:
– Так я тебе расскажу, как найти такого.
