Buch lesen: «Несгибаемый. Не буди лихо…»

Глава 1
Мечта, ставшая явью

– Очередной выпад тайного клуба! Убит известный американский инженер Раймондс! Читайте! Читайте! Темные силы препятствуют мировому прогрессу!

По мере того как мальчишка зазывал покупателей, он едва успевал принимать плату от читателей, рвущих газеты из его рук. Раньше такое случалось не так чтобы и часто. Обычно продавцам газет приходилось бегать по улицам, подбегать к пролеткам и трамваям, в надежде кого-нибудь заинтересовать новостями.

Но с тех пор как во всей мировой прессе появились шокирующие предположения о существовании тайного клуба, все изменилось. Никто не знал, кто входит в этот клуб, тенью нависший над миром. Но все знали абсолютно точно, что он существует, а еще то, что эти люди готовят очередную мировую бойню. И каждый точно знал, какие цели преследуют эти серые кардиналы. Правда, договориться между собой обыватели не могли, а потому с жаром отстаивали каждый свою точку зрения.

Но факт оставался фактом: изобретатели, добившиеся сколь-нибудь значимых успехов в создании двигателя внутреннего сгорания, становились жертвами неких тайных сил. И пусть общество могло только предполагать, кто конкретно входит в эту структуру, ее жертвы были известны поименно.

И вот сегодня мальчишки выкрикивают новое имя. Жаждущие новостей обыватели спешат узнать подробности новой трагедии. Тираж ограничен, а потому нужно успеть приобрести газету, чтобы быть в курсе событий, касающихся столь популярной в последнее время темы. Вот и некогда мальчишкам по улицам бегать. Страждущие сами стремятся к ним за желанными новостями.

Петр посмотрел в окно своего авто и невольно усмехнулся. Мировая общественность взорвалась год назад, когда в уважаемых изданиях нескольких стран грянул гром. Нанятый частный сыщик Акимов хорошо потрудился, выискивая сведения о гибели изобретателей. На это у него ушло целых полгода. Количество выявленных фактов поражало. Просто невероятно, сколько людей лишились жизней лишь потому, что решили покуситься на монополию паровых машин.

Разумеется, у Пера не было никаких доказательств, только сами факты гибели изобретателей. Причем в большинстве своем они были расследованы, и причины смерти установили доподлинно. Но это его не остановило. Петр нашел несколько молодых, способных и жадных до славы репортеров с бойким пером и подбросил им идею. Не он лично конечно же. Этим занимался Акимов.

Стоит ли говорить о том, что молодых людей обуял такой азарт, что впору было их сдерживать? Им не терпелось непременно быть первыми, чтобы искупаться в лучах славы. Однако все же удалось убедить их, что несколько разрозненных ударов будут иметь не столь ощутимый эффект. Мало того, это вообще может пройти незамеченным. А вот если рванет одновременно во многих странах…

Бомба разорвалась в строго назначенный день. Кое-где пришлось даже приплатить владельцам газет, чтобы они взялись напечатать какую-то там галиматью. Но эффект превзошел все ожидания. Общественность сильно взбудоражилась. И тогда уж газетчики вцепились в молодых репортеров с их неизвестными источниками информации и были готовы платить любые деньги. В пределах разумного, разумеется. Но эти пределы имели весьма серьезный денежный эквивалент. Еще бы, если тиражи сразу же выросли в несколько раз.

Знамя тут же было подхвачено другими репортерами, начавшими рыть землю в поисках все новых и новых фактов. Но те, которые оказались первыми, имели неоспоримое преимущество и неизменно оставались в лидерах.

Мало того, они располагали мнениями и выкладками ученых химиков. Кому еще судить о возможности изготовления мощных бомб, сравнимых с бризантными взрывчатыми веществами, как не им. И коль скоро двигатели взрываются… Да так, что разрушают мастерские, а это нередко каменные строения… Делайте выводы, господа. И обыватель делал правильные выводы. Именно те, в которые хотел верить больше всего. Это мировой заговор!!!

Впрочем, Пастухова куда как больше волновал совершенно иной вопрос. Уж кто-кто, а он прекрасно знал обо всех этих новостях. Нет, статьи не проходили его редактуру, он даже далеко не все их читал. Но с него вполне было достаточно и того, что он представлял, о чем там говорится в общем. А частности его не интересовали. Не хватало еще поддаться истерии, зачинателем которой сам же и являешься.

Но ведь в газетах печатают не только сенсационные новости о всемирном заговоре неких темных сил, но и совершенно прозаические вещи. К примеру, есть колонка Государственной Думы, где можно ознакомиться с деятельностью народных избранников. И признаться, именно эта колонка сейчас и интересовала Петра больше всего.

Н-да. Звать мальчишку бесполезно. У него и так нет отбоя от желающих разжиться газеткой, так что свисти не свисти, зови не зови – все без толку. Вздохнув, Петр привычно бросил взгляд по сторонам и в зеркала заднего вида. Убедился, что обстановка вокруг вроде как не вызывает опасений, и только после этого открыл дверцу автомобиля, ступив на тротуар, под лучи июньского солнца. Не такого уж и жаркого, надо сказать. Все же Северная столица.

Эта предосторожность вовсе не лишняя, учитывая то, что полтора года назад его шкуру продырявили в очередной раз. Теперь для разнообразия это было сделано ножом. На него напал некий урка по кличке Студень, пробавлявшийся подручным у воровского авторитета (или, как их тут называют, – Ивана) Крапивы. Угу. Петр вообще способный, за время своего нахождения в этом мире успел обзавестись как добрыми друзьями, так и лютыми врагами.

Все началось четыре года назад. Жил себе Петр Пастухов в своем две тысячи пятнадцатом году и горя не знал. Ну, почти. Ничего такого, с чем бы не мог справиться. Но все изменилось, когда он решил навестить своего друга по детскому дому, который подался в науку и обосновался в славном граде Красноярске.

Васютин Сергей задался целью создать пространственный пробой. По его мнению, это стало бы не только величайшим научным открытием, но и новой вехой в развитии человечества. Позволило бы многократно ускорить перемещение по Земле, без труда подниматься на орбиту или даже преодолевать несколько световых лет, сделав всего лишь несколько шагов. В перспективе, конечно.

Но вместо этого он создал машину, способную устраивать прокол в параллельные миры. Когда открылся портал, друзей буквально засосало сюда. Вот так они и оказались в этом мире, очень похожем на их собственный, только с некоторыми отличиями.

Здесь был одна тысяча девятьсот двадцать первый год. Первая мировая война закончилась победой Антанты. Но при этом не произошло никаких революционных потрясений, и на престоле все так же восседал император Николай Второй. Австро-Венгрия исчезла с политической карты мира, зато Германия, хотя и потрепанная, осталась на плаву. И даже досталось ей не так сильно, как это было в мире Петра.

А еще балом в этом мире правил пар. Паровые автомобили, трактора, самолеты, дирижабли… Правда, Васютин всего этого так и не узнал, потому что погиб при переходе. В очередной раз оставив Петра сиротой. Образно, понятное дело.

В целом Петр неплохо прижился в этом мире. Будучи автослесарем и хорошо разбираясь в моторах, он решил создать ДВС. А что такого? Вписать свое имя в историю, как тот же Рудольф Дизель, чем не достойная цель в жизни? Подумаешь, он украдет идею и то, что для местных ученых является настоящим откровением, – для него всего лишь некогда выученная глава в учебнике. Кто сможет его уличить? Ну вот такой он уникум.

Но создание принципиально нового двигателя, да к тому же крайне непопулярного здесь, – дело весьма затратное. Под его создание не получится выбить и копейку из потенциальных инвесторов. Всем известно, что идея бесперспективная, а стало быть, заведомо убыточная. Те же, у кого водятся деньги, потому и стали состоятельными людьми, что за проигрышные дела не брались. Нет, рискнуть, конечно, можно, но только когда затея чего-то стоит.

Так что выход у Петра был один. Заработать необходимую сумму, построить свой двигатель и доказать всем, насколько они ошибаются. Угу. Наивный. Не все так просто в этой жизни. А уж в его – и подавно. Вроде и не стремился ни к чему подобному, но, едва оказавшись в новом мире, сразу начал влипать в одну историю за другой. Причем не обошлось и без смертоубийств. Н-да. Ну и сам несколько раз расходился с костлявой краями. Чего уж там.

С риском для себя Пастухов стал купцом-золотопромышленником. И, казалось бы, теперь пришла пора вплотную приняться за дело. Но так уж вышло, что его обвинили в убийстве, которого он не совершал. Как результат лишился своего прииска. Хорошо хоть нашелся честный купец, к тому же обязанный Петру жизнью, и половину доходов все же сохранить удалось. Хотя при этом и пришлось отправиться в ссылку.

Получаемой прибыли оказалось более чем достаточно для создания двигателя. Оставалось только найти грамотного инженера. И тут Петру повезло. Познакомился в ссылке с немецким инженером. Не гений, но умный и старательный. Вместе они привнесли в этот мир несколько новинок и первый двигатель внутреннего сгорания, который в мире Петра носил имя Рудольфа Дизеля.

И вдруг выясняется, что здесь не все так просто. Потому что есть некие силы, которые препятствуют появлению ДВС. Причем не просто мешают их создателям, а убивают их. Некий тайный клуб промышленников, который давил в зародыше саму идею создания нового двигателя.

Кстати, на совести клуба была и гибель Рудольфа Дизеля. У Кессениха, соратника Петра, знавшего его историю без купюр, не хватило совести назвать двигатель своим именем. Узнав о судьбе гениального инженера и памятуя о рассказах Пастухова, он назвал двигатель дизельным. Мало того, они даже заказали пространную статью по поводу подлого убийства изобретателя. Отто Рудольфович Кессених же позиционировал себя как продолжателя его дела.

Нет, Петр вовсе не жаждал борьбы, и коль такое дело, то вполне предпочел бы забраться в тихий уголок и жить там в свое удовольствие. Возможность для этого у него была. В прошлом году его доля от прииска составила порядка ста пятидесяти тысяч рублей золотом, и в этом году она должна была подрасти еще тысяч на пятьдесят. Плюс к этому они с Кессенихом получали дивиденды по их совместным лицензиям, что в среднем приносило около пятидесяти тысяч ассигнациями ежегодного дохода.

Вот только Петр был уверен, что спокойно жить ему не дадут. Потому что любое инакомыслие и маломальское покушение на безраздельное властвование паровых машин пресекалось без всякой жалости. Подобный подход попросту лишил Петра выбора. На кону стоял сам факт его выживания. Либо он переломит ситуацию в свою пользу, либо тайный клуб прокатится по нему стальным катком.

И Петр включился в борьбу. Газетная шумиха, начатая год назад и подхваченная репортерами всех стран, являлась только вторым шагом, благодаря которому Пастухов собирался банально выиграть время. Первым было выявление и уничтожение очередной группы силовиков тайного клуба, работавшей на российском направлении.

В настоящий момент члены клуба увязли в информационной войне. Надо сказать, что в борьбу против молодых и дерзких включились маститые акулы пера. И даже общеизвестные авторитетные ученые умы. Правда, им было нелегко управиться с пылкими сердцами и охватившей общество истерией. И все же постепенно, мало-помалу они начали отвоевывать свои позиции.

Наверняка в России уже действовала новая группа, призванная бороться с инакомыслием. И что-то подсказывало Петру, что на этот раз ее силы и штат будут куда более внушительными. И в первую очередь это коснется числа бойцов. Пастухов уже успел показать, что способен действовать радикально и с не меньшей решимостью, нежели эти кукловоды. А потому его будут воспринимать всерьез.

Однако в его планы вовсе не входило меряться силами с этим самым тайным клубом. Втянется в силовое противостояние – и проиграет. Тут без вариантов. Поэтому нужно перевести борьбу на выживание в конкурентную плоскость. Вот этим-то он и занимался больше года, вложив в дело не такую уж маленькую сумму. И это при том, что направлений, требующих серьезных трат, и так хватало…

Убедившись в очередной раз, что в данный момент на него вроде как никто покушаться не собирается, Петр направился к мальчишке. Пришлось слегка потолкаться с тремя господами дородного сложения, жаждавшими заполучить свежий номер «Ведомостей», но все же ему удалось завладеть своим экземпляром. Кстати, едва ли не последним. Не успел Петр вернуться в свой автомобиль, как мальчишка уже убежал в сторону редакции, за новой пачкой газет. Вот так. Стоило Петру протянуть еще несколько секунд, и прошлось бы искать нового разносчика.

Колонка нашлась именно там, где ей и положено быть. И хотя изложенные в ней новости были куда важнее, нежели очередное разоблачение тайных сил, значения им придавалось куда меньше. А ведь они взаимосвязаны, пусть это и не рассмотреть с первого взгляда. Да что там, не увидишь ни со второго, ни с третьего. Правда, это только если…

Ага. Есть! Ну наконец-то Госдума разродилась. Впрочем, год – это еще быстро. Тем более учитывая, что финансировать большое лобби Петру не по силам. Ну да грех жаловаться. Закон принят. Да и вовремя, чего уж там. Строительство его завода как раз вступало в завершающую стадию. Еще несколько месяцев – и можно будет запускать производство.

Итак, если коротко, то на вчерашнем заседании Думы была принята поправка к закону о такси. В первом своем варианте он предусматривал использование в этом качестве только автомобилей «Прохор» российского промышленника Зотова и был нацелен на то, чтобы поддержать отечественного производителя.

Правильное, в общем-то, решение. Вот только подразумевает под собой отсутствие конкуренции и абсолютную монополию промышленника. Зотов не стал особенно переживать, узнав об этой инициативе одной из фракций. Ну, подумаешь, депутаты всполошились от безделья. Надо же им показать свою работу, вот и сочиняют всякую чушь. Да хоть десять поправок примите. Поставки автомобилей для такси – безраздельная песочница Зотова, в которой он будет играть так, как ему хочется.

На сегодняшний день в России существует только три автомобильных завода. Завод Игнатьева. Настоящий гигант, производящий сразу три типа автомобилей: шеститонные «Муромцы», полуторатонные «Добрыни» и легковые «Поповичи». Все автомобили имеют по две-три модификации. Немалая их часть уходит армии и флоту, что обеспечивает Игнатьеву стабильные заказы.

Второй завод – казенный «Руссо-Балт». С объемами выпускаемых автомобилей у него не так чтобы и хорошо. Автомобили довольно дорогие, поэтому пользуются спросом в основном у светской публики. Правда, эти клиенты предпочитают заказывать авто с учетом их предпочтений. Так что каждый автомобиль получается чуть ли не штучной работы.

А чтобы завод не простаивал, при отсутствии частных заказов там выпускали автомобили по заказу министерств и ведомств. Когда императору стало известно о том, что чиновники предпочитают разъезжать на иностранных автомобилях, ему это не понравилось. Поэтому в России существовало негласное правило: ведомственные гаражи комплектовались «Руссо-Балтами». Но даже бюджетные варианты отличало исключительное качество.

Ну и, наконец, завод Зотова, который специализировался на выпуске легковых автомобилей. Всего он выпускал три вида. Такси, которые добрались уже до губернских городов. Небольшой фургончик, пользующийся популярностью у средних и крупных лавочников. И личные легковые автомобили.

Так что пока в законе стояла хотя бы одна оговорка о том, что автомобили такси должны быть непременно российского производства, Зотову Прохору Ивановичу волноваться нечего. В ближайшие несколько лет ему конкуренция не грозит. Если она вообще возможна.

Может, и найдется такой купец, что захочет наладить производство автомобилей. Но ему не отменить незыблемого закона экономики – спрос рождает предложение. И никак иначе. А сегодняшний спрос по автотранспорту пока вполне обеспечивается имеющимся производством, которое постепенно наращивается.

Конечно, если тенденция роста спроса сохранится и дальше, то имеющихся мощностей будет явно недостаточно. Но кто сказал, что заводчики не думают о будущем? К примеру, Игнатьев уже провел модернизацию два года назад и сегодня вроде как ставит новые цеха. Сам Зотов также не дремлет и уже в следующем году начнет расширение производства. Так что, как уже говорилось, в ближайшие несколько лет ему вообще можно не беспокоиться по поводу конкуренции.

Все это так. Но вот, к примеру, Петр на месте заводчика не был бы столь уж самоуверенным. Почему? Да потому что, коль скоро Пастухов вложился в принятие поправок к закону, то сделал это вовсе не просто так. Как говорил один его знакомый: «Мне бы только пальчик всунуть, а там уж я весь пролезу». Вот и Пастухов собирался подложить господину Зотову небольшую такую свинку.

А ведь всего этого могло и не быть. Ну к чему было Зотову прогонять Пастухова, когда он обратился к нему с предложением продавать ему «Прохоров» в неполной комплектации? Разумеется, не по цене полноценного автомобиля. Петр собирался устанавливать на него свой двигатель. Но был не понят и поднят на смех. Поэтому для осуществления замысла пришлось искать другие пути…

Далее Петр перевернул газету и пробежался по колонкам, где обычно размещали заметки о тех или иных достижениях, открытиях и начинаниях. Публика ведь самая разнообразная, а потому и подача информации весьма разносторонняя.

Обычно в этих колонках подавалась информация, не заслуживающая особого внимания. Какой-то изобретатель искал потенциального инвестора и пытался, таким образом, привлечь к себе внимание. Очередной ученый, добившись каких-то результатов, спешил возвестить об этом всему миру, даже если всем на это было глубоко наплевать, а само открытие не несло никакой практической пользы.

Но Петр взял себе за правило в обязательном порядке просматривать эти колонки. Многим изобретениям и открытиям изначально придавалось слишком мало значения. Он же был представителем более позднего общества, а потому мог выделить то, на что другие и не взглянули бы. Сколько раз Кессених пенял партнеру на то, что тот выдает очередную идею бессистемно и спонтанно. Но Петр ничего не мог с собой поделать. Просиди он целый день, вспоминая свой прежний мир и стараясь выдавить из себя хоть что-то, все было бы без толку. Разве что к концу дня вместо какой-нибудь полезной идеи заполучил бы головную боль. Что было очень даже возможно, учитывая его контузию. А тут просто просматриваешь газету – и мысль возникает сама собой.

Опять же, действовал Пастухов без фанатизма, не хватаясь за все подряд. Высматривал идеи, так сказать, в интересующей его части. А иначе им с Кессенихом никаких сил и средств не хватит, чтобы все это воплотить в жизнь. Да и ни к чему оно. Лишнее.

Взгляд привычно скользил по колонкам, просматривая изложенное в них по диагонали. Вчитываться во все это желания не было никакого. Петр и в своем-то мире не любил сиживать с газетой в руках, а здесь и подавно.

Оп-па. А это что? Ну-ка, ну-ка. Та-ак. Просто замечательно. А главное, все в кассу. И, что немаловажно, несмотря на траты, Петру подобное точно по плечу. Найдет он средства. В лепешку расшибется, а найдет. Если что, тесть поможет. Хм. А может, ему это дело и отдать на откуп? Ну, как вариант. А что, Игнатьев – лицо заинтересованное, владелец целого автогиганта. По нынешним меркам, ясное дело.

Но какое это, по сути, имеет значение? Ведь можно наладить производство и экспорт готовой продукции за границу. Задавить тамошних производителей дешевыми аналогами и отобрать рынок сбыта. Если Петр прав, – а ему кажется, что оно так и есть, – то это будет не особо сложно.

Пастухов снял свой «Руссо-Балт» с ручного тормоза и слегка придавил педаль акселератора. Тяжелый автомобиль плавно тронулся с места и, отъехав от обочины, покатил вдоль по улице. Петр всегда тяготел к бронированным авто. Ну, после того, как его пару раз продырявили. Поэтому и сейчас раскатывал по столице в эдакой крепости на колесах. Весьма комфортабельная крепость, надо сказать.

Петр оказался прав, когда предположил, что бронированные лимузины будут пользоваться успехом у представителей света и высокопоставленных чиновников. Правда, Игнатьев производил только броневики для казначейства. Это еще хоть как-то вписывалось в его продукцию, не отличающуюся особым изяществом. Поэтому идею создания комфортного блиндированного автомобиля он подарил управляющему «Руссо-Балта».

Тот оказался достаточно расторопным малым, чтобы понять выгоду завода. И, надо сказать, сумел воплотить идею настолько красиво, что вот так, с первого взгляда, и не поймешь, что перед тобой бронированный монстр. А чтобы добраться до пассажиров в салоне, понадобится как минимум пара сотен граммов тротила или на худой конец полевая пушка. Кстати, до Петра дошли слухи о получении заводом заказов из-за границы.

Проехав пару кварталов, он вновь притерся к обочине возле одного из кафе с крытой летней площадкой. Время приближается к полудню, а потому две трети столиков уже заняты. В основном это женщины с детьми. Изредка в наличии полное семейство. Но в основном мужчины сейчас трудятся в поте лица, зарабатывая на хлеб насущный.

При виде площадки, с которой доносился детский щебет, Петр невольно улыбнулся. Его детство было не таким радостным и безоблачным. Он рос сиротой, эдаким волчонком, озлобившимся на весь окружающий мир и в особенности на вот таких малышей, у которых было все. Нет, не в плане благосостояния. У них были родители, которые радовались вместе с ними и переживали за них всем сердцем. Он же был этого лишен.

Поэтому больше всего на свете он хотел иметь свою семью. Настоящую, крепкую и любящую. Он был готов ради этого расшибиться в лепешку в своем мире, а обрел ее здесь. Год назад Петр женился на замечательной девушке, и в скором времени они станут полноценной семьей. И это переполняло его счастьем. Н-да. А вот об Александре так не скажешь.

Вернее, она, бедняжка, и сама не знает, чего хочет больше. Вроде и ребенка хочется. Она его уже любит, ласково оглаживая свой живот. И в то же время, будучи на сносях, не больно-то получается заниматься любимым делом. А Александра ведь без пяти минут дипломированный инженер-механик. Причем работать с одними только чертежами ей неинтересно. Ей непременно хочется воплотить свою задумку в металле, причем своими руками. Не полностью, разумеется, но в немалой степени.

Ну и как ей встать к верстаку с выпирающим животом? А главное, не навредить ребенку, ворочая железки? Вот и взял Петр с супруги обещание не ходить в мастерскую, пока не разрешится от бремени. Ведь не удержится, обязательно полезет в работу. И она это поняла. Поняла и приняла.

Одарив улыбкой детвору, Петр прошел в помещение кафе и направился прямиком к стоящему у стойки приказчику.

– Здравствуйте. Чем могу быть полезен? – встретил тот гостя любезной улыбкой.

Впрочем, молодец парень. Умеет себя подать. Не то что иные, от которых буквально разит слащавостью. Вот так взял бы – и в морду. Без разговоров и объяснений. Просто потому что бесит. В этом же слащавости нет и в помине, даже наоборот – приятно разговаривать. Вот молодец. Что тут еще скажешь.

– У вас есть телефон? – поинтересовался Петр.

– Да, конечно. – Без намека на разочарование приказчик указал на круглый столик углу, на котором стоял аппарат.

Ведь просьба Петра означала, что, по сути, он не собирается ничего заказывать. В принципе телефон в кафе – для посетителей, но нигде не станут отказывать в просьбе позвонить. Это плохо сказывается на престиже заведения. Тем более что господин выглядит весьма респектабельно.

Подойдя к столику и не присаживаясь на резной стул рядом с ним, Петр снял трубку телефонного аппарата. Раритетная штучка, хотя и без вычурностей. Впрочем, здесь это вполне современный бюджетный аппарат. А раритетным он станет только по прошествии нескольких десятков лет.

Подумав об этом с мысленной улыбкой, Пастухов набрал пятизначный номер. Вот так. Прогресс шагает семимильными шагами. Во многих губернских городах на телефонных станциях все еще сидят барышни, а вот в обеих столицах уже действуют автоматические станции.

Ждать ответа пришлось недолго. Буквально через три гудка на том конце провода сняли трубку, и послышался женский голос.

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, Елена Олеговна.

– Да, Петр Викторович? – отозвалась секретарша Кессениха нейтральным тоном, но без вызова.

Вообще-то Отто Рудольфович предлагал ему обзавестись собственной секретаршей. На начальном этапе у Петра забот был полон рот. Да и сейчас, как и в будущем, предстоит немало трудов. Обходиться же без помощника не очень-то легко.

Однако Петр отказался от секретаря. Нет, если там секретаршу, как у Кессениха, то еще ладно. Но мужчину на этом месте он попросту не видел. Поэтому предпочитал записную книжку. Ну и без зазрения совести при первой же возможности взваливал проблемы на своих компаньонов. Благо делец из него откровенно никудышный.

А все из-за Александры, оказавшейся весьма ревнивой особой. Однажды она огорошила мужа вопросом, что это у него за косоворотка такая, с вышивкой, которую он никогда не носит, но в то же время хранит в своих вещах. Пришлось пояснить, что это подарок от его квартирной хозяйки по Красноярску. Остальное супруга додумала сама.

Н-да. Бог весть как, но Александра умудрилась раздобыть фотографическую карточку Аксиньи. Еще и вердикт вынесла, мол, не молода, но у Петра губа не дура. Одобрила, словом. Угу. А потом без обиняков отстранила от тела. Две недели мариновала и не поддавалась никаким уговорам. И только когда он перестал настаивать, встревожилась и сама взяла мужа в оборот. Вот тогда-то, пожалуй, они и сподобились. С ребеночком-то.

Как бы то ни было, но Петр остался без секретаря. Впрочем, не особо горюя по данному поводу и бессовестно загружая своими заботами секретаршу Кессениха. Ну, в той степени, в какой она сама позволяла ему это делать. С характером женщина, чего уж там.

– Елена Олеговна, не могли бы вы разыскать Сергея Кирилловича?

– Разумеется, – послышался степенный голос женщины.

– Тогда пускай он мне позвонит по номеру… – Взгляд на приказчика.

– Два двенадцать пятнадцать, – тут же отозвался тот.

– Два двенадцать пятнадцать, – продублировал Петр в трубку.

– Хорошо. Насколько это срочно?

– Это очень срочно.

– Я поняла.

– Милейший, я бы не отказался от обеда. Это возможно? – положив трубку, обратился Петр к приказчику.

– Конечно. Где желаете присесть?

– Пожалуй, вон там, в углу.

Устраиваться на летней площадке не хотелось по двум причинам. Во-первых, Петр тут как бы ожидает звонка, и далеко отходить от телефона ему не резон. Во-вторых, площадка слишком уж открыта, а его отношение к вопросам безопасности было на уровне паранойи. Вот стоит только разок расслабиться, как неприятности тут как тут. Поэтому сядет лучше в уголке небольшого зала. Так и спина прикрыта, и любой вошедший сразу же попадает в поле зрения.

Акимов, бывший частный сыщик, который сейчас был у него начальником службы безопасности, позвонил, когда Петр едва только принялся за суп. Впрочем, данное обстоятельство ничуть его не расстроило. Он поспешил к аппарату.

– Сергей Кириллович, немедленно разыщите мне координаты некоего Лебедева Сергея Васильевича. Знаю о нем лишь то, что он вроде как химик.

– Не поручусь, что смогу управиться достаточно быстро.

– О нем есть заметка в сегодняшних «Ведомостях». В разделе новостей научного мира.

– Я понял, Петр Викторович. Вы будете ожидать на этом номере?

– Да.

Кухня в кафе оказалась просто замечательной. А может, это оттого, что Петром овладели нетерпение и вера в непременный успех. Во второй раз его позвали к телефону, когда он уже пил кофе.

– Лебедев Сергей Василевич, декан химического факультета Императорского Петроградского университета, – послышался в телефоне голос Акимова.

– Ага. Спасибо, – быстро записывая информацию в неизменный блокнот, поблагодарил Пастухов.

– Петр Викторович, вы что же, собираетесь прямо сейчас его разыскать? – удивился Акимов, уловив это по возбужденному голосу собеседника.

– Некогда, Сергей Кириллович.

Петр бросил трубку и поспешил на выход, не забыв оставить плату с щедрыми чаевыми. Очень уж хотелось убедиться в том, что это не очередная газетная утка. Угу. Ко всем этим сенсациям нужно подходить со здоровым скепсисом. Очень уж визгливая и ненадежная братия эти репортеры. Им главное – погромче прокукарекать, а там хоть не рассветай.

Выйдя на улицу, привычно осмотрелся по сторонам, оценивая всех, кто оказался в поле зрения. Оно бы телохранителей завести, эдак куда надежнее. Кстати, супругу, тестя и Кессениха все время сопровождают по два молодца, прошедших серьезную школу войны. Но Петра от одной мысли о том, что у него появится личная охрана, бросало в смех. На ум сразу же приходили новые русские из его мира. Может, и глупо, но… Ну вот не хотел он заводить охрану, и все тут.

Два пистолета в наплечных кобурах, один из которых на всякий случай был заряжен травматическими патронами. Те в свое время уже доказали свою пользу, хотя и не гарантировали полное исключение летального исхода.

В автомобиле пистолет-пулемет Томпсона с магазинами на тридцать патронов. В России их незатейливо называют автоматами. Кстати, отличная машинка. Петр остался доволен. Разве что не по вкусу серьезный вес оружия и небольшая прицельная дальность. Да идиотскую переднюю пистолетную рукоять заменил на нормальное цевье.

Четыре светошумовые гранаты – полноценные изделия, доработанные Пастуховым до нормальной кондиции; да парочка дымовых шашек. Ни с чем более серьезным в России лучше не связываться. К бомбистам здесь отношение, можно сказать, трепетное. Как, впрочем, и в Европе в целом. А так – простые петарды, не запрещенные к свободному обороту. Да, с запалами. Так и что с того?

Ну и напоследок – тонкая кольчуга, вшитая под подкладку обычного с виду жилета. Пулю, конечно, не сдержит, но уж ножичком его лучше не тыкать. А то был прецедент. Вообще бронежилет не помешал бы. Но кевлар этому миру пока неизвестен, а имеющиеся образцы бронежилетов больно уж громоздкие. Так что вариант с вшитой стальной кольчугой самый оптимальный.

При таких мерах предосторожности, да еще и разъезжая в бронированном автомобиле, Петр считал, что он в относительной безопасности. По крайней мере, готов встретить неприятности, коли таковые возникнут. Все равно глупо? Да он, в общем-то, и не спорил. Просто если кто-то всерьез решил тебя убить… Ну, усложнить ему воплощение задуманного ты сможешь, по-настоящему же противостоять, будучи в глухой обороне, – нет.