Buch lesen: «Регуляторы. Книга вторая. Война в округе Линкольн»

Пролог¹

Утро двадцатого февраля 1878 года в Линкольне выдалось просто на диво! Небо, на котором от горизонта до горизонта, даже самый пытливый глаз не обнаружил бы и намека на самое крохотное облачко, сияло какой-то не земной чистотой и манило в безбрежную высь, туда, где в неизменной мудрости своей, в чертоге Света обитает Создатель всего сущего, и откуда он печально, но и с надеждой взирает на дела несчастных детей своих, во всем, кроме разумности подобных ему самому.

Наконец, свет, все выше поднимающегося, солнца озарил прокуренную душную комнату в доме Александра Максвина, в которой собралось шестеро до смерти уставших, хмурых и каких-то потерянных, что ли, мужчин. Не смотря на то, что они пили всю ночь и судя по количеству пустых бутылок на полу, напивались крайне целенаправленно, Бахус² в этот раз не внял и отказался раскинуть для них свои объятия, исцеляющие, впрочем, лишь на некоторое время, от тягот жизни. Посему с каждым новым стаканом гости Александра, равно как и сам хозяин, мрачнея все больше, все глубже погружались в свои не радостные думы.

Однако настырные лучики дневного светила, все же сумели привнести отблеск света и надежды даже в эти души, столь омраченные болью утраты и собственной беспомощностью. Один из мужчин медленно поднял глаза и, видимо, в танце пылинок в солнечном луче, ему открылось нечто такое, что вывернуло его душу наизнанку, отряхнув с нее боль и страх, оставив лишь железную решимость и мужество.

– Если других вариантов нет, значит, я просто пристрелю его, как бешенную собаку! – медленно и очень четко произнес он, – В конце концов, я обещал Малышу, что месть свершится!

– Не дури, Дик, – ответил ему рассудительный голос мужчины с тяжелой слегка выпирающей вперед нижней челюстью, – Это ничего не изменит. Нужно разумное решение.

– Разумное и законное! – добавил темноволосый в расстегнутом до середины грязно-серо-коричневом макинтоше, – Ричард, я как минимум, слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы позволить совершить подобную глупость и закончить свои дни в петле, намочив штаны и обгадившись. Крайне неприятное зрелище, должен тебе сообщить, особенно когда в петле болтается отличный парень, на вроде тебя. Не веришь? Спроси Дока или Френка, эти повидали подобное не один раз.

– Господи, какая дрянь! – в сердцах воскликнул Дик и его передернуло, – Уж лучше словить пулю!

– Это точно! – добавил мужчина со слегка оттопыренными ушами, откинувшийся в кресле, он лишь на мгновение приоткрыл один глаз, окинул взглядом собравшихся и, хмыкнув, продолжил: – Хотя, по моему скромному мнению, лучше всего, чтобы плясали на веревке, равно как и ловили пули, исключительно плохие парни, вроде нашего дорогого шерифа и его помощничков!

– Мы, как лошадки на ипподроме, навернули еще один круг и вновь вернулись в исходную точку, – проворчал еще один участник ночной встречи, одетый, в щегольской костюм в испанском стиле, поверх которого было надето видавшее виды вылинявшее пальто лишь немного не достававшее по длине до шпор, – Я согласен с Боудри, но как бороться с законным шерифом с помощью закона, ума не приложу! Разве что, действительно, пристрелить его к чертям собачьим, а после застрелиться самому.

– А ведь это неплохая идея! – вдруг встрепенулся Александр, – Нет, господа, это чертовски замечательная идея!

– Ты, про застрелиться? – соизволил открыть глаза лопоухий, – Идея просто блеск! Но, боюсь, моя супруга ее не одобрит, равно как и невеста Чарли.

– Да уж, Алекс, думаю, идея, все же, не самая подходящая, – усмехнулся темноволосый в макинтоше, – Да, и твоя Сьюзен, полагаю, найдет эту идею крайне удручающей и, чего доброго, выгонит нас всех из дома, а продолжать пьянку в «Медвяном вереске» как-то не хочется. У тебя значительно уютнее и, чего уж там таить, кухня миссис Максвин не в пример вкуснее!

– Да, уж! Александр, и точно, лучше бы тебе не развивать эту идею, а то, действительно, выгонят, – добавил, мужчина с тяжелой челюстью.

– Почему? – отвлекшись от своих мыслей, опешил Максвин.

– Потому что, она решит, что мы плохо на тебя влияем! – ответил лопоухий и, разведя руками, дружелюбно улыбнулся.

– Бред какой-то! – затряс головой Александр, – Сьюзен прекрасная женщина и никого не станет выгонять! Наверное, – подумав добавил он. После чего вновь потряс головой и продолжил: – И, объясните, с чего вы, вообще, начали эту тему?

– С того, что ты предложил нам всем застрелиться! – хмуро объяснил мужчина в испанском костюме и, охлопав себя, вытащил из внутреннего кармана куртки сигару, откусил кончик и прикурил от так и не погашенной свечи.

– Френк Макнаб, с чего ты взял эту ересь? – вновь тряхнул головой Максвин, – Я сейчас вам все объясню, только налейте, ради всего святого, мне выпить, а то от умственного напряжения почему-то сильно пересыхает гортань!

Мужчина, со слегка выпирающей нижней челюстью, усмехнулся и потянулся за бутылкой. Слегка поболтав содержимым, он от души налил в протянутый Александром стакан, после чего, немного подумав, освежил и содержимое своего бокала. Максвин сделал пару глотков, промокнул губы кружевной салфеткой, закурил сигару и внушительно произнес:

– Я знаю, что делать! Нужно…

Александр широко улыбнулся, выпустил дым колечком, положил сигару в пепельницу, вновь отхлебнул из стакана и, неожиданно, вырубился. Повисло минутное молчание.

– Аб, что ты ему такое налил? Я, пожалуй, хочу того же! – хмыкнул Макнаб и протянул Сондерсу свою посудину.

– Да, чего уж там! Наливай всем! – добавил Дик Брюер, – Хоть и говорят, что утро вечера мудренее, но сегодня, похоже, не тот случай. Выпьем и нужно несколько часов поспать.

– Интересно, будет ли он хоть что-то помнить, когда проснется? – задумчиво спросил лопоухий, протягивая свой стакан Абу.

– Будем надеяться на крепость его памяти! – ответил Чарли, – В конечном итоге, вся наша жизнь зиждется лишь на надеждах и ожиданиях.

– Прекращай философствовать, Боудри! – усмехнулся Макнаб, – А то, я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке и перебирать грехи, совершенные перед всевышним, в тщетной попытке понять, за что он меня наказывает твоим обществом!

– Прекратите! – поморщился Брюер – Давайте помянем Джона и пойдем спать!

– За прекрасного человека! – поднял стакан Макнаб.

– Отличного друга! – добавил Боудри.

– Славного соседа! – посерьезнев сказал Сондерс.

– Парня достойного райских кущ, пусть господь будет к нему милостив! – произнес Скарлок.

– За Джона Танстолла, человека, у которого довольно друзей, чтобы отомстить за его загубленную жизнь в этом мире, да возрадуется его душа в том, лучшем! – закончил Брюер и выпил.

Мужчины, выпив, помолчали, вспоминая англичанина. Первым из воспоминаний вынырнул Боудри. Он встал, на слегка подкашивающихся ногах, поставил на стол стакан и произнес:

– Френк, помоги мне уложить Алекса на диван. Что-то мне подсказывает, что Сьюзен не будет, до конца, рада, коли мы притащим его в спальню, – Чарли почесал кончик носа и окинув Максвина задумчивым взглядом, перевел его на Макнаба.

– Вынужден с тобой согласиться! – ответил Френк и, с трудом поднявшись, спросил:

– Ты за руки, я за ноги?

– Давай, – согласился Чарли.

Вдвоем они перенесли Александра на диван и даже накрыли пледом. Осмотрев дело рук своих и найдя результат удовлетворительным, мужчины двинулись к выходу. Остальные, слегка помогая друг другу, тоже покинули комнату.

Солнечные лучи напоследок озарили комнату, вызолотив мебель и семь слоников³, стоявших на комоде, а уже в следующий миг покинули комнату, удалившись вслед за пославшим их светилом. Наконец-то, дом семейства Максвинов погрузился в зыбкую утреннюю тишину.

– Нам всем стоит как следует выспаться и привести себя в порядок! – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Ричард.

– Дик прав, – потер щетину на подбородке Сондерс, – Расходимся по гостиницам и встретимся здесь, скажем, в полдень.

– Полдень – понятие растяжимое! – не согласился Док.

– Это точно! – поддержал его Чарли, – Думаю, лучше назначить встречу на два часа.

– Вы оба изверги! – покивал головой Макнаб, – Полдень, два часа, инзит…, инки…, дьявол! Инк-ви-зи-торы⁴, вот вы кто, оба, двое! Я, в катег…, в катеагарин…, вот же, черт! Нет, я справлюсь! Я категорично заявляю! Вот! Что раньше трех часов наша встреча будет ошибкой и не приведет ни к чему хорошему!

– Френк, в данном случае, я вынужден признать твою правоту! – пару мгновений подумав и качнувшись с носков на пятки и обратно, сказал Боудри, – Прошу простить меня, джентльмены, за необдуманные слова!

– Задолбали! Шуты гороховые! – прикрыл глаза рукой Брюер и покачав головой, слегка нетвердой походкой двинулся по улице.

– Как ты думаешь Чарли, он пытался нас оскорбить? – задумчиво произнес Макнаб.

– Скорее всего, Френк, этот достойный юноша, я имел в виду, достойный порицания, хотя и не столь уж сильного, впрочем…, он пытался… – начал отвечать Боудри, но закончить ему не дали.

Док Скарлок, крепко обняв Чарли за плечи, потащил того в сторону гостиницы. Аб Сондерс проделал ту же операцию с Макнабом, лишив собеседников возможности продолжить разговор, что вполне возможно, спасло Дику Брюеру жизнь, ибо в тот момент, даже сам Боудри затруднился бы внятно ответить, куда привела бы его столь затейливо начатая фраза.

Глава 1

Шериф Брэди, чей карман регулярно пополнялся за счет Долана, набрал правильных людей для поездки к строптивому англичанину. Среди головорезов, назначенных им помощниками шерифа, был не только сам Джесси Ивэнс, но и половина его банды! Без лишних разговоров Билл Мортон и Том Хилл хладнокровно пристрелили Танстелла.

Долан и подкупленный им шериф Брэди думали, что устранение конкурента сразу снимет проблему – ведь именно так зачастую решались вопросы на Диком Западе. Но не тут-то было! Они развязали кровавую бойню, в которой предстояло погибнуть многим людям.

Ю.В. Стукалин «По закону револьвера. Дикий Запад и его герои»: НЦ ЭНАС ; 2007

Ричард М. «Дик» Брюер. Около 1875 года.⁵

Настойчивый стук в дверь, все же, вырвал Чарли из потных и тяжелых объятий Морфея. Усилием воли преодолев первое побуждение – пристрелить негодяя прямо через дверь, Боудри сел на кровати, переждал легкое головокружение и поднявшись на слегка ватных ногах, добрался до кувшина с водой для умывания. За следующие две минуты южанин преобразился, как птица феникс. Дверь перед настойчивым посетителем распахнул свежий, чисто и опрятно одетый мужчина, со слегка влажными волосами, приятной улыбкой и взведенным револьвером в руке.

– Ой! – невольно проронил Малыш, когда его кулак провалился во внезапно открывшуюся дверь, впрочем, парень мгновенно овладел собой, – Чарльз, там мистер Максвин собирает всех наших!

– Зачем? – бесстрастно поинтересовался Боудри, убирая револьвер в кобуру.

– Он сказал, что нужно ехать, реализовывать его план! – радостно улыбаясь сообщил Билли.

– Пожалуй, я откажусь! – после секундной паузы сообщил Чарли, – Все, что сообщил мне наш многоуважаемый Александр по поводу своего гениального плана, можно выразить одним словом – застрелиться! Я пока что не готов к столь радикальному решению!

– Но, там уже собрались и Док, и Дик Брюер, и Том, и Фрэд Уайт и Генри Браун, – слегка опешив,⁶ продолжил Малыш Бонни.

– Ну, что же, безумцы и герои – два разряда глупцов, очень похожих друг на друга⁷ и лишь время расставит все на свои места и, подведя черту, окончательно определит кто есть, кто! – наставительно подняв палец, сообщил Боудри и, слегка покачнувшись, добавил: – Малыш, предлагаю продолжить нашу беседу, хотя бы часа через три. Признаться, сейчас я не испытываю от нее того удовольствия, что хотел бы.

– Хорошо, Чарльз! – кивнул Билли и слегка улыбнулся, – А я, пожалуй, выясню, суть идеи мистера Максвина! Встретимся, когда я вернусь!

– Удачи, парень, удачи! – произнес Чарли, уже в спину уносящемуся Малышу и закрыл дверь.

Оставшись один, Боудри вновь преобразился. Скривившись от головной боли, он чуть не дрожащими руками расстегнул оружейный пояс и, стянув с себя рубаху, рухнул на кровать.

 ***

Вновь Чарли разбудили ближе к шести часам вечера. На сей раз, стук в дверь оказался менее настойчивым, а пробуждение менее болезненным. На пороге комнаты обнаружились до чрезвычайности задумчивый Скарлок и до нельзя расстроенный Максвин. Боудри посторонился пропуская гостей, закрыл дверь и жестом предложив новоприбывшим присесть, приготовился слушать.

Начал Джозайя:

– Дик и Малыш сидят под замком у шерифа, – сообщил Скарлок и полез в карман за сигарой.

Чарли подождал, но вскоре понял, что друг высказал все, что было у него на сердце и продолжать пока не намерен, тогда он перевел вопросительный взгляд на Александра. Адвокат поерзал в кресле, прокашлялся и начал обстоятельный рассказ.

Идея, озарившая светом пропитанные алкоголем извилины Александра, с одной стороны, не блистала какой-то особенной оригинальностью, а с другой, была не так, чтобы понятна и очевидна людям слабо знакомым с законодательством в сфере судебного права на Западных территориях. Причем, как в силу запутанности этого самого законодательства, так и в связи со слабой его применимостью в реальных условиях. Но для адвоката Максвина эта запутанность являлась питательным субстратом⁸ и где-то даже монументальным фундаментом, на котором он строил здание своего финансового благополучия.

Изложив сию преамбулу⁹, Александр наконец-то перешел к изложению самой идеи, в результате реализации которой, двое их товарищей оказались за решеткой. А суть заключалась в следующем. Помимо основополагающей власти губернатора и местной власти шерифа, в графстве существовал еще и институт мирового судьи. В обычных условиях мировой судья, в основном, добавлял законности действиям шерифа, подтверждая их, и хотя и мог вынести отличное решение, но в силу отсутствия у него реальной силы, зачастую такие решения в жизнь не претворялись.

Сейчас же ситуация оказалась совсем даже не стандартной, а решение отличное от мнения шерифа, вполне выполнимым. Во всяком случае, Максвину в тот момент так казалось. В целях осуществления своего плана, Александру не хватало самой малости, заинтересовать в нем мирового судью округа Джона Б. Уилсона. С целью решения этой задачки, взяв с собой шестерых знакомцев Танстолла, Максвин направился к месту жительства Джона Уилсона, проживавшего зимой в паре миль от Линкольна в небольшом поместье.

Убедить мирового судью не только выписать бумаги на арест убийц Джона, но и назначить парней, ранее связанных с убитым, специальными констеблями¹⁰, оказалось сравнительно не сложно. Сейчас уже не важно, что именно подвигло судью Уилсона на столь рьяное исполнение своих должностных обязанностей: дружеское расположение к покойному англичанину, искреннее неприятие несправедливости или небольшая пачка ассигнаций¹¹ федерального правительства, да в сущности это уже и не так важно. А важно то, что к пяти часам вечера двадцатого февраля 1878 года судья Уилсон принял присягу у Уильяма Бонни и Ричарда Брюера, назначив их специальными констеблями по делу убийства Джона Танстолла.

Снабженные всеми необходимыми бумагами, при поддержке постоянного констебля графства – Мартинеса, парни двинулись к офису шерифа. А вот дальше план затрещал по швам и образовал громадную прореху, и виной этому оказался шериф Бреди, не признавший законность бумаг, а для полноты ощущений, разоруживший констеблей, да и сунувший их за решетку.

И вот теперь, лица, сопровождавшие арестованных новоиспеченных служителей закона, сидели в комнате Боудри, прятали глаза и ожидали, что он сумеет расхлебать всю ту кашу, что они заварили. Пока Чарли раздумывал, в дверь настойчиво постучали, вызвав у его гостей пусть и разную, но одинаково нервную реакцию. Александр побледнел до состояния хорошо отбеленного полотна, а Джозайя, напротив побагровел и схватился за револьвер. При виде реакции друзей, Боудри покачал головой и отправился открывать.

На пороге обнаружился Френк Макнаб, кивнув хозяину и разглядев в комнате его посетителей, Френк дернул щекой и, проходя мимо посторонившегося Чарли, спросил:

– Ты уже в курсе?

– Если ты про парней, то да, – ответил Боудри, вновь закрывая дверь на массивный засов, – Где Аб и братья Коу?

– Сидят внизу с другими парнями, – Макнаб махнул рукой остальным собравшимся и продолжил: – Сондерс сказал, что все еще недостаточно трезв, для того, чтобы думать, но достаточно пьян, чтобы перестрелять половину этого городишки! Чарльз, а у тебя что, совсем нечего выпить, да?

– Совсем! – отрезал Чарли, – И что ты думаешь по этому поводу?

– Если ты про отсутствие спиртного, то это чертовски прискорбно, а если про ситуацию с Брюером и Малышом, то все печально, – ответил Френк, – Сейчас в городке находится чуть не половина банды Эванса и у всех у них бумаги от нашего доброго шерифа, удостоверяющие, что эти бравые ребята являются его помощниками!

– То есть, брать контору шерифа штурмом занятие бесполезное? – все же уточнил Боудри.

– Абсолютно! – кивнул Макнаб, – И сами ляжем и парней не выручим. Нужно, какое-нибудь неожиданное решение! Вот пускай наш законник пораскинет мозгами и выдаст, что-нибудь этакое! Только теперь, прежде чем лезть на рожон, посоветуется с другими!

– Я пытался! – взвизгнул Александр.

– Хреново пытался! – отрезал Фрэнк, – И, вообще, мы здесь собрались не для того, чтобы поспорить, а для того, чтобы решить внезапно возникшие проблемы! Так что, думай, адвокат, думай!

Взгляды трех мужчин скрестились на Максвине. Тот прикрыл глаза и, тяжело вздохнув, сказал:

– Нужно возвращаться к Уилсону, вводить в ранг констеблей всех тех, кто хочет посчитаться за Джона и на законном основании вызывать помощь из форта Стэнтон. Пара десятков солдат с картечницей Гатлинга¹² остудят даже столь горячую голову, как у нашего шерифа!

– Других идей нет? – обвел собравшихся взглядом Боудри, – Тогда, так и поступим! Александр, что нам нужно для реализации этого плана?

– Заехать ко мне домой, взять кое-какие бумаги финансового назначения и…, и, в принципе, все, – сообщил Максвин.

– Ну, что же, собираемся, джентльмены! Нас ждут великие дела! – усмехнулся Чарли, вновь обведя гостей повеселевшим взглядом, – Встречаемся у конюшни, скажем, через полчаса.

Возражений не последовало и собравшиеся, не прощаясь, разошлись собираться.

***

Следующие дни прошли для Чарльза словно в тумане, оставив по себе лишь два ощущения – хорошо сделанного дела и напрочь отбитой о седло задницы. Если бы, в то время, уже существовала Книга рекордов Гиннесса¹³, то без всякого сомнения, Боудри оказался на ее страницах, как человек совершивший верхом, без всякого видимого результата, увлекательное путешествие длиной в 23 полновесные американские мили из Линкольна в Форт Стэнтон и обратно, ровным счетом 22 раза, не отвлекаясь на такие мелочи, как еда и сон. Правда, стоит отметить, что бесполезной эта гонка не стала, и результат принесла вполне ощутимый.

Уже к вечеру двадцать первого февраля на свободе оказался постоянный констебль Мартинес, а к обеду двадцать четвертого, шериф был вынужден освободить и обоих временных констеблей. Сквозь зубы, принеся свои извинения и хмуро признав их права. Брэдли, впрочем, не сумел скрыть злой усмешки, сообщив, что предполагаемые убийцы Джона Танстолла, к его величайшему сожалению, убыли из города в неизвестном направлении еще накануне.

Впрочем, свою лепту внес не только Чарльз. Александр, даром своего красноречия и передачей неопровержимых финансовых документов, напечатанных федеральным правительством Северо-Американских Соединенных штатов, сумел полностью убедить судью Уилсона в правоте своего дела и, к моменту освобождения узников, отряд специальных констеблей графства Линкольн, насчитывал уже двенадцать человек, а розыскные листы были выданы на семерых головорезов Эванса, самого Джесси и помощника шерифа Бака Мортона. Это была несомненная победа! И, как выразился сам Максвин:

– Господа, это выдающееся событие! Торжество Закона, подкрепленного небольшой взяткой, над коррупцией беззакония! Все же правы были древние! Закон движется на золотых колесах! А если выразиться попроще, то, как же это звучало… Хм…

– Закон, что дышло, куда повернешь, туда и вышло! – закончил за него Френк Макнаб.

***

Наконец старушка зима передала свои полномочия юной весне и хотя даже самый зоркий глаз не разглядел бы изменений в окружающем мире, но все же… Весна! И сердце бьется сильнее и пропуская удар уже готово нестись куда-то, увлекая вслед за собой все остальные части, что собранные вместе Всемогущим Творцом, приняли когда-то вид человеческий и, по уверениям ряда ученых мужей, еще и обладают разумом!

Банда Эванса буквально растворилась в степях Нью-Мексико, а может и вовсе ушла через границу. Притихли и местные парни, связанные с «Эл-Джи Мерфи энд Ко», даже шериф порядком растерял свой гонор¹⁴. Признаться, Боудри был даже рад такому развитию событий. Только сейчас в эти первые весенние дни 1878 года, он понял насколько же устал от непрерывных битв, ставших повседневностью его жизни. Больше всего на свете он сейчас хотел оказаться в объятиях сеньориты Эррера, что из-за убийства Джона, до сих пор так и не стала миссис Боудри.

Без всякого толка за неделю объехав с отрядом около полсотни ферм и ранчо в окрестностях Линкольна, шестого марта Чарли засобирался к возлюбленной. Видать весеннее настроение овладело не им одним, и проводить Боудри до Форта-Самнер собрался целый отряд во главе с Брюером. Проводить товарища отправились аж девять человек. Выехав с ранчо Рио Руидозо, принадлежавшего Дику, отряд направился в сторону Линкольна, но спустя примерно час, решили в город не заезжать и направиться в Форт Самнер напрямую. Так уж сложилось, что новый маршрут прошел аккурат рядом с небольшим одноименным ранчо возле Рио-Пенаско.