– Я дам тебе опытных проводников, которые уже не раз бывали в тех местах, а также предоставлю оленьи упряжки. В таком случае я смогу быстро привести своих воинов. С войском из Бажена будет отправлен крупный обоз с достаточными припасами и запасами воды для снабжения войска в местности Тысячи островов до подхода флота. Надеюсь, к этому времени и ваши воины смогут добраться туда.
– Войска пяти племен могут быть собраны уже через неделю, а воины остальных племен подойдут несколько позднее.
– Решено. Тогда завтра же я с проводниками отправляюсь в Бажен, чтобы привести войско к Тысяче островов.
– Если ты позволишь, Орвас, – сказал вдруг Бус. – То я готов отправиться на факторию, чтобы найти там купцов. Надеюсь, что полномочия, данные мне князем, помогут мне в переговорах с Союзом и убедят их предоставить свои корабли для перевозки войска. Хотя Торговый союз и является союзником князя, но с его флотом могут возникнуть некоторые препятствия.
Орвас с удивлением посмотрел на Буса, но ему ответил Кинред:
– Надеюсь, что лучше тебя никто не справится с этим поручением. Отправляйся же тогда к Тысяче островов и постарайся найти там торговцев. Чтобы быстрее добраться туда, ты получишь две упряжки с самыми быстрыми оленями и двух опытных проводников. На тот случай, если вам придется перебираться через незамерзшие реки и полыньи, я дам вам удобный и легкий каяк, пригодный для перевозки на нартах. Если фактория покинута, то дождись подхода торгового каравана. От твоих переговоров зависит успех всей кампании.
***
Упряжка, которую вел матерый бык с мощными рогами, быстро бежала по снежному покрову. По словам проводников, местность Тысячи островов уже была близка. Впрочем, это можно было видеть и без подсказки: во многих местах толщу льда пробили мощные гейзеры, вырывающиеся высокими столбами на много саженей вверх и разбрасывающие в стороны множество брызг, а по пути не раз встречались водоемы, наполненные до краев горячей водой. На горизонте появились невысокие черные горы. Вскоре ледяной покров начал прерываться, и стали встречаться проплешины темной земли, которые в дальнейшем становились все больше. Бус пощупал землю – она была теплой, по всей видимости, нагреваясь от подземных источников. Наконец, лед закончился, и олени с усилием потянули упряжки уже по черной, каменистой земле. Но хорошо смазанные полозья легких нарт позволяли оленям справиться с этим неожиданным затруднением. Нарты окружили крутые, угрюмые скалы, на много сажен понимающихся ввысь. По их склонам во многих местах сбегали многочисленные дымящиеся ручейки и скрывались среди складок местности. В этом месте вдалеке уже стал виден берег моря, который с силой бил в прибрежные скалы острова. На передних нартах ехал Бус, за ним на вторых нартах следовали проводники. Нарты выехали на берег моря. Справа виднелось устье реки Керис, а перед ними расстилался большой остров, покрытый черными скалами. Но в тот день переправиться на другой берег было невозможно – мешал мощный шторм, подняв уровень воды в реке, которая затопила броды. Переправиться на каяке нечего было и думать – волны с легкостью разбили бы утлое суденышко. Пришлось разбить лагерь и пережидать здесь непогоду.
Шторм бушевал весь день, ночь и продолжился на следующий день. Только к вечеру к Бусу подошел проводник и сказал:
– Шторм стихает, и броды показались над водой. Но надо переждать еще некоторое время, чтобы переход по бродам был безопасен.
– Я не хотел бы долго ждать, – ответил Бус. – Может быть, есть возможность перейти через реку сейчас?
– Это чрезвычайно опасно. Если люди еще смогут перейти через нее, то нарты с оленями будут неизбежно унесены течением.
Только на следующий день путники смогли переправиться через реку. Оказавшись на другой ее стороне, они, понукая оленей, быстро поехали по острову в сторону фактории, наверстывая потерянное время. К этому времени шторм уже полностью стих. Когда нарты влетели на обширную прибрежную площадку, где виднелись каменные строения и причалы фактории, то путники увидели далеко в море уходящую эскадру из нескольких кораблей. Очевидно, торговцы Союза были здесь, чтобы забрать грузы на фактории, которые скопились за летний сезон. Задержанные разразившимся штормом, они были вынуждены переждать его в бухте. И теперь они снялись с якорей, уходя в море. Фактория была полностью оставлена до следующего сезона. Зная, что фактория во владениях чудин будет в полной безопасности, торговцы не оставили в ней даже охраны.
Бус и проводники бежали по берегу, крича и размахивая руками. Но все было тщетно – их на кораблях не было слышно, и их не заметили. Вскоре корабли исчезли в морской дымке.
Пробежав еще немного, Бус, тяжело дыша, остановился. В тяжелых меховых одеждах он вспотел и совершенно выдохся. За ним остановились и проводники.
– Все, торговцы ушли, – сказал Бус. – Еще вчера можно было застать их в фактории, если мы на свой страх и риск перешли бы брод. Когда же можно будет ожидать здесь следующие корабли?
– Фактория оставлена, – заметил один из проводников, Тидир. – Теперь купцы появятся здесь не ранее весны.
Бус ничего не ответил. Он внимательно осматривал территорию фактории. Выше на берегу был выстроен ряд домов – как жилых, так и складских помещений. Чуть в стороне под навесами находился торг – очевидно, именно здесь торговцы вели торговлю с племенами, приезжающими сюда что-то купить или продать. У самой кромки воды был выстроены сараи, по всей видимости, предназначенные для хранения материалов для кораблей. С одной стороны причалов имелся даже док, позволяющий поставить сюда корабль на ремонт. Одним словом, фактория была весьма крупной, и рационально, умело обустроена. Бус двинулся в сторону причалов. Запрыгнув на один из них, он пошел по нему вдоль береговой линии. Он шел без цели, желая лишь успокоиться и привести свои мысли в порядок. Но вдруг у одного из сараев он увидел аккуратно уложенный под навес комплект снастей. Какая-то отчаянная, еще неясная, мысль пришла в его голову. Он подозвал своих проводников и приказал им своими топорами разбить ворота. Действуя острыми двуручными топорами, чудины быстро прорубили толстые плахи, которыми были закрыты ворота. Мощный пинок ногой – и ворота распахнулись. В темноте сарая, освещаемого лишь светом, проникающим через раскрытые ворота, спутники увидели очертания изящного судна. Присмотревшись к нему, Бус узнал в нем небольшой, но крепкий коч [39], отлично подходящий для хождения на Севере. Очевидно, торговцы пользовались кочем только для нужд фактории. Покидая факторию, они закрыли его в сарае, чтобы защитить его от свирепых зимних штормов.
Это был подарок судьбы. Бус, как и многие знатные люди в Северном пределе, род которых вел широкую торговлю с городами Союза, неплохо знал морское дело и мог бы повести коч по морю. Но знакомы ли с морским делом его спутники? Он задал им этот вопрос:
– Я мог бы повести этот корабль по морю, но мне нужны помощники, умеющие управляться с парусами. Приходилось ли вам иметь дело с ними?
Тидир был неосведомлен в этом деле, но Нон ответил:
– Мне приходилось плавать по морям с торговцами, сопровождая их груз в этих водах, и я знаком с мореплаванием.
– Так ты был еще и лоцманом? – спросил его Бус, не веря своим ушам.
Нон кивнул в ответ. Это было большой удачей. Теперь не нужно было не идти наугад в незнакомых водах. Коч можно было безопасно провести среди множества коварных отмелей Тысячи островов и попытаться нагнать в море ушедшую эскадру, или же постараться дойти до Велигаста. По всей видимости, Кинред, отправляя с Бусом проводников, озаботился тем, чтобы дать ему и опытного лоцмана, понимая, что тот ему может понадобиться. Внимательно осмотрев коч, спутники убедились, что он находится в великолепном состоянии и готов к плаванию. Распахнув задние ворота, они освободили катки, на которых лежал коч, и тот, катясь по ним, плавно съехал в воды залива. Подтянув его за канаты к берегу, спутники начали его снаряжать. Вытащив тяжелые мачты из-под навеса, они установили их на корабле; снасти были натянуты и подготовлены паруса. Загрузив корабль продовольствием и питьем, привезенным с собой, они тут же отправились в путь.
Ветер был благоприятным и дул прямо в сторону моря. Подняв оба паруса, коч направился к выходу из залива. На его баке стоял Нон, отдавая распоряжения относительно курса Бусу, стоящего на румпеле.
Корабль быстро бежал вперед. Разрезая острым килем набегающую волну, он шел среди многочисленных скал и отмелей, торчащих из-под воды. Когда коч вышел из бухты, он оказался на просторе Северного моря. По поверхности воды плыли редкие льдины, которые Нон и Тидир были вынуждены отталкивать шестами, чтобы они не повредили обшивку бортов. Бус, чуть ссутулясь и плотно запахнувшись в меховую накидку, наблюдал за морем впереди по курсу. На море вскипали белые барашки, резкий ледяной ветер обжигал лицо. Было весьма холодно и неуютно. Хмурое, серое небо низко нависло над морем. Бус, понаблюдав за погодой, нахмурился, подумав: «Похоже, сменится ветер и потянет в другую сторону. А за собой лед притащит. Тогда туго придется».
Он оказался прав. Вскоре ветер действительно сменился, задув с севера. Количество льдин заметно увеличилось. Нон, несший свою вахту на баке, протянул вперед руку:
– Навстречу идет лед!
На горизонте показалось нечто, напоминающее густую пену. Но это был сплошной лед, который несло прямо на коч. Моряки были вынуждены снова взяться за шесты, чтобы отталкивать льдины от бортов. Вскоре коч уткнулся в сплошное ледяное поле. В бока уперлись ледяные глыбы, и коч вскоре оказался затертым льдинами. Но коч строили умелые мастера – благодаря своей форме и прочной обшивке, он оказался выжат на лед. Моряки проверили свой коч: он был сшит на славу и не пострадал от сжатия. Оказавшись на льду, моряки были вынуждены обустраиваться на нем, в надежде, что ветер сменится и унесет лед в море. Далеко на горизонте, едва видимый, тянулся длинный берег Тысячи островов, но до него нечего было и думать добраться. Нигде не было видно ни единой души, ни птицы, ни зверя, слышен был лишь треск набегающих друг на друга и сталкивающихся льдин.
В ожидании прошло несколько дней, но ледовый плен продолжался. Погода была все такой же неприветливой, дул северный ветер и льдины образовывали плотное поле. Кончались дрова. Припасы еще были, но Бус понимал, что если погода не сменится, то им придется на свой и страх и риск возвращаться к берегу, передвигаясь по непрочному полю льда и ежеминутно рискуя оказаться в воде. День проходил за днем, но ничего не менялось, ледяное поле оставалось нетронутым. Наконец, запасы продовольствия подошли к концу. Теперь не оставалось ничего иного, как оставить корабль затертым во льдах и возвращаться на берег Тысячи островов. Все было напрасным – им не удалось застать торговцев на фактории, не было никакой возможности их нагнать или дойти самостоятельно до какого-либо порта Северного предела или Торгового союза. Теперь войско чудин не сможет отплыть с Севера ранее весны. С этими невеселыми мыслями Бус, сидя на баке корабля, обозревал расстилающееся перед ним бесконечное ледяное поле. Через пару дней им придется покинуть коч и отправиться в путь.
Но на следующий день погода наконец-то смилостивилась над ними. Рано утром Бус, проснувшись, увидел яркие солнечные зайчики, мелькающие за пологом, которым был занавешен вход в подбаковое пространство корабля. Откинув в сторону полог, закрывающий дверной проем, Бус поднялся на палубу. То, что он увидел, заставило его зажмуриться. Перед кочем было чистое поле, и на воде ослепительно блестели лучи восходящего солнца. Небосвод, освободившись от тяжелой серой хмари, был чистым, как будто умытым. Но самым главным здесь было то, что ветер наконец-то сменился на южный, который унес ледяной припай в море. За ночь ледяное поле разломало и раскидало по сторонам, всюду появилась чистая вода. Ветер продолжал крепчать. Пора было действовать. Трещины дошли до самого корабля, и теперь можно было попытаться столкнуть его на чистую воду. Нон, Бус и Тидир, взявшись за прочные шесты и подкладывая под киль катки, навалились на рычаги. Под кораблем что-то громко затрещало, и коч стронулся с места. По льдине прошла длинная трещина, и она, распавшись на две половины, освободила коч. Корабль, соскочив в воду, качнулся в сторону, но тут же выпрямился на ровный киль и закачался на воде. Забравшись на борт корабля, и оттолкнувшись от льдин шестами, моряки поставили паруса. Когда коч пробирался среди крошева льдин, он шел медленным ходом, но когда началась чистая полоса воды, то корабль быстро побежал вперед.
Теперь надо было решить, что теперь делать. Так как эскадру Союза нагнать уже не удалось бы, то Бус принял решение отправиться непосредственно в Велигаст, обогнув Стылый мыс. Флот Северного предела в его порту и представители Союза, находившиеся в городе, могли оперативно решить проблему вывоза чудского войска с Севера. О своем решении Бус сообщил Нону и Тидиру.
– Известен ли тебе путь в Велигаст? – спросил его Нон.
– Путь мне известен лишь со слов торговцев, бывавших в этих водах.
– Так вот, у Стылого мыса встречаются воды мощных течений. Тот путь зимой очень опасен. Корабль наш невелик, и вряд ли сможет его преодолеть. Часто разбивало там корабли о прибрежные скалы, а то и льдины зажимали их плен и уносили на север, если ветер переменялся на полночи. Зато в заливе Каменных земель вода спокойнее, и идти там будет не в пример легче, если не изменится погода. Поэтому будет лучше не огибать весь мыс, а пройти через пролив между мысом и Дубовым островом. Фарватер там непростой, под водой кроется немало камней, но он мне знаком. Не один раз приходилось мне водить корабли через него.
– Хорошо, – ответил ему Бус. – Пойдем тогда твоим путем.
Через несколько дней коч пересек море и приблизился к Стылому мысу. Повернув на запад, корабль направился к Дубовому острову. Погода, радовавшая моряков весь путь солнцем и теплым ветром, при приближении к Стылому мысу опять испортилась. Небо затянуло низкими, тяжелыми облаками, периодически на коч обрушивались потоки холодного дождя со снегом. Вскоре совсем похолодало, и дождь превратился в густой снегопад, затрудняя обзор горизонта. Сильный, шквальный ветер, бросающийся на паруса, сильно затруднял ход судна. Любая ошибка могла привести к тому, что ветер перевернул бы судно. Паруса пришлось уменьшить и идти малым ходом. На руле на этот раз был Нон. Наваливаясь на него всем телом, он с трудом удерживал коч на заданном пути. Иногда ему на помощь вставал Бус или Тидир, помогая ему управляться с рулем. Сильный ветер нанес в губу много льда. Приходилось стоять с шестами настороже, чтобы вовремя видеть и отталкивать опасные льдины от борта. Вскоре коч приблизился к берегу. Стал виден широкий пролив между островом Дубовый и Стылым мысом, куда широким потоком устремлялась вода. Мощное течение подхватило корабль и понесло его в пролив. Паруса были убраны: на таком ветру одна голая мачта несла корабль почти так же, как и с парусами. Коч ветром стало нести к берегу. Бус с Тидиром спустили на воду весла, помогая Нону удержать судно на курсе. Кругом кипела вода, дыбились и громоздились одна на другую волны. Нон старался удержать коч на глубине, понимая, что здесь опасность быть разбитыми о скалы значительно меньше. Тем временем течение, ускоряя свой бег в сужающемся заливе, тащило за собой коч все быстрее и быстрее. Легкое судно то взлетало вверх на гребни волн, то проваливалось вниз, ныряя под очередную волну. Палубу окатывало потоками воды, грозя смыть с нее любого неосторожного. Бус, Тидир и Нон, привязавшись канатами к фальшборту, с трудом удерживались на ногах. Нон понимал, что мыс следует обогнуть так, чтобы зайти в залив с подветренной стороны. Если это удастся сделать, то они будут спасены. Но сильнейший ветер, вкупе с быстрым течением, нес корабль вперед, делая его практически неуправляемым. Зная о том, что при выходе из пролива их поджидает гряда скал, торчащих из-под воды как клыки хищного животного, было очевидно, что корабль будет разбит о них. Сначала Нон решил, невзирая на весь риск, сразу при выходе из пролива сделать крутой разворот. Но поразмыслив, он решил иначе: «Если круто развернуть судно, то течение и ветер может захлестнуть и опрокинуть коч, либо будет сломан руль. Лучше будет пройти немного вперед, обогнув скалы с правой стороны и обойти их по большой дуге».
Тем временем уже стал виден конец пролива. В этом месте он был узким, и течение здесь становилось все быстрее. Корабль с бешеной скоростью погнало вперед, и он в мгновение ока пронесся между скалами в конце пролива. Впереди можно было различить разбивающиеся о скалы пенящиеся волны. Если бы ветер не был столь сильным, то крутой поворот к нему позволил бы миновать опасные скалы и покинуть быстрые воды течения. Но когда он задувал с такой силой, что сбивал с ног стоящих на палубе корабля людей, такой разворот мог привести к самым гибельным последствиям. Выбора не было, и Нон решил выполнить опасный маневр, который позволил бы вывести корабль из опасности. Он направил корабль по течению, стараясь обогнуть гряду скал справа. Когда скалы оказались на траверзе коча, он круто переложил руль в сторону, отклоняя корабль влево. Но кое-что он не смог предусмотреть. В этом месте, казалось, гряда заканчивалась, но когда он направил судно за нее, он вдруг с ужасом заметил, как прямо по его курсу торчит еще одна гряда каменных клыков. Они были низкими и едва поднимались над водой, но представляли угрозу не меньшую, чем те скалы, которые удалось обогнуть. Корабль бежал столь быстро, что сделать было уже ничего нельзя. Корабль быстро несся прямо на скалы, несмотря на то, что Нон налег на руль, тщетно пытаясь отклонить судно в сторону. Скалы приближались. Вот они оказались в двадцати саженях от носа корабля, затем уже в десяти. Но вдруг очередная волна, подхватив корабль, подняла его вверх, и благополучно перенесла его через скалы. Лишь верхушки скал слегка царапнули корабль по днищу, не принеся ему никаких повреждений. Коч оказался в подветренной стороне. Со стороны пролива его надежно укрывали высокие скалы, над которыми проносился ветер. Сразу стало намного тише. Коч был спасен. Стылый мыс удалось обогнуть, и теперь впереди были уже спокойные воды залива Каменных земель. Дождавшись, когда стихнет ветер, на коче поставили паруса и направили судно на восток.
Через три дня после прохождения Стылого мыса Бус с бака корабля первым увидел башни и стены большой крепости, а в заливе – множество кораблей, приходящих и отплывающих из его порта. Цель плавания была достигнута – это был Велигаст.
На Север!
После совещания у Вышеслава Ратибор, не мешкая, отправился в Диданский удел к Годуну. Оседлав коня, он скакал день и ночь, останавливаясь на постоялых дворах лишь затем, чтобы сменить лошадь, позволяя себе отдохнуть не более часа-двух, после чего снова отправлялся в путь. За пять дней его путь закончился у ворот Дидана. Загнав коня, сам полумертвый от усталости, он отдал коня на попечение слуги и вошел на двор посадника.
На широком дворе находилось несколько воинов, по всей видимости, свободных от несения службы и ожидающих дальнейших распоряжений. Среди них выделялся невысокий, крепко сбитый воин в скупо украшенном, но отлично выполненном бахтерце с кольчужным воротником. Поверх бахтерца был накинут плащ с меховой опушкой по краю, застегнутый у ворота на серебряную пряжку с короткой цепью. Последние закатные лучи солнца тускло блестели на пластинах его доспеха. Черноволосый и широколицый, он больше походил на улада, чем на жителя Северного предела. У пояса воина на перевязи был привешен длинный меч в атласных ножнах. Когда он повернулся, Ратибор узнал его. Это был Мстислав – воевода Годуна, когда-то служивший десятником у старого посадника. Мстислав был не меньше князя удивлен появлением Ратибора:
– Ты ли это, Ратибор? Как ты сумел выжить? – спросил он, пожимая руки Ратибора.
Ратибор коротко рассказал историю своих скитаний Мстиславу.
– Как видно, ты прибыл издалека. Конь твой загнан долгой дорогой. Ты все еще служишь в Велигасте у князя? – выслушав рассказ Ратибора, спросил Мстислав.
– Да, я приехал с его письмом к посаднику. Годун сейчас в Дидане?
– Со вчерашнего дня он находится в Сторсе – небольшой крепости в двух переходах от Дидана. Она ему давно служит в качестве официальной резиденции. Поэтому если тебе надо видеть Годуна, тебе надо выехать туда. Однако, ты проделал большой путь. Отдохни здесь день, и завтра можешь отправиться в Сторс. А сегодня вечером соберемся за столом и вспомним прошлые времена.
– Рад был бы принять твое предложение. Но время не ждет. Враги из Южного предела уже появились на границах княжества. Война, которая прокатилась по Южному пределу, теперь пришла на порог и нашего дома. Князь собирает войска, и с этим поручением я еду к посаднику.
Мстислав побледнел:
– Моры уже напали на наши границы? Как же я надеялся на то, что этого все же не случится. Но, как видно, сия чаша не миновала и нас. Тогда надо уже сейчас отправляться в Сторс. Тогда возьми из конюшен моего лучшего коня – твой уже загнан долгой дорогой, и отправимся в путь. Я буду сопровождать тебя в Сторс.
Подозвав воинов, он отдал им необходимые распоряжения. Пока те готовили лошадей, Мсислав пригласил Ратибора к трапезе, и они направились в дом Мстислава. Воевода жил в небольшом бревенчатом доме неподалеку. Несмотря на то, что дом выглядел достаточно скромно снаружи, внутренняя его обстановка оказалась весьма изысканной. Стены комнат были украшены панелями с искусной резьбой, представляющей собой изображения фантастических животных и птиц, переплетенных с орнаментом; потолок подпирали резные колонны и матицы. Мебель в доме также была изящной формы и затейливо украшена. Слуги Мстислава быстро накрыли стол в зале, за который хозяин пригласил сесть гостя. Сам Мстислав сбросил свой плащ на скамью и сел напротив Ратибора, пригласив его отведать яства, выставленные на столе.
Когда Ратибор утолил свой голод, Мстислав спросил его:
– Ты в уделе, вероятно, лишь в первый раз за все это время?
– Да, я уже несколько лет не бывал здесь. Более того, я лишь неделю назад только прибыл в Северный предел. Там, где мне довелось пробыть все это время, о событиях, проходящих в Пределе, не было известно ничего. Что же изменилось в уделе при новом посаднике?
– Похвастаться особо нечем. Хотя уделу пока не угрожают внешние враги, но у его границ, в Пустом поле, поселилось множество вольных людей, которые живут по своим законам и не подчиняются никому. Они стекаются туда отовсюду, но более всего из Южного предела. Те, кто не покорился воле моров, всеми правдами и неправдами пересекают Осоркон и уходят на север. Кто-то остается на землях княжества, кто-то уходит в вольные города Союза, кто-то уплывает за море, но многие из них оседают и в Пустом поле. Кроме жителей Южного предела, немало там и уладов, чудин, варягов. Многие из них живут мирно на своих землях. Но есть среди них немало и таких, которые поднимаются по притокам рек по Стафу и переходят границы удела. Все это не было бы столь большой бедой, но их дружины часто поднимаются по реке вплоть до моря и грабят поселения, расположенные по рекам и на морском берегу. Горе богатому путнику, который окажется у них на пути. Оберут его до нитки; хорошо, если отпустят его живым. Хотя, надо признать, что бедных они обычно отпускают без обиды. Годун пытался усмирить их силой, но они уклоняются от сражения, рассыпаясь и проскальзывая между отрядами подобно сухому песку между пальцами. Походы в их логово не дают результатов – они с легкостью покидают насиженные места и растворяются в густых лесах и степях, оставляя пустыми свои поселения и возвращаясь обратно после ухода воинов. В конце концов, они смогли объединиться и нанести поражение высланной против них рати. Годун попытался внести в их вольницу раскол, нанимая отдельные их дружины в свою рать в качестве наемников. Но это не остановило их грабительских походов. У них нет единого правителя, нет и общей власти, а потому усмирить все эти шайки крайне трудно.
Мстислав хотел продолжить свой рассказ дальше, но случайно глянув в окно, он увидел опускающееся к горизонту солнце. Он заметил:
– Мы весьма заговорились, однако время не ждет. Пора отправляться в путь, пока день еще не закончился.
Когда Ратибор в сопровождении Мстислава спустился во двор, там их уже ждали оседланные кони. Как только они оказались за пределами посада, они пустили коней во весь опор. Дорога была удобной – перед ними расстилалась ровная степь, прорезанная из конца в конец широким шляхом. Поэтому путников ничто не задерживало в пути. К вечеру они добрались до излучины реки, где на широком мысу, образованном изгибом реки, расположилась небольшая крепость. Мыс с трех сторон омывался водами реки, а с открытой стороны был выкопан широкий ров и насыпан высокий вал. Сторс был обнесен частоколом с двумя мощными башнями по углам вала. В середине крепости мрачно возвышалась главная башня, выстроенная из темного камня.
Путники подъехали к крепости, и стража, узнав в одном из них Мстислава, беспрепятственно пропустила их вовнутрь. Ратибор и Мстислав проехали в крепость и спешились. К ним подбежали два воина, которым они передали коней. Ратибор осмотрелся кругом. Полукруглый двор был опоясан высоким частоколом и аккуратно замощен срезами дерева. Кроме главной башни в крепости были выстроено несколько хозяйственных построек, кузница, конюшни и казармы.
К ним приблизился сотник, которому Ратибор предъявил княжескую грамоту, и его тут же пропустили в башню. Сотник взял письмо, пригласив следовать за ним. В башню вела всего лишь одна узкая лестница, вырубленная в толще стены, закрывавшаяся прочной дверью, сделанной из тяжелого и прочного дерева и обитой толстыми листами железа. Поднявшись вслед за сотником по винтовой каменной лестнице, Ратибор прошел через дверь, и очутился в небольшом коридоре, тускло освещаемом горящими факелами. Перед ними виднелся проем двери. Открыв ее, сотник пропустил Ратибора в небольшой кабинет. За столом на кресле с высокой резной спинкой сидел человек в богатой одежде – очевидно, сам Годун. Он что-то сосредоточенно писал. Услышав, как кто-то вошел, он не поднимая головы, сказал, указывая на стул перед собой:
– Прошу подождать.
Сотник подал ему письмо и удалился. Ратибор сел на стул и осмотрелся вокруг. Кабинет Годуна был темным – единственным источником естественного света было очень узкое и высокое окно, по всей видимости, служившее когда-то бойницей. Солнце уже зашло, и в комнате быстро темнело. Последние лучи света слегка освещали матовое стекло, которым была застеклена бойница. Света в комнате не хватало, и, помимо окна, кабинет был освещен двумя свечами, горевшими по углам стола, за которым восседал Годун. Посадник был худ, но в нем угадывалась большая сила, его руки были жилисты и крепки. Судя по всему, ему было уже немало лет, но его черные волосы только начали седеть. Узкое лицо со впалыми щеками имело резкие черты.
Мстислав, отдав распоряжения воинам, замешкался во дворе, и не сразу прошел за Ратибором. Лишь закончив свои дела, он, поднявшись по лестнице, сел в коридоре на лавку посетителей и стал ожидать окончания аудиенции.
Тем временем Годун закончил писать, сравнил написанное с записями из какой-то книги, лежащей у него на столе, и закрыл ее. После этого он отложил бумаги и письменные принадлежности в сторону, взял княжескую грамоту, и, сломав печати, внимательно ее прочитал. Положив письмо на стол, он перевел взгляд на Ратибора. Лицо его было непроницаемо.
– В письме говорится, что вы являетесь доверенным лицом князя, и вы приехали сюда с его поручением.
– Да, это так. Я бывший воевода Гостибора, и сейчас прибыл из Велигаста с письмом князя. Я должен привезти князю ваш ответ.
Годун на одно мгновение вскинул на Ратибора удивленный взгляд, но тут же вернулся к письму.
– В письме также говорится о том, что армия моров уже пересекла реку Осоркон и уже движется на север. Что известно о вражеской армии?
– Наши разведчики с Пограничья доносят о большом войске моров, усиленным контингентами войск с Южного предела, два корпуса из трех которого уже пересекли Осоркон. Кроме того, в доках Южного предела подготовлен флот и построены новые корабли. Помимо этого, моры заключили союз с варягами, и их флот намерен поддерживать их в морских операциях. Сейчас основной целью полевой армии моров является Азадол, и корпуса направляются непосредственно к нему, чтобы взять его в осаду. На военном совете было принято удерживать Азадол настолько, насколько это возможно, пока не будет собрана армия, чтобы дать генеральное сражение морам. Именно затем я и прибыл сюда, чтобы собрать здесь дружину и ополчение Дидана на помощь армии Северного предела.
– И чего же хочет князь? Чтобы я отправил свои полки ему на помощь? – спросил Годун, – Но разве мало воинов из нашего удела поддержало его войска еще во время войны за Южный предел? Тогда ему была отправлена немалая сила, и где теперь все эти воины? Много ли воинов вернулось назад после нее? Хорошо, если вернулось хотя бы две-три тысячи, да еще тысяча вырвалась окольными путями из лап моров, из тех, кто смог благополучно миновать вражеские разъезды. Остальные остались лежать на полях Южного предела навсегда.
– Это была не напрасная жертва – пусть Южный предел и оказался под властью моров, но враг был вынужден остановиться на границах Северный предела, который смог устоять благодаря борьбе объединенной армии. Теперь же над ним нависла новая, не менее страшная опасность. Если будет разбита княжеская армия, то вслед за ней падет и весь Северный предел. Вряд ли ваши земли в этом случае останутся в безопасности.
– У меня нет войск, и мне нечего дать князю в помощь. Все, чем я сейчас располагаю, достаточно лишь для защиты Дидана. Пусть же князь требует рать у других посадников, своих воинов я ему не отправлю.
Годун кивнул, давая понять, что аудиенция окончена.
Получив столь категорический отказ, Ратибор окаменел. Он понял, что Годун будет непреклонен в своем решении, а значит, без войск Диданского удела Северному пределу грозит полный разгром. Он поднялся с кресла, развернулся и вышел в дверь. Закрыв за собой дверь, он увидел ожидающего его Мстислава. Тот молча провел его вниз, во двор.