Чудины были одним из народов Севера. Это были низкорослые, но крепкие существа, предпочитавшие жить под землей, где они разрабатывали шахты, плавили руды и ковали металлы. Их изделия славились в обоих Пределах и были широко известны за их границами. Внешне они были похожи на обычных людей, но они были более низкорослыми и коренастыми. От многолетнего проживания под землей кожа их стала бледной, глаза приспособились к постоянному полумраку. От этого в темноте их глаза, казалось, были белыми. Поэтому их и стали называть чудью белоглазой. Постоянно передвигаясь в темных пещерах и коридорах, иногда даже при полном отсутствии света, чудины выработали в себе удивительное свойство видеть в темноте точно так же, как и в ярко освещенных помещениях. Яркое солнце, однако, действовало на них угнетающе, поэтому они предпочитали покидать свои подземелья в темное время суток или в туманные дни. Но те, кто перебирался жить на поверхность, довольно быстро приспосабливался к наземным условиям. Предпочитая холодный климат и недолюбливая жару, они практически никогда не селились в землях Южного предела. Несмотря на то, что их земли были холодными, большую часть года покрыты снегами, и не могли плодоносить, их недра были очень богаты рудами. Если на поверхности в тех краях царила вечная зима, то под землей была постоянная, никогда не меняющаяся температура. Благодаря горячим подземным источникам, в пещерах всегда было тепло.

Много лет тому назад чудины жили на поверхности, точно так же, как и другие народы Севера. Охотясь за пещерными медведями и огромными щитоносцами, живя в пещерах и хижинах из бревен и камней, они много лет населяли практически все земли к северу от Ставрских гор. Постепенно на землях чуди образовался союз племен, управляемый князем. Князь выбирался советом старейшин, собиравшимся каждые десять лет от всех селений. Старейшинами обычно становились достаточно крепкие и опытные охотники и рыболовы, которые с другими охотниками селения были ответственны за обеспечение селения продовольствием и всем необходимым. В суровых условиях Севера эта предосторожность была совершенно нелишней. Собравшись, Совет решал, достоин ли князь править в следующее десятилетие, либо выбирал нового князя из своей среды. Закончив свое правление, бывший князь обычно возвращался обратно в племя и правил в своем селении как старейшина, окруженный почетом и уважением. Такой порядок долгое время казался незыблемым и длился уже сотни лет. Одно поколение сменяло другое, один князь следовал за другим. Но однажды все изменилось.

***

В одно яркое солнечное утро на Изумрудном мысу было оживленно. У воды туда-сюда сновало множество людей, у берега плыли лодки с припасами, приставая у каменной гряды, сложенной из огромных валунов и служившей в качестве причала. На берегу лодки споро разгружались, и грузы из них уносились на большую площадь, окаймлявшую большое одноэтажное здание, сложенное из крупных плит известняка. Там, на площади, уже горели костры, где мужчины разделывали мясо и занимались приготовлениями, а женщины хлопотали у костров, готовя угощения к Совету. Совет собирался раз в десять лет, и он был большим событием в жизни чудин. Поэтому он всегда заканчивался праздником и щедрым пиршеством. По многолетней традиции сложилось так, что Совет всегда проходил на Изумрудном мысу, вдававшимся глубоко в Северное море. Место это было выбрано, по всей видимости, потому, что омываясь теплыми водами Северно-восточного течения, он летом был свободен от снегов и покрывался изумрудным ковром растительности. Для проведения Совета на оконечности мыса было выстроено большое здание, которое принимало раз в десять лет Совет, но в остальное время пустовало. Лишь очень важные события в жизни чудин, требующие немедленного ответа, могли собрать Совет во внеурочное время. Несмотря на то, что Изумрудный мыс посещался только во время сбора Совета, он всегда строго охранялся чудинами от посещения его чужаками.

Наконец, подготовительные хлопоты закончились, и прибывшие старейшины уединились в здании Совета. Остальные же остались ждать решения на площади, либо разместились в палатках, разбитых в большой долине, занимающей всю середину мыса.

В самом здании было сумрачно. Окон не было, и свет давали немногочисленные светильники, расставленные по периметру зала, блики которых, колеблясь, падали на лица сидящих на каменных скамьях. Суровы и непроницаемы были лица старейшин. И этому была причина. Сегодня должен был держать ответ князь, правивший уже десять лет, но его правление не устраивало многих старейшин. Князь был хорошим правителем, внимательным к жителям княжества и справедливым в спорах, но не это не нравилось старейшинам. Князь стремился установить торговые пути с Северным пределом и начать торговлю с ним. Между тем чудины уже много лет старательно избегали любых контактов с другими народами, жестко пресекая любые попытки своих сородичей пересечь Ставрские горы, отрезавшие их от других земель. Большинство старейшин считало, что все, что дает им их земля, вполне достаточно для обитания в их неприветливых краях. Но князь думал иначе. Он видел, насколько скудно живут его соотечественники и сколько жизней уносят голодные холодные годы, когда охота и рыболовство не приносят достаточно еды. Князь понимал, что будущее чудин – в установлении широких торговых связей со своими соседями. Этот год был особенно плохим. Зима была уже близка, но запасов, достаточных для того, чтобы пережить холодное время года, в большинстве селений не удалось накопить. Об этом он без обиняков и высказал сейчас на Совете. Его выслушали в гробовом молчании, но как только он закончил, по трибунам тут же пробежал возмущенный ропот. Установленный порядок был освящен веками, и мысль о том, чтобы его нарушить, прозвучала как святотатство. Лишь несколько старейшин понимало справедливость слов князя и втайне поддерживало его. Наконец, со своего места поднялся один из старейшин. Князь знал о нем, что он всегда был противником установления каких-либо связей с людьми Северного и Южного предела.

– Наши законы запрещают пересекаться с людьми и иметь с ними какие-либо дела, – сурово сказал он. – Этот порядок был установлен нашими предками и освящен веками. Несколько сот лет тому назад наш народ вел торговлю с другими народами и селился в южных областях. Но люди, населявшие их, были часто несправедливы к нам, и чудины терпели от них многие притеснения. В конце концов, они решились пойти на нас войной, чтобы вытеснить нас с наших земель и отобрать нажитое веками. Но чудины встали как один на защиту родных поселений, и легкого завоевания не получилось. Война была долгой и кровавой. Она шла к югу от гор, пока чудины не были окончательно разгромлены и были вынуждены перейти горы, чтобы поселиться навсегда на Севере. Теперь это наша земля. Плохая она или хорошая – решать не нам. Если мы нарушим этот закон и откроем свои границы для чужаков, наши земли опять постигнут война и разорение.

– Я не могу оставлять людей, за которых я ответственен, на верную гибель от голода, – ответил князь. – Плох тот обычай, который обрекает людей на смерть и страдания. Нельзя веками цепляться за прошлое, если это прошлое висит тяжким грузом на наших судьбах. То, что произошло много веков тому назад, осталось лишь в летописях и преданиях, а сейчас надо начинать жизнь с нового листа. Поэтому я пойду в поисках лучшей доли на юг. Может быть, мне удастся найти более благоприятные для проживания места. Если даже мне придется перейти Ставрские горы и просить убежища в Северном пределе – я не остановлюсь и перед этим! Я отправляюсь на юг. Кто хочет примкнуть ко мне, может сделать это сейчас.

Князь развернулся и покинул здание Совета. Со своих скамей поднялись несколько старейшин из числа тех, кто его поддерживал, и устремились вслед за князем. Уже через несколько часов кланы князя с его единомышленниками снялись из лагеря и покинули Изумрудный мыс навсегда. К ним примкнуло и немало чудин из других кланов, поддержавших призыв князя. Перед добровольными переселенцами встал неизбежный вопрос – куда теперь идти? Зима была уже близко, и ее можно было просто не пережить. Этот год выдался крайне неудачным – пещерных медведей осталось мало, а щитоносцы и шерстистые олени откочевали куда-то далеко на юг. Охота теперь не приносила такой добычи, как раньше. Запасов не было, и теперь оставалось только одно – покинуть обжитые места, и искать спасения в южных краях, может быть, даже за Ставрскими горами. Но один из самых опытных охотников и следопытов клана, Деян, обратился к князю:

– Когда-то мои предки жили недалеко от Ставрских гор в поселениях, расположенных на холмах к северу от гор, где долгое время паслись обширные стада шерстистых оленей. Однажды охотники их племени преследовали одно из таких стад. Убив одного оленя, они не удовлетворились столь малой добычей и стали преследовать остальное стадо. Забираясь все дальше и дальше, они стали подниматься все выше в горы. Каково же было их изумление, когда они увидели, что стадо вдруг провалилось как будто сквозь землю. Но присмотревшись, они обнаружили большую расщелину в склоне горы, откуда в ее недра вел длинный коридор. Заготовив факелы и спустившись в него, они обнаружили, что стоят в необъятном подземном зале, потолок которого теряется на огромной высоте, а ее границы протянулись на целые переходы. В его середине было небольшое озеро с кристально чистой водой, а пол ровным, усыпанным крупным песком. В пещере было сухо, а температура в ней – постоянной. Словом, пещера оказалась идеальным местом для проживания, и племя переселилось туда. Там они жили в течение нескольких поколений, пока охота не перестала давать им достаточно добычи, и они были вынуждены покинуть те места. Однако предания о той пещере у нас передавались из поколения в поколение, и дошли до нашего времени. Мы бы могли укрыться в тех пещерах на первое время, пока не пройдет зима, чтобы не страдать от холода и зимних бурь. В подземном озере водится рыба, а в горах может оказаться достаточно животных, чтобы хотя бы на скудном пайке, но пережить холодное время года.

– Известно ли тебе, где находится та пещера? – спросил его князь. – Сможем ли мы ее сейчас найти? А если ее и найдем, то может случиться и так, что вход в нее уже завален толщей снега, и мы не сможем попасть в нее. Тогда нам будет грозить гибель в горах, так как спуститься с гор у многих уже не останется сил. Путь туда весьма далек и займет много времени и сил. Зима уже совсем близко.

– Предание о той пещере передавались у нас из поколения в поколение. Однажды и мне выпала возможность проверить эти сведения. Несколько лет тому назад, охотясь за шерстистыми оленями у подножия Ставрских гор, я со своими охотниками оказался в том районе, где по преданию находилась та пещера. И мы ее сумели разыскать. Я был в той пещере. И могу теперь точно утверждать, что та пещера – не легенда. Она существует на самом деле.

То, что предложил Деян, по всей видимости, было лучшим выходом. Пещера могла бы укрыть переселенцев от жестоких морозов, нередких в этих краях, что давало им шансы пережить эту зиму. Добравшись до своих селений, кланы собрали свои пожитки и оставили их. Длинные колонны переселенцев двинулись на юг. Долог был их путь к горам. С каждый днем становилось все холоднее и холоднее. Осень закончилась, и наступила суровая зима. По земле мела поземка, часто поднимался буран. Людям приходилось идти, проваливаясь в глубокий снег. Припасов было мало, и приходилось все время идти впроголодь, экономя на каждом куске еды. Князь шел впереди переселенцев, своим примером подбадривая людей и помогая нуждающимся. За заботами он почти не спал и не ел. Лицо его почернело и высохло. Все больше переселенцев теряло силы, и люди с трудом могли идти вперед. Путь осложнялся еще и тем, что кругом не было ни деревца, ни былинки – путники не могли обогреться и набраться сил перед дальнейшей дорогой. Засыпая на привалах, некоторые уже не могли проснуться утром, и вечный сон брал их в свой плен. В конце концов, долгий и мучительный путь до гор был пройден. Видневшиеся на горизонте величественные Ставрские горы приблизились, и начались заснеженные предгорья. Деян уверенно повел людей за собой. Перебираясь через каменные гряды, осыпи и обходя высокие скалы, чудины упорно поднимались вверх. Наконец, поднявшись в горы, они пришли к глубокой расселине. Все было так, как описывал Деян в своих рассказах. Но расселина была завалена снегом и гравием – сползший с вершины горы оползень закрыл вход в пещеру. Три дня потратили чудины на расчистку входа, страдая от холода и голода в бесплодных горах, продуваемых ледяным ветром. Но, когда под ударами лопат и кирок наконец-то открылся вход, и переселенцы смогли туда войти, все были поражены увиденным. Перед ними открылась пещера гигантских размеров. Потолок ее исчезал на огромной высоте во тьме, куда не мог достать даже самый яркий свет. Из этой пещеры во все стороны разбегалось множество коридоров, залов и переходов, тянущихся на многие переходы под горами.

Чудины обосновались в этой пещере. Укрывшись в ней, они смогли пережить холодную зиму, а рыба из подземного озера и кое-какая добыча с охоты позволили избежать голода. На следующий год чудины начали строить в пещере подземный город, расширяя ходы и пробивая новые тоннели, чтобы больше не страдать от холодов во время зимы, которая в этих горах была особенно сурова. Прокладывая ходы, они нашли в толщах гор огромные запасы металлов и горючих сланцев, которыми были так бедны те равнины, которые они покинули. Нашлись в горах и немалые запасы драгоценных камней. Год проходил за годом, подземный город расширялся и рос, разбегаясь тоннелями во все стороны под Ставрскими горами. Удалось приручить чудинам и шерстистых оленей, которые теперь паслись на подземных лугах огромной пещеры, поросших густым мхом, которую чудины назвали «Апинис», что значит «Благодатная». Благодаря своему искусству, чудины быстро освоили добычу металлов и их ковку. Их мастера с равным искусством могли изготовить прочнейший меч и украшение тончайшей работы. Как через наземные пути, проложенные через горы, так и через бухту Бажен, лежащий на западе от Ставрских гор наладилась активная торговля с Северным и Южным пределами. Частыми гостями в бухте были и купцы Союза. Во всем Ломире высоко ценились изделия, изготовленные чудинами, и их охотно покупали многочисленные торговцы, привозя взамен все то, в чем нуждались чудины, живя на скудной земле – ткани, фрукты, овощи, древесину и многое другое. Вскоре в бухте вырос большой торговый город, став столицей нового княжества. Город получил свое имя по названию бухты, на которой он стоял. Туда переселилась часть чудин, но большинство из них предпочитали жить под землей в пещерах, добывая металлы и обрабатывая их. Искусных мастеров стали охотно приглашать по всему Ломиру, и чудины нередко служили во многих городах. Но чудины были известны не только как искусные мастера, но и как храбрые воины. Во время войны за Южный предел, будучи союзниками Северного предела, чудины выставили пятитысячное войско. Несмотря на подавляющее превосходство противника, армия чудин сражалась до конца, и только гибель княжеского войска у Рудоскеля и угроза полного разгрома заставила уцелевших воинов отойти к Северному пределу и вернуться в родные Ставрские горы.

В Ставрских горах

Добрану и Бусу предстояло отправиться в сторону Ставрских гор. Путь их был долог и сложен – необходимо было пересечь весь север Предела, после чего было необходимо пройти через заснеженные перевалы, уже засыпанные глубоким снегом. Зима в тех краях наступала рано, а ледники никогда не таяли полностью даже в самое теплое время. Сезон торговли с чудинами уже давно закончился, так как все перевалы были уже практически непроходимы, а порт Бажена сковало толстым льдом. Тем не менее, время не ждало. Поэтому, оказавшись в Ратогосте, они получили на постоялом дворе коней и тут же отправились на север.

Зима была уже близко. Чем дальше путники продвигались на Север, тем больше снега лежало на земле. Становилось все холоднее и холоднее. Продвигаться было трудно, кони увязали в глубоком снегу. Мерзли как кони, так и всадники, поэтому немногочисленные постоялые дворы, попадающиеся на тракте, были для них настоящим спасением. На постоялых дворах можно было отогреться за долгий путь, получить горячую еду и питье, а также сменить лошадей.

На восьмой день пути путники остановились у большого постоялого двора. Недалеко от двора уже возвышались высокие заснеженные вершины Ставрских гор.

Войдя в зал, Бус тут же прошел к большому камину, сбросил на скамью отсыревший плащ и уселся отогреваться у огня. Добран взял у стойки у хозяина две кружки ола, и, распорядившись приготовить горячее жаркое, также отправился к камину.

– Возьми, – сказал он, протянув Бусу кружку и сев рядом с ним у камина.

Некоторое время они молча потягивали ол, наслаждаясь живительным теплом огня и греясь у яркого пламени.

– Сегодня особенно холодно, – заметил Бус. – Похоже, будет сильный буран. Если до ночи не развиднеется, то завтра мы не сможем двинуться в путь – все дороги будут занесены, и придется ждать, пока не уляжется снег и наст не будет прочным.

Добран отхлебнул из кружки очередной глоток ола, и теплая волна пробежала по его жилам. В зале было тепло, от которого на него нашла расслабляющая истома. Хотелось сидеть вот так, греться у огня и ничего не делать. Мысль о том, что сегодня же придется отправляться в путь, в холод и метель, чтобы добраться до следующей станции, была ему весьма неприятна. Он внутренне поежился.

– Что ты думаешь о дальнейшей дороге? – вдруг прервал размышления Добрана Бус. – Если не будет пути, то придется искать проводника, который бы вывел бы нас к перевалам. Если там вообще осталась какая-либо пригодная для проезда дорога.

– Зима наступила весьма рано, и пути через горы, скорее всего, уже все закрыты, – ответил Добран. – В это время проводники покидают торговые фактории и уходят до весны. Можно, конечно, найти проводников из числа местных жителей, но это дела не меняет – основные перевалы, скорее всего, уже практически непроходимы. Правда, помимо них в Ставрских горах существует несколько путей через западные отроги гор, но о подходах к ним знают только самые опытные проводники. Если все перевалы окажутся полностью занесенными снегом, то нам можно будет пробраться через них разве только на крыльях крылатых змеев.

– Не думаю, что сейчас вообще возможно перейти через горы, – неожиданно вмешался в разговор хозяин, слегка перегнувшись через стойку. – Через мой постоялый двор на днях прошло несколько запоздавших путешественников, направлявшихся через перевалы. Так и не найдя пути, они вынуждены были повернуть обратно. При этом двое из них подверглись атакам снежных волков – их в это время особенно много. Летом они обычно охотятся за шерстистыми оленями на горных равнинах и плато, но с наступлением зимы спускаются в предгорья и становятся весьма опасными. Так что эти двое еле ноги от них унесли, с трудом отбившись от целой стаи. По слухам, в горах уже пропало несколько путников. А идти вам или нет – это уже решать вам. Я никогда не даю советов, но все же рекомендую вам поостеречься от такого пути в это время года.

Он закончил вытирать посуду, поставил ее на полку и удалился на кухню.

Добран посмотрел на Буса, как бы удостоверяясь, что Бус понял сказанное хозяином.

– Есть еще один путь перебраться через горы, – сказал Добран после секундной паузы.

– Перелететь горы на крылатых змеях? – улыбнулся Бус ему в тон.

– Нет, не на змеях, – не поддержал шутку товарища Добран. – По воде. Предания говорят, что неподалеку от реки Быстротечной начинаются предгорья Ставрских гор. Именно там река дает крутой поворот. В одном месте она низвергается водопадом в узкую расселину и исчезает под землей. Водопад там превращается в подземную реку и несется там под всеми Ставрскими горами. И уже на той стороне гор река вливается в какие-то подземные водоемы. Когда-то особенно смелые путники пользовались этим путем для того, чтобы быстрее перебраться через Ставрские горы, но когда через горы проложили удобные пути, и в бухте Бажен появился порт и город, об этом пути забыли. Память о нем осталась в преданиях. Но, тем не менее, этот путь стоит найти, ибо теперь горы стали непроходимыми.

Дверь стукнула, и из кухни вышел хозяин постоялого двора, держа в руках тарелки с готовым жарким. За ним шел слуга, неся лепешки и кувшин с горячим сбитнем. Подойдя, они расставили все заказанное перед Бусом и Добраном и собирались уйти.

– Эй, хозяин! Погоди, не уходи, – окликнул его Добран. – Есть ли у тебя кто-нибудь на примете, кто знаком с верховьями реки Быстротечной? Я готов взять его в проводники.

– Я сам хорошо знаком с Быстротечной, – отозвался хозяин. – В свое время мне немало довелось поохотиться в ее долине. Но проводник из меня будет плохой. Точнее, не получится совсем – я уже давно не покидаю свой двор. Однако, о чем именно хотели узнать гости?

– Мне известно, что в своих верховьях река делает изгиб. И в этом месте есть водопад уходящего под землю притока реки. Именно туда мы должны добраться как можно скорее.

– Я знаю это место, – ответил хозяин невозмутимо. – По Северному торговому тракту вы сможете добраться до переправы через реку Быстротечную. Перейдя через нее по мосту или вброд, направо от тракта найдете заросшую дорогу в лесу. По ней вы можете подняться в предгорья Ставрских гор. Дорога вас выведет к заброшенному дому над скалой. И от этого дома ведет другая дорога в горном лесу, которая проведет вас к тому самому водопаду.

– Отлично, – сказал Добран. – А нельзя ли там достать какую-нибудь лодку?

– Эта дорога была заброшена много лет тому назад, и никто там больше не живет, – нимало не удивившись вопросу, ответил хозяин. – Однако, если вам действительно нужен плот, я могу предложить вам сборный плот на мешках из шкур шерстистых оленей. Надутые, они послужат вам отличным плотом.

Путники приняли предложение хозяина. Через несколько часов, сытые и согревшиеся, они были готовы отправиться в путь. Слуги постоялого двора перевесили через седла тюки с мешками из шкур, провизией и меха с питьем. Хозяин дополнительно к мешкам любезно приложил разборную деревянную конструкцию, которая бы позволила путникам быстро собрать плот. Собравшись таким образом в путь, путники выехали с постоялого двора.

Дальнейший их путь пролегал в сторону реки Быстротечная. Отдохнувшие кони бодро ступали по заснеженному Северному тракту и, несмотря на достаточно глубокий снег, укутавшим всю местность вокруг, уверенно держались дороги. Этому способствовало и то, что дорога была отлично замощена крупными каменными плитами, слегка поднятыми над местностью. Сильные ветра сдували выпавший снег с дороги, благодаря чему она до конца не заносилась снегом и хорошо просматривалась в обе стороны. Путь к реке занял три дня. За это время путники безостановочно двигались по дороге, делая короткие остановки в пути, чтобы дать отдохнуть лошадям и выкроить немного времени на сон. На третий день дорога, до этого идущая по равнине, стала подниматься в гору. Преодолев затяжной подъем, они увидели внизу переливающийся на солнце серп реки Быстротечной. Скованная по берегам тонким припаем льда, в середине река продолжала величаво и неспешно катить к морю свои прозрачные воды. Осмотревшись сверху, всадники стали спускаться вниз. Через реку были проложен каменный мост, по всей видимости, построенный еще в стародавние времена. Камни моста обомшели, плиты уже кое-где выкрошились, но он все еще продолжал исправно служить по своему предназначению. Путники спустились вниз, и перешли мост на другую сторону реки. На другой стороне моста начинался густой лес, который покрывал склоны гор. Немного проехав вперед, всадники увидели в лесу сильно заросшую широкую просеку – все оказалось так, как объяснял им хозяин двора. Они свернули на нее и поехали по лесу. Дорога сильно заросла, поэтому движение по лесу было затруднено. Нередко им приходилось обходить упавшие деревья и поросшие густым кустарником участки леса. Все было в снегу – заснеженные шапки деревьев, дорога, и даже низко нависшее зимнее небо, казалось, состояло из сплошного снега. Кругом путников обступала вязкая тишина, нарушаемая лишь скрипом копыт лошадей по снегу.

Ночь наступила рано. Как только темнота закрыла мягким непроницаемым покровом все вокруг, путникам пришлось остановиться на стоянку – по такой дороге движение в темное время суток было невозможно. Бус с Добраном, споро наломав большие охапки сухого хвороста, быстро развели костер, и уже через полчаса с удовольствием ели хлеб и разогретое жареное мясо, щедро приправленное специями, которыми их щедро снабдил хозяин постоялого двора. Наевшись, они расседлали лошадей и отпустили свободнее поводья, отсыпав им зерна из переметных сум. После этого путники стали устраиваться на ночь, оставив костер гореть. Для того, чтобы костер ночью не погас, они уложили в него два отрезка бревна, подперев их камнями. Бус, завернувшись в одеяло и прислонившись спиной к дереву, быстро задремал; но Добран долго не мог заснуть, чувствуя какую-то смутную тревогу. Несколько раз он вглядывался вокруг, но ничего не видел. Было тихо, и ничего не нарушало ночной тишины, не считая слегка шумящего в деревьях ветра. Несколько раз он просыпался после короткого забытья, чтобы осмотреться вокруг и подложить несколько веток в костер для поддержания яркого огня. Свой меч он снял с перевязи и положил наготове рядом с собой. Наконец ему удалось крепко заснуть.

Его разбудил какой-то неясный звук. Вглядевшись в темноту перед собой, он увидел, как вдалеке блеснули две желтых точки. Взявшись за рукоять меча, он стал наблюдать за лесом вокруг себя. Вдруг в стороне блеснули еще две точки, потом еще несколько. Почуяв чужих, заволновались и лошади, беспокойно всхрапывая и взрывая копытами снег. Несомненно, это были снежные волки, которые, однако, пока опасались подойти к яркому огню. Добран стал ждать, что будет дальше, но волки не подходили. Прошла ночь и, наконец, наступил неясный рассвет. Добран больше не смыкал глаз, держа наготове меч. Но волки с первыми лучами солнца бесследно исчезли, как будто их и не было. Наступал ясный, погожий день. За ночь серая хмарь ушла с неба, уступив место светлому, будто промытому яркой синевой небосводу. Снег под лучами солнца искрился и переливался всеми оттенками света. Было довольно морозно. Добран тронул безмятежно спящего Буса, который проспал всю ночь, ни разу не проснувшись. Бус вздрогнул и открыл глаза.

– Как, уже утро? – спросил он.

– Да, но оно бы не наступило для нас, если на нас напали волки.

– Волки? – удивился Бус. – Ночью тут были волки?

– Я ночью видел много волчьих глаз, но они, к счастью, не решились напасть на нас – то ли опасались яркого костра, не то были не очень голодны и пришли сюда всего лишь из любопытства, – ответил Добран. – Однако нам надо беречься: с началом зимы в здешних лесах появляется особенно много опасных хищников.

Быстро собравшись и навьючив коней, путники отправились в путь. Дорога не менялась – перед ними тянулся все тот же заснеженный лес, который прорезала заросшая просека. Но на этот раз ясное небо и ярко светящее солнце, пронзающее своими лучами спящий лес, создавали радостную атмосферу. Почувствовали эту перемену и кони, и словно с удвоенными силами бодро шли вперед. Дорога упорно тянулась вверх, забираясь все выше и выше. Иногда им по дороге попадались скальные выступы и обрывы, которые тропа огибала широкими петлями. Когда солнце подошло к горизонту, готовясь скрыться за ним, лес неожиданно закончился, и путники выехали на небольшое плато, поросшее редким кустарником. На дальней его стороне на фоне снежного ковра виднелось старое здание – по всей видимости, какая-то заброшенная ферма.

Всадники направили своих коней к ней. Это была большая постройка, крытая дерном, представляющая собой длинное здание, в одной части которого находились помещения для скота и отделения для сена и зерна, предназначенного на корм скоту, а в другой находились жилые помещения. Заброшена она была, по всей видимости, достаточно давно. Бус, толкнув дверь, вошел внутрь фермы. Быстро обойдя все ее помещения, он убедился, что ферма пуста. Однако с торца здания имелась большая комната, в которой еще вполне можно было остановиться на ночь. Поэтому спутники привязали лошадей в помещении конюшни и расположились в облюбованной комнате. В ней уцелел большой очаг, по всей видимости, использовавшийся для приготовления пищи, и несколько длинных сундуков, одновременно выполнявших роль лавок. Стены и крыша фермы все еще были целы и спасали от порывов холодного ветра. Вскоре за окном, затянутым слюдой, совсем стемнело. Зато яркий огонь, весело горящий в очаге, разгонял темноту и хорошо освещал комнату. От огня стало тепло и уютно. Насытившись лепешками и сваренной на очаге похлебкой из зерна, Бус и Добран сели на сундуки поближе к огню. Добран достал мех со сбитнем и протянул его Бусу.

– Скажи, Добран, – сказал Бус, сделав несколько глотков и вернув мех Добрану. – Как ты попал на службу к Рагнару? Я знаком с Рагнаром еще по военной кампании во время войны в Южном пределе, но не слышал, чтобы у него раньше состояли на службе чудины.

– Раньше я жил по ту сторону Ставрских гор, в подземном городе. Брат мой правил в Бажене, а меня он отправил в пещеру Апинис овладевать ремеслами. У нас заведено так, что вне зависимости от своего положения, каждый чудин должен знать ремесло. Там я учился искусству ковки и обработки металлов, секреты которой передавали у нас из поколения в поколение. Сначала шесть лет был учеником, пока не постиг все секреты мастерства, потом стал мастером. У себя в городе мы мирно жили, работали, и у меня было уже несколько подмастерьев, которых теперь я учил. Возможно, что все так и оставалось бы по-прежнему, но в один день к нам пришло страшное известие о том, что в земли Южного предела вторглись неведомые существа, прошедшие через Тоннель перехода в наш мир. Но еще больше поразило нас предательство варягов из земли Кадарн, до того заходивших торговать в нашу столицу в бухте Бажен и бывших нашими добрыми союзниками. С началом войны они примкнули к войскам моров, поддерживая их действия с моря. Поскольку мы были союзниками Южного предела, то был объявлен сбор войск на помощь на войну. В короткое время был собран отряд из пяти тысяч воинов. Один из отрядов был передан под мое начало. Войско погрузилось на корабли, предоставленные Северным пределом, и было доставлено в Порубежье, куда подошли армии союзников. Мы перешли границу Южного предела, и жестокая война для нас началась. В конце концов, после нескончаемой череды сражений, мы были разбиты, и мы были вынуждены с войсками Северного предела отходить в Порубежье под натиском войск врага. К этому времени уже наступила ранняя зима. Однажды, когда мы были уже рядом с Порубежьем, войска встали на ночь лагерем, а небольшой отряд, в котором был и я со своими воинами, выслали вперед на рекогносцировку. Той ночью был сильный мороз, ветер гнал по земле поземку и видимость сильно упала. Когда мы шли по лесу, неожиданно мы оказались окружены крупным отрядом моров. Бой был неизбежен, но Рагнар, возглавлявший наш отряд, увидел, что река, вдоль берегов которой мы продвигались, уже почти полностью замерзла. Тогда он повел наш отряд к реке. Оказавшись на ней, мы побежали по ее льду. Преследователи бросились за нами. Мы бежали так, что сердце было готово вырваться из груди, но моры не отставали. Внезапно позади нас послышался громкий треск, и мы увидели, что часть преследователей провалилась под тонкий лед. Тогда мы остановились и приняли уцелевших врагов в мечи. Покончив с ними, мы попытались вернуться обратно, но это было уже невозможно – везде уже стояли вражеские разъезды, отрезавшие нам все пути назад. Поэтому нам ничего не оставалось, как идти дальним кружным путем.