Эдельстан был немало удивлен, увидев прибывших в его замок двоих всадников. Одежда их была грязна, изорвана в клочья, а сами они были изнеможены долгой дорогой и бешеной скачкой. То были Боброк и Свид. Но он сразу понял, в каком состоянии находятся путники.

– Вы утомлены долгой дорогой, – сказал герцог, выслушав короткий рассказ об их приключениях. Вам сейчас нужен отдых, после которого я охотно выслушаю вас. А сейчас вас мои слуги отведут в ваши комнаты, где вы сможете отдохнуть и освежиться. Там же вы найдете и новую одежду замен старой.

Когда путники отдохнули, Эдельстан прислал слуг с приглашением к трапезе. Свид с Боброком последовали вслед за дворецким, который провел их в малую гостиную, где уже был накрыт ужин.

Большая комната освещалась большим очагом и несколькими светильниками, расставленными на столах. Широкий и массивный стол, стоящий в середине комнаты, был уставлен разнообразными блюдами. За ним сидел сам хозяин замка. Рядом сели и Свид с Боброком.

– Никогда не мог подумать, что Магуэн примет сторону узурпатора королевского трона и предаст того, кому трон принадлежит по праву, но теперь случилось то, что случилось. Магуэн, как видно, дал вассальную клятву незаконному королю, а точнее – регенту трона. Варяги и королевский коннетабль, очевидно, прибыли для размещения в Гвене постоянного гарнизона и установления в городе королевской власти. Теперь, когда о его предательстве стало известно, самое важное теперь – это уведомить об этом Серварда. Очевидно, тинг теперь не будет иметь никакого веса – большинство в нем будут теперь составлять сторонники регента, а на нашей стороне осталось лишь несколько мелких баронов. Теперь все складывается не в пользу Сервада. Но все может измениться, если Ингварь взаправду убит. Если наемники откажутся поддерживать узурпатора, то королевский двор останется без надежной военной силы. Дело в том, что двое маршалов являются сторонниками Серварда, поэтому большая часть армии королевства может оказаться также на его стороне. Те войска, что остались у узурпатора – весьма ненадежны, и их лояльность до поры до времени обеспечивала лишь варяжская гвардия. Все, на что может опереться трон в возможном конфликте с Сервардом – это гарнизоны городов и личные отряды сторонников Турмода. Так что если мы и проигрываем по числу наших сторонников в тинге, то большинство армии на нашей стороне. Такой аргумент будет весьма весомым, и не позволит узурпатору открыто пойти против Серварда. Два раза на него уже организовывались покушения, но пока все было тщетно. Будто змея, Турмод ищет повода ужалить Серварда. С другой стороны, сам Сервард хочет решить все дело миром. Конечно, в таком случае Турмоду придется уйти, но это будет для него почетной отставкой. Через две недели в королевском дворце соберется Большой тинг, на котором будет обсуждаться ряд важных вопросов. В нем буду присутствовать и я. Поэтому вы можете побыть гостями в моем замке на все то время, пока не начнется королевский тинг. Сегодня же я отправлю послов к Серварду, с которыми извещу их о предательстве Магуэна и возможной смерти Ингваря. А дальше – будь что будет!

***

Спустя две недели из ворот замка герцога выехал большой отряд. В его главе ехал сам герцог в доспехах, украшенными золотой насечкой и рельефными накладками. За ним длинной колонной ехала большая свита. Несмотря на то, что в ней не было необходимости, она была нужна для того, чтобы дать возможность Боброку и Свиду безопасно добраться до королевского замка. Сами они ехали среди нее под видом простых воинов. На обоих был одет кольчужный доспех, на голове – глубокие бацинеты [23] с широкими наносниками. Помимо этого, кольчужная бармица была застегнута под подбородком, закрывая нижнюю часть лица. Облаченных таким образом, их теперь было затруднительно узнать даже вблизи. Отряд благополучно проехал через весь северный остров и достиг южной оконечности острова, где располагалась королевская резиденция. Это был весьма большой город, рассеченный надвое большой рекой. По двум ее берегам широко разлеглись обширные городские кварталы, окруженные вокруг протяженной стеной и валом. В середине реки имелся длинный остров, который был связан с обоими берегами реки многочисленными каменными мостами. Именно на этом острове и располагалась королевская резиденция. Герцог и его свита проехала через ворота Башни хлебопеков, расположенной на правом берегу реки, и проследовала через весь город к королевскому дворцу. Улицы здесь были весьма узкими – руками, разведенными в стороны, иногда можно было достать стены противоположных домов, при этом верхние этажи нависали над нижними, отчего на улицах было темно. Но город был весьма многолюдным и жизнь в нем била ключом. По улицам хаотично передвигались многочисленные пешеходы, повозки, здесь можно было видеть все слои населения – начиная от знатных патрициев и заканчивая нищими калеками и оборванными карманниками, сновавшими тут же, в толпе. Множество зевак наблюдало за вновь прибывшими в город. Не осталось незамеченным и появление в нем герцога с богатой свитой, что вызвало в толпе многочисленные пересуды и кривотолки. Проезжая по мосту, Свид был немало удивлен своеобразием здешних мостов. Прямо на их проезжей части лепились многочисленные лачуги, лавки – мосты здесь служили не только переправой через реку, но и были одновременно и жильем и торговыми рядами. Тут же, у каменных парапетов рядом с ними швартовались многочисленные лодки, так что мосты, помимо прочего, были еще и причалами. Проехав через мост, путники оказались перед королевским дворцом. Остров был весьма обширным, и занимал всю середину реки, поднимаясь над рекой большим холмом. На самом возвышенном его месте был выстроен большой королевский дворец, представляющий собой мощный замок. Сердцем его было огромное четырехугольное здание со внутренним двором. Снаружи замок был обнесен высокой стеной с круглыми башнями. Там же, на острове, расположились квартала домов высших чиновников и патрициев, и на нем же находился один из домов герцога. Дом герцога оказался большим двухэтажным зданием, обнесенным высокой стеной.

Долгое путешествие путников закончилось, и теперь они могли отдохнуть после утомительного пути. Большой тинг должен был начаться через два дня, и в город постоянно прибывали владетели многочисленных феодов со всех островов королевства, чтобы принять участие в нем. Многочисленные зеваки столпились на дорогах и мостах, обсуждая прибывающих аристократов в богатых одеждах и с блестящей свитой. А те, не обращая никакого внимания на толпившуюся кругом чернь, прокладывали конями дорогу впереди себя.

Вечером в королевском дворце был дан большой пир, на который собрались, как сторонники королевской партии, так сторонники Серварда. Территория дворца была объявлена местом, где вся вражда должна быть оставлена за его башнями, и враги должны были собраться за одним столом. Это перемирие действовало на все время большого тинга. Благодаря нему Свид и Боброк могли беспрепятственно прибыть на пир, не опасаясь того, что их кто-нибудь из врагов сможет опознать. Эдельстан также отправился на этот пир, сопровождаемый почти такой же пышной свитой, с которой он прибыл в город. В качестве его оруженосцев с ним были и Свид с Боброком. Дворец в тот день блистал. Ярко освещенный зал принял множество гостей, с любопытством рассматривавших изысканные блюда, расставленные на столе. Пиршественный стол протянулся через весь зал, но с одной стороны он стоял на небольшом помосте, где по праву хозяина пира занял место Турмод. Остальные же расселись за стол по рангу и по званиям. Пиром же руководили распорядитель с жезлом и два его помощника, отводящие каждому гостю место за столом и следящие за сменой блюд. Сверху стола на почетных местах разместились наиболее знатные гости, ниже расселись гости по старшинству, а также их оруженосцы. Свиду и Боброку указали места в нижней части стола, отдельно от герцога.

Гости сидели за столом, ломившимся под множеством изысканных яств. Королевские повара оказались на высоте – на столе не было ни одного блюда, похожего на другое, и даже привычные съестные припасы были приготовлены до полной неузнаваемости. За столом шел общий разговор о предстоящем тинге, и о турнире, который должен был пройти после него. Смех, шутки и звон бокалов проносились над столом. Даже самые непримиримые враги, казалось, забыли о бывших распрях, и теперь смогли найти общий язык. Наконец, пир постепенно стал подходить к логическому концу.

Турмод поднял бокал:

– Кто же еще скажет слово о нашем добром королевстве?

Кто-то поднялся со своего места. То был Магуэн. Он поднял бокал:

– Я поднимаю этот бокал за нашего сегодняшнего короля, достойнейшего из правителей, которого знало наше королевство! И будем надеяться, что смутное время закончится, и все королевство будет объединено под его рукой. Пусть все его враги растают как снег в теплый весенний день, и воссияет его солнце на нашем небосклоне!

По рядам сидящих гостей пробежала волна шума. Сторонники короля выражали свое одобрение с тостом, сторонники же Серварда были оскорблены тем, что с ними не собираются считаться, прямо называя их своими врагами. Назревал конфликт.

– Проклятый предатель! – едва слышно сказал Эдельстан. – Ты дорого заплатишь за свое вероломство!

Турмод понял, что Магуэн сказал лишнее. И он примирительно сказал:

– Нет-нет, не нужно ссор из-за каких-то разногласий! Территория дворца – это территория мира, и здесь не место для выяснения споров. Мы все добрые подданные королевства, и все служим его интересам. Давайте же поднимем кубки за согласие и мир в королевстве!

Пир закончился, после которого начались состязания. Во дворе уже было устроено ристалище, имевшее вид вытянутого четырехугольника, ограниченного барьерами. Гости из пиршественного зала уже спустились вниз, где для них были устроены галереи, а вокруг них уже толпились множество простолюдинов. Горожане и крестьяне из окрестных деревень прибыли посмотреть сюда на редкое зрелище, боясь пропустить такое захватывающее представление. Поэтому многие из них пришли уже ночью или рано утром, занимая наиболее выгодные места.

В тот день должны были выступить все желающие сразиться на палицах, после этого ожидалось состязание всадников.

На поле вышли герольды и распорядители турнира. Объявив об открытии состязаний, они представили бойцов, которые должны были сегодня участвовать в схватках. Сразу после этого на ристалище вышли участники турнира, имена которых были объявлены герольдами. На поединок заявилось восемнадцать бойцов. Шесть из них были бойцами из дворцовой стражи, двое горожан, один варяг, а остальные были оруженосцами, прибывшими сюда с патрициями на тинг. Был брошен жребий, и бойцы были разбиты на пары. После этого прозвучал звук трубы, и герольды объявили о выбранных жребием соперников на предстоящий поединок. Бойцы покинули ристалище и стали готовиться к бою. На обычную свою броню они одевали толстый поддоспешник, хорошо защищающий от ударов палицей, а также кожаные оплечья и панцирь. На голову одевался подшлемник, подбитый ватой или волосом, а сверху него – бацинет, не мешающий обзору в бою. Вооружение воинов составляла палица и круглый щит. По условиям боя, если боец терял оружие, он немедленно выбывал из боя, при этом продолжение поединка в случае потери щита допускалось. Бой заканчивался и в том случае, когда боец оказывался на земле или он касался оружием, щитом или рукой ограды, окружающей ристалище.

Наконец, все было готово, и герольды объявили о выходе на ристалище первой пары бойцов. Один из них был оруженосцем, а его соперник был воином из дворцовой стражи. Прозвучали трубы, и воины бросились в бой. Воины были умелыми бойцами, и их палицы долго не могли поразить соперника. Все удары неизменно отражались щитом или парировались оружием. В полной тишине были слышны только удары оружия по щитам. Вдруг оруженосец сделал обманное движение, его соперник тут же поднял щит, чтобы отразить удар. Но оруженосец тут же развернулся на месте, в воздухе мелькнула палица и сбила противника с ног. Ряды со зрителями взревели – противник был повержен, и, согласно условиям турнира, выбывал из состязаний. Оруженосец понял руку, приветствуя зрителей, на что те ответили овацией и одобрительными криками, затем помог поняться своему сопернику и покинул ристалище. Герольды объявили о его победе и вызвали на поле следующих соперников. Ими были варяг и горожанин. Бой начался. Но варяг был настолько сильнее своего противника, что тот мог только отступать назад, отражая сыплющиеся на него со всех сторон удары варяга. Наконец, его палица после неловкого выпада была выбита из рук сильным ударом, а он сам прижат к барьеру ристалища, задев его спиной. На этом поединок закончился. Безусловным победителем поединка был объявлен варяг. Приветствовав аплодирующих ему зрителей, он также покинул ристалище. Так выходили на поле пара за парой. Одни проигрывали и выбывали из состязаний, другие же становились победителями. Наконец, в финале сошлись в поединке два бойца – то был варяг и оруженосец. Когда они встали друг напротив друга, зрители были удивлены тем, как они похожи друг на друга – одинакового роста, веса и даже одного цвета волос. С большого расстояния они казались близнецами. Сходство усиливалось еще и тем, что они были облачены в похожие доспехи и держали в руках одинаковые палицы и круглые щиты. Бой начался. Удар следовал за ударом, которые неизменно отражались щитами или парировались. Вдруг варяг подсел под удар палицы противника и ударил противника умбоном щита. Оруженосец успел отскочить назад и удержался на ногах. В ответ он тут же нанес мощный удар по щиту варяга, и тот вылетел у него из руки. После этого он тут же контратаковал противника, тесня его ударами оружия. Но тот был умелым и бывалым бойцом. Лишившись щита, он продолжал вести бой с одной палицей. Казалось, потеря щита даже освободила его от лишнего груза, и он стал двигаться еще быстрее и проворнее. Наконец, оруженосец сделал ошибку – он сильно выдвинул вперед ногу и перенес вес тела на нее. Варяг умело подсек противнику ногу, и тот упал на землю. Победа была засчитана варягу. Герольды объявили об этом, и варяг встал в середину поля, приветствуя неистово рукоплещущих зрителей. Рядом с ним выстроились распорядители и герольды, чествуя победу варяга. На его голову в качестве приза был возложен золотой венок, после чего, победитель, обойдя ристалище по кругу, под аплодисменты покинул его.

Начались конные состязания. Сражения конных бойцов и стрелков предполагалось провести в продолжение турнира, который должен был состояться после тинга, а в тот день всадники должны были показать свое умение управляться с оружием и конями. На ристалище были установлены различные цели, которые всадники на всем скаку должны были собрать их на свое копье или сбить их. Один за другим всадники выезжали на ристалище, показывая на нем свою ловкость. Наиболее умелые бойцы были также награждены золотыми венками. После этого все участники конных состязаний сделали круг почета и покинули ристалище через ворота. На этом турнир в тот день закончился. Герольды объявили об окончании турнира и пригласили зрителей присутствовать на состязаниях, которые должны были состояться после Большого тинга.

***

Тинг начинался уже с утра. В тот день во дворе и холле королевского замка было особенно многолюдно. Туда постоянно стекались, как многочисленные участники тинга, так и приглашенные лица. Большой тинг проходил в главной зале замка, расположенной в правом крыле замка. Это было большое, круглое в плане помещение с темными стенами. Над головой куполом поднимался высокий потолок, искусно расписанный фресками. Вокруг стен залы уступами шли деревянные скамьи, предназначенные для членов тинга. В двух местах их кольцо прерывалось – с одной стороны для входа в залу, а с другой была устроена высокая трибуна для кресла короля. Высоко над скамьями был устроен большой балкон, на котором могли присутствовать приглашенные лица, пожелавшие присутствовать на тинге.

В девять часов утра зал начал заполняться людьми. Проходя в зал, они занимали свои места на скамьях. Балкон также был полон зрителей – Большой тинг проходил редко, раз в пять лет, и он был особенно интересен всему королевству. Боброк тоже занял свое наблюдательное место на балконе. С его места был очень хорошо виден весь зал, и можно было разглядеть все происходящее в зале. К своему месту прошел и Эдельстан. Наконец, зал был заполнен. Полог за трибуной раздвинулся, и на нее вышли королевские телохранители, сенешаль [24] и королевская свита, которые также заняли свои места. После этого полог отодвинулся вторично, и на трибуну вышел сам король в сопровождении регента. Король оказался худосочным подростком лет двенадцати, одетым в красную бархатную одежду с серебряными вертикальными полосами. На голове была надвинута шляпа из того же материала, украшенная большим пером. На его шее блестела драгоценными камнями массивная золотая цепь. В противоположность ему, регент был облачен в черную одежду, и голова его оставалась непокрытой. Король сел в свое кресло, а за ним встал регент, готовый прийти ему на помощь при решении тех или иных вопросов. Турмод наклонился к нему и что-то ему прошептал. Малолетний король кивнул в ответ, давая свое согласие на начало тинга. После этого Большой тинг был объявлен открытым.

Поначалу на нем обсуждались многочисленные вопросы земель и налогов, которыми облагались их владельцы, а также размеры торговых пошлин. После окончания этого обсуждения слово взял Турмод:

– С высочайшего позволения короля мы собрали Большой тинг, на который съехались достойнейшие со всех концов нашего королевства. Всех здесь мы сейчас можем видеть здесь, в зале. Ранее Большой тинг собирался по более простым и незначимым вопросам, но сейчас он был призван для того, чтоб обсудить вопросы, касающиеся судьбы нашего королевства.

Над нашим государством сгущаются тучи. Поколеблены его основы – незыбленность королевской власти. В западных провинциях обосновался Сервард, который сейчас претендует на трон, оговаривая свое право на него согласно старшинству. Но всем известно, что по завещанию старого короля трон был передан нашему сегодняшнему королю. Сейчас мы собрались здесь, чтобы обсудить вопрос о том, как прекратить это противостояние. Тут, в зале тинга, находится немало сторонников Серварда. Мы приглашали в тинг и самого Серварда, но он предпочел прислать вместо себя своих представителей.

От лица короля мы предлагаем прощение всем мятежникам и возвращение всех провинций под королевскую власть. Всем им король гарантирует сохранение их земель и доходов при условии принесения ему вассальной клятвы и роспуска войск. При этом они смогут сохранить небольшие личные дружины. Король обещает быть милостивым к ним, и в случае повиновения королевской воле участие в мятеже будет предано забвению, за исключением тех, с кем король решит поступить по своему усмотрению. Если же мятежники будут продолжать упорствовать в своем намерении, то королевские войска разрушат их замки, а их владения будут отобраны в казну. Решайте же, какое выбрать вам решение, и мы готовы выслушать его здесь, на тинге.

По рядам пробежало волнение. Многие из присутствующих были возмущены таким «предложением», содержащим прямые угрозы и требование капитулировать. Перешептываясь, сторонники Серварда обсуждали слова Турмода. Наконец, со своего места поднялся Эдельстан:

– От лица Серварда, которого я здесь представляю, мы можем сказать, что нас не устраивает твое предложение. Со своей стороны, мы готовы выдвинуть свои условия, и они будут следующими: Первое. Сервард готов не претендовать на королевский трон, но ты, Турмод, должен будешь уйти с поста регента. Твое управление не устраивает в королевстве очень многих, и твой уход уже предопределен. Вместо тебя первым лордом королевства должен будет стать Сервард. Тебе же гарантируется сохранение твоих земель, в которые ты беспрепятственно сможешь удалиться после отставки. Но никаких постов при дворе ты больше занимать не будешь. Второе. После выполнения первого условия все владения сохраняются за их владельцами, и армия Серварда будет распущена. После чего ее солдаты перейдут в королевскую армию. При этом маршал и все офицеры его войска сохраняют те же должности и содержание в королевской армии. Все прочие же соратники Серварда также должны войти в состав королевского двора. Вот наши условия. Не думаю, что эти условия будут тяжкими для короля, но они безусловны для тебя, Турмод. В случае того, если ты решишь развязать против нас войну, Сервард, безусловно, будет бороться уже за сам королевский престол, и, в случае его победы, условия не будут столь мягкими для тебя.

Турмод был рассержен:

– Если вы не желаете подчиниться воле короля, то мы будем вынуждены обратиться к нашим войскам, а также задействовать варяжскую гвардию, чтобы образумить непокорных и привести их в повиновение.

С места вдруг поднялся высокий воин в богатой одежде варяжского кроя и красном плаще. Негромким, но уверенным голосом он сказал:

– Ингварь, наш конунг [25], присягал на службу королю. По его зову мы прибыли сюда и честно служили под его началом. Но он теперь убит, а новый конунг еще не выбран. Мы же подчиняемся воле только нашего конунга, но не твоим приказам, Турмод! Пока не будет выбран новый конунг, ни о какой службе королю не может быть и речи.

– Так в чем же дело? – бросил ему в ответ Турмод. – Выберите же себе нового конунга и продолжайте нести службу.

– Конунг может быть выбран из владетельных ярлов [26] наших земель. Новый тинг соберется только весной, где ярлы и выберут нового конунга. А пока мы прекращаем службу королевству. Мы давали вассальную клятву нашему конунгу, но не королевству. Только он может решить, нести ли в дальнейшем службу королю, или нет.

– Неужели у вас нет никого, кто заменил бы конунга? – завопил Турмод.

– Нет, можно только выбрать только нового, и мы подчинимся только его решению, – с достоинством ответил варяг.

– Вам была заплачена вся сумма, которую запросил Ингварь! Так отрабатывайте же хотя бы заплаченное!

– Ты лжешь. Мы уже два месяца как не получали нашу плату. Хотя бы по этой причине мы не обязаны нести службу королевству.

– Если дело обстоит только за этим, вы получите ваше золото из казны сегодня же.

– Ты только вернешь нам долг. Но дальше служить мы тебе не обязаны.

– Хорошо, тогда я нанимаю всех желающих служить королевству, и каждый из них должен будет принести клятву непосредственно королю. Те, кто не пожелает наниматься, могут отправиться на этой же неделе к себе домой. Их здесь больше ничего не держит.

– Никто из варягов не пойдет к тебе, по крайней мере, до выборов нового конунга. Сегодня же мы все прекращаем нашу службу, и завтра же покидаем твое королевство. И дело вовсе не в твоем золоте. Хоть мы и служили тебе по найму, но многие воины уже недовольны тем, что нас вынуждают действовать заодно с нашими северными соперниками, а сейчас готовы ввязать нас в ненужную нам войну с Северным и Южным пределом. До этого мы были связаны с клятвой Ингварю, действовашим в своих интересах, но с его гибелью мы уже ничем не обязаны. Поэтому и с новым конунгом мы вряд ли вернемся к тебе на службу. Это все, что я хотел тебе сказать.

Варяг развернулся и вышел из зала, оставив в крайней растерянности Турмода. За ним вышли остальные варяги, присутствовавшие на тинге.

Поступок варяга оказался жестоким ударом для Турмода. Он растерялся, не зная, что делать. Но он быстро пришел в себя. Он выпрямился:

– Будет ли служить варяжская гвардия или нет – это не так важно. Войска наши сильны, и армия Серварда им значительно уступает в силах. Не советую вам вступать в конфликт с королевским двором. Призываю вас к благоразумию и предлагаю поступить вам так, как предлагает король. Тогда он будет милосерден к мятежникам.

– Для тебя сохранение власти значит больше, чем судьба королевства, – ответил ему Эдельстан – Ведь Сервард должен был стать королем по старшинству, но он тебе никогда бы не доверил бы пост, который ты занимаешь сейчас, зная всю твою двуличность. А значит, при нем ты никогда не получил бы и малой толики власти.

– Наш король стал королем по завещанию старого короля, в котором он назначил его своим наследником, а Серварду согласно нему всего лишь предстояло унаследовать герцогство на западном острове королевства. Я был им назначен регентом до достижения королем совершеннолетия. Королевская воля незыбленна, а значит, вам остается подчиниться его слову.

– Серварду было известно, что король его в своем завещании передал власть как старшему сыну. Завещание это было зачитано и скреплено в присутствии первых лордов королевства его личной печатью и передано на хранение в королевскую сокровищницу. После неожиданной смерти короля завещание было вскрыто в отсутствие Серварда, когда он находился в своих землях, и королем был назван его брат. Таким образом, завещание это подложно, а ты незаконно захватил власть, управляя малолетним королем как марионеткой.

– Все это ложь! – воскликнул Турмод. – Завещание было вскрыто в тот же день, где оно хранилось в запечатанной и охраняемой комнате. На завещании стоит личная печать и подпись короля, что удостоверяет его подлинность. Поэтому король стал им по праву. И теперь вам остается подчиниться его воле или покориться силе.

– Мы не сможем договориться с тобой, Турмод, – устало ответил Эдельстан. – Ты незаконно узурпировал власть в королевстве, и теперь хочешь подчинить всех в королевстве своей власти. Мы не принимаем твоих условий и возвращаемся в свои земли. Теперь будь что будет. Сервард, если бы ты со своими наемными убийцами не пытался трусливо его убить и не мешал королю, то он, возможно, смог бы договориться со своим братом. Но на этом пути стоишь ты, порождение ехидны!

– В таком случае я арестовываю вас, и никто из вас не выйдет из дворца. Вы наговорили достаточно, чтобы казнить вас за неуважение к королю и к королевской воле!

– Много веков тинг был тем неприкосновенным полем, на котором все его участники могли решать любые вопросы; а время, в которое проходил тинг, объявлялось абсолютным перемирием между враждующими сторонами. Нарушая этот закон, ты совершаешь очередное преступление против королевства. А ты их совершил достаточно. Не усугубляй же свою вину, Турмод. А, кроме того, выгляни-ка в окно. Что ты там видишь?

Турмод выглянул в узкое окно. То, что там увидел, неприятно поразило его. Вокруг дворца стояли и сидели многочисленные воины. По их виду нельзя было не признать в них воинов сторонников Серварда. Казалось, они отдыхают и мирно ожидают своих господ, но их расстановка и многочисленность не могла обмануть опытного воина, каковым был Турмод. Он понимал, что они стоят здесь неспроста – в случае возникновения каких-либо осложнений они могли захватить дворец и отбить арестованных у стражи. Немногочисленный гарнизон дворца не смог бы им оказать должного сопротивления. Все остальные воины гарнизона располагались снаружи дворца, и помощь оказать вряд ли бы успели. Турмод опытным глазом отметил и то, что, несмотря на то, что воины в большинстве своем не имели брони, все они были неплохо вооружены. Формально предъявить им было нечего – как и вся свита знатных патрициев, все они были допущены во дворец и расположились в нем. Но в их расстановке и подготовленности к непредвиденным событиям, которые могли произойти во время тинга, виделась умелая рука.

– Это еще не все, – заметил Эдельстан, верно поняв ход мыслей Турмода. – На входах и в коридорах расставлены наши воины, так что любые попытки сопротивления в замке будут быстро подавлены. Не советую тебе играть с огнем, Турмод. Как бы тебе самому не оказаться в плену.

Турмод, вне себя от ярости побагровел от гнева, но все же смог сдержаться. Рука его скользнула по рукояти меча, как бы готовясь его выдернуть из ножен и пронзить ненавистного врага, стоящего перед ним, но бессильно опустилась вниз. Эдельстан заметив это, иронически улыбнулся, но ничего не сказал. Его соратники, стоящие сзади него, взялись было за эфесы своих мечей, но Эдельстан лишь слегка обернулся к ним и слегка покачал готовой, запрещая им вмешиваться в конфликт.

– Большой тинг закрыт. Все свободны, – только и смог прошипеть Турмод.

Все стали покидать зал тинга, обсуждая необыкновенные события, произошедшие на нем. И только Эдельстан со своими соратниками вышли из зала с видом победителей – несмотря на то, что на тинге не удалось прийти к какому-либо положительному решению, Турмод на нем фактически проиграл.

В коридорах и у дверей их ожидали воины их свиты. Стоя со скучающим видом, они были настороже, ожидая возможных осложнений, и готовые действовать по первому же знаку. Но видя, что тинг благополучно завершился, они также стали покидать дворец.

Когда Боброк направился к выходу из замка, к нему подошел какой-то варяг из стражи и шепнул:

– Ты Боброк? Меня просили передать тебе письмо. Возьми его.

Боброк почувствовал, что ему в руку сунули какой-то сложенный лист бумаги. Очевидно, это и было письмом. Он положил его в карман и хотел подробнее расспросить о нем варяга, но тот отошел обратно на свой пост и теперь стоял с непроницаемым выражением лица. Очевидно, ему было запрещено на посту разговаривать с кем-либо, и он сильно рисковал, передавая письмо Боброку. Тогда Боброк покинул замок, и только за его пределами развернул лист. В нем содержалось всего одна строка:

«Вечером на улице Каменщиков, харчевня «Три селедки». Стол справа».

Ни подписи, ни даты в письме не содержалось. Боброк не знал, как отнестись к письму. Это могли быть как друзья, так и расставленная врагами ловушка. Но все же он решил рискнуть.

Когда герцог со своей свитой вернулся домой, Боброк стал собираться в путь. Он снял облачение оруженосца и переоделся в простую одежду горожанина, позволявшую ему не выделяться из толпы. Выйдя из дома, он прошел на правый берег через диковинный мост, по которому одновременно бесконечным потоком проезжали повозки и шли пешеходы; где шла бойкая торговля, разгружали грузы с постоянно подплывающих баркасов и лодок, и углубился в жилые кварталы города. Он прошел по улице, затем свернул в узкий переулок. Перед ним оказалась неприметная харчевня. На ее фасаде виднелась надпись: «Три селедки». Харчевня была весьма небольшой и небогатой на вид, но в ней было много посетителей. Он зашел в нее и прошел к крайнему правому столу.