Вдруг в слабом, мигающем свете, позволяющем видеть только очертания, промелькнула тень. Выстрелить бы, но, что если это окажется одна из выживших после всех мучений жертв? Единственная лампочка, так жадно и долго боровшаяся за жизнь, сдалась и погасла. Наступила полная темнота. Зрение, обостренное до предела, не воспринимало даже силуэтов. Никого видно не было, но каждый из них точно знал: они тут не одни. Кто же этот человек? Или не человек?

– Товарищ капитан, разрешите выстрелить – прозвучал шепот, который парень больше почувствовал, чем услышал.

Если бы ни его интуиция, давно бы дал приказ стрелять. Но сейчас-то он точно знал: стрелять нельзя.

– Да погоди ты стрелять. Не враг это нам.

Тусклый свет воскресшей лампочки вернул способность видеть. Лучше бы не возвращал. Прямо перед ними, на расстоянии вытянутой руки, стояла женщина, а точнее то, что от нее осталось. Когда-то белое платье в синий цветочек сейчас было всюду покрыто кровавыми пятнами и лоскутами прикрывало тонкие, иссушенные ноги с прожилками опустевших вен. Кровавые струи, сочившиеся из страшных ран по всему телу, оставленных после страшных пыток, стекали вниз и тихо, как слезы, бились о пол. Даже волосы, когда-то вьющиеся и светлые, не могли спрятать от глаз того следа, что тянулся ото лба к затылку и давал понять, что женщина уже не жилец. Бог знает, что с ней там еще творили. Лучше и не знать.

– Держитесь, мы сейчас! Сейчас мы отнесем вас к доктору – бросились солдаты к бедняге.

Женщина, все это время стоявшая спиной, обернулась. Взгляд пустых, черных глазниц коснулся сердец леденящей иглой ужаса и боли.

«Прям как мертвая!» – мелькнуло в голове у каждого, но все-таки, не призрак же она. Их вообще не бывает, хотя обстановка такая, что самое время поверить в их существование.

– Доктор мне уже ничем не поможет. Если бы раньше, в две тысячи пятнадцатом меня нашли, не осталась бы моя дочка сиротой, – сказала женщина и грустно улыбнулась.

Вышло жутко.

–А вот вы поможете. Привязана я теперь к этому месту, не могу уйти на тот свет, пока убийца мой жив. Жизнь он у меня отнял. Зверски отнял. Мести хочу. Хожу теперь по земле призраком, тех, кто сможет отомстить за меня, ищу, тем, кто не допустит такого больше, помогаю.

Кого же эта бедняга ему напоминает? Вспомнить бы. Женщина, словно почувствовав невысказанный вопрос, уставилась на него невидящим взглядом и провела дрожащей, окровавленной рукой перед лицом.