Buch lesen: «Все что мы забыли»

Противоборствующие кланы. История стара как мир. И Майкла ставит в сложное положение его давний соперник, тщательно следивший за его жизнью, предпочтениями и передвижениями. Билли – мразь и падаль, но Майкл вынужден вести с ним дела и терпеть.

Билли пригласил Майкла на ужин в один из шикарных ресторанов Чикаго.

– Ну что, Майки, – с сальной ухмылкой на лице произнес Билли, закинув по-хозяйски руку на спинку бархатного черного дивана. – Знаю, что здесь работает твоя знакомая!

Майкл осмотрелся по сторонам. Здесь он был впервые. Его приглашали в это место, ссылаясь на отличную кухню и понимающего хозяина, но руки как-то не доходили. Или ноги. Майкл испытывал острое желание сомкнуть пальцы на тонкой белокожей шее Билли и сжать так сильно, чтобы услышать приятный сладкий хруст. Одернув лацканы пиджака, он запустил пятерню в волосы, зачесав их назад, и пожал плечами.

– Не понимаю, о чем речь, – скучающим тоном произнес Майкл, сохраняя маску безразличия. Концентрируясь на синей вене Билли, ярко выделявшейся на белой коже его по-женски изящной шеи, Майкл считал его пульс.

– А вот, кстати, и она! – радостно хлопнул в ладоши Билли и выпрямился.

К столику подплыла юная девушка. Черные брюки, белая рубашка. Волосы стянуты в тугой низкий хвост.

– Добрый вечер, мистер Чез, – улыбаясь, поздоровалась она бархатным голоском, слегка запнувшись в начале. Майкл оставался неподвижным.

– Майки, – намеренно глупо сокращая имя Майкла, заговорил Билли. – Нас даже зовут одинаково.

– Не припомню в своем списке знакомых девушек под именем «А не пойти бы тебе», – Майкл выдал ледяной оскал.

– Меня зовут Биллинда, – сцепив руки перед собой, произнесла девушка очень певуче и с легкими паузами, густо покраснев. Майкл видел ее румянец периферийным зрением. – Для друзей я Билли. Что вам принести? – смотря на Майкла, спросила она.

– «Маккалан», – бросил Майкл, сверля глазами Билли.

– Какой выдержки? – прокашлявшись, уточнила она.

– Самой высокой, – скалясь, ответил за него Билли. Девушка кивнула и удалилась.

– Билли, – окинув скучающим видом зал, заговорил Майкл. – Зачем я здесь? И почему ты так бездарно тратишь мое время?

– Мне рассказали одну занятную историю, – поставив локти на стол и уперевшись щеками в ладони, зашептал Билли. – Когда ты еще был солдатом моего отца и охранял его, ты не соблюдал кодекс, Майки. Ты не встал грудью на его защиту, не прикрыл собой, когда на него покушались. За что получил от него пулю. – Майкл оставался спокойным, мирно созерцая, как официантка делает заказ бармену, натирает до блеска стаканы с затейливым рисунком, в гранях которых отражается мягкий желтый свет. Как ее губ касается нежная улыбка в ответ на какое-то замечание бармена. Она перегибается через стойку, и из-под ворота ее рубашки выскакивает серебряная цепочка, на которой висит пуля. Майкл вспомнил. Темный гараж. Маленькие ручки. Испуганный заикающийся шепот.

– Что тебе нужно, Билли? – не сводя глаз с красивой брюнетки, спросил Майкл.

– На Совете через три месяца. Мне нужен твой голос.

– Голос за что?

– Не твоего ума дело! – прорычал Билли. – Или ты ответишь перед Советом за то, что сделал.

Майкл смотрел на приближающуюся к ним девушку. Ее длинные красивые ноги в широких брюках шагали уверенно, неся поднос с янтарным наполнением. Брюки подчеркивали аппетитную покатость ее бедер и красивую талию. Биллинда улыбалась людям, сидевшим за столиками. Она лучилась каким-то странным счастьем, недоступным ни Майклу, ни Билли. Майкл понимал: чтобы спасти себя, ему придется что-то решить с этой девушкой. С той, что однажды спасла его жизнь. Но теперь она была угрозой номер один для всего, что создал Майкл. Он не может допустить разрушения его мира из-за кого бы то ни было. Не сейчас, да и никогда вообще.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Билли! – оторвав взгляд от девушки, сказал Майкл. – Но спасибо, что показал это место. Тут действительно хорошо. – Отсалютовав стаканом, Майкл пригубил виски.

– Разве тебя не пугает живой свидетель? Что будет с тобой, твоим престарелым отцом и гениальным братом? На вас объявят охоту, если кто-то услышит историю из ее красивого ротика.

Майкл поднялся из-за стола.

– Спасибо за вечер. – Он бросил пару стодолларовых купюр на кипенно-белую скатерть.

– Подумай об этом, – остановил его Билли, – пару дней.

– Ты что-то путаешь, Билли. Счастливо оставаться, – уже развернувшись к выходу, бросил Майкл через плечо.

Он уходил, скованный странным чувством тревоги, но обернуться себе не позволил. Он так не тревожился с малолетства, когда пытался хоть что-то найти на помойке, чтобы накормить брата. Нет, ему безразлична судьба этой девушки и кого бы то ни было. Любого, кто связался с таким ублюдком, как Билли. Интересно, как он выудил из нее эту информацию? «Черт!» – выругался про себя Майкл, ожидая с парковки машину. Если это правда она, то на пуле точно осталась его ДНК. И гравировка отца Чеза. Черт! Черт! Майкл сел за руль черного седана и, вопреки своему убеждению не вмешиваться в происходящее дерьмо вокруг, припарковался в проулке у заднего выхода ресторана. Сняв пиджак, он аккуратно повесил его на вешалку у подголовника. Он приготовился ждать долго.

Вечер в ресторане был в самом разгаре. Устало вздохнув, Майкл включил любимую радиоволну, оставив громкость на минимуме. Стройный хор десятка скрипок исполнял «Реквием» Моцарта. Майкл непроизвольно закрыл глаза, выуживая воспоминание из архива памяти. Он был в промозглом и вечно удрученном Лондоне по делам, но не смог отказать себе в удовольствии. Майкл сидел в тени ложи Лондонского симфонического оркестра и боялся дышать, когда смычки уходили в самый верх в едином порыве. Он видел, как движутся руки музыкантов – синхронно, одинаково. Он чувствовал, как музыка течет неукротимым потоком, врываясь в его сознание, успокаивая. Смешно, не правда ли? Мусорная крыса, отброс общества, спустя годы до дрожи в конечностях вслушивался в великую музыку, видя в ней себя и свою жизнь.

Он просто ждал. В темном переулке старого города, улицы которого пропитаны кровью. Майкл слушал, как Чикаго тяжело дышал, уставший от дневного зноя и людской суеты. Раскаленный тяжелый воздух вперемешку со смогом становился свежее, приятно овевая кисть руки, которую Майкл положил на открытое окно. Где-то за этим тихим проулком гудели клаксоны изможденных работой людей, проносился мимо спецтранспорт, гудя сигналом и захлебываясь сиреной. Майкл не вспоминал гадкий разговор с Билли, он не заслуживал, чтобы на него тратили столько времени. Майкл вспоминал другой день, изменивший его жизнь на 180 градусов.

Неожиданно дверь черного хода открылась. Брюнетка уже была в джинсах и футболке. Она волокла за собой огромный мешок с мусором. Дотянув необъятный черный груз до бака, девушка потянула его вверх и не осилила. Ее руки упали по швам. В отчаянии она запрокинула голову назад. Майкл тихо вышел из машины, не закрыв дверь, и осторожно подошел к девушке.

– Эту работу больше некому сделать? – закатав рукава белоснежной рубашки и вручив удивленной девушке запонки, спросил он.

– Мне доплачивают за вынос мусора, – прощебетала она слишком тихо.

– Я думал, у вас хорошие чаевые, – подняв одним движением мешок и закинув его в контейнер, уточнил Майкл.

– Мы их делим со всей сменой, – отчего-то смущаясь и пряча глаза, ответила девушка.

– И сколько тебе доплачивают?

– Доллар за смену. – Майкл хотел было усмехнуться, но сдержал себя.

– Невелика прибавка.

– Хватает на оплату проездного на месяц, – выпрямив спину и расправив плечи, тверже ответила она.

– Идем, я тебя подвезу, – предложил Майкл. И это было не из добрых побуждений.

– Не думаю, что это уместно, – отступив на шаг от него, отказалась брюнетка.

– Идем, – настаивал он. – Я тебя не обижу.

Она стояла в тени здания, и Майкл точно видел, как ее глаза смотрят ему в самую душу, задавая какой-то немой вопрос, подталкивая его к чему-то. Пара минут показалась Майклу вечностью. Они смотрели друг на друга в безмолвном диалоге. Их души общались. Они рассказывали что-то друг другу.

– Хорошо, – согласилась она и решительно шагнула к нему.

Машина с двумя людьми сдала назад и тронулась, встраиваясь в неплотный вечерний трафик.

– Я Майкл, – представился Майкл.

– Я знаю, кто вы, – пряча глаза, сообщила официантка. – Я помню.

Майкл закрыл глаза и глубоко вдохнул. Зря ты это сказала, очень зря, подумал он.

– Ты любовница Билли? – не скрывая агрессивных ноток, спросил он.

– Что? – воскликнула она. – Нет. С чего ты… Вы взяли?

– Он четко дал это понять, – не отступая от своей теории, заявил Майкл.

– Могу вас уверить, что это не так. И со стороны мистера Чеза низко утверждать обратное, – девушка пыхтела, как маленький локомотив, поднимающийся в горку, выражая свое крайнее недовольство таким выводом. Майкл ухмыльнулся. Ее реакция была для него лучшим подтверждением ее слов.

– Что ты помнишь, девочка?

– Я не девочка. Мне двадцать пять.

«Двадцать пять? – удивился Майкл. – Сколько же ей было, когда мы встретились? Мне казалось, она была совсем ребенком», – задавался он пустыми вопросами.

– Я помню все, – отчеканила она. – Провалами памяти не страдаю.

– Лучше бы страдала. Кому ты рассказывала о нас?

– Никому и никогда.

– Тогда как Билли узнал о пуле?

– Это наш начальник смены. Как-то они сидели, выпивали, был уже поздний вечер. Я обслуживала их столик. Они о чем-то громко спорили, кажется, даже ругались. А затем позвали меня. Ник, начальник смены, кричал, что я имею дела с мафией, так как он видел пулю у меня на шее и гравировку, такую же, как на платках мистера Чеза. Мистер Чез долго рассматривал ее, хмыкнул и не спросил ни слова. Это все, что я знаю.

Повисла тишина. Майкл сморщился, что-то пытаясь вспомнить или понять из этого торопливого и сбивчивого рассказа.

– Тебе нужно уехать, – спокойно объявил он ей.

– Что? Почему? – шепотом спросила девушка. Он даже мысленно не мог назвать ее по имени. Нельзя сближаться. Нельзя допустить ни намека. Холодность и собранность – это все, что могло их спасти из ловушки этой ошибки прошлого.

– Пока ему интересно играть в детектива, он будет милым и любезным. Наступит момент, когда ему надоест. А ему надоедает очень быстро. Все. Он придет за тобой. И тогда ты не сможешь ничего утаить. Ты расскажешь ему все.