Глава 2
Анрир надвинул капюшон поглубже, скрывая нечеловеческие черты и ввинтился в центр толпы. Стражники не смогли управиться с паникующим людским морем, а все протекторы и бойцы визумария столпились вокруг оживающей статуи. Он бы и сам с удовольствием полюбовался на чудо, но нужно успеть где-нибудь укрыться до тех пор, пока все не стихнет. Даже если сам это организовал.
Боги двуединые, он вернулся домой из другого мира, вернул к жизни примовскую тварь, и все еще жив и свободен! Удачный день, пуская и суматошный.
«Левая грудь Блудницы» – не самый лучший трактир в Прималюсе, но весьма популярный. Рассчитан на студентов, забегающих сюда перекусить, а то и снять комнату с приличной кроватью, если не повезло с понимающими соседями. Потому здесь всегда многолюдно. Но сегодняшний день – особенный. День, когда оживают статуи. И, дергая входную дверь, Анрир приготовился к тому, что та окажется закрытой, но ошибся.
Хозяин одиноко стоял за стойкой бара, подкручивая ручку радиоприемника. Загадочные шумы и шипения сменяли друг друга, но музыки или новостей не было.
– Доброго дня, Йен, – Анрир обошел деревянные столы и сел рядом со стойкой. Высокий рыжий мужчина по другую сторону щипнул себя за правый ус, без лишних вопросов налил полный стакан сливочницы и протянул его Анриру.
– Шутишь? Выручки нет, все сидят по домам и молятся вашим и нашим богам, лишь бы защитили их от гнева Блудницы.
– Я думал, ты тоже закроешь «Грудь», – Анрир залпом выпил приторно-сладкий ликер, зажмурился от удовольствия и жара, сразу же ударившего в голову.
– Моя бабуля, да спится ей сладко на дне единого океана, обещала лично выползти из водной бездны и оторвать мне усы, если вздумаю закрыть «Грудь» в обеденное время. А ты не знал мою бабулю, ее угроз я боюсь поболе, чем какую-то там доисторическую шлюху, вдруг решившую ожить. А ты что тут делаешь? Да еще в таком виде, будто тобой счищали раковины с причальных бортов Прималюса, а перед тем насадили на гарпун.
Анрир перевел взгляд на испачканные в крови куртку и рубашку, рассеянно потер одежду салфеткой, сразу же покрывшуюся коричнево-серыми пятнами, затем отбросил ее и выпил второй стакан сливочницы.
– Зашел тебя проведать. По старой дружбе.
– А…, – Йен неопределенно махнул рукой, указывая на Анрира.
– Путешествовал. А странствия всегда полны опасностей.
– Ты знаешь, как я люблю всякие истории, благо после девицы, мутившей сразу с тремя преподавателями, тренером университетской команды по гребле, ректором и десятком студентов, которых она пользовала не иначе как для души, в моем скромном кабачке ничего интересного не происходило. Но моя бабуля, – а ты помнишь как я ценю ее мудрость, – всегда говорила, что если я обзаведусь сомнительным приятелем, который появляется в гостях только тогда, когда в городе случаются разного рода катастрофы, то не стоит допытываться, как этот приятель провел время, и не его ли стараниями в городе неспокойно. Особенно – если этот загадочный хмырь имеет привычку щедро оплачивать мои услуги и не создает проблем.
Йен со вздохом выключил радиоприемник и поставил на стойку сразу две бутылки сливочницы. Анрир всегда уважал в людях профессионализм, а рыжий хозяин трактира – точно был мастером своего дела: понимал, что нужно клиенту, следил за чистотой и не задавал лишних вопросов.
– А твоя бабуля, легкого ей посмертия, была мудрой женщиной, – Анрир потянулся к большой вазе с крекерами и запустил в нее руку. Соль неприятно щипала разбитую губу и, смешиваясь с приторным ликером, образовывала странное послевкусие, зато капризный желудок вполне благосклонно отнесся к такой пище.
– Сам не перестаю восхищаться, – трактирщик полез под барную стойку и вытащил банку с крохотными шоколадными конфетами. – Страшно представить, что не лупи она меня полотенцем в процессе обучения, мог бы и пропустить половину наиценнейших советов.
Он тяжело вздохнул и потер шею, видимо, как раз там и находились точки внедрения бабушкиной мудрости. И Йен даже не знал, насколько ему повезло: вздумай Анрир перечислить всех своих «учителей» и то, как происходил этот процесс, рассказ бы затянулся надолго, а потирать пришлось бы все тело.
– И чувствую: нужно сменить название трактира, – продолжил Йен. – Грудь Блудницы была символом Прималюса, ее даже на марках изображали, а теперь…
– Всю Блудницу вместе с пирамидой, – поправил его Анрир. Голова отяжелела, и, казалось, стоит только прислонить ее к чему-нибудь, он сразу же провалится в сон. Но нельзя, вначале неплохо бы отмыться от грязи и крови. – В итоге грудь получалась меньше игольного ушка.
– А у кого же из нас в юности не было хорошей лупы? – трактирщик подкрутил ус и подмигнул большому плакату на одной из стен. Изображенная там Блудница мало походила на реальную, скорее – на дорогую шлюху из столичного борделя, но судя по засаленным краям, посетителям нравился и такой вариант. А главное – грудь можно различить и без специальных устройств.
– И с лупой ее проще нафантазировать, чем разглядеть. А теперь по городу будет бродить живая Блудница, не думаю, что твой трактир опустеет.
– Знаю я этих баб: грудь она наверняка спрячет. А символом города не может быть то, что никто не видит. И, чувствую, все это уже в прошлом, нужно шагать вперед. Непросто придумать такое же дерзкое, звучное название, которое не придется менять в ближайшие семь лет, иначе разорюсь на вывесках, – Йен достал небольшой поднос, поставил на него обе бутылки и банку с шоколадом, присоединил к ним ключ от номера и подвинул к Анриру. – Еще бабуля учила, что не стоит слишком много болтать с тем самым приятелем, что всегда появляется во время катастроф. Ибо после таких дел, к которым он, без всякого сомнения, непричастен, приятель захочет девок, ванну и спать, а не трепаться с любопытным трактирщиком.
– Девки в Прималюсе так себе, горячей ванны не найти даже в самых дорогих гостиницах, но сейчас меня и холодная устроит, остается только сон. Спать буду долго, а ты за это время закажи мне хороший костюм, чтобы не стыдно было выйти в люди и познакомится с приличной девицей, – Анрир забрал поднос и с неохотой встал со стула. От усталости и алкоголя голова кружилась, а мышцы мелко тряслись, так что поднять наверх будет непросто. Но и дальше сидеть здесь бессмысленно, нужно отдохнуть.
– Сам же жаловался, что на наших девок у тебя не встает.
– Эта – особенная, – Анрир улыбнулся и поплелся в номер.
***
– Лапушка! – Марк, наконец, пристроил Блудницу под опеку Крея и смог вернуться домой. Точнее – это лорд-протектор спровадил его, чтобы остаться с богохульницей наедине. Но Марк-то точно знал: завтра утром Крей снова вызовет главу визумария. Чтобы лорд так долго продержался наедине с женщиной, которую не сможет связать? Немыслимо! Хотя настроение такое, что Марк сам был не прочь вытворить что-нибудь этакое, желательно – с подушкой и одеялом. Властно обмотаться ими и спать.
– Лапушка, я пришел.
– Уже жду! – голос жены раздавался с террасы, Марк направился туда, пожалев, что отоспаться у него сегодня не выйдет.
Оливия лежала на кушетке, изогнувшись так, чтобы подчеркнуть все достоинства улучшенного магией тела. И еще на ней был особенный пеньюар, тот, что висел в отдельной секции гардероба, рядом с вечерними платьями, был связан вручную умелицами с окраины восточного сектора, стоил дороже, чем вся одежда Марка, и в целом являл собой секретное оружие для выбивания из супруга особенно дорогих подарков и не самых честных поступков, связанных с его службой.
– А я так ждала моего главу визумария, – она плавно поднялась с кушетки, подошла к Марку и расстегнула первую пуговицу на его рубашке. Затем вторую, третью… запустила ладони под белую ткань и, едва касаясь, провела по коже. Марк сжал ее ягодицы и притянул жену к себе. Пожалуй, именно такое завершение дня станет самым правильным. Но особенный пеньюар…
– Говорят, что сегодня вы с Креем разбудили от тысячелетнего сна древнюю воительницу, которая разберется с Безумным.
Она шептала на ухо Марку, одновременно стаскивая с него рубашку и поглаживая по груди. Дурацкая привычка вести серьезные разговоры во время прелюдии к сексу, неужели нельзя вначале все обсудить, чтобы потом не отвлекаться от процесса? А так пришлось поднять Оливию на руки, отнести на кушетку, затем усадить к себе на колени.
– Брось, Лапушка, это Безумный разбудил Блудницу.
Оливия улыбнулась и переместилась так, чтобы оседлать Марка, затем будто бы случайно поерзала и сжала его бедра своими.
– Но кто об этом знает? Слухи, сплетни, домыслы. А у визумария – контроль над крупнейшими печатными изданиями. Дай им распоряжение, пока не поздно, и уже завтра все в секторе проверят в нашу версию.
– Конечно, Лапушка, как скажешь.
В словах Оливии был здравый смысл, но настолько искажать правду – все же перебор. Вот немного подкорректировать – совсем другое дело. Праведное дело, в некотором смысле. Кто-то же должен успокоить жителей полисов Авроры.
Оливия поцеловала его, расстегнула ремень на брюках и ширинку. Марк же развязал пояс ее пеньюара и положил руки на упругие груди, приятной тяжестью легшие в его ладони. Оливия приглушенно застонала и выгнула спину, напрашиваясь на новую порцию ласки. Марк с удовольствием исполнил невысказанную просьбу, после же стянул с себя брюки и…
Оливия резко оттолкнула его и села рядом.
– Так иди и сделай это. Несколько распоряжений для твоих помощников, и северный сектор получит единственно правильную версию событий. Крей уже примеряет императорскую корону, Блудница ничего не знает о текущем положении дел, а народ хочет услышать, что все под контролем.
– Хорошо, Лапушка, дай мне только несколько минут, – Марк потянулся к жене, но та отгородилась рукой.
– Вначале дело, а после сладкое. Ты знаешь, несколько минут меня не устроят.
Она послала ему воздушный поцелуй и откинулась на подушки. Такая красивая, манящая, сладкая… шантажистка!
Марк мысленно выругался, натянул рубашку, сходил за новым пиджаком и поплелся к стационарному телепорту в здания визумария.
Вот же женушка! Да с тем количеством денег, что Марк вбухал в подгонку тела Оливии под одной ей ведомый идеал, шантаж сексом – преступление против совести! И здравого смысла: содержание двух-трех любовниц обошлось бы дешевле. Но любовь – такая беспощадная стихия…
***
Здание Визумария точно строили примы, правда, из-за многочисленных переделок уже не узнаешь, для чего оно служило раньше, а по прошлым визитам в город Айвен не успела запомнить все настолько точно. Да и перестроили Прималюс порядочно, даже странно, что местные до сих пор держались за наследие примов, а не подгоняли все под себя.
Побродив несколько минут по зданию, Айвен нашла объяснение: нынешние жители Авроры просто не способны создать что-то похожее. Разрушенные части комби-плит заменяли грубым кирпичом, вышедшие из строя светильники – обычными электрическими, а плиточные обогреваемые полы – деревянным паркетом.
Благодаря многочисленным переделкам здание походило на лоскутное одеяло, сшитое из остатков ткани. В особенно отдаленных форпостах Союза офицерские жены часто увлекались рукоделием, и благодаря инспекциям у Айвен скопилась целая коллекция разнообразных подушек, одеял, салфеток, именных платков и шарфов. Милые вещицы, хотя и бесполезные.
Были. Пять тысяч лет назад.
Внезапно грудь сдавило, воздух загустел и не желал проникать в легкие, сердце колотилось, а на ладонях выступил пот. Это все происходит не с ней. Просто сон, а вероятнее – наведенная галлюцинация. Ведь не может быть такого, чтобы Айвен оказалась одна среди ненормальных альтеров, забывших все технологии, зато почитающих выдуманных богов и освоивших ритуалы похищения чужой силы.
Представившийся лордом-проректором Крей по магическому потенциалу больше походил на слабого прима, чем на альтера, при этом его энергетическая оболочка состояла из такой дикой мешанины разнородных обрывков чужих аур, что не понятно, как он вообще жил. Но Крей не выглядит больным. Точно как это здание: тысячи заплаток на старом остове не сделали его целым, но помогли продержаться несколько тысяч лет.
Впрочем, еще один залп с замаскированного летающего дрона уничтожит и лорда-протектора и сам Визумарий, осталось продержаться тридцать шесть часов до перезарядки орудий.
– Леди Блудница, с вами все в порядке? – один из сопровождавших альтеров обеспокоенно вглядывался ей в лицо, но тронуть так и не решился.
– Прим-леди Айвен, – поправила она, подавив панику. Ничего, кроме победы. Так что не время раскисать. – Стоит ли записать мое имя на специальной карточке с пояснительными рисунками?
Стражи попятились, видимо, знали о том, что случилось со стрелками на площади. И сам по себе разговор с ожившей статуей – дело непривычное. Айвен понимала их чувства, ровно как и то, что сейчас альтеры видят перед собой обычную женщину, возможно, чуть выше прочих, а никак не прима.
– Да мы запомнили, – один из них отмахнулся от Айвен, двусмысленно положив руки на пояс. – Но Блудница как-то привычнее. Мы все росли и набирались мужественности, глядя на вашу прекрасную статую.
– Отлично, малец! – Айвен подошла к весельчаку и потрепала того по плечу, широко улыбаясь. – Я поговорю с вашим руководством, завтра же проведете показательный марш-бросок в полном обмундировании и продемонстрируете, каких высот в развитии мужественности вы смогли достичь!
Альтеры посмеивались, переглядывались, обменивались, как им казалось, тайными жестами. Бедолаги еще верили, что Айвен шутит. Как же, их Блудница, волнующий и тревожный образ из пубертатного периода, дева с обнаженной грудью, она никак не может заставить их бежать марш-бросок. Ничего, скоро они вообще забудут, что у нее есть грудь.
– Я даже побегу вместе с вами! Но это завтра, сегодня мне нужно немного отдохнуть, так что покажите мою комнату, доставьте туда пять порций суточного пайка, книги по истории и одежду, какая здесь принята у гражданских.
– Но лорд-протектор приказ…
– Его звание?
Альтер растерянно поглядел на других стражей, но те только пожимали плечами.
– Вот видишь, малец, гражданский никак не может приказывать офицеру вооруженных сил Союза. Так что его распоряжение носит сугубо рекомендательный характер.
Видимо, Крей предупредил их о возможности такого исхода, потому как дальнейших возражений не последовало. Стражи проводили Айвен до одной из гостевых комнат, в которую уже принесли обед из нескольких блюд и комплект сменной одежды. Двое альтеров зашли вместе с ней и замерли возле порога.
Хм. Думают, смогут одолеть ее? Вдвоем? Айвен тяжело опустилась на диван и поставила себе на колени тарелку с чуть подсоленной рыбой. Неплохое сочетание питательных элементов, и можно почти не жевать, самое то, чтобы немного восстановить растраченные ресурсы организма. Магический резерв был на нуле и восстанавливаться не спешил, оставалось рассчитывать только на жизненные силы. Но даже с этими крохами Айвен легко бы уложила обоих стражей, выбила стальные решетки на окнах и сбежала в город. Впрочем, альтерам об этом знать совсем необязательно.
Ради собственного успокоения Айвен даже просчитала три варианта своего побега и того, как она доберется к четырем ждущим ее у пирамиды дронам. Все попытки неизменно заканчивались успехом, но что дальше? Она ничего не знает о новом мире, его законах и обычаях. И пугала сама вероятность оказаться на улице без денег и поддержки кого-то из знакомых. А сплошь покрытая водой Аврора с ее гигантскими приливами – не то место, в котором можно затаиться в лесах и потихоньку собирать свое войско.
Но и оставаться здесь – не лучшая идея, альтеры уже хотели убить ее один раз, могут попытаться и во второй. И будут действовать хитрее: яд, магия, более мощное оружие. Нужно найти с ними общий язык, но и не показать слабину.
Хаос и Бездна! Почему она не погибла вместе со всеми? Правильная и достойная кончина, не то что жизнь в настолько изменившемся мире, когда она полностью зависит от милости местных. Айвен уже просчитывала, что те могут сделать с гостьей из прошлого, если разберутся, насколько та на самом деле слаба. И ни один из вариантов ей не понравился.
Воздух снова не желал поступать в легкие, а сердце заколотилось как бешеное. Айвен отодвинула пустую тарелку и взяла стакан с водой. Нужно просто успокоиться и составить четкий план, только так и можно выбраться из этой передряги. А ничто так не успокаивает, как правильно составленный рапорт! Когда все проблемы изложены по порядку, проанализированы и выработана тактика их решения – жизнь сразу становится проще.
Айвен оглядела комнату, нашла стопку чистых листов и ручку и начала писать.
«Главнокомандующему вооруженных сил Союза Равных…
… в ходе последнего боевого столкновения с армией отступников наши войска смогли одержать победу и предотвратить надвигающуюся катастрофу. Но потери личного состава приблизились к ста процентам, артефакт с заключенной в него силой Уводящего был утерян. На данный момент в строю остался один офицер и пять единиц техники.
В связи с гибелью прочего офицерского состава, временно присваиваю себе звание исполняющего обязанности главнокомандующего. И для восстановления тактического превосходства сил Союза на территории Авроры планирую…».
Дописав, Айвен сожгла лист, все же подобного рода документы не стоит оставлять в открытом доступе, снова набрала полную тарелку еды и направилась в ванную.
Глава 3
Пока Марк мотался по Визумарию, подгоняя подчиненных и оставляя им свои распоряжения, узнал множество новостей о Блуднице. Ненормальная баба успела обшарить всё здание, в одном месте непонятно зачем расковыряла кирпичную кладку, затем угрожала ребятам марш-броском.
Нет, здесь Марк с ней был вполне согласен: бойцы обленились, растолстели и теперь мало чем отличались от агентов, но не ей ими распоряжаться! После чего Блудница сожрала три килограмма рыбы, написала что-то на листе и сожгла послание, заперлась на час в ванной, а вышла оттуда страшной тощей девкой, вовсе потерявшей грудь. Вот так взяла и уничтожила символ Прималюса!
Водные боги знают, зачем Безумный оживил эту бабу, не иначе как спариться с ней и произвести на свет совершенную, не убиваемую, абсолютно чокнутую сущность. Хотя если эти двое найдут общий язык, то сущность уже не понадобится, миру и так конец.
Конечно, не всему. Но миру Марка и Крея – точно. Поэтому Оливия права – Блудницу нужно склонить на свою сторону. А на лорда-протектора здесь рассчитывать не стоит, в дипломатии он не силен.
Марк без стука вошел в комнату и тихо сел рядом со столом. Блудница жевала ногу индейки, откусывая мясо вместе с костью, Крей настолько старательно изображал равнодушие и скуку, что больше походил на восковую фигуру. Но по его застывшему лицу было понятно, насколько тяжело ему дается актерская игра.
– В ваших учебниках не все ясно изложено, – Блудница кивнула на стопку книг на подоконнике.
– А по мне так нормально, только читать нужно внимательно, – сейчас вместо Марка говорило уязвленное самолюбие: все же он лично следил за информацией, которую вдалбливали в неокрепшие умы детей и подростков.
– Если есть вопросы, то я с удовольствием на них отвечу. Представляю, насколько сложно вам освоиться в изменившемся мире, – Крей почти дружелюбно улыбнулся и протянул к Блуднице руку, как будто хотел прикоснуться, но передумал. Она же вовсе не обратила на это внимания, невозмутимо догрызла ногу, запила ее полным стаканом сока и придвинула блюдо с морепродуктами. Крей аккуратно подцепил краба за клешню и перенес к себе на тарелку.
– Обветшал, деградировал, обзавелся самозванцами вместо богов, но мир нисколько не изменился. Аврора уж точно. Вы же знаете, что это не единственный обитаемый мир во вселенной?
Сейчас она еще меньше обычного походила на Блудницу: высокая, тощая, серьезная и постоянно что-то жрущая. С таким набором качеств не станешь наложницей. Хотя кто знает этих предтеч…
– Мы не настолько отсталые, – нахмурился Крей.
– Судя по текущей из крана холодной и воняющей тиной воде – настолько, – Блудница взяла длинный кусок слабосоленого филе люсского сома, запрокинула голову назад и проглотила рыбу, не разжевывая.
– Свя-а-атые щупальца! – Марк скривился и быстро перевел взгляд на окно. Лучше уж надоевшие облака, чем хоть что-то, похожее на еду.
– Лорд Байон, у вас же были планы на сегодня, – напомнил лорд-протектор, слегка побледнев и прижавшись к спинке стула.
– Опали, – Марк сглотнул горькую слюну и попытался отвлечься от подкатившей к горлу желчи. Надо же, сколько всего повидал, но это противоестественное заглатывание… Лучше б и дальше грызла кости. – В смысле – отпали. Всякие планы, месяца на два вперед. Так что посижу с вами, поговорю о несовершенстве мира.
– Какие нестойкие планы, – Блудница взяла второй кусок, но в этот раз Марк успел вовремя зажмуриться. – Но мне все еще любопытно, куда вы дели сорок два полиса? И весь пятый сектор заодно.
– На Авроре всего четыре сектора, по семьдесят три полиса в каждом, кроме восточного, в том – семьдесят два. И четыре лорда-протектора.
– А визумарий – всего один, – перебил его Марк.
– Должно быть на сорок два больше. Мне ли не знать? Пятый сектор построили мои прабабушка с прадедом. Они закончили свой путь в текущем воплощении, пожертвовав энергию на строительство фундамента под все эти города.
Марк снова сглотнул, стащил со стола бутылку с разбавленным вином и выпил немного прямо из горлышка. До этого он считал Крея самым могущественным из магов, но кроме как разрушать, лорд-протектор ничего не умел. Над разбитой чашкой и то, пыхтел минут пятнадцать. А эти – сорок два полиса! Интересно, а какую часть их силы унаследовала Блудница? Даже если четверть, все равно выходит пугающая мощь. Кому бы еще, как не такой девице, разобраться с Безумным? Оливия оказалась права: им необходимо склонить Блудницу на свою сторону.
– Сочувствую, наверное, это стало серьезной потерей для вас, – Крей сочувственно покивал ей и сложил руки на груди.
– Нет. Их возраст к этому времени перевалил за две тысячи лет, серьезный срок даже для примов, или как вы нас называете – «предтеч». А они ушли правильно: не распылили энергию зря, а потратили на строительство городов. Хотелось бы найти эти полисы и заодно узнать, почему Трокс и Аврора больше не колонии Седеса, а самостоятельные миры-государства.
– Седес – пустой, заброшенный мир, там некому управлять колониями. А Трокс только шесть лет назад добился частичной автономии. Сейчас они собирают силы для того, чтобы разрушить последние из наших форпостов.
– Вы воюете с Троксом? Сырьевым придатком? – Блудница отставила опустевшее блюдо и одним махом осушила бутылку с вином. Марк же с ужасом представил, как она доедает посуду и принимается за Крея. Но Блудница ненадолго прекратила жевать и уставилась на Марка. Не мигая, не отводя взгляд, словно слушала его мысли. В темных с золотистыми крапинками глазах читалась безграничная усталость, какой не бывает у молодых, только у древних стариков, слишком много повидавших на своем веку.
И эта женщина казалась ему красивой? Помутнение разума, не иначе. Зато теперь Оливия не сможет шантажировать сексом: достаточно вспомнить двадцать сантиметров рыбы, исчезающей во рту у Блудницы, и Марк словно бы преданный жрец водных богов: ни одной пошлой мысли, ни капли плотского желания. Но надо бы ответить, тщательно взвешивая слова.
– Не так давно, после того как великим князем стал Безумный. Он крайне агрессивно настроен против правительства Авроры.
– О, я читала о нем, – Блудница все же отвела взгляд, и Марк с облегчением выдохнул. – Единственный правитель Трокса, которому в ваших учебниках уделено больше двух строк. Тиран, узурпатор, убийца, насильник и просто псих. О, еще его невозможно убить, так как Безумный продал душу кому-то из древних богов.
– Уводящему Во Тьму, – Крей встал и неспешно подошел к Блуднице, попытался положить руку ей на плечо, но снова не решился притронуться. – И убить его можно…
– Мы делали это как минимум дважды, – перебил его Марк. Все же к одному из убийств он приложил свою руку. Прострелил ублюдку голову, половину черепа разнесло, после такого не выживают. – А тело разрубили на части, сожгли, пепел всыпали в плавильную печь, перемешали с металлом, из которого отлили статую Грейса Победителя.
– Но надолго это не помогает, – продолжил Крей, – примерно через девять дней он возвращается к жизни.
– Так не бывает, – Блудница встала и отошла от стола, и от Крея заодно. – Смерть – одно из немногих непреодолимых ограничений, это заложено в самом мироустройстве. Отступники хотели его обойти, поэтому заключили силу Уводящего Во Тьму и Приводящего В Свет в специально выращенный кристалл, Сердце Тени. Артефакт мог привязывать душу к телу, но и живым после этого человек не оставался. И даже отступника можно окончательно убить, достаточно уничтожить тело и не давать доступ к новым. Позже артефакт раскололи на две части, одну вывезли, а вторая была у меня в руках, когда наш мир погиб.
Она взяла пресс-папье в виде сидящего толстяка и задумчиво покрутила в руках, затем подкинула и поймала, словно монету. Тяжеленую каменную статуэтку. Страшная женщина, как ее там? Леди Айвен.
– Силу второй части Безумный и впитал, правда, ничего кроме бессмертия, это ему не дало. Но, я думаю, вам представится случай познакомиться с ним поближе и разобраться во всем лично, – усмехнулся Крей, – раз уж Безумный пробудил вас к жизни, значит, непременно захочет встретиться. Очень общительная сволочь.
Марк скрипнул зубами: не успел предупредить о новой официальной версии событий. Но кто же знал, что Крея потянет на болтовню? Или тоже хочет завоевать расположение Айвен?
– Когда я очнулась, рядом были малец-адьютант и кот. Малец никогда бы не дорос до подобных вещей, отсиживаться в каком-нибудь отсталом мире – вот предел его способностей. Вы же не хотите сказать, что гроза всей Авроры – имус? Туповатый гибрид, созданный, чтобы быть мясом во время войн? Как вы до такого докатились?
– Сама бы попробовала с ним совладать, – Айвен чуть повернулась, чтобы видеть Марка, похоже, действительно умела читать мысли или улавливать настроение, как многие из имусов. Потому не оставалось ничего, кроме как озвучить свои сомнения: – Мы пытались его убрать. Больше полусотни спланированных покушений, два убийства, заточение в охраняемый подземный бункер – все впустую. Кот каждый раз возвращается. Святые щупальца, мы его даже продали в другой мир, а Безумный вернулся оттуда через несколько недель и вас оживил по пути.
– Хм…, – она поставила пресс-папье на место и вернулась за стол, – посмотрим, что можно с этим сделать. Слишком много божественных сущностей собралось на Авроре.
– И некоторые из них жаждут встречи, – Крей подошел к Блуднице и протянул ей руку. – Раз вы уже утолили первый голод, пора навестить храм водных богов.
Айвен кивнула ему, забрала со стола самое большое из блюд, свалила на него столько продуктов, сколько влезло, после чего допила воду прямо из графина и, проигнорировав руку лорда-протектора, направилась к выходу.
***
К храму они тряслись в пропахшем бензином и почему-то кошками автомобиле, Айвен видела, что у лорда-протектора вполне бы хватило энергии на телепорт до места, но он решил поступить иначе. Проверяет ее? Крей, в отличие от постоянно болтавшего Марка, старался держаться в стороне и не проронил ни одного лишнего слова, его мысли ни разу не получилось прочитать. Опасный противник, а у нее почти пустой энергетический резерв. Есть еще дроны, стоящие на том самом месте, где была ее статуя. Но они доберутся сюда не раньше, чем через две минуты пятнадцать секунд, а их летающий собрат будет перезаряжать орудия еще долго, все же не боевая модель.
Айвен отправила в рот очередную порцию еды, уже не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Челюсти сводило от постоянного жевания, но снова что-то глотать не выход. Это был одноразовый фокус. Хотелось все бросить и немного поспать, но нельзя. Даст слабину – и ей конец.
– Смотрите, вот и храм. Надеюсь, его строила не ваша бабуля.
Марк указал на огромное здание за окном автомобиля. Айвен же в который раз за сегодняшний день почувствовала, как закончился воздух. Храм не походил на постройку примов, но и местные не смогли бы соорудить подобное.
Более всего здание напоминало огромную рыбу, задремавшую на границе города. Крыша из перламутровой чешуи, обтянутые толстой шкурой кости-колонны, восемь рядов гребней-плавников и тысячи мутноватых глаз, таращившихся на прохожих.
Автомобиль остановился в нескольких метрах от храма-рыбы, Крей зачем-то предложил Айвен руку, якобы помогая выбраться из салона. Интересно, вправду считает ее беспомощной? Но игнорировать мужчину было неудобно, поэтому Айвен слегка улыбнулась и приняла помощь.
Марк неуклюже спрыгнул на мостовую следом. Забавный парень: тощий, дерганный, с торчащими во все стороны кудрявыми волосами и одеждой не по размеру, болтающейся на теле. Еще он таскал при себе кучу непонятного оружия, пускай примитивного, но Айвен импонировал такой подход. Жаль, что сама временно осталась безоружной. Неприятное чувство, будто ходишь голой. Впрочем нет, лучше бы голой, но с «Последним поцелуем» и взводом огневой поддержки…
Глаза «рыбы» синхронно моргнули, затем прямо перед Айвен дернулась кожистая мембрана, заменяющая здесь стену, и открылся проход внутрь. Марк огляделся, затем пробормотал, что теперь-то он уж точно на пару месяцев избавился от желания вести личную жизнь и может посвятить себя работе целиком. А еще немного – и это состояние станет пожизненным.
– Не расстраивайся так, – Айвен хлопнула его по плечу, чуть не сшибив бедолагу с ног. – Здесь такое излучение, что работа – лучший выбор!
Признаться, Айвен тоже с трудом сдерживала тошноту. Внутри храм оказался еще отвратнее, чем снаружи. Свисающие отовсюду жгуты кровеносных сосудов и подобия сухожилий, служащие опорой кости и слегка пульсирующая плоть под ногами. И все покрыто слоем медленно стекающей вниз слизи, которая неприятно хлюпает при каждом шаге. И давящие на голову излучение и волны.
Они полностью блокировали способность к магии и вселяли иррациональный страх. Неудивительно, что Крей неохотно шел вперед, предпочитал держаться поближе к выходу. Марк, напротив, не отставал ни на шаг и неуклюже прикрыть руками пах. Айвен хотела пошутить, что без прошитого пластинами из тяжелых металлов белья это бесполезно, но сдержалась. Ее юмор снова не оценят, а поводов для волнения у главы визумария прибавится. Тем более при таком уровне излучения даже пластины не спасут.