Наступила весна. Были готовы чертежи, выбран подрядчик, готовились к началу стройки. Денег сразу не было, решили взять кредит. Оформили на нее, оплачивал он. К лету подготовили участок, Игорь организовал бытовку. Приехали на участок встречать доставку, он смеялся, что это первые их совместные метры жилья – шесть квадратных. Она гордилась – им, участком, планами на дом, их совместными планами. И чувствовала себя счастливой. Правда, его ночные сидения перед компьютером стали дольше, но оправдывалось это новыми проектами. Она переживала, что он подорвет здоровье. Он просил не переживать и приводил в пример Наполеона и еще кого-то из великих, которые спали по 4 часа.
А в августе в почтовый ящик опустили письмо на имя Игоря от судебных приставов. И выяснилось, что у Игоря есть взрослая дочь, мать которой подала в суд из-за неуплаты алиментов. Она немного напряглась – столько слов о доверии друг к другу, а тут на тебе – такая история. И дело не во взрослых детях и претензиях к нему, а в том, что он не сказал. Получились скрытые дети и судебные претензии. Но она была счастлива, и эти мысли не долго продержались в поле ее зрения. Она готова была верить и прощать. Она верила, а прощать что? Грехи молодости? Игорь уверенно говорил, что все под контролем. И они продолжали жить вместе и любить.
Осенью у нее случилась беда. Сильно заболел отец. Она моталась между больницами, врачами, родственниками и мамой. Не понимая, что надо делать, и отчаянно пытаясь сделать хоть что-то. Игорь как-то отошел на задний план, помогал, конечно, утешал и поддерживал, но всё затмила беда. В городе, где жили родители, толковых врачей не было. Ездили в Москву то со снимками, то с анализами, то за лекарствами, то за помощью. Ничего не помогло. Папа умер. На похороны поехала с сыном, Игорь работал. Так он и не познакомился с ее отцом. После похорон еще неделю приводили в порядок дела, жили у мамы и с тревогой за ней следили. Как бы чего не произошло. Но женщины – сильные создания, мама жила.
Она вернулась к себе опустошен�