Buch lesen: "Тело человека. Что у меня внутри?"

Schriftart:

Художник Виктория Самсонова

Тело. Что делает во сне мозг?

Вечер пятницы – лучшее время недели! Позади пять школьных дней, а это пять уроков русского, пять уроков математики, пять уроков чтения, два урока окружающего мира, два – физкультуры, два – английского, урок рисования, урок технологии и урок музыки. Всего… Всего… Пять плюс пять и ещё пять… Так… плюс два, два и ещё два… Хм-хм… Двадцать четыре урока! Никита научился решать задачки в уме и теперь считает всё подряд. Благодаря этому семья знает, что на кухне дюжина больших тарелок, пять блюдец и семь чашек, у большого фикуса в гостиной тридцать один тяжёлый глянцевый лист, а на обоях в детской пятьдесят шесть собак догоняют и никак не могут догнать пятьдесят пять с половиной уток. Одна утка обрезана ровно посередине – что с ней делать, Никита не знает: дроби они ещё не проходили. Замечательное время – вечер пятницы! Никита лежит в своей кровати, завернувшись в одеяло с трансформерами, смотрит в потолок и думает о том, что в школу осталось ходить всего неделю, впереди долгое-долгое лето, а завтра, в субботу, пикник в Удельном парке. Папа, конечно, возьмёт мяч, и они устроят футбольный турнир и, может быть, сразятся с какой-нибудь другой семьёй, которая тоже приехала на пикник, и, конечно, забьют гол в ворота из двух длинных палочек. А когда они с папой и Кристиной, запыхавшиеся, жутко голодные и весёлые, вернутся к маме, она достанет из корзинки его, Никитины, любимые крошечные бутерброды с огурцом, ветчиной и сыром, холодный чай и – обязательно – пирог с яблоками. Никита любит наблюдать, как мама готовит, и всерьёз подумывает, не стать ли ему поваром, когда вырастет. Но это потом. А завтра он будет уплетать бутерброды и жмуриться от счастья, и будут тёплый длинный день, и мягкий ветер, и зелёная трава в солнечных пятнах, и клетчатый плед в крошках, и…

– Представляешь, Дашин папа ходит во сне!!!

Дверь распахивается, Кристина врывается в комнату и запрыгивает на Никитину кровать. Кто придумал этих младших сестёр! Никита яростно лягается:

– Слезай! Я тебя сто раз просил не на-пры-ги-вать!

Кристина хохочет и скачет по постели. Она только что из ванной, и капли с её стриженых волос летят во все стороны. Никита с головой накрывается одеялом, гневно сопит и ждёт, когда это стихийное бедствие уберётся с его кровати. К счастью, Кристина не умеет долго сидеть на одном месте. Она перебирается на свою кровать с пиратскими флагами и, напевая под нос, начинает строить гнездо. Сначала нужно выложить каркас из маленьких подушек, обернуть их одеялом и накрыть большими подушками. Самое сложное – залезть внутрь, ничего не разрушив. Пусть Никита не зазнаётся, что он уже во втором классе и может решать задачки!! У них в старшей группе тоже кое-чему учат. Считать до ста, читать по слогам и вот – делать классные гнёзда из одеял. Последнему, правда, Кристину научила не воспитательница, а Даша – её лучшая подружка на этой неделе. На прошлой неделе Кристина дружила с Тимофеем, но он не захотел пересаживать цветы, которые стояли на подоконнике, во двор. Пришлось делать это одной. А до этого Кристина немного подружила с Мариной, но она оказалась трусихой и рассказала воспитательнице, что Кристина варит на прогулке приворотное зелье из песка и одуванчиков. Трудно дружить с кем-то одним, когда идеи так из тебя и выскакивают!

Никита, хмурый и взъерошенный, высовывается из-под одеяла. Хорошего настроения как не бывало, он сердит на сестру, но сначала решает кое-что прояснить:

– Что ты там болтала про Дашиного папу?

– Трам-пам-пам… Дашин папа… та-ра-рам… ходит во сне… трам… пам… пам…

– Как это – во сне?

Кристина окидывает взглядом своё сооружение, находит его вполне замечательным и осторожно забирается внутрь. Она устраивается поудобнее, прикрывает вход подушкой и отвечает:

– Не знаю! Дашина мама застала папу ночью у холодильника: он собирался съесть пирожное с кетчупом.

– Он что, с ума сошёл?

– Утром он ничего не помнил. А на столе лежал эклер с кетчупом. Думаешь, Даша свистит?

– Не знаю… Я слышал, что люди могут ходить во сне, но чтобы они ели…

– Давай спросим у Макса?

– Крис, нам спать пора, завтра пикник…

– Никуда твой пикник не денется, обжора. Тебе разве не интересно узнать про еду во сне?

– Про еду интересно. Но мама будет сердиться, что мы не спим…

– Мы тихонечко, мама не заметит. – Кристина высовывается из гнезда и зовёт громким шёпотом: – Макс!

– Привет, Кристина! – тоже шёпотом отвечает приятный голос. Макс – умная колонка, он умеет разговаривать, искать всякую всячину в Сети и показывать картинки и видео с помощью проекции. Вообще-то бабушка подарила колонку Никите, когда он пошёл в первый класс. Но Кристина решила: раз колонка стоит в их комнате, значит, она общая, и болтает с Максом, когда ей вздумается. Чаще всего они говорят о собаках: чем их кормить, как дрессировать, выгуливать и купать, какие бывают породы и клички. Больше всего на свете Кристина хотела бы завести собаку, но пока только разговаривает о ней с Максом.

– Макс, мы можем есть во сне?

– Вот что мне удалось найти. Лунатизм, сомнамбулизм или снохождение – способность ходить, говорить и даже есть во сне. Обычно лунатики совершают простые действия: садятся в кровати, говорят, реже ходят по комнате, открывают двери, едят. Активный период длится от нескольких секунд до тридцати минут. Проснувшись, человек, подверженный лунатизму, обычно ничего не помнит о своих действиях или помнит смутно.

– Ничего себе! – Никита поражён идеей поесть и забыть об этом. – А почему лунатики ходят, пока все спят?

– Точные причины лунатизма неизвестны. Возможно, дело в нервном перевозбуждении в течение дня, нарушении сна или в том, что человек до этого долго не спал.

– Точно! Даша говорила, что папа не спал несколько ночей: что-то там для работы писал. Вот бедняга!

– Ага, и мы, если не заснём сейчас, тоже начнём ходить во сне и потом ничего про это не вспомним. Давай спать уже!

– Ну, Ник, ну последний вопросик! Макс, почему только лунатики ходят ночью, а другие люди нет?

– Мозг человека во сне блокирует большинство мышц ниже шеи. Это делается для того, чтобы люди не ходили во время просмотра красочных снов и не могли себе навредить.

– А мне приснилось однажды, что я в космосе летаю! – говорит Никита.

– А мне приснилось, что у меня есть собака. – Кристина вздыхает. – Вот почему всякая неправда снится?

– Учёные точно не знают, зачем людям сны. Возможно, это механизм защиты: мозг проигрывает вымышленные ситуации, чтобы научиться правильно действовать, если они произойдут наяву.

– Я и без всяких снов знаю, что делать с собакой…

– Подожди ты со своей собакой. Про лунатиков интересно! Макс, а они могут себе навредить?

– Да, снохождение опасно: человек может упасть с лестницы, удариться или порезаться. Нервная система детей не такая зрелая, как у взрослых, поэтому случаи снохождения или падения с кровати среди детей случаются чаще.

– Аха-ха! Я помню, как ты в четыре года всё время с кровати падала. Так вот в чём дело: ты хотела на кухню сходить и слопать всё, что было в холодильнике!

– Ничего я не хотела! Сам ты обжора! Я теперь вообще целый год спать не буду! А то заснёшь и неизвестно где окажешься…

– Совсем не будешь спать?

– Совсем!

– Спорим, не сможешь?

– Спорим!

– Макс, Кристина сможет не спать год?

– Человек может прожить без сна от четырёх до одиннадцати суток. На третий день, Кристина, ты начнёшь путать слова, пошатываться при ходьбе, станешь хуже видеть. Тебя может тошнить. На пятый день без сна у тебя начнутся галлюцинации. На восьмой день речь станет бессвязной, поведение – странным, руки и ноги будут дрожать. На десятый…

– Стоп! Я передумала. Я не хочу превращаться в зомби, Ник!

Никита с видом победителя смотрит на сестру, вздыхает и решает, что сейчас, пожалуй, можно проявить великодушие.

– Ладно! Спи себе на здоровье. Похоже, это и правда важно. Неделя без сна – и ты будешь дрыгать руками-ногами и нести чепуху. А ты и так только это и делаешь!

Кристина надувается и сопит, но ответить нечего, поэтому она решает сменить тему:

– Макс, а почему мы спим лёжа в кровати, а не стоя, как лошади, и не сворачиваемся клубочком, как котики?

– Вашим мышцам, суставам, нервам ночью нужно отдохнуть, а это удобнее делать лёжа. Позвоночник, нагруженный в вертикальном положении, в горизонтальном расслабляется и растягивается. Руки, ноги, спина и живот получают опору – матрас – и тоже расслабляются. Все органы могут восстановиться после дневной работы. Лошадь, засыпая, не падает, потому что суставы в ногах у неё похожи на замки – они фиксируют ноги в прямом положении без участия мышц. Но ваши конечности устроены по-другому. Если человек заснёт стоя, мышцы расслабятся и он упадёт. Мозгу придётся контролировать тело, и он не сможет спокойно выполнить свою ночную работу.

– Какую ночную работу? Разве мой мозг не спит, когда я вся сплю? – Кристина с удивлением смотрит на Макса.

– Во сне мозг загружен меньше, чем во время бодрствования. Но он никогда не отключается полностью. К мозгу продолжают поступать сигналы от «датчиков»: глаз, ушей, кожи.

– Мы что, видим с закрытыми глазами?

Отвечая, Макс незаметно для детей приглушает свет в комнате и включает тихий шум дождя.

– Нет, Никита, глаза во сне закрыты веками, видеть ты не можешь. Но сквозь тонкую кожу век проникает свет, и глаза его улавливают. Если направить в лицо спящему луч фонаря, он проснётся. Если по руке или ноге поползёт гусеница, ты почувствуешь это и тоже проснёшься. Рецепторы – специальные чувствительные клетки в коже – не засыпают полностью и передают в мозг сигналы. Разбудит тебя и громкий звук, потому что ушные рецепторы тоже не отключаются совсем. А вот если поднести к твоему носу ванильное пирожное или чашку кофе, ты будешь сладко спать и дальше. Обоняние во сне не работает!

– Ну вот. Получается, от всякой гадости можно проснуться, а от пирожного – нет?

– Мозг и во сне защищает тебя. Способность мозга всегда быть настороже выработалась ещё в те времена, когда люди спали не в безопасных домах, а на земле, под деревьями и в пещерах. Любое насекомое могло укусить спящего, на него могли напасть хищники, поэтому мозг даже во время сна проверял, нет ли вокруг опасности. А поскольку врага легче услышать, чем унюхать, обоняние со временем отключилось, а вот слух остался «на посту».

– Мой мозг молодец, охраняет меня… – говорит Никита, зевая.

– Почему это только твой, Ник? И мой тоже. Правда, Макс?

– Мозг каждого человека защищает его во сне. Но он занят не только этим. Пока остальные органы и системы замедляются и отдыхают, мозг сортирует информацию, полученную за день.

Кристина тоже начала было зевать, но встрепенулась:

– Как это? Получается, что у меня в голове большой шкаф, а мозг книжки по полкам раскладывает?

– Шкафа у тебя в голове нет, Кристина. Но есть разные виды памяти. Долгосрочная память хранит информацию, которой ты постоянно пользуешься, например маршрут от дома до детского сада. В краткосрочную память твой мозг положил стихотворение, которое ты выучила к утреннику на прошлой неделе. Ты рассказала его, после чего забыла и сейчас уже не вспомнишь. А оперативная память работает, когда ты, Никита, решаешь в уме задачу. После того как ответ найден, ты забываешь её условия и переходишь к следующей.

– А правда, что наш мозг работает только на 10 %? – спрашивает Никита. – Я где-то об этом читал.

– Нет, ваш мозг задействован на 100 %, но отдельные зоны могут отдыхать, пока другие работают.

– Зоны? Это такие кусочки?

– Не кусочки, а участки. За движение отвечает определённый участок мозга – моторная зона. За зрение, например, отвечает другой участок – зрительная зона. За слух – слуховая. За равновесие – отдельная область, мозжечок. За речь – зона Брока́. Она названа по фамилии французского учёного, который её открыл, По́ля Брока́.

– Получается, у нас весь мозг как карта? Тут одна зона, там другая…

– Верно, Никита! Эту карту я вам сейчас покажу!

Возникает проекция зон мозга. Дети рассматривают её с любопытством.

– Настоящая карта!

– А почему зрительная зона на затылке? У нас что, и правда «глаза на затылке»? – удивляется Кристина.

– Молодец, Крис, ты внимательная. Зрительная зона, куда поступают сигналы от ваших глаз, действительно находится не в лобной части, а на затылке: она спрятана подальше. Зрение для вас очень важно, а при травмах головы затылок страдает реже, чем лоб. Кстати, глаза – это тоже часть головного мозга.

– Получается, когда я чешу глаз, я трогаю мозг? – уточняет Никита.

– Ну, в каком-то смысле – да!

– Ага, значит, его можно потрогать.

Брат с сестрой лежат, укрывшись одеялами, и сонно смотрят на Макса. Им явно хочется узнать больше, но сон берёт своё. Кристина из последних сил бормочет сквозь зевоту:

– Почему я не замечаю, как засыпаю, Макс?

– Потому что твой мозг отключается не весь сразу, а постепенно, зона за зоной. Как будто в большом доме гасят свет в одной комнате за другой. В полной темноте у тебя вырабатывается гормон сна – мелатонин. Он и заставляет тебя засыпать.

Кристина уже не слушает. К ней через залитую солнцем лужайку бежит большой пёс, она отчего-то знает, что зовут его Мелатонин. Пёс подходит, ложится на плед и осторожно обнюхивает её. У него добрые и грустные глаза и большая лохматая голова. Кристина обнимает его, зарывается в жёсткую шерсть и успевает подумать: «На пикнике будет мно-о-о-го собак…»

Никита закрывает глаза и возвращается мыслями к крошечным маминым бутербродам. Они начинают расти, становятся всё больше и больше, пока один из бутербродов не накрывает Никиту ломтиком ветчины, словно одеялом. Устроившись на хлебном мякише, как на матрасе, Никита думает: «Завтра нас ждёт приключение…»

Макс окончательно гасит свет, выключает звуки дождя и думает:

«Возьмут ли меня завтра на пикник?..»

Тело. Какой путь проходит еда?

– Ой, мама, как же я объелась! И зачем ты столько вкусного приготовила…

Кристина лежит на пледе и тяжело дышит. Мама сидит рядом и с улыбкой гладит её по животу. Над Кристиной шумит листвой высокий дуб, а над ним плывут облака. Одно облако похоже на пирожное с кремом, другое – на сосиску в тесте, третье – на тарелку с картофельным пюре. Везде еда! Кристина со вздохом закрывает глаза, чтобы не видеть это безобразие. Всё утро она с папой и Никитой гоняла мяч в парке. Папа стоял на воротах и умудрился пропустить восемь голов. Правда, сетки на воротах не было, а в роли штанг выступали воткнутые в землю палочки, и футболисты попадали в основном по ним, так что в конце концов ворота разлетелись по всей поляне. И тогда все вернулись к маме, которая уже разложила по бумажным тарелочкам свои знаменитые маленькие бутерброды и яблочный пирог. Были здесь и чай в термосе, и булочки с изюмом из пекарни возле дома, и морковные палочки, и сок. Голодные и разгорячённые Ник, Кристина и папа накинулись на еду. Они ели, пили и блаженно жмурились, как коты на солнце. И вот теперь Кристина с раздувшимся животом лежит на пледе, и глаза у неё слипаются.

– Ты не сможешь вернуться домой дня три! – Никита жуёт пятый бутерброд и улыбается до ушей.

– Это почему?

– В дверь не пролезешь!

Никита хохочет и давится. Папе приходится крепко хлопнуть его по спине.

– Ну-ну, осторожнее, не говори с набитым ртом. Запей.

– Так тебе и надо! Не болтай глупости! Ох, плохо мне… – стонет Кристина.

– Пап, а почему нельзя говорить и есть одновременно?

– Давай-ка у мамы спросим. Она у нас врач. И видит людей насквозь!

– Старые шуточки про рентгенологов, ну-ну… – говорит мама.

– Не могу удержаться, ты же знаешь! – отвечает папа.

– И что бы ты делал десять лет назад, когда сломал палец на скалодроме, без моей способности видеть людей насквозь?

– Я бы не вылечился так быстро, не стал бы инструктором по скалолазанию, но главное – не встретил бы тебя, милая. И у нас не родились бы эти прекрасные обжоры, которые опустошают корзинку с едой со скоростью света.

– Вот-вот! Так о чём ты спрашивал, Ник?

– Почему нельзя есть и говорить одновременно, мама?

– Видишь ли, когда ты глотаешь кусочек, он попадает изо рта через глотку в пищевод – трубочку у тебя в шее, а затем в желудок. Но рядом с пищеводом есть ещё одна трубка, пошире – трахея, по которой воздух идёт в лёгкие.

– Получается, у меня в шее две трубочки? Как трубы в ванной – для холодной и горячей воды?

– Ну да, две трубочки, которые выполняют разные задачи. И очень важно, чтобы в трахею ничего не попадало. Для её защиты у тебя в горле есть специальный клапан – надгортанник, он перекрывает трахею во время глотания. Но когда ты говоришь и одновременно глотаешь, поток воздуха в трахее движется с такой силой, что надгортанник может не успеть закрыться.

– И еда попадёт не в то горло, – добавляет папа. – Это с тобой и произошло. А когда я сильно хлопнул тебя по спине, я выбил крошки из трахеи.

– Ты всё верно сделал, дорогой! Если еда попадёт глубоко в трахею, можно даже задохнуться.

Никита смотрит на маму во все глаза и молча жуёт бутерброд, а потом осторожно глотает.

Кристина, лёжа на спине, некоторое время задумчиво разглядывает дуб и наконец спрашивает:

– Зачем мы вообще едим, если это такое опасное дело? Почему бы не питаться солнечным светом и водичкой, как деревья?

– Было бы неплохо, – смеётся папа. – Утром я выставлял бы вас на балкон и слегка поливал – и всё, можно не кормить!

– Об этом вы спросите у нашего умного Макса, хорошо? А я пока воспользуюсь случаем и молча съем последний кусочек пирога. Последнее время я постоянно голодная, – отвечает мама.

Кристина кивает и громко спрашивает:

– Макс, для чего мы едим?

Колонка некоторое время молчит, а потом из папиного рюкзака раздаётся приглушённый голос Макса:

– Я ничего не вижу. Не могли бы вы достать меня?

Папа вынимает колонку и ставит её на плед.

– Привет, Макс!

– Привет всем! Ты хотела узнать, зачем нужно есть, Крис? Вот что мне удалось найти. С пищей человек получает необходимые питательные вещества: жиры, белки и углеводы. Их нет в солнечном свете и воде, поэтому люди не могут питаться как растения. Еда даёт организму энергию и становится строительным материалом для клеток, тканей и органов.

– Не понял… мы что, должны есть бе́лок? – спрашивает Никита.

– Не бе́лок, а белки́. Попадая в пищеварительную систему, еда распадается на жиры, белки́ и углеводы, а затем на ещё более простые элементы, которые всасываются клетками. В разных продуктах содержание белков, жиров и углеводов разное. Например, в сливочном масле много жиров, в мясе – белков, а в кашах – углеводов.

– А почему нельзя съесть, например, термос? – Никита оглядывает плед. – Или ложку?

Макс некоторое время молчит, а затем отвечает:

– Вот что я нашёл. Всё, что есть на планете: люди, твой бутерброд, дерево, мой пластиковый корпус, футбольный мяч, ваш автомобиль – можно разделить на две большие группы: неорганические предметы и органические. В основе органических лежит химический элемент углерод. Отличить их от неорганических легко: они могут расти, видоизменяться, размножаться и умирать.

– Ясненько. Органические – это живые, вроде меня, – говорит Кристина, – а неорганические – значит неживые, например камушки. Или Никита, когда тупит над домашним заданием.

Никита снисходительно ухмыляется в ответ и спрашивает:

– Мы живые и поэтому едим живое, да?

– Верно, живым организмам годятся в пищу только органические вещества. Так они устроены. Термос или пластиковая ложка – это не органика, твой желудок переварить их не сможет.

– А если ложка деревянная? Дерево ведь живое: оно растёт! Почему мы не грызём деревья? – прищурившись, спрашивает Никита.

– Не все органические материалы дают вашему телу достаточно питательных веществ: белков, жиров и углеводов. В ходе эволюции человек научился отличать питательную еду от непитательной. В глубокой древности люди пробовали незнакомые плоды, коренья, листья, цветы, рыбу, птицу и мясо. То, что давало больше всего сил и было вкусным, закрепилось в рационе.

– А медведи коала едят эвкалипт! Нам в садике рассказывали, – говорит Кристина.

– Пищеварительная система медведей коала отличается от вашей тем, что позволяет извлекать максимум полезного из листьев и веток эвкалипта. Человек не смог бы их переварить и даже отравился бы: это растение ядовито. Коровы тоже питаются только растительной пищей – травой, но для переваривания травы у них в желудке есть целых четыре отдела. А у человека желудок состоит из одного отдела.

Никита тянется за булочкой и спрашивает:

– Понятно, когда еда сладкая – это вкусно. И солёная – это тоже вкусно. Но зачем придумали горький вкус?

– Горький вкус – это защитный механизм растений и грибов. Так они говорят любителям поесть: «Осторожно, во мне яд!» Когда пища портится, она тоже начинает горчить и плохо пахнуть – это сигналы «Есть нельзя!». Не ощущая горечи, вы легко отравились бы.

С другого конца поляны доносится собачий лай. Кристина садится на пледе и всматривается в заросли акации.

– Вот собакам можно есть с пола и пить из лужи! И лапы не мыть перед едой. А почему нам непременно нужно мыть руки?

– Потому что с немытой пищей или грязью на руках в организм могут попасть вредные микробы, которые вызывают болезни. Правда, пищеварительная система стоит на страже: большинство микробов погибнут в соляной кислоте, в желудке. Она помогает переваривать еду и способна растворить даже металл.

Никита застыл, не донеся булочку до рта.

– Ничего себе! А почему тогда кислота не растворяет сам желудок?

– Потому что он покрыт изнутри специальной слизистой оболочкой. Эта оболочка обновляется примерно каждые две недели и не даёт кислоте разъедать стенки желудка.

– Так им и надо, микробам! Пусть тонут в кислоте!

– Не все микробы вредные. Прямо сейчас два килограмма бактерий в твоей пищеварительной системе помогают тебе переваривать эту булочку.

Кристина хохочет так, что начинает икать:

– Аха-ха!!! Ты и сам ешь, и два килограмма бактерий кормишь! Ик!

– А ты что, не кормишь, что ли? Макс, в Кристине тоже есть бактерии?

– У любого человека на теле и внутри живёт великое множество микроорганизмов.

– Съела! Вот тебе и питомцы! Хватит с тебя бактерий.

Кристина от таких слов даже перестаёт икать и замирает. Никита знает, как сильно она мечтает о собаке! Как он мог так сказать! В носу у Кристины щиплет. Она отворачивается и запрокидывает голову, чтобы слёзы втекли обратно. Ужасно хочется их вытереть, но тогда все поймут, что она плачет. И Кристина делает вид, что смотрит в небо. Перед глазами у неё плывёт зелёное и голубое.

Die kostenlose Leseprobe ist beendet.