Buch lesen: "Победитель будет один"

Schriftart:

Иллюстрация на обложке © ООО «Клевер-Медиа-Групп»

Иллюстрации в книге использованы по лицензии © Shutterstock

Гонка 1.
Австралия

Глава 1

Это будет трудный год – вот что поняла Соня на первом командном брифинге. Встреча планировалась как легкая разминка перед сезоном из двадцати гонок. Они должны были пообщаться с новым пилотом, обсудить результаты предсезонных тестов, а в итоге все скатилось к старой, но болезненной теме – скандальному уходу из команды их главной звезды. И речь не о гонщике, а об инженере-конструкторе, настолько талантливом, что он считался инопланетянином. В «Зальто» он проработал больше двадцати лет, Соня еще не родилась, когда знаменитый ныне Дед создал первый гоночный болид для «Формулы-1». И вот он помахал ручкой и свалил – не на пенсию, а к прямым конкурентам.

Соня до сих пор помнила, как грянула эта новость. Совсем не как гром среди ясного неба, скорее будто земной шар раскололся на две половины. Для гонок важны гонщики, это правда, но без хорошо собранной машины еще никто не выигрывал чемпионат. Машина должна соответствовать, а то и превосходить пилота, поэтому потеря Деда пошатнула положение команды.

Причина его ухода так и осталась загадкой. Собственно, ее-то и пытались разгадать на первом командном брифинге. Поднимался и еще один важный вопрос: кто следующий? Дед не первый сбежал в другую команду, в последнее время это превратилось в опасную тенденцию. Все смотрели друг на друга косо, гадая, кто следующий. Почему Дед вообще ушел? Это первый звоночек о будущем команды? Все пропало, все развалится? Им урежут бюджет, они лишатся спонсоров? Больше не будет доминирования и чемпионств? Владелец продаст команду? Пора следовать примеру Деда и тоже бежать с тонущего корабля?

– Где взять силы пережить этот год?

Мысли Ника, их босса, вторили Сониным. Говорил он тихо, чтобы никто не услышал, потому что для остальных Никлас Вернер был суровым лидером и опорой. А Соне он заменил отца.

– Мы справились с первым чемпионским годом Давида, а тогда было хуже.

– Как сказать…

– Было намного хуже, – уверенно повторила Соня. – Первый год после изменения правил, провал в начале сезона, борьба в конце, штрафы, санкции, споры, интриги, громкие увольнения…

– Но тогда не было ожиданий.

На втором брифинге, уже более основательном, вместо важных вещей обсуждалось вышедшее накануне скандальное интервью их бывшего пилота Отто Арне – в межсезонье они потеряли не только инженера. В команде «Формулы-1» всегда два гонщика, и в «Зальто» это блистательный и неповторимый итальянец Дави́д Морó и кто-то второй, неприметный и легкозаменяемый. Был один, пришел другой, и так каждые года два-три.

Вся суть интервью Отто Арне сводилась к следующему: Давид Моро – мудак, кретин и абьюзер. Что абсолютная правда, под которой с удовольствием подписался бы любой член их коллектива, но Давид был своим мудаком и кретином. Курицей, несущей золотые яйца или, в их случае, строгающей чемпионства год за годом. Это меняло дело, превращая Моро из мудака в «парня с характером победителя». Потому интервью бывшего пилота восприняли как оскорбление. Особенно негодовал сам Давид, причем в отличие от остальных весьма искренне – он-то считал себя идеальным человеком, к которому не может быть претензий.

Тем временем у Сони было к нему много претензий. За годы знакомства целый багаж накопился. Иногда она чувствовала, что и ее терпение вот-вот лопнет, но потом наступали долгие перерывы между гонками, и ее отпускало. А после паузы все начиналось сначала, и так по кругу.

На третьем брифинге они наконец-то вспомнили про новичка команды, который все это время спокойно ждал своего часа, поглядывая на происходящее с улыбкой Моны Лизы. И это тоже казалось потенциальной проблемой, потому что гонять в одной команде с Давидом Моро сложно. Даже невыносимо. И новичку, тем более молодому и неопытному, предстояли испытания. Скорее борьба за выживание, где основное сражение развернется за собственную самооценку, по которой обязательно пройдется Давид.

Улыбчивый канадец Кори Джексон не выглядел тем, кто потянет такую борьбу и задержится в команде надолго. Он больше походил на очередного кандидата на вылет с последующими многочисленными скандальными интервью. Соня так и видела будущие заголовки – пестрые, провокационные, но слишком похожие на все предыдущие.

– Счастлив поработать с командой, – искренне и как-то даже восторженно сообщил новичок. Выглядел парень юным и беззащитным, его глаза искрились счастьем, а ладони подрагивали от волнения, когда он пожимал Соне руку.

Давид его раскатает в блин, сожрет и выплюнет, и все это гонок за пять.

– Взаимно, – ответила она.

– То, как вы в прошлом году боролись с «Биалетти, – захватывающее зрелище. Именно это убедило меня подписать контракт с «Зальто».

– А у тебя были другие планы?

– «Килнер». И я рад, что я с вами.

Соня точно знала, что в будущем рад он не будет. И улыбаться перестанет, хотя, быть может, и нет – он же канадец. Но определенные претензии конкретно к ней у парня, без сомнения, появятся.

Соня Ридель уже второй год была главным стратегом «Зальто» и принимала все решения во время гонок. Получала аналитику, планировала пит-стопы, меняла тактику команды в зависимости от погодных условий, чаще всего подстраиваясь под определенного пилота. Под Давида Моро – их чемпиона.

И новичку Кори Джексону уготована болезненная роль второго пилота. В «Формуле-1» есть прима, а есть второй пилот – тот, чьей стратегией жертвуют. Даже если команда во всех интервью распинается, что пилоты равны и все зависит исключительно от их мастерства, на самом деле это не так. Равенство пилотов чревато авариями и потерей очков. Равенство пилотов могли себе позволить команды поменьше, которые не сражаются за чемпионство, но «Зальто» не из таких. Они всегда в борьбе за титул, и этот год исключением не станет. Неважно, что «Биалетти» в последнее время упорно переманивали лучшие умы их команды и наступали на пятки. Неважно, что в прошлом сезоне их пилот Ки́фер Вайсберг едва не увел чемпионство у Давида Моро. Не увел же, а «чуть» в истории не считается. Там есть место только для победителя. А победитель всегда один.

К. В.: Подумала над моим предложением?

Соня поспешила убрать телефон, чтобы его не видеть. Наверняка ее жест выглядел нервно и подозрительно, хотя ничего плохого она не делала и даже не планировала. Уж она-то из команды не уйдет ни при каких обстоятельствах. И неважно, что вот уже две недели ее телефон разрывался от сообщений, отправленных… Кифером Вайсбергом, лицом команды противников, человеком, которого все чаще называют будущим чемпионом «Формулы-1». Кто бы видел, как Давид бесился из-за таких высказываний!

Лично с Кифером Соня никогда не общалась, хотя и видела его в гаражах множество раз. Да почти на каждом Гран-при. Но зачем им разговаривать? Они в разных командах, этим все сказано. Какого черта он начал ей писать?

К. В.: Нам правда есть что обсудить.

После прошлогоднего триумфа ее уже пытались переманить в другую команду. Но чтобы сам гонщик вдруг начал закидывать ее сообщениями? Это нонсенс. Видимо, слухам можно было верить, и Кифер Вайсберг лично взялся за подбор персонала. С его приходом итальянская команда «Биалетти» ворвалась в борьбу за титулы, хотя ей все еще не хватало хорошего стратега.

И сейчас Вайсберг явно стремится к победе любыми способами, но Соня Ридель ему не светит. Ее не перекупить деньгами, не соблазнить перспективами. У нее нет буквально ни одной причины покидать команду, что сделала для нее так много, зато причин остаться сколько угодно.

К. В.: Поговорим в Альберт-парке?

Вайсберг словно и не понимал, что она его игнорирует, и продолжал писать. Поначалу Соня думала его заблокировать, но что-то ее остановило. Возможно, любопытство. Ей слишком сильно хотелось узнать, почему из команды ушел Дед, а ведь он казался глыбой, неотъемлемой частью «Зальто» до гробовой доски. Деду недавно стукнуло семьдесят, он мог уйти на пенсию, но не в «Биалетти». Этот вопрос тревожил всех, и Соня не стала исключением.

Первая гонка сезона уже через неделю и как раз в Альберт-парке, в Австралии. Все-таки предстоит очень, очень трудный год. Впрочем, как и все предыдущие. Это же «Формула-1» – целый мир, который в марте только начинает просыпаться.

К. В.: С нетерпением жду встречи, Соня Ридель.

Глава 2

После европейской зимы мартовская Австралия казалась влажной и душной. Соня жила в пригороде Вены, и родной март ей нравился намного больше – прохладный, ветреный, а порой и морозный. Но начало сезона «Формулы-1» – это всегда жаркие страны.

На первую практику все выходили с волнением. Особенно нервничал Давид, что легко читалось по его поведению. По тому, как он хмурил темные брови и трепал отросшие за зиму волосы, как огрызался на других членов команды и как ничего не ел перед стартом, хотя обычно не отказывался от перекуса. Все кричало о его состоянии. Он даже на командные цвета умудрился выругаться – сине-голубой ему внезапно надоел до боли в глазах.

На самом деле переживал он только о машине и о том, как она поедет. Не окажутся ли конкуренты из «Биалетти» быстрее.

– В этом году мы настроены на победу, – сообщил Кифер Вайсберг на одной из пресс-конференций. – И готовы к ней.

– Что скажете о своей машине?

– Она хороша.

– Но у «Зальто» лучше?

– Увидим в первой гонке. В любом случае техническое превосходство – это круто, но мне нравится показывать свое гоночное мастерство. И я намерен это сделать, прошлый год был хорошей разминкой, опытом. Я готов к покорению новых вершин автоспорта. «Красные» должны побеждать. – Вайсберг посмотрел в камеру так, что Соне стало не по себе. Умел этот парень своей уверенностью сразить наповал.

Давид нервничал: чувствовал, что борьба с «Биалетти» обострится. А ему, трехкратному чемпиону, придется многое доказывать. Он всегда болезненно реагировал на сплетни о том, что недостоин свалившейся на него славы, что его победы – заслуга Деда, не более. Что машина важнее, а он пилот не лучше других. Таксист. Посади на его место любого гонщика, результат будет тем же… Подобные разговоры неизменно преследуют гонщика в статусе Давида Моро. И Кифер Вайсберг своими намеками затевал игры разума, а сезон только начался.

В отличие от Моро новичок казался спокойным. Сидел в углу и смотрел смешные видео в телефоне, словно беззаботный подросток, а не дебютант «Формулы-1». Впрочем, из подросткового возраста он выбрался недавно: два месяца назад ему исполнилось двадцать лет. Сине-голубой гоночный комбинезон подчеркивал его молодость. Добавить к этому чуть вздернутый нос, брови вразлет и растрепанные темно-русые волосы – подросток как есть. И пусть Кори был всего на пять лет младше Давида, между ними пролегала пропасть. Закаленный в суровых битвах рыцарь, осознающий всю тяжесть грядущего, против мальчишки, который о рыцарях читал разве что в книжках.

Кори придется несладко, его ждут испытания: интриги, сплетни, давление прессы… Это его либо закалит, либо разрушит.

Спокойствие новичка заметила не только Соня, но и босс команды – Никлас Вернер. Вместе они заняли командный мостик, готовясь к скорому старту. На первой практике важно собрать как можно больше информации о работе шин и состоянии трассы. Все, что необходимо будет учесть во время гонки в воскресенье.

– Он на успокоительных? – хмыкнул Ник, указав на Кори.

Новичок жевал ореховый батончик, улыбаясь телефону. Давид в этот момент напряженно переговаривался со своим гоночным инженером, выдавая ему инструкции. Инженер кивал с таким видом, словно кивать ему давно уже надоело, но деваться было некуда. Гоночный инженер Кори тосковал в стороне без работы и инструкций.

– По виду да, – вздохнула Соня, – причем как минимум на лошадиных транквилизаторах. Но надеюсь, что все-таки нет, потому что успокоительные и гонки плохо сочетаются.

– Парень талант, брал обе младшие серии с первого раза. Такое нечасто случается, сама знаешь. И здорово повышает самооценку. Настолько, что после «Формулы-2» он взял перерыв – не хотел идти в слабую команду, ждал предложения получше.

– Думаешь, он так спокоен, потому что слишком в себе уверен? – Соня вновь обернулась на новенького.

Словно почувствовав ее интерес, Кори отвлекся от телефона и поднял голову. Краткий миг они смотрели друг на друга, но парень быстро отвернулся, как будто взгляд Сони его смутил. Но это понятно: никому не понравится внимание руководства.

Она отвернулась тоже – не хватало сбить его настрой, парню скоро на трассу.

– Подозреваю, что он весьма в себе уверен, – хмыкнул Ник.

– Если так, то это ненадолго.

– Или есть другой вариант: даже несмотря на предыдущие успехи, ему плевать на достижения и чемпионство, как и большинству богатых деток. Он как Эрик Райт, только талантливый. И может зажечь покруче.

Эрик Райт был одним из гонщиков нынешнего пелотона и сыном американского миллиардера. Отец купил ему место в одной из команд, и в итоге Эрик постоянно бил свои и чужие машины, портил гонки, внося в них элемент неожиданности, который так любили зрители и ненавидели стратеги.

– Куда уж круче Эрика, – пробормотала Соня.

– Богаче, а значит, нет предела совершенству, – рассудил Ник.

– Намного богаче?

– О да.

– Черт! Теперь понятно, почему он так спокоен.

– Не будем торопиться с выводами. – Ник понизил голос и наклонился к Соне. – Возможно, с таким наплевательским настроем он продержится в команде дольше, что для нас неплохо.

Соня позитив Ника не разделяла. Только самоуверенного придурка, не подчиняющегося правилам, им не хватало. Не зря новичок насторожил ее на командных летучках. Правда, на них он самоуверенным не выглядел, скорее чересчур восторженным. Блеск его наивных глаз Соня помнила до сих пор. В любом случае придется работать с Кори, раз предыдущий пилот не выдержал соседства эксцентричного Давида и покинул команду.

Гонщики тем временем разошлись по гаражам и болидам, у «Зальто» они были под цвет команды – сине-голубыми.

– Готова к первому старту? – насмешливо спросил Ник, взяв наушники.

Он тоже волновался, но по-другому – это было предвкушение. Как он ждал начала сезона! Как собирался в Австралию! У него аж глаза горели и морщинки на лице разгладились… Ник всегда выглядел моложе своих пятидесяти пяти, но близость к гоночному треку убавляла ему еще лет пятнадцать, и даже седина не старила. Босс вообще считался видным мужчиной.

Всю последнюю неделю Ник ежедневно звонил Соне с новостями или идеями. Он был поклонником гонок, не просто боссом, а истинным фанатом своего дела. И при этом он никогда не гонялся по-настоящему, только руководил. Как и Соня. Она даже скорость не любила, но гонки были ее жизнью.

– Всегда готова, сам знаешь.

– Да. И ты молодец. – Он похлопал ее по плечу.

– Потому что за весь день ни разу не пожаловалась на жару?

– Нет, в общем. Я всегда знал, что в тебе это есть, но… папа тобой гордился бы.

Соня натянуто улыбнулась и надела наушники. Она не знала отца, и все эти слова о гордости – пустое. Все, что было у Сони, – весьма предвзятые рассказы матери, тонны восторгов его фанатов и статус самого талантливого пилота, погибшего на трассе во время дождевой гонки. В те времена подход к безопасности был совсем другим. На момент гибели отца Соне едва исполнился год, а ее брат еще не успел родиться.

Поначалу Соню Ридель все знали только как дочь Роланда, но в последние годы она смогла сепарироваться от отцовского имени. Оно все равно давило своей монументальностью, хотя бóльшая часть этого давления доставалась ее младшему брату, пилоту «Формулы-1». От Сони всегда требовали меньше и изначально ничего не ждали. Девчонка, не гонщица – и вдруг инженер по стратегии в «Зальто». А теперь главный стратег команды.

– Иногда мне кажется, что подобные заявления лишь лозунги, чтобы я больше старалась, – проворчала она.

– Вовсе нет. Когда ты родилась, Роланд так радовался… обещал, что, как только ты вырастешь, королевские гонки не будут прежними, ведь ты перевернешь их.

– Как-то мелко, почему не весь мир?

Ник засмеялся:

– Не все сразу, твой отец это понимал. Сначала гонки.

– Посмотрим, что я смогу сделать в этом году.

Соня много работала, много училась, но без Никласа Вернера ничего бы у нее не вышло. Это он поверил в ее талант, взял на работу, дал шанс. Когда-то Ник дружил с Роландом Риделем – возможно, таким образом он отдавал ему долг. Ник практически заменил ей отца, помог стать той, кто она есть. Порой он был слишком строг или требователен, но это ничего не меняло.

Именно поэтому Соня никуда из команды не уйдет. О верности и благодарности она кое-что знала. Тем удивительнее эти глупые сообщения от гонщика прямых конкурентов. Хотя… быть может, Кифер Вайсберг считал верность ничтожной. Считал, что деньги решают все. О нем чего только не болтали, и все сводилось к одному: человек он не очень, а его семейка и того хуже.

Последнее даже не болтовня: в прошлом году отец Кифера полоскал в прессе не только гонщиков «Зальто», но зацепил и Соню, намекнув на неподобающую связь с Ником. Это было больно, обидно и не имело ничего общего с реальностью. И если раньше Соня поглядывала в сторону Кифера с интересом – уж больно примечателен и ярок, то после всей этой грязи перестала на него смотреть.

Впрочем, как любил повторять с высоты своего опыта Ник, хорошие парни не становятся чемпионами. Только засранцы, готовые пройтись по головам, оказываются в итоге на заветной вершине.

Отец Сони брал чемпионство четырежды. Иногда ей хотелось спросить, как на самом деле выглядела дружба Ника и Роланда Риделя, потому что слухи об этом ходили весьма неоднозначные.

Глава 3

Практики прошли неплохо, даже Давид успокоился и перестал на всех огрызаться. Малыш Кори, как прозвали новичка, тоже показал себя неплохо. Не попал в аварию, не улетел в гравий, да и в целом продемонстрировал скорость.

Соня все это время ждала развития событий с Кифером Вайсбергом. Его сообщения не давали покоя, вызывали дискомфорт, но и любопытство. Она опять его видела – как он ходил у красных машин, как стартовал, как проехал свои попытки. Она следила за ним, конечно, не из-за его сообщений, а как стратег команды конкурентов. Приценивалась. В начале сезона многие любили снизить скорость, поводить другие команды за нос, устроить игры разума. И Кифер Вайсберг был мастером таких игр.

– Как думаешь, они гасили скорость? – Ник тоже помнил об играх «Биалетти».

– Черт их знает, – честно ответила Соня.

– Наверняка гасили. Не могли же за зиму растерять весь темп.

– Лучшая машина пелотона все равно у нас, и Дед сможет это изменить не раньше следующего сезона.

– Проклятые «Биалетти»!

– Так и скажи – без них было бы скучно.

– Поговори мне еще! Приколистка. – Босс не оценил юмора.

Кифер Вайсберг написал ей после третьей практики и предложил встретиться на парковке. Соня сомневалась в необходимости этой встречи. С одной стороны, личный разговор с Вайсбергом мог прояснить ситуацию с Дедом, с другой… ну ушел Дед, бывает. Хватит наступать на больную мозоль, лучше забыть и сосредоточиться на новом сезоне. Да и что она, Шерлок Холмс, чтобы ходить на тайные встречи и выяснять чужие мотивы? Это глупая уловка, и вестись на нее тоже не очень умно.

Она решила рассказать обо всем Нику, посоветоваться. Но передумала, вспомнив, как багровело его лицо при упоминании бывшего сотрудника. Веселый и приятный Ник надувался от ярости, за долгие годы знакомства Соня не видела, чтобы он так злился, а тут… В общем, лучше обойтись без упоминаний Деда всуе. Но закрыть гештальт причиной ухода можно. Для себя. Всего один короткий разговор, ничего такого. Не загипнотизирует же ее Вайсберг, в самом деле.

Говорят, любопытство сгубило кошку. Возможно, Соня немного кошка, ведь после третьей практики она тихонько улизнула на парковку, где ее ждал Кифер Вайсберг собственной персоной. Он улыбался, глядя, как она спешит навстречу, Соня же в очередной раз подумала, что стоило его заблокировать и не вступать в игру. Не радовать противника. Впрочем, убегать поздно.

Однако ей не понравилось, что Кифер Вайсберг выглядел до чертиков уверенным в ее приходе, тогда как она не ответила ни на одно из его сообщений. Ни на одно! Он не мог знать, что она вообще придет, но как будто знал точно.

– Рад встрече, – заговорил с ней Кифер по-немецки на правах земляка.

Она молча кивнула. Он открыл перед ней дверь спонсорской тачки, предлагая не торчать посреди парковки. Соня устроилась на пассажирском сиденье, чувствуя необъяснимое волнение, пока Кифер огибал машину, чтобы сесть рядом.

Вайсберг неспешно забрался внутрь, закрыл за собой дверь и оперся на нее спиной, всем корпусом развернувшись к Соне. На его губах играла улыбка победителя – такая нахальная и раздражающая, что ее хотелось стереть. В подобные моменты Давид бурчал себе под нос «глист белобрысый» и качал головой.

– Вблизи ты симпатичнее, чем на экране, – сказал Кифер. – Может, дело в твоем соседе по мостику и это рядом с ним ты выглядишь старше? – Это он о Нике, конечно.

– На экране? Пересматриваешь гонки?

– Всегда.

– Зачем?

– Ради будущих побед.

Кифер Вайсберг тоже выглядел не так, каким она привыкла его видеть.

Во-первых, он чаще появлялся в красной гоночной форме, а не в джинсах и футболке. Во-вторых, в гаражах его светлые волосы всегда были аккуратно зализаны, а сейчас пребывали в творческом беспорядке, что сильно меняло внешность, смягчало черты лица. Обычно Вайсберг выглядел несколько… бездушно и отстраненно, напоминая ледяную глыбу. От него даже с экрана веяло холодом.

Кифера и его отца в гоночном мире давно прозвали Малфоями, очень уж похожи. Такие же светловолосые, зализанные и надменные. Особенно это касалось Филиппа. Вайсберг-старший тоже когда-то был гонщиком, но не слишком успешным, и свои чаяния побед компенсировал беспощадной дрессировкой сына. Все причастные к гонкам знали эту историю, и со стороны она выглядела неоднозначной.

– Что ты хочешь, Кифер? – прямо спросила она.

– Разве не понятно? Тебя. В своей команде. – Вайсберг смотрел на нее с вызовом.

– Это не твоя команда. Но я поняла твою мысль.

– И что думаешь?

Соня удивленно подняла брови:

– Что думаю? «Биалетти» доставали меня весь отпуск, и я четко обозначила свою позицию. Не понимаю, на что ты рассчитываешь, что можешь мне предложить.

– Много денег.

– Как Лиаму Брауну?

– Он ушел не ради денег.

– А ради чего?

Кифер хотел ответить, но осекся. Его губы расползлись в насмешливой улыбке:

– А, так вы не в курсе? Расстались не полюбовно?

– Можно подумать, ты не знаешь.

– Знаю, конечно. У Деда долго копились претензии к «Зальто»… но оставим его в покое, пусть работает человек. Ему новый болид строить, хотя я и на старом собираюсь вас уделать.

Он специально оставил ее с носом, Соня не сомневалась. Словно в подтверждение ее мыслей Вайсберг кивнул:

– Я понимаю, что тебя не соблазнить зарплатой, Соня Ридель. И я не настолько глуп, чтобы предлагать тебе деньги, но что насчет нового вызова? Твой отец был на вершине «Биалетти», он привел команду ко всем ее победам, сделал великой. С тех пор не было ни одного чемпионства… Будет красиво, если новую победу красной команде принесет Соня Ридель. Круг замкнется.

Соня ушам своим не поверила:

– Долго репетировал?

– Не репетировал, но определенно продумывал речь.

– Значит, не деньги, а отец?.. Все равно нет.

– Новый вызов?

– Нет.

– Я знал, что ты не согласишься.

– Знал? Тогда зачем все это надо?

Кифер Вайсберг пожал плечами и легко ответил:

– Сам не уверен… пока. Но сезон только начался, как знать, вдруг у тебя появится повод передумать? А я буду рядом. Но главное – ты будешь знать, что я рядом. – Он постучал указательным пальцем по своему виску: – Мысль уже здесь. Осталось дождаться, когда Моро опять накосячит. Пошлет команду по радио, навалит кучу дерьма в интервью. Он же такой. Глупый, вспыльчивый. Не ценит тех, кто рядом.

Было в этом что-то странное и даже жуткое – не общаться, но знать друг о друге все. Как Соня знала об отношениях Кифера с отцом, так и он слышал о ее конфликтах с Давидом Моро. И о ее отце, разумеется, а еще о брате. Принадлежность к одному миру, весьма узкому и специфичному, если не сближала, то позволяла понимать без лишних слов даже прямых конкурентов.

Соня и Кифер долго смотрели друг другу в глаза.

– Почему ушел Дед? – спросила она перед тем, как уйти.

– Спроси у Моро. И передай, что в этом году я его раскатаю.

– Это мы еще посмотрим.

– Брось. У Моро уже три чемпионства подряд… все мы знаем, что после этого неизбежно наступает переломный момент. Исчезает мотивация, которой у соперников хоть отбавляй. Мне бы хорошего стратега, и я бы даже не сомневался в успехе «красных». Просто подумай об этом на досуге, Ридель.

– Ха-ха, Вайсберг!

Соня выбралась из машины, слыша, как гонщик «Биалетти» смеется ей вслед.

На нервах она громко хлопнула дверью. Чертов Вайсберг! Чертов Давид! У него правда конфликт с Дедом? Почему тогда промолчал? Там должно быть что-то серьезное, монументальное… Еще ни одного Гран-при не прошло, а Соня уже устала так, словно отпуска у нее не было вовсе.