Buch lesen: «Предательство моего сердца. Тень для спецагента»

Глава 1. Полина

Полина

Я мчалась по улицам города, уже погрузившегося в сумерки. Перепрыгивала через препятствия, перемахивала через заборы, просачивалась в щели, запрыгивала на крыши сараев и спрыгивала с них, петляя, как заяц. Я и правда чувствовала себя зайцем, которого гонят охотничьи псы, загоняют в тупик на радость охотнику. Но Псы Картена, как называли этих наемников, были слишком опытны, слишком хитры и слишком сильны для пятнадцатилетней девчонки. И хотя на моей стороне были юркость и гибкость, мне все равно с ними было не сравниться.

Когда я уткнулась носом в высокую кирпичную стену, окруженная со всех сторон Псами, я поняла, что это – конец. Их было человек пять – крепких и сильных взрослых мужчин на одну маленькую меня. И помимо этих пяти, как пить дать, в ближайших подворотнях стояли “на стрёме” еще несколько Псов. А вот Кешка, который должен был подстраховывать меня, слинял подобру-поздорову, испугавшись, что и ему достанется.

Я стояла, прижавшись спиной к стене, а ко мне приближались со всех сторон наемники.

– Какие люди! – с издевкой промурлыкал один из них. – А мы тебя ищем-ищем. Поговорить хотели. Куда ж ты пропала, а, Пума?

– Девочка поиграть захотела, – дополнил второй. – В кошки-мышки. Ну что, мышка? Сама вернешь украденное или мы обыщем-поищем?

– А я бы поискал! – заявил третий, обрисовывая руками мои, хоть и худосочные, но какие-никакие формы.

– Фу, Серый, там же не за что обыскивать. Да и о чем говорить, булыжник к ногам и в реку!

Я стояла ни жива, ни мертва. Да, я понимала, что, независимо от того, отдам я им украденное добровольно или они найдут его сами, результат будет один. И просто в реку – это еще самый лучший исход, хоть недолго мучиться. Мне было страшно, до безумия.

Я еще сильнее прижалась к стене и от страха зажмурилась. Вот бы я исчезла, испарилась, чтобы никто меня не увидел! Хотелось слиться с шероховатой стеной, раствориться в ней. И вдруг я услышала возгласы:

– Не понял! Куда она делась?

– Когда и куда успела ускользнуть?

– Да не могла она сбежать, мы же вокруг все стояли.

Мужчины начали бегать по пятачку, на котором мы вшестером стояли и заглядывать в темные углы у дома.

– На стену не смогла бы взобраться, тут и зацепиться-то не за что.

– Да что вы вообще несете, мы же глаз с нее не спускали, как бы она сбежала?

Я, понимая, что почему-то меня перестали замечать, тихонько по стеночке стала ускользать куда-то вбок. И вовремя, потому что мужчины вдруг догадались кинуться к тому месту, где я только что стояла, и ощупывать его, не веря своим глазам. Я осознала, что если сейчас же не слиняю, они доберутся и до того места, куда я только что переместилась и продолжила тихонько смещаться вдоль стены.

К счастью, от удивления Псы даже не пытались сдержать свои эмоции и шумели так, что, пожалуй, если бы я даже топала, как слон, они ничего не услышали бы.

Дойдя до края стены, я завернула за угол и увидела еще одного Пса, охраняющего территорию. Так же тихонько, стараясь придерживаться темных углов, я проскользнула мимо него и выскочила на шумную улицу.

Город еще не спал. И хотя уже практически стемнело, на улицах было много людей. Кто-то шел с работы, кто-то направлялся по своим делам. По дорогам сновали пролетки, а на стоянках, где обычно извозчики ожидают случайных пассажиров, было пусто – время поездок и все кареты были при деле.

Я постаралась слиться с толпой в надежде, что Псы еще не догадались кинуться за мной в сторону улиц. Я шла, не поднимая глаз, прячась то за крупного мужчину в деловом костюме, то за даму с пышными юбками. Когда я проходила мимо очередного застекленного прилавка, в витрине которого красовались манекены в модных платьях, я вдруг встала, как вкопанная. Люди, идущие позади меня, при этом начали спотыкаться об мое тщедушное тельце и как-то удивленно взглянув, ничего не говорили, просто шли дальше. Это тоже было странно, вместо ругани я слышала лишь удивленные возгласы.

Причина, по которой я вдруг прекратила движение, заключалась в том, что я сама была в шоке. Я смотрела на стеклянную витрину, в которой отражались проходящие мимо меня люди и… не видела себя! Стекло очень хорошо отражало всех, кроме меня. Я, конечно, маленькая и худенькая, но не настолько же, чтобы меня не отражать!

Слегка придя в себя, я все же сместилась в сторону, чтобы в меня никто не врезался и заоглядывалась в поисках ближайшего зеркала. Потом догадалась вместе с одной дамой заскочить в тот самый магазин женского платья, в витрине которого я не увидела себя. Там я нагло кинулась к примерочной, но никто меня даже не окликнул. К счастью, одна из примерочных на тот момент была пуста и я вбежала в нее, разглядывая отражение. Даже шторку прикрыла. Но зеркало в примерочной отражало только лишь шторку, меня в нем не было!

Я ошарашенно смотрела в зеркало, в котором не находила себя, когда возле кабинки примерочной кто-то вдруг спросил:

– Есть тут кто?

Я хотела пискнуть, что занято, но шторка тут же отодвинулась. Девушка-продавщица, сопровождающая дородную даму средних лет, сказала:

– Ну вот, видите, свободная кабинка. Странно, что шторка была задвинута. Проходите, пожалуйста!

И дама двинулась прямо на меня. Я испуганно прижалась к стене и бочком быстро проскользнула мимо дамы и продавщицы – прочь из салона. Я уже выяснила, что меня больше нет. Я исчезла!

Глава 2. Полина

Я проснулась в холодном поту. Прошло больше восьми лет с тех пор, когда я поняла, что я – Тень, но мне все равно постоянно снится тот вечер. И тот ужас, что я испытала, решив, что исчезла насовсем.

Я встала, умылась, привела себя в порядок. Сварила крепкий черный кофе и, практически не отрываясь от чашки с любимым напитком, сидела за столом и изучала свежий газетный листок, который только что извлекла из своего почтового ящика. Обычный утренний ритуал. Вздохнула: пожалуй, придется все же потратиться на рекламу в местной газетёнке. Когда ты работаешь исключительно с женщинами и для женщин, в нашем патриархальном обществе довольно сложно с клиентурой. А отказываться от своих принципов я не собиралась.

Сполоснула опустевшую чашку и отправилась в офис. Подойдя к двери в свой крохотный кабинет, поправила на нем табличку. “Посторонним вход запрещен!” – гласила табличка изначально, когда я только въехала в этот небольшой офис с малозаметной дверью в одном из дворов столицы. А потом кто-то, явно женщина, зачеркнул слово “Посторонним”, приписав сверху – “Мужчинам”. Почему я думаю, что это сделала женщина? Очень сомневаюсь, что мужчина стал бы писать губной помадой.

Тогда я вспомнила сказку, которую моя подруга Оса когда-то читала своему сыне Алешке про игрушечного медведя, который жил в домике с вывеской “Посторонним В” и оторвала часть картонной таблички. Теперь там красовалось: “Мужчинам в”. Чистой воды хулиганство с моей стороны.

Нет, конечно, на моей двери висела и “правильная” табличка, которая гласила: “Детектив Юделевич П.С.” Но во-первых, все почему-то считали, что Юделевич П.С. – это обязательно мужчина. А во-вторых, приходилось всем объяснять, что я работаю только с клиентками женского пола.

Я вошла в офис и перевернула еще одну висящую на двери табличку. заменив положение “Закрыто” на “Открыто”. Села за рабочий стол, выровняв стопку бумаг и загрустила: с клиентами было туговато. Но менять свой подход я не собиралась. Потому что с меня хватит! Больше никаких мужчин в моей жизни! Совсем не контактировать с ними, конечно, не получится, но попробуем хотя бы минимизировать риск общения с этими предателями! А минимизировать общение с клиентами я не могла. Порой приходилось общаться с ними весьма плотно, работа такая. Поэтому я решила просто не браться за работу с этими… лицами противоположного пола.

Нет, женщины, конечно, тоже не ангелы. Многие из них пытались не доплатить, а то и вообще не оплатить работу, изыскивая различные поводы. Но тут я красноречиво тыкала в магически заверенный договор, который всегда заключала со всеми клиентами, и попытки отлынивать от оплаты обычно прекращались.

Просто женщины никогда не разбивали мне сердце, в отличие от мужчин. И если подлянки по работе были неприятной, хотя порой и неизбежной проблемой, я легко с ними справлялась и ничего, кроме некоторого раздражения, они у меня не вызывали. А вот по жизни некоторым мужчинам удавалось залезть мне глубоко в душу и так нагадить в ней, что я зареклась не только иметь какие-то личные отношения с ними, но и вообще близко их подпускать.

Глава 3. Полина

Первым же предавшим меня мужчиной был мой отец. Нет, я его никогда не видела. Он исчез с поля моего зрения еще до моего появления на свет. И хотя мама в запале спора отчиму, который пытался назвать меня ублюдком, кричала, что я не ублюдок, что я родилась в законном браке, я как-то очень в этом сомневалась. Если я рождена в законном браке, то где мой папочка и прочие родственники? И почему тогда мама живет с отчимом, а не с ним?

Если же мой отец умер, то почему маме честно мне об этом не сказать? Почему она вообще ничего про отца мне не рассказывает? В-общем, я так поняла, что не было у меня никакого законного отца, просто мама оправдывалась передо мной и отчимом. Какое-то время, в детстве. я еще хотела узнать, кто он – мой якобы законный папаша, но довольно быстро это желание сменилось некой обидой: если он обо мне ничего знать не хочет, то и я о нем ничего знать не желаю.

Мы вполне неплохо жили с мамой вдвоем. Я не знаю, откуда у нее были деньги, вроде она какое-то время и не работала совсем, но нам на жизнь хватало. Не шиковали, но и не бедствовали. Собственный не очень большой, но уютный двухэтажный домик стоял в центре нашего небольшого города. Я ходила в приличную школу.

Когда мне было лет двенадцать, в нашем доме появился дядя Костя. Он красиво ухаживал за мамой, дарил подарки и мне. Он мне сразу понравился и я не имела ничего против того, что он со временем переехал к нам. Но потом все изменилось: дядя Костя потерял работу, но все деньги, что у нас были, он пропивал, либо проигрывал в карты. Мама пошла работать. Но поскольку особых навыков у нее не было, она устроилась в богатый дом горничной-прачкой. Работая с утра до ночи, она зарабатывала совсем немного.

Что произошло с моей бойкой и жизнерадостной мамой, я не поняла. Она стала тенью своего нового мужа, выполняя все его прихоти. “Неужели это такая любовь?” – думала я озадаченно. Я была совсем еще ребенком и не могла правильно оценивать ситуации.

Дядя Костя требовал все больше и больше денег, вытягивая из мамы все, что можно. Мы с ней сидели впроголодь и мне пришлось сменить школу на попроще, в то время, как отчим вовсю пьянствовал с друзьями. Какое-то время он злился и срывал на мне свою злость, всячески обзывая меня. Потом вдруг притих и,напротив, стал как-то ласково разговаривать со мной и смотреть на меня каким-то масляным взглядом.

Однажды я пришла из школы чуть раньше обычного – учитель заболел и нам пару занятий отменили. Поднимаясь в свою комнату по лестнице на второй этаж, я услышала пьяный разговор отчима с соседом Витьком. Сперва я хотела пройти, не обращая внимания на разговор, но вдруг услышала свое имя и прислушалась.

– Какая девка ладная становится! – хвалил Витек меня. – Худющая только, откормил бы ты ее. Хоть будет, за что подержаться.

И как-то противненько хохотнул.

– Но-но! – вдруг возмутился дядя Костя. – Ты лапы-то к Польке не тяни. Я с нее хорошо заработать собираюсь. Пока она девка, можно весьма неплохой куш срубить. Потом уже буду продавать чуть дешевле.

– И как же ты ее кому-то подкладывать собираешься? Она у вас с характером, упрется же рогом, ничего не сделать.

– Да ладно! Зелья всякие есть. Есть такие, с которых она покладистая, да послушная станет. Сама ноги раздвинет.

– И что, нашел уже покупателя на ее целку?

– А то ж! – самодовольно заявил дядя Костя. – Завтра как раз встречаемся. Думаю, завтра же все и провернем. Кстати, денег до завтра займешь? Тут дело верное, отдам завтра же – железно!

Я тихо, как мышка, юркнула в свою комнату и заперлась. Упав прямо на пол, на пушистый ковер, до продажи которого еще не дошли руки дяди Кости, я судорожно глотала воздух, пытаясь совладать со своими нервами. От шока я просто забыла, как дышать. Мне было четырнадцать лет, и я, конечно, еще была достаточно бестолковой, но и совсем идиоткой не была. Сразу поняла, что отчим решил сделать из меня малолетнюю проститутку.

А чтобы не сопротивлялась, он просто будет подпаивать меня каким-то зельем, так что я сама буду идти на все это, становясь постепенно беспрекословным овощем. От таких перспектив темнело перед глазами.

Я на цыпочках, через черный ход вышла из дома и кинулась к маме на работу. К кому еще мне обратиться? Она, конечно, странно ведет себя в последнее время, но я же ей дочь, разве она позволит такое сделать со мной?

Я примчалась к богатому особняку, где мама работала и попросила служанку позвать ее. Мама вышла. С обветренными руками, усталыми глазами и каким-то потухшим взглядом, она уже мало была похожа на себя прежнюю.

– Поля? Что ты тут делаешь? – удивилась она.

– Мама! – кинулась я к ней. – Мама, дядя Костя, он…

Я начала рыдать и мне трудно было что-то сказать.

– Что, что с ним случилось? – испугалась мама.

– С ним ничего. Это со мной может случиться. Мама, он хочет сделать из меня шлюху, продать мою девственность и зарабатывать на мне таким образом деньги!

– Поля! – возмущенно воскликнула мама. – Как ты можешь так говорить о человеке, который заменил тебе родного отца! Он не ангел, но рассказывать о нем такие гадости! Даже не смей!

– Мама, ведь я твоя дочь, как ты можешь мне такое говорить! – рыдала я.

– Если ты будешь так относиться к моему мужу, ты мне не дочь! – резко оборвала она меня.

Я потерянно посмотрела на женщину, которой всецело доверяла и.. не узнавала ее. Целью всей ее жизни стал дядя Костя, все его желания, все его прихоти она готова была выполнять по первому его зову. Я развернулась и побрела обратно домой.

На цыпочках вошла в дом, боясь встретиться с отчимом, но услышала громкий храп из его спальни и выдохнула с облегчением. Напился и вырубился, теперь проспит до утра. Значит, время есть.

Я собирала сумку, кинув туда лишь пару смен самой нужной одежды, взяла мешок с сухарями – их удобно будет нести, фляжку с водой. Денег в доме не было, взять их было неоткуда. Хотя…

Я вспомнила разговор, при котором дядя Костя просил денег у Витька. Пробралась в спальню, где прямо в одежде поверх покрывала громко храпел отчим. В кармане его штанов явно что-то лежало. Замирая от страха, я протянула руку к этому карману. Дядя Костя повернулся на бок, а я чуть не умерла от страха. Но в карман руку все же сунула и вытащила оттуда несколько не очень крупных купюр. Немного, но на первое время хватит. Взяла сумку и выскользнула из дома.

Глава 4. Полина

Прятаться от отчима в родном городишке смысла не имело. Так или иначе, рано или поздно – все равно найдет. Городок-то совсем небольшой, все друг друга знают. Идти в полицию тоже было бессмысленно. Во-первых, никаких доказательств – всего лишь подслушала разговор. Во-вторых, слово подростка против слов взрослого, да тем более – двух взрослых, ничего не значило. А в том, что мама окажется на стороне отчима, я уже не сомневалась. Заявят, что мне что-нибудь не то померещилось или обиделась на отчима и придумала всякие небылицы.

Значит, надо было уезжать из города и как можно дальше. Куда? Конечно, в столицу. Там город большой, можно затеряться в толпе. Придется, конечно, искать работу и как-то устраиваться. Наивная, я тогда полагала, что четырнадцатилетняя девчонка может легко устроиться в незнакомом большом городе. Денег на первое время хватило бы, но впритык. При очень скромных расходах можно было протянуть пару недель. Правда, я толком не знала, сколько стоит снять жилье в столице. Но у меня не было выбора: бежать надо было, однозначно. И там уже разбираться с ситуацией.

Я помчалась на вокзал, благо, через наш городишко проходили поезда до столицы. Мне повезло – удалось купить самый дешевый билет в сидячем вагоне на поезд, который проходил нашу станцию уже через час. Этого времени мне как раз хватило, чтобы купить у какой-то тетки на вокзале несколько пирожков, из которых один съела тут же, а остальные взяла с собой в дорогу.

Вагон был набит битком: шумные семейства с детьми, какие-то бабки с баулами, мелкие торговцы со своими тюками. Все толкались, кричали и устраивались поудобнее, распихивая свои сумки и тюки по всем возможным углам.

Мне удалось с трудом пристроиться между двумя такими тюками на своем боковом сиденье и, когда поезд тронулся, я даже умудрилась задремать, приткнувшись к уютному и мягкому мешку, в котором один из мелких торгашей вез шерсть на продажу. Ехать предстояло часов десять. Сквозь сон слышала гудок паровоза. Подъехали к какой-то станции, постояли, поехали дальше. Все это я отмечала, не выплывая из дремы.

Через пару часов я проснулась, поняв, что проголодалась. Полезла в свою сумку за пирожками и водой и обмерла: сумка была раскрыта нараспашку, хотя я хорошо помню, что плотно закрывала ее. Кинулась искать в ней кошелек и поняла страшное – кошелька не было. Меня попросту обокрали. Где-то уголком сознания даже поразилась уловкам судьбы: я обокрала отчима, а какой-то неведомый воришка обокрал меня. В-общем, осталась я одна, без денег, без связей и знакомств, направляющаяся в чужой незнакомый город.

Глава 5. Полина

В городе было шумно и многолюдно. Все же разница с моим маленьким городишком чувствовалась. Там каждый второй встречный – твой кум, брат или сват. А каждый первый – так или иначе знаком. А тут – огромная толпа незнакомых людей. Все куда-то бегут, снуют, торопятся.

Я вышла на перрон и застыла: куда идти? Денег нет, последний пирожок был прикончен перед выходом на вокзал. И я уныло побрела по незнакомым улицам. Даже глазеть по сторонам не хотелось. Не было настроения.

По дороге увидела на большой доске объявления. “Продам”, “Куплю”, “Обменяю”… О, вот, “Требуется”. Прочла объявление: “Требуется няня… опыт работы… рекомендации… “ М-да, не годится. А вот: “Вакансия продавца”. Адрес… Огляделась по сторонам – ага, вот оно, совсем недалеко. Подошла к небольшой лавке скобяных товаров:

– Это вам требуется продавец?

– Это ты, что ли, в продавцы наметилась? – спросил немолодой уже серьезный мужчина.

– Ну… да.

– Тебе хоть восемнадцать-то исполнилось, продавщица?

– Скоро исполнится!

Не стала объяснять, что это скоро свершится года через четыре.

– Ну-ну! Вот когда исполнится, тогда и придешь. Да и не бегай, не ищи! Никто тебя несовершеннолетнюю на работу не возьмет, не по закону это! Возвращайся лучше к мамке с папкой, гулена!

И я совсем поникла. Нельзя мне возвращаться. Да и не на что уже. Побрела дальше.

На улице уже совсем стемнело и надо было куда-нибудь устраиваться на ночлег. Я попыталась устроиться на скамейке в парке, но тут же появился полицейский и спросил, кто я такая, что тут делаю и почему не иду домой. Пришлось сказать, что я вот только на минутку присела и сейчас уже пойду домой, к маме.

Вышла на набережную реки, присела на скамейку у причала и задумалась. Сколько я протяну в таких условиях? Ну хорошо, сейчас конец мая и на улице тепло, не замерзну. А есть я что буду, когда сухари в мешке закончатся?

Я сидела, сжавшись комочком, прижав к себе колени и по моим щекам текли слезы. Настолько одинокой и никому не нужной я себя еще никогда не ощущала. А также беззащитной и совсем не понимающей, как жить дальше.

– Ты что тут делаешь? – вдруг раздался голос позади меня.

Я подскочила. Рядом стоял парень на пару лет меня старше. Одет он был, как обычный уличный мальчишка. Смотрел на меня внимательно и как-то подозрительно. Я смахнула непрошенную слезу и буркнула:

– А тебе какое дело?

– Это наша территория! Либо работаешь на нас, либо катись в другой район. Тут нам чужие попрошайки не нужны!

– Я не… – захлебнулась я от возмущения, пытаясь сказать, что я не попрошайка.

А потом оглянулась и увидела, что рядом со мной стоит какая-то коробка, в которую, похоже, кто-то сердобольный успел кинуть мелкую монетку. Надо же, я даже не увидела и не услышала этого.

– Я не попрошайка! – уже тверже заявила я.

Но монетку из коробки все же забрала.

– И что же ты тут делаешь посреди ночи?

– Сижу! Не видно? – я начала злиться.

– Ты чего, потеряшка, что ли? – голос мальчишки вдруг смягчился.

– Ну… как сказать. Меня никто не терял.

– Из дома сбежала? – понимающе уточнил он.

Я молча кивнула.

– Понятно. Есть, куда идти?

Отрицательно помотала головой.

– Ладно, пошли, пристрою тебя, – вздохнул парень и махнул рукой, мол, двигай за мной.

По дороге он представился:

– Меня Иннокентием зовут. Можешь просто Кешкой звать.

– Меня Полиной, – представилась я в ответ.

– Полька, значит, – кивнул он.

Мы пришли к какому-то небольшому заброшенному дому. На его двери висел замок, но Кешка просто подошел его и дернул, замок раскрылся. Он был не закрыт на ключ. Просто видимость.

В доме была всего одна комната, но довольно просторная. У стены стояла большая железная кровать с панцирной сеткой, на которую было накинуто старенькое драное одеяло. На полу везде лежали матрасы разной степени потрепанности. В-основном, старые и драные. На них также валялись какие-то тряпки. Стоял и стол, на котором лежала нехитрая посуда вроде нескольких жестяных тарелок, гнутых ложек и кухонного ножа. Еды на столе не было.

– Вон, – ткнул пальцем Кешка в какой-то тоненький и тоже драный матрас в углу комнаты, – это место сейчас свободно. Можешь занять.

Я осторожно пробралась мимо валяющегося повсюду хлама к этому матрасу.

– Ребят пока нет, все на деле. Скоро начнут подтягиваться, – пояснил он. – Рассказывай пока, как на улице оказалась.

И я почему-то рассказала. Просто нужно было хоть кому-то довериться. Почему бы и не этому странному Кешке.

– Мда… – выдал парень, когда я умолкла. – Даже ума не приложу пока, что с тобой делать. Ладно, завтра сходишь со мной на дело, посмотрю на тебя, там решим. Но если ты про это наше место хоть кому-нибудь проболтаешься!

И он сделал движение, как будто перерезает горло. Мне даже стало вдруг жутко и я отчаянно замотала головой:

– Никому, ни в жизнь!

Вскоре и правда стали подтягиваться другие ребята. В-основном, это были мальчишки разного возраста от 10 до 15 лет. Все в разной степени потрепанности, лохматости и чумазости. Всего их набралось человек десять. Была в этой компании и девочка. Скорее девушка примерно моего возраста.

– Это Сова, Хилый, Крысеныш, – представлял ребят Кешка.

В этой компании Иннокентий был самым старшим, и, как я поняла. самым старшим. Все они промышляли всяческим попрошайничеством, мелкими карманными кражами и хулиганством. В-общем, изымали финансы различными не очень легальными способами. Или очень нелегальными. Чем промышляла девочка, я не поняла, а она не особо стремилась мне рассказывать. Кстати, девочку звали красивым именем Мальвина, хотя на вид она была совсем простушкой с куцым, каким-то сереньким хвостиком. Я бы ее назвала скорее Мышкой.

На следующий день Кешка взял меня “на дело”. Дело состояло в том, что мы толклись на шумном и людном рынке, где я глазела по сторонам, а Кешка ругался, чтобы я не ловила ворон. В какой-то момент вдруг какая-то тетка заверещала: “Ограбили-и-и! Кошелек украли-и-и-и!” Кешка шепнул мне: “Бежим, в разные стороны!”. И помчался в сторону выхода с рынка. Я побежала в другую сторону, ловко лавируая между людьми, перепрыгивая через какие-то ящики и проскальзывая под прилавками.

Когда я прибежала в наш домик, Кешка ждал меня там. Вскоре в доме появилась и Мышка. Она кивнула нам и доложилась Кешке:

– Пойдет! Юркая, быстрая, ловкая. Обучить маленько, да пообтесать, будет толк.

Я не сразу поняла, о чем это она. Потом до меня дошло, что все это время на рынке откуда-то за нами наблюдала незаметная Мышка. Она следила за мной, внимательно фиксируя все мои действия и вот, сделала свой вывод, о чем и доложилась Кешке.

– К тому же девчонка, на девчонок реже грешат, – задумчиво добавил Кешка.

И меня начали учить. Незаметно подрезать кошельки, вскрывать замки, вытаскивать деньги из карманов. Нравилось ли мне это? Испытывала ли я муки совести? А я не думала. Просто в какой-то момент осознала, что другого выхода у меня нет. Зато у меня был Кешка – заботливый друг, который помогал, обучал, не давал сдохнуть от голода.

Была компания… ну не то чтобы друзей, но я была не одна.

Мне дали прозвище Пума. Темноволосая, гибкая и крепкая, чем-то я напоминала Кешке это животное из семейства кошачьих. А ребята не спорили – они просто не знали, кто это. Пума, так Пума.

Зимой стало холодно и мы стали топить маленькую печку, с трудом прогревая продуваемый всеми ветрами домик. Не шиковали, воровали по мелочи. Да и кто бы нам дал что-то украсть по-крупному? Самые мелкие пацаны с несчастными чумазыми мордашками попрошайничали у церкви.

Прошел почти год, когда Кешка вдруг вернулся домой страшно довольный:

– У нас задание! – гордо заявил он.