Buch lesen: «Эльфийский бык – 3»
Глава 1. В которой герой просыпается
«Чтобы сберечь нервы просто нужно быть покладистой и класть на всё, что тебя не устраивает»
Из письма одной очаровательной леди своей подруге.
Ивану снилось лето. Такое вот, летнее лето с желтыми одуванчиками, зеленым лугом и синим небом, по которому плыли одинаковые кучерявые облачка. Причём ровным таким строем.
И сама картинка была яркою, но какою-то чрезмерною, что ли.
И грубоватой.
– Вань, а Вань… – донеслось откуда-то из-за горизонта, заставив Ивана к этому горизонту повернуться. Он и руки раскрыл, готовый заключить в объятья Марусю, которая бежала навстречу.
Причём снова как-то…
Как в кино?
В очень странном кино.
Она отталкивала, взлетала по-над лугом и одуванчиками, слегка нарушая ровное движение облаков, и потом, повиснув в воздухе на мгновенье-другое, опускалась. И взмывала широкая юбка сарафана, а за рукавами тянулись тонкие светящиеся полосы.
И Иван, всецело осознав, что сон у него ныне романтической направленности, ощутил острую потребность двинуться навстречу. Вот так же, огромными скачками, с зависанием в воздухе. А то вдруг сон обоюдный? И получится, что Маруся бегает, а он стоит столпом, не проявляя инициативы.
– Маруся… – воскликнул он, надеясь, что звучит это нежно, но хриплый голос шуганул облачка. – Маруся, я тут… Маруся…
И оттолкнулся от земли, чтобы взмыть по-над лугом. Заодно отметил, что луг этот идеальной круглой формы, будто циркулем очерченный. В природе так не бывает.
А во снах – пожалуйста.
Бежать было тяжело, что тоже нормально для снов, но если оттолкнуться…
– А чего он дёргается? – донеслось с небес.
– Может, кошмар какой снится? – задумчиво ответил второй голос. – Будить надо. Тряси!
– Я трясу!
– Чего он напился-то?
– Понятия не имею, но не он один… Сабуров вон второе ведро выхлебывает и матерится…
Нет, ну вот пристали.
Спит Иван.
И ему снится… хорошее же снится. Вот сейчас он добежит, поймает Марусю, закружит и предложит выйти за него замуж. По-настоящему.
– Может, воды…
– А если нет?
– Тогда так волочь, пока парни до него не добрались… слушай, он всегда, когда выпьет, такой буйный?
Ложь! Иван вовсе не буйный. И пить не хотел.
Просто так получилось.
– Маруся! – воскликнул он и поймал Марусю на руки. Крутанул, удивляясь тому, что воздух сна сделался ещё плотнее. – Выходи за меня…
Маруся посмотрела так, то ли с любовью, то ли с укором, и собралась ответить. Согласием. В конце концов, это Иванов сон, потом выдохнула:
– Му…
И дыхание её было каким-то странноватым. Вот… травою от неё пахло. И ещё чем-то, совершенно нехарактерным. Нет, со снами такое бывает.
– А он его не сожрёт? – с сомнением поинтересовались с небес.
– Быки едят траву вообще-то.
Маруся выдохнула, жарко так…
– Это нормальные быки едят траву. Тоже нормальную. А в здешних после конопли я не уверен… Менельтор, не надо его жрать. Во-первых, хоть и придурок…
Кто придурок?
– …но наш. Я к нему, можно сказать, привык…
Маруся сопела и, вытянув губы, чмокала ими, явно требуя закономерного продолжения романтики, но тут уже у Ивана закрались некоторые сомнения.
– …во-вторых, хрен его знает, что он там пил. Ещё отравишься. О! молодец, вода нам поможет. теперь лей…
Маруся вдруг взмахом руки опрокинула Ивана на траву и сама привалилась сверху.
Сбоку?
Главное, тяжеленная – не поднять, не сдвинуть. И смотрит с укоризной, будто знает что-то про Ивана, такое вот, донельзя стыдное. А с небес, со всех облачков сразу, вода полилась.
Леденющая!
Иван открыл рот, чтобы возмутиться, но вода попала и в него, отчего Иван закашлялся. Сел. И проснулся. Ровно затем, чтобы лицом к лицу, точнее лицом к морде столкнуться с Менельтором.
– О! Ожил! – обрадовался Император, который сидел тут же, на перевернутом ведре. – Я ж говорю, вода – первейшее средство. У нас камердинер всегда держал ведро-другое, на случай, если папеньку срочно в сознание привести надо.
– Му… – выдохнули рядом. Иван повернулся к Менельтору, который, пусть и не во сне, но тоже смотрел с укоризной и некоторым недоумением.
– К-как… я… тут… п-пить…
– Вот поэтому вёдер было два, – Его императорское величество продолжили знакомить с подробностями жизни российских самодержцев. Бер же молча сунул ведро, на дне которого и вода обнаружилась.
Холодненькая.
Чудесно-холодненькая.
Иван пил и пил, и пил, понимая, что если не выпьет всю, то иссохнет.
– К-как я т-тут… где я тут…
– Кто я… – дополнил череду вопросов Александр.
Это зря. Себя Иван ещё помнил.
– И какой я… – Бер глядел мрачно. – Вань, я, конечно, всё понимаю, но… это даже для тебя чересчур.
– С-сабуров, – Иван допил воду и мрачно посмотрел на дно ведра. Менельтор, сунувшийся было следом, тоже посмотрел и не найдя воды, мыкнул преобиженно.
Тоже пить хотел.
– А…
Иван хотел спросить, где вода. И Бер понял.
– Там, – указал он на светлый проём двери. Причём настолько светлый, что это прямо глаза резало. Голова не то, чтобы болела.
Скорее уж была такою… тяжёлой?
Чужой?
Будто ватой её набили, сунув в вату кучу железа. И теперь, при резких телодвижениях, это железо перекатывалось, клоня голову то в одну, то в другую сторону.
Иван отставил ведро и, обняв голову – иначе удержать ровно не получится, как он подозревал, – выдавил.
– Вчера… хоровод помню… красиво… потом прицепился один, из новых этих… что, типа, эльф я… а эльфы… эти…
– Лица нетрадиционной сексуальной ориентации? – сдавленным голосом произнёс Бер.
– Точно, – Иван кивнул и пожалел, потому как от кивка потерял равновесие и завалился. Почти завалился, но Менельтор по-дружески подставил тёплый бок. И даже сочувственно лизнул в щёку. Язык у него, что наждачка. – Я… думал… ему в морду дать…
– Найдёнов! – донесся со двора могучий рык, заставивший всех к приоткрытой двери повернуться. Причём именно у Ивана возникло желание эту самую дверь прикрыть.
А лучше вовсе на засов.
Надёжнее.
– Найдёнов, падла ты…
– Во… точно… Найдёнов, – имя заняло место в череде воспоминаний. – С ним… Сабуров появился… и сказал, что нужно жить мирно и за это выпить.
– И ты выпил? – поинтересовался Бер, глядя как-то… непонятно глядя.
– Выпил. Я не хотел, но как-то оно… само… а потом подумал, что не будет беды… я ж могу алкоголь из крови вывести на раз…
Мысль ошарашила своей оригинальностью.
И вправду ведь.
– Погоди, – Иван ведро отставил, выпрямился, насколько это было возможно. И Менельтор наклонил голову, предоставляя опору. Да, с опорой вершить волшбу куда проще.
Получилось…
Ну не с первого раза. И не со второго. При этом Император с Бером как-то престранно переглянулись. А со двора донеслось:
– Выходи, я ж всё равно найду… – причём так многообещающе, что Иван Найдёнову даже посочувствовал. Ведь неплохой же парень, если так-то…
Волна тепла прокатилась по крови, убирая если не все последствия вчерашней пьянки, то хотя бы некоторые из них. А должна бы всё.
Он же ж не заряженный клубный коктейль пил, а…
– Самогон, – обречённо выдал Иван, вернув себе ещё кусок памяти. – Точно… Сабуров принёс банку… самогона… сказал, что на Алёнкиных травах. Хотя нет… сказал, что он настойку какую-то вылил… и конопли напихал… листьев…
– Самогон на травах и конопле, – Император произнёс это презадумчиво и челюсть потёр. – Тогда теперь понятно.
– Что?
– Вань… – а вот взгляд Бера преисполнился сочувствием. – Ты это… ты только не переживай…
– Долго думаешь прятаться, Рапунцель хренов…
– Ты, главное, сам… жив и здоров…
– А ты вообще ничего не помнишь? – перебил Бера Император, заставив сосредоточиться на воспоминаниях.
Первая.
Вторая…
– Спорили, – выдал Иван, борясь с приступом тошноты. – Этот самогон… мне он казался похожим на текилу. А Мишка, ну, Найдёнов, твердил, что вроде как ром… или нет, он ром пил, ему не понравилось… что-то про хлебушек… потом…
Воспоминания были смутными, но наполненными нечеловеческой радостью, какой-то глубокою внутренней гармонией, которой достичь никогда не получалось, а ещё желанием жить в мире со всем миром. Ну и чтобы весь мир тоже жил в мире с…
– Потом, кажется, начали про эльфов…
– Что они… – Бер закашлялся, и Сашка постучал его по спине и закончил:
– Не являются лицами нетрадиционной сексуальной ориентации?
– Точно! А ты откуда знаешь?
– Ну… – они снова переглянулись. И Бер повторил:
– Знаешь… в конце концов… это лишь краска… отмоется… должна бы…
– Где краска?
Бер молча указал на Ивана.
Тот опустил взгляд.
Да, ноги босые.
И голые. А где… ладно, это он ещё выяснит. В душе теплилась надежда, что уникальное одеяние не пострадало. Всё же шёлк нетленный и горит он тоже плохо. И пятна на нем не остаются. Обычные…
Зато трусы на месте. И одно уже это радовало. А вот животу холодно…
– Выше, – произнёс Император. – Хотя… погоди. Я фотку сделаю.
– Может… не надо?
– Надо. Сохраню. И потом, когда тебя министром сделаю, буду шантажировать, чтоб в оппозицию не ушёл.
Он развернул телефон. Посмотрел на Ивана с сомнением, но взять в руки всё же позволил.
Иван моргнул.
Перед глазами всё плыло… чтоб он ещё что из рук Сабуровых взял… нет, додумались… она хоть и синяя-эльфийская, но конопля…
Зрение сфокусировалось на снимке.
Иван моргнул, надеясь, что всё же глаза его обманывают. И ещё раз. Молча ущипнул себя за руку, а там и за другую.
– Нет, Вань, – произнёс Бер мрачно. – Это реальность…
Реальность на снимке была страшна. Иван, конечно, видел своё отражение в зеркалах, и то было не настолько тощим. А тут… местами белый, местами – загорелый. И характерные пятна…
– А крапиву я когда влез?
– Когда от Мишки своего прятался, – Император держал лицо, хотя и видно было, что даётся это ему с трудом.
– Я?
– Ну… судя по тому, что мы застали, вы самогон тот допили…
Там же три литра! Три светящихся, мать его, литра… – Иван взялся за голову и убедился, что снимок не обманывает. Голова была… лысой. То есть, в конкретно данный момент времени под пальцами ощущался невесомый пушок, что внушало некоторую надежду, что волосы отрастут.
– И продолжили дискуссию о сексуальных предпочтениях представителей эльфийской расы…
Менельтор мыкнул, подтверждая, что так оно всё и было.
– В итоге ты решил запечатлеть на груди… так сказать… увековечить… в общем, что эльфы – не те самые. В тату… рецепт у твоего Найдёнова тоже был… какой-то очень стремный, как по мне, из жженого угля и чего-то там ещё.
Иван побледнел и потер грудь.
– А Сабуров вызвался исполнить…
Император протянул руку и почесал Менельтора за рогом.
– Но оказалось, что политкорректная фраза на тебе не влезает. Уж больно ты, Ванька, короткий. Они тебя и так укладывали. И этак… потом рисовали… эскиз. Потом пытались найти иглу.
И к счастью, не нашли. Иван мысленно перекрестился. Трижды.
С эскизом тоже не задалось. Буквы были синюшными и какими-то кривоватыми, хотя первым нетвердая рука творца ещё как-то пыталась придать изящество путем разрисовки то ли финтифлюшками, то ли рыбьею чешуей. Главное, что слово «эльфы» было большим и растянулось от левого до правого плеча, тире вынеслось уже на плечо.
И ниже то самое нехорошее, неполиткорректное слово из пяти… точнее из шести букв. А чуть выше скромненькое «не». Причём складывалось ощущение, что его дорисовывали уже позже, пытаясь изменить смысл фразы.
– А… потом?
– Потом Алёнка вас нашла и Сереге выписала… мудрых наставлений. А вы с Найдёновым от неё сбежали.
Радость-то какая.
– А…
Иван снова провёл рукой по волосам.
– А сбежали вы недалеко, – подхватил Бер. – Ты ему коноплю порывался показать, но… не дошли.
Снова радость.
Кажется.
– Вы устали и присели. И потом решили в знак большой дружбы причёсками поменяться…
Иван молча прикрыл глаза.
На снимке его макушка была гладкой и даже будто бы поблёскивала, а в сочетании с ушами, какими-то вдруг вытянувшимися, это навевало мысль не об эльфах.
– На упыря похож, – подтвердил мысль Бер. – Который эльфов недолюбливает.
– П-почему недолюбливает?
– Ну… это твое «не» как-то не слишком вписывается. По стилистике.
Иван раздражённо потёр кожу и зашипел от боли. В крапиве он явно вывалялся от души.
– А… потом? – обречённо поинтересовался он.
– Потом… потом ты в свою очередь сказал, что честно будет и ему понять, как тяжело живётся эльфам и до чего непросто отыскать хороший бальзам для волос… ну и колданул. Только чего-то слегка переборщил.
Иван воздел голову к потолку, желая провалиться… куда-нибудь поглубже.
– И…
– Честно, в крапиве ты прятался не зря, – Бер всё-таки заржал. – Я бы тебя вообще убил, но его девчонки отвлекли…
– Я… исправлю.
Иван сделал шаг, и Менельтор, лежавший до того тихо, тоже поднялся. Хотелось посмотреть? Вот и Ивану…
– Слушай, а одежда где? – уточнил он, остановившись у двери. Выходить наружу в трусах было как-то… как-то… слишком эпатажно, что ли.
– Ты её Марусе отдал, когда вы решили татуху делать.
Иван застонал.
Слабая надежда, что она не знает, исчезла.
– Я её увёл, – сказал Александр, сжалившись.
– С-спасибо.
Но объясняться надо будет. Придумать… а что тут придумаешь? Сам ведь дурак. Никто ж не заставлял пить. И отказаться можно было. А он… решил вот… и как теперь в глаза смотреть? Не говоря уже о большем.
– Ты, Вань, – Бер протянул огромное полотенце, – конечно, отжёг… и я-то знаю, что ты, хоть и балбес…
– Кто бы говорил.
– И я не лучше… но парень хороший. Так что… ты только Найдёнову на глаза не попадайся.
– И Черномору тоже, – поддержал Бера император.
– А ему я что сделал?
– Ему – ничего. Но он за своих… племянников очень переживает.
– В общем, Вань… ты давай, в себя приходи, – Император встал. – И размагичивай… а то и вправду хрень какая-то.
Найдёнов сидел на берегу. Протрезвевший и мрачный, и отнюдь не по причине трезвости. Над ним грозною фигурой возвышался Черномор, голос которого разносился по-над тёмными водами и окрестностями в принципе.
– А я предупреждал, что дошутишься ты! Доиграешься!
Найдёнов вздыхал и время от времени набирал воздуху, явно собираясь выдать что-то виновато-оправдательное, но потом выдыхал и оглаживал косу.
Шикарную, к слову, косу.
Золотистую, толщиною с запястье, причём самого Найдёнова.
– …и ты, – Черномор резко развернулся и палец его уткнулся в грудь Ивана, заставив покачнуться. – Тоже хорош! Один дурак – это сила… а два…
Он замолчал на мгновенье, чтобы буркнуть:
– Неуправляемая сила… давай, расколдовывай придурка… – и отвесил Найдёнову затрещину.
– Да понял я, понял, – тот поднялся и протянул руку. – Ты… это… извини, если что…
Поглядел исподлобья и заржал.
– Найдёнов!
– Чего… зато я понял, на кой эльфам патлы нужны. Они без них на упырей похожи!
Хихикнул Бер, а вот Император постарался сохранить серьёзное выражение лица, как и сам Черномор, правда, того слегка перекривило.
– И-извини… а я вот… – Найдёнов перекинул косу через плечо и она повисла где-то на уровне щиколоток. – Ты это… ну… убери, а? Хочешь, себе пересади.
– К-как? – Иван смотрел на эту косу, больше похожую на змею и с ужасом понимал, что не знает, как она получилась.
– Понятия не имею…
– А… если просто постричь? – робко выдвинул он версию.
– Пробовали. Отрастают. Минут за пятнадцать, – сказал Черномор.
– Ага, и силы тянут, – Найденов дернул за волосы. – Я, когда в первый раз обрезал, думал сдохну. Такого отката даже в учебке не ловил.
– Потому что гоняли тебя мало!
– Так вы ж и гоняли!
– Вот и говорю, что мало, раз вся дурь не ушла…
– Я… – Иван замялся. – Конечно… попробую… надо посмотреть, что… и… тебе в принципе идёт.
– Идёт? Да я…
– На бабу похож, – Черноморенко явно не привык подбирать слова. – Но это-то ладно, кому на него любоваться-то… но… какой из него пловец-то? Боевой? С такою…
Воображение нарисовало Ивану Найдёнова в черном гидрокостюме, с ластами и подводным ружьем… и косой, которая плыла в зеленых водах, извиваясь и завиваясь.
– Это русал выйдет какой-то, – согласился Император. – Русал-Рапунцель.
– Во-во… мужики тоже дошли… кликуху прицепили. Ржут, – Найдёнов носом шмыгнул. – Чтоб я ещё хоть раз с эльфами пить сел… я ж просто познакомиться хотел… я ж эльфов живьем никогда и не видел.
Стало стыдно.
Очень.
Настолько, что ухо дёрнулось и Иван, сделав глубокий вдох, приказал:
– Садись…
А потом сосредоточился и выдавил ту магию, что ещё оставалась. Слушалась сила не слишком хорошо, но потом-таки сдалась и потекла ровным потоком, ложась на полустёртый узор заклинания.
Такого…
Охренеть.
Это он сделал? И… и выходит, что он. И что… серьёзно? И…
– Вань, – Бер точно понимал его лучше всех. – Выражение лица твоё заставляет думать, что всё плохо…
– Ну… не то, чтобы… просто вот… есть заклятье роста волос. Обычное. Его используют… ну, используют… оно там и против выпадения, и чтобы росли длинными, шелковистыми…
– А мне втирал, что шампунь по особому рецепту!
– Шампунь тоже важен. И бальзам… но и так-то…
– Длинные и шелковистые, – мрачно заключил Черномор. – Найдёнов, скажи, вот почему там где ты, вечно какая-то задница, а? Почему другие пить пьют, но прилично, а ты… тебе бы девчонку себе найти, под ручку прогуляться… нет, среди кучи молодых девчат ты находишь единственного эльфа!
И снова затрещину отвесил.
– Ай!
– Вы ему так все мозги отобьете, – заметил Император.
– Было бы там что отбивать…
– Вань, а заклятье… как-нибудь отменить? – Бер явно сочувствовал, хотя не понять, кому именно.
– Будь оно обычным, оно бы само развеялась. Его так-то обновлять надо каждые недели две минимум.
– Значит, через две недели выпадут? – воодушевился Найдёнов.
– Боюсь… тут… понимаешь… я же не так, чтобы специалист большой… и не по красоте там, по волосам… мне оно раньше не особо давалось… к тому же я не совсем… в разуме был.
Звучало жалко.
– Вот и слегка… модифицировал.
– Как коноплю? – уточнил самодержец с немалым интересом.
– Ну… коноплю я саму не модифицировал. Только поле! И тут… в общем… наверное, мне подумалось, что хорошо бы, если бы обновлять не приходилось, если бы оно само… как на поле… вот тут и тут узлы видишь? – Иван указал в смущавшие его места заклятья. – Это как на поле. И ещё добавил внешний контур, чтоб он силы свои на поддержание заклятья не тратил, а извне поглощал… кстати, должны нормально так… поглощаться. Как ты восстанавливаешься?
– Да… – Найдёнов прислушался. – Вроде как… а точно! В другой раз я бы сутки маялся, а тут… полный… под завязку! Охренеть…
– Все и охреневают, – заверил его Бер. – Стало быть, его волосы собирают силу извне…
– Когда длинные…
– А расти они долго будут?
– Да нет, тут я задал стабильную длину. Ну, с запасом, чтобы… небольшим. Так что больше нет… укоротить не рискну… тут просто… так вот всего наверчено, что, боюсь, как бы хуже не вышло.
– Куда уж хуже?
– Всегда есть, куда хуже, – Черномор тоже, кажется, успокоился. – Сейчас они только на голове, а если потом по всему телу пойдут… длинные и шелковистые… и станешь ты, Найдёнов, не Рапунцелем, а чудищем лесным…
Задумались все и крепко.
– Не, – Найдёнов явно первым примерил на себя новый образ. – Я так не согласный… я, лучше вон… с косою… своею…
И косу забрал, прижал к груди, глянув на Ивана исподлобья.
– Зато, пока длинные, ты силу любую почти впитать сможешь. Восстанавливаться будешь быстро, – поспешил заверить Иван. – Это ведь тоже… преимущество. Наверное. Но… извини. Я не хотел… так вот… как лучше – хотел… а вышло… чтоб я ещё раз с Сабуровыми пить сел… особенно если самогон на конопле настоенный.
– Самогон на конопле? – брови Черномора сдвинулись и в воздухе отчётливо запахло грозой. – Найдёнов?!
– Что? Я думал, они шутят… – Найдёнов вскочил.
– Конопля… не такая, – Найдёнова стало по-человечески жаль, и Иван поспешил добавить. – Она не наркотическая… голубая… эльфийская… стратегического значения.
– Голубая эльфийская стратегического назначения… – повторил Черномор ласково-преласково. – Вставай и пошли.
– Куда? – осторожненько поинтересовался Найдёнов, и взгляд его явно искал пути для отступления.
– В лагерь. Проводить воспитательную беседу.
– Коромыслом? – Император не удержался.
– Каким коромыслом?
– Да… у Алёны тут для разговоров с братьями коромысло есть, – пояснил Император. – Особое…
– Не, – Черномор отмахнулся. – Какое коромысло… это как-то несерьёзно… коромысло – для баб… то есть для дам-с… короче, под нормальную мужскую руку только оглобля. Или там дрын. Хороший дрын – это вообще первое средство в возрастной педагогике… А ты, Найдёнов, прекращай из себя деву в беде строить! Вперёд давай! В расположение… тьфу, на рабочее место… приехали дояры… самих по кустам искать надо, а коров девицы на поле выгоняют… ни стыда, ни совести… как жрать, так в три горла, а помогать – все по палаткам…
И пинка отвесил.
– Вперёд… сегодня вы у меня все коровники вычистите… зубными щётками…
– Как-то это не чересчур? – поинтересовался Бер, глядя вслед Найдёнову.
– Понятия не имею, но вмешиваться не рискну, – Император поёжился.
– Знаешь… я ведь в детстве мечтал из дому сбежать и в армию… – Бер погладил Ивана по обритой голове. – Хорошо…
– Что хорошего?
– Что только мечтал.
– …а то ишь, разгулялись… а главное что? Главное, Найдёнов, что твоими стараниями будет у меня под началом тридцать два боевых пловца и один боевой Рапунцель…
