Истинная для дракона

Глава 1

«Спасите… кто-нибудь, спасите!.. О, боги, как же страшно… какое мрачное место… десять ритуальных столбов на холме… больно… веревки так туго стянуты – жрецы постарались… Вот награда за то, что красива и девственна… какая честь – стать жертвой!.. десять самых красивых невест!.. за что!?.. Свет меркнет – Он где-то рядом!.. что он сделает с нами?.. сожрет?.. растерзает?.. почему ему нужны именно девственницы – об этом даже думать не могу без содрогания… Мамочка моя… спасите, кто-нибудь!..»

Меня начинает трясти, по щекам текут слезы…

***

– Стоп! Стоп! – голос режиссера врывается в мой транс, как из другого мира. За доли секунды он оказывается рядом с центральными «жертвами». – Мы что здесь, дешевую вульгарщину снимаем, или все-таки на историческое фэнтези замахнулись?! Вы жертвы-девственницы или шлюхи из борделя? Крутите своими…формами, как непотребные женщины…

– Но вы сами говорили, что мы должны быть сексуальными, – осмелилась высказаться та, что у центрального столба.

– Сексуальными в своей невинности! Во все времена, во всех культурах, всех мужиков привлекала не-по-роч-ность! Даже Драконов, дьявол их возьми. Желание обладать тем, что больше никому не принадлежит! Вы хоть помните, что такое девственность? – он бегает от одной к другой. – А вы? Лица мертвые! Понимаете, что такое настоящий животный страх? Если не испытывали, – вообразите, раз уж решили, что вы – актрисы! Ужас в глазах мне нужен, а не эти ужимки ваши или застывшие маски!

Я вжала голову в плечи и постаралась стать невидимой. Все знают: Сергей Дмитриевич, наш режиссер,– гениален, как дьявол, но весьма экстравагантен в поступках и тем более– в выражениях. Да, сейчас он внушит всем животный ужас! В полном расцвете лет, с аристократическим лицом, смуглый, высокий, не перекачанный, с волной волос цвета воронова крыла, этакий жгучий альфа-самец, в моменты гнева он превращался в демона, пугая адской всепожирающей энергетикой и пылающими глазами. Он не кричал, но казалось, что вот-вот лопнет голова.

Я в этом эпизоде жертвоприношения Дракону – всего-то групповка, без текста. Я пока только учусь на актерском. К сожалению (а может к счастью) – привязана почти к крайнему столбу, может, и в кадр не попаду. В общем-то, мы все здесь групповка, только в центре – есть в центре! Ну, а я – справа с краю…

– Я сам лично на этот эпизод отбирал актрис по фото! Милые, нежные девушки… откуда взялись губошлепные утконосы? – режиссер уже распинался возле очередных двух красавиц. Перед съемкой они рассматривали остальных девчонок с высоты небоскреба, перешептывались и хихикали.

– Что за мода – выпячивать свои накачанные губы?! Вы что, хотите ими Дракона отпугивать? Может получиться! Уж точно не поверит, что вы девственницы! Почему фото представили не актуальные? Куда смотрел кастинг-директор? Где был гример?

Девчонки, белые как молоко, стали скулить, что на кастинге они были как на фото, а губы подкачали попозже, хотели быть еще красивее. А у гримера не были, накрасились сами. Как говорится, занавес. Режиссера надо было видеть! Он побледнел, потом покраснел, сжал кулаки, стиснул зубы, вскинул руки…

Дурочки. Как они могли не знать таких элементарных вещей! Наверно, их отобрали из какой-нибудь массовочной базы, потому что по внешности подошли. И надо же им было совершить такую ошибку!

Я расстроилась: съемочный день может улететь в трубу, если мы не сделаем всё как надо. Тогда нет гарантии, что мы останемся в этом фильме, когда-либо попадем к этому режиссеру, и вообще, вдруг всех кастинг-директоров поставят в известность – тогда прощай мечта всей жизни – актерская карьера. И хотя лично мне замечаний не сделали, кто потом будет разбираться.

В этот момент режиссера подозвал оператор-постановщик. Сергей Дмитриевич неопределенно махнул на нас рукой и пошел к телевизору видеоконтроля. Я выдохнула – хоть до меня не добрался. Как оказалось – рано расслабилась. Оператор и режиссер, глядя то на экран, то явно в мою сторону, что-то активно обсуждали. Ах, ну да, при масштабности фильма, естественно, применяется многокамерная съемка, видно, одна из камер запечатлела меня.

Глава 2

– Как вас зовут? – Сергей Дмитриевич бесцеремонно приподнял мое лицо за подбородок и стал рассматривать, крутя то так, то эдак, как будто покупал рабыню на восточном базаре. А вот это уже свинство – пользоваться тем, что актриса связана.

– Анна-Мария. – Режиссер удивленно приподнял бровь. – Моя мама хотела сделать приятное моим бабушкам и назвала меня в честь их матерей, то есть в честь моих прабабушек… – я резко заткнулась. О боги, опять! Всегда, когда волнуюсь, начинаю говорить много, быстро и несу всякий бред.

– Анна-Мария, хм, у вас даже имя в теме. Вот вы были настоящей девственницей! (Знал бы он, насколько близок к истине). Всё прожили, как в реале, – бесстыдный режиссер, глядя мне прямо в глаза гипнотизирующим взглядом, очень медленно, чуть касаясь, провел ладонью по моей щеке, вниз по шее, спустился к заветной ложбинке. Меня обдало жаром, перехватило дыхание, захотелось провалиться сквозь землю. Как он смеет! Я связана, на мне почти нет одежды, вокруг больше полусотни участников киносъемок, а ему хоть бы хны. Он что, не понимает, что все на нас смотрят и… о, господи… нет… всё ниже… нет…

– Да, вот то, что нужно: страх, возмущение, стыдливость, непокорность. Вы можете спасти этот день. – Сергей Дмитриевич резко отстранился, повернулся к съемочной группе. – Так, девушек перевязываем: Анну-Марию – в центр, тех, что слева,– оставляем как есть, тех, что справа, смещаем вправо!

Я перевела дыхание, но куда деть глаза? Вот же гад, оказывается.

И зашевелился муравейник. Каждый знал свои обязанности, и вода актрисам подносилась, свет корректировался, грим подправлялся, нежные невесомые платьишки в который раз расправлялись на прекрасных девичьих телах, веревки заново обвивались вокруг них, шикарные волны волос укладывались, камеры перенастраивались.

После обновления грима и прически (моя угольно-черная роскошь до пояса – предмет зависти многих) я начала чувствовать жжение в затылке и головокружение: еще бы, все, кому не лень, глазели на меня. Заинтересованно смотрели ребята из съемочной группы (гадали, рождается ли новая звездочка – избранная режиссера, или так, случайно повезло, а потом обо мне забудут). Гримеры и костюмеры – отдельная каста, всё воспринимают по-своему: во время работы всегда строги, и не понять, что на самом деле думают. Среди девчонок только одна-другая искренне мне улыбаются, воодушевились моим внезапным «везением» – оно питает их веру в собственную удачу: «вот мы тоже постараемся – и нас заметят». Это те, кто привязан к крайним столбам. Те, кому пришлось подвинуться, не скрывают ехидства. Ничего, переживу. Мир кино – не для кисейных барышень.

– Актрисы, мне нужны ваши искренние эмоции: жизнь в опасности! Представьте, что я могу сделать с вашей карьерой, испугайтесь и покажите мне этот страх. Губошлепики, губы поджать, закусить от страха, в общем, их прокачки не должно быть видно. Бойтесь, поскуливайте, плачьте. Наезжающая камера – это дракон. Когда она начнет двигаться в вашу сторону – смотрим все с ужасом на неё. Анна-Мария, дракон будет заглядывать тебе прямо в душу, понимаешь, да? Текста нет, но можно от себя что-то выдавать. Это касается только Анны-Марии, остальные – не говорим.

Я собрала все свои душевные силы, всю энергетику, все способности в один клубок. Момент истины – или звезда, или забудь.

– Всё готово?.. Тишина на площадке… Актеры, приготовились… Камера. Мотор… Начали!

***

…Я зажмурилась. Бьюсь в рыданиях и лихорадке страха. Слезы текут ручьями, нечем дышать. В ужасе распахиваю глаза – вот он, передо мной, его взгляд пожирает изнутри.

– Мамочка… спасите… кто-нибудь… – то ли стон, то ли плач. Меня парализует, еще чуть-чуть – и сердце остановится!

– Стоп, снято! Эта сцена полностью снята.

Тишина, и – радостные крики, аплодисменты. Крайняя смена закончилась, сейчас всё будут сворачивать, а меня, наконец, отвяжут.

– Все молодцы, девушки – молодцы, справились. Анна-Мария, – Сергей Дмитриевич пронзительно смотрит и медленно кивает мне, будто ставит точку. Отвернувшись к своим помощникам, уходит с ними. Рядом прыскает уже отвязанная ехидна: «И это всё? Анна-Мария, да ты, видно, не такая и звезда!»

Я молчу. Если бы она знала, что значит в его исполнении такое движение. Мне рассказывали, и не раз. Теперь мне следует по-настоящему бояться: его кивок – как клеймо собственника. Актеров, отмеченных таким образом, он выжимает полностью. Да, он их много снимает, но не все могут выдержать безостановочную гонку. Кино – это адский труд. И вот сначала – взлет, а потом, стоит попросить передышки – и тебя предают анафеме. А сам – будто никогда не устает. Но и это – не самое страшное, я молода и здорова, кино – моя мечта, можно поработать. Вот только женщин он подчиняет полностью, выпивая все соки любви и желания. А это значит, что меня, скорее всего, ждет атака изощренного соблазнения. Ну, точно – демон! Я внутренне сжимаюсь. Когда же, наконец, меня отвяжут?! Что-то никого не видно, так быстро все разошлись. Не задумал ли он чего?

…Наверху, где световое оборудование, что-то искрит. Где ребята? Неужели, решили перекурить? Искр всё больше, аппарат прямо напротив меня, а я по-прежнему привязана. Почему? Девчонок отвязали, уже грим смывают, наверно… Сейчас бы кофе… Генератор начинает гудеть, шум нарастает со всех сторон, будто все аппараты заразились от одного искрящего.

– Эй, кто-нибудь! Отвяжите меня скорее! Здесь всё искрит! Мне страшно! Эй, где вы все?! Что с вашей аппаратурой?

Свет гаснет, ощущаю сильный толчок в свой столб – я уже с ним породнилась и срослась! Куда-то лечу, кажется, со скоростью света: свист в ушах, аж закладывает, потоки воздуха перекрывают дыхание.

– Аааааааааааааааааааааааах, – с криком теряю сознание.

Глава 3

«Где я?.. Всё так же привязана, только помещение совсем другое… старые мрачные стены… откуда-то тянет холодом… я что, провалилась в подвал?.. Да нет, камни какие-то старинные и… факелы?.. да что происходит?.. Какие-то голоса, надеюсь, это ищут меня?.. Нет, скорее похоже на странный шепот или шипение».

– Мояааа… я ждаааал…

– Кто здесь? – от страха покрываюсь гусиной кожей… здесь и так сквозняк, я полуголая, так еще кто-то решил меня напугать?

Из темного угла-ниши слышится шорох. Я поворачиваюсь и каменею: два огромных желтых глаза уставились на меня. И вот приближаются, вот уже видна огромная голова какого-то чудовища с маленькими рожками.

«Я что, умерла и попала в ад? А вот так выглядят настоящие бесы?»

Монстр приближается, и мне уже видны длинное тело с крыльями, перламутрово-зеленая чешуя, острые шипы… да это дракон! Всё ясно, я ударилась головой, впала в кому, и мне на почве впечатлений от киносъемки снится эта лабуда…

А дракон уже совсем рядом, его глаза напротив моего лица, они из желтых превратились в огненные и сжигают нечеловеческой страстью. Я зажмурилась. «О, боги, спасите, кто-нибудь – врачи, рыцари, съемочная группа, мне все равно, только спасите».

У самого уха я чувствую горячее дыхание, мочки тихонько касается что-то влажное, от чего становится щекотно-приятно, и я слышу снова:

– Мояаааа, как же долго я ждааал…

Открываю глаза. Нет, ну точно – бред. Только что был дракон, а теперь на его месте улыбающийся мощный человеческий самец (что-то везет мне на них последнее время). Нет, не красавец, но что-то есть в нем такое, брутальное. Жесткие черты лица, хищный взгляд, темные взъерошенные волосы. На нём только бриджи, загорелый торс обнажен, и хорошо видны все изгибы-холмы-бугры мышц, играющих при любом его движении. От таких обычно все женщины сходят с ума. Почти все женщины. Уж не я точно! Даже подумать страшно, что может сделать этакая махина с такой тростинкой, как я.

– Ну, здравствуй, Анна-Мария, – бывший дракон наклоняется ко мне и, проведя носом понизу моего живота, шумно втягивает воздух. – Дааааа! Такая вкусная! Моя! Этот коктейль ни с чем не перепутать – запах невинности, ужаса и желания! – он немного отстраняется и рассматривает меня, раздевая, кажется, каждую клеточку моего тела.

«Он облизывается? Да он просто животное! И о каком желании он говорит?! Уж не тебя ли я вдруг захотела, самодовольное чудовище!»

Меня начинает потрясывать – то ли от холода, то ли от страха, то ли от возмущения.

– Ты – просто бред! Я очнусь, и ты исчезнешь!

Здоровяк удивленно моргнул, и тут же его каре-желтые глаза стали наливаться огнем.

– Это я – бред? – дракон схватил меня. – То есть меня, по-твоему, не существует?! – он наклонился к моему лицу.– Сейчас ты узнаешь, насколько меня не существует!– Он одним движением, без усилий сорвал с меня то, что называлось некогда сценическим платьем, и обвившие меня веревки ему совсем не помешали. Шелково-жемчужные лоскутки разлетелись по полу. Я попыталась высвободиться, но веревка сильнее впилась в обнаженную тонкую кожу.

Глава 4

– Нет! – больше я ничего не успела крикнуть, его ручища сжала мою шею, и всё что я могла – дышать через раз. Он плотно прижал меня своим горячим телом к столбу (моё проклятие сегодня!) Вторая лапа по-хозяйски расположилась на моей груди, пальцы совсем не бережно сжимали то один, то другой сосок. Те мгновенно набухли, устремились вверх, как ракеты в боевой готовности. Такого предательства я от своей груди не ожидала.

– Может, так меня не существует?! – мужлан наклонился к соскам и стал мучить их губами и зубами, одновременно лапая мои бедра. Я извивалась, пытаясь увернуться, но куда уж!

– Пу-сти… слы-шишь… не тро-гай меня! – еле выдавила я из себя, и его ручища переместилась с моей шеи на мое лицо. Он просто заткнул мне рот!!!

– Или, может, так?! – дракон принялся за мою шею, жадно покусывая её и облизывая горячим языком. Я думала, он сожрет мои маленькие уши. Когда его язык пробегал внутри их и по мочкам, мое тело покрывалось мурашками, я дрожала, как травинка на ветру. «Нет, этого просто не может происходить со мной. Свою первую ночь я представляла совсем иначе… это просто кошмар, надо только проснуться…»

Он посмотрел мне в глаза, пожирая взглядом, освободил мой рот, но вовсе не для того, чтобы дать ему дышать. С натиском, грубо, больно он впился в мои губы, его язык легко заставил мои зубы разжаться, и, готова поклясться, он целовал меня так, будто пил и не мог напиться, будто тысячи лет не испытывал ничего подобного.

Дракону было безразлично, что я думаю и что я чувствую. Продолжая терзать мои губы, он сжимал ручищами мои плечи, мою грудь, мои бедра и снова возвращался к груди. Его пальцы исследовали каждый её миллиметр, то слегка пощипывая, то больно сжимая соски – и тогда я пыталась отстраниться, то «обнимая» горячими ладонями всю грудь целиком. «Нет, нет! Так нельзя! Это так… бесстыдно! И почему там, внизу, появилось незнакомое сладкое томление, а дыхание прерывается от грубых прикосновений?»

Дракон, с каким-то рыком оторвавшись от моего рта, стал покусывать шею, соски, живот и опускаться ниже. «Что же он творит! Я не хочу! Это невыносимо! Мне страшно, мне больно… и…так хорошо…»

Вдруг в его руке сверкнуло что-то вроде кинжала, и я ахнула. Я сжалась пружиной, утихнувшая было дрожь, вернулась с утроенной силой. Послышался неожиданно приятный бархатный смех. Этот зверь еще и смеется!

Опустившись на корточки, дракон языком не спеша нарисовал на моем животе замысловатые фигуры, затем очень медленно поднес к нему кинжал. Я заскулила, а он опять засмеялся – тихо так, бархатно, сексуально. И, едва-едва касаясь кожи, как перышком, повел всей острой стороной кинжала вниз – по животу, по бедрам, по ногам. То ниже, то выше, со всех сторон. Я замерла в удивлении: господи, разве может быть так приятно?! Меня охватила эйфорическая истома. Ощущения были так необычайны, что я иногда забывала дышать. И совсем не заметила, как мой мучитель перерезал нижнюю веревку, которой я была привязана к столбу. Я не успела ничего понять, как кинжал исчез, а дракон, вскочив на ноги, с силой, больно раздвинул мои ноги, подхватив их под коленями и подняв к своим бедрам. Он снова втянул носом воздух возле меня и облизал мою шею.

– Мммм, какая же ты вкусная! Я же говорил, страх и сладострастие – пикантный напиток!

Моё сердце бешено заколотилось. Неужели всё произойдет вот так?! Я сжалась от ожидания непоправимого, но внизу живота тянущее томление переросло в жажду и предвкушение. Будто маленький огненный шарик появился там и стал разрастаться. Дыхание прерывалось. Из груди неожиданно вырвался предательский стон.

Дракон отстранился и лукаво сощурился. В адских глазах заиграли коварные черти. Он демонстративно облизнулся. У меня закружилась голова, в священной точке пульсировал огонь.

– Нет, пожалуйста, не надо! Отпусти меня! Пожалуйста, – безнадежно всхлипнула я.

Мой мучитель ничего не ответил, а лишь мотнув головой, зарычал и снова впился в мой рот. Кусая, целуя и облизывая мой подборок, шею, плечи, грудь, он спускался всё ниже. А я никак не могла сопротивляться – я была привязана.

Он присел, закинув мои ноги себе на плечи. Пальцами раздвинув моё лоно, он нащупал ту самую огненную точку – пульсирующий клитор. Припав к нему, терзая его губами и зубами, он неглубоко, но жестко проник пальцем внутрь меня. Я вскрикнула и выгнулась, ощутив и легкую тянущую боль, и невыносимое наслаждение. Похититель снова делал мне больно – зубами всему моему телу, пальцами внутри меня. И, что меня пугало больше всего, мне это нравилось, бесконечно нравилось.

Внизу моего живота огненный клубок разросся до размеров шаровой молнии. В моей голове и в моей груди вдруг возникли такие же пока маленькие огненные сферы. Я уже даже мысленно не могла сопротивляться тому, что происходило.

Продолжая рисовать круги внутри меня своими пальцами, дракон обвел языком клитор, переместился губами к внутренним бедрам, захватывая нежную кожу. И постоянно втягивал воздух, вдыхая мой запах. Огненные сферы внутри меня росли вместе с моим желанием. Дыхание срывалось, а стоны уже невозможно было сдержать. Безжалостный завоеватель поднялся, прижал меня к столбу, опоясав себя моими ногами. Я ощутила твердый горячий бугор на своем животе. Его пальцы сильно, по-хозяйски сжимали мои ягодицы и бедра. Мое вероломное тело изнывало в ожидании. «Вот сейчас, вот… вот…»

Дракон немного отстранился, сжав пальцами мои ноги, оставил глубокие полосы от бедер к коленям и обратно. Хищно глядя мне в глаза, стал расстегивать бриджи. Я была на пределе, казалось, меня просто разорвет изнутри. Мне стало чудиться, что моя голова, моя грудь, мои угольно-черные волосы разгораются огнем.

Глаза дракона вдруг стали расширяться, отражая изумление, неверие, озадаченность и восхищение одновременно.

– О, Боги, не может быть! Универсум! Идеальный огонь! – выдохнул он и отпрянул от меня. В тот же миг мне показалось, что внутри меня взорвалось несколько вселенных.

Глава 5

Кажется, я не теряла сознания. Но как сквозь дрему вспоминается происходившее дальше. Потрясенный Дракон очень медленно, или мне так казалось, разрезал своим кинжалом веревки и, наконец, освободил меня от проклятого столба. Хотя, если бы не столб, я бы, наверно, упала. Я уже стала съезжать по нему, но Дракон подхватил меня на руки. Силы были словно вытянуты из меня неведомым смерчем, казалось, что и крови нет в жилах, и самих жил-то уже нет.

Дракон нес меня по каким-то коридорам: сначала был холодный, слегка освещенный факелами, затем – каменная лестница, и снова коридор – уже, кажется, шире, светлее и красивее, богаче.

Мне пришлось обхватить чудовище за мощную шею, я боялась упасть, хотя дракон очень крепко прижимал меня к себе.(Никогда никому не позволяла брать себя на руки – ни друзьям, якобы в шутку через лужу перенести, ни всерьез пытавшимся за мной ухаживать: не смотря на мое хрупкое сложение, мне всегда казалось, что меня уронят). Грубое лицо моего похитителя было совсем рядом с моим. Он шел в напряженной задумчивости и, кажется, ничего не говорил. Но у меня в голове всё время звучали тихие слова: «Девочка моя… сокровище… одна на сотни миллионов…»

***

Чувствовалось, что ему нести меня – то же самое, что держать легкий полевой букетик,– будто и нет в руках ничего. Мышцы его не напряглись почти. Он внес меня в богато, но без вычурности обставленную комнату, в которой пылал камин, и очень аккуратно опустил перед ним на ковер с длинным ворсом. А может, это была шкура дикого зверя, мне было всё равно. Он как-то очень бережно убрал прядки, упавшие мне на лицо, и нежно провел ладонью по моей голове. Или мне это только показалось? Я была в каком-то трансе, сознание затуманилось. Возможно, всё это было только полудремой-полусном.

Дракон куда-то вышел, оставив меня прямо так, на полу, на шкуре у камина. Меня это ни обрадовало, ни напугало: внутри черной дырой разлилась абсолютная пустота. Не спокойствие, не умиротворение – полная апатия и равнодушие ко всему и даже к себе, вот что это было. Я даже не сразу поняла, что мне давно не холодно. Хотя я полностью обнажена, мне тепло и уютно.

У входа в комнату остановился вернувшийся дракон, внимательно рассматривая извивающиеся по моему телу отражения языков каминного пламени. Тот же огонь плясал в его глазах. Я смотрела прямо на своего мучителя, но ужаса, возмущения, недоумения, удивления, вообще каких-либо чувств не испытывала. Только боги, видимо, знают, как я оказалась здесь, явно в каком-то ином мире – с подземельями, замками, драконами и кто знает, какими еще чудовищами. Если это всё-таки не сон, на что я уповала всей душой, то я попытаюсь узнать, почему я здесь, как мне спастись, как вернуться назад. Но не сейчас, точно не сейчас.

Дракон подошел ко мне, наклонился, снова аккуратно поднял на руки. Я попыталась схватиться за мягкую шкуру, не желая покидать уютное ложе. Застонала и всхлипнула.

– Пойдем. Надо, Энн-Мари. Не будешь же ты спать прямо здесь, на полу. Но сначала надо сделать кое-что еще.

Он вынес меня в соседнюю комнату, которая оказалась изысканной большой ванной. Она была хорошо освещена множеством горящих свечей, установленных сверху на люстре и по периметру в подсвечниках. От широкого каменного «бассейна» в центре шел пар. Да в нём поместится человек пять, наверно. В голове мелькнула картинка: этот мужлан развалился в так называемой ванне, а рядом с ним – несколько девушек, всячески его ублажают. «Откуда взялось это видение? И почему оно заставило сжаться мышцы внутри моего лона, а на уровне груди кольнуло что-то, похожее на ревность?! Я что, лишаюсь рассудка?!»

Нет, он не опустил меня в бассейн. Поставив на ноги, приказал садиться на одну из небольших скамеечек, покрытых мягкой тканью и стоящих в стороне от всей роскошной обстановки. Я, не споря и не задумываясь, присела. В комнате бесшумно появились три миловидных женщины, судя по одежде, – прислуга.

Хозяин обыденно снял бриджи, оказавшись, как и я, полностью обнаженным. Присел на такую же скамеечку. Лица прислуги ничего не выражали – видимо, для них это обычное дело. И почему меня это не удивляет?

Две женщины занялись мной – одна моими волосами, вторая – моим телом. Вода, вспененное мыло, своеобразные щетки – всё было приготовлено. Служанки не пытались доставить мне удовольствие или развлечь, они просто делали свою работу. Это было так естественно, что первоначальное моё удивление и смущение прошли, и я полностью отдалась во власть банщиц. Третья, конечно, совершала ритуал омовения своего хозяина. Мыльная щетка в руках женщины ловко бегала по телу этого самца, её руки привычно вымыли голову и без стеснения добрались до самых сокровенных мест. Это зрелище меня просто заворожило. Сколько необычного я еще не знаю!

Омыв нас водой, убрав мыльную пену и погасив свечи на люстре специальным шестом с колпачком, женщины удалились так же молча и бесшумно, как и пришли. Ни одного лишнего движения, взгляда, слова. Идеальны. После их волшебных рук мне казалось, что моё уставшее тело заменили на новое, легкое.

Из ниши в стене дракон достал старинный сосуд и небольшую емкость. Я подумала, что это вино и твердо решила: пить его не буду! Вдруг там дурман? Мне это надо – став безвольной, запросто отдаться этому зверю? Но противный внутренний голос с издевкой напомнил: а как же твое вожделение там, возле столба, забыла? Ты же уже изнывала от возбуждения! – Значит, тем более не буду. Это безумие какое-то – испытывать желание к похитителю, насильнику, самовлюбленному самцу!

Однако я ошиблась. В сосуде было не вино. Достав пробку, дракон отлил зелья на половину чаши и вылил это прямо в бассейн. Закрыв сосуд, убрал его и чашу на место. От воды поднялся удивительный, чарующий аромат. Тут же захотелось оказаться там, в томящей колдовской влаге.

Оставшиеся гореть свечи создавали таинственный полумрак с танцующими по стенам тенями, от воды шел дурманящий пар, хозяин всего этого великолепия протянул мне свою мускулистую руку и приглашающе кивнул в сторону воды. Сама не веря себе, я вложила свою маленькую ручку в его мощную ладонь, и мы оба вошли в «волшебный водоем, окруженный чудесными цветами…» Дурман начинал действовать.