Ленин. 1917-09

Хотя бы здесь Сталину удалось не проиграть отсутствующему вождю.

На съезде, как и ожидалось, уже официально в большевистскую партию вошел Троцкий со своей группой межрайонцев. Соответственно вместе с Троцким в партию вошли Луначарский, Володарский, Мануильский и другие.

Несмотря на то, что по большинству вопросов Сталин на Съезде проиграл, в том числе и отсутствующему Ленину, всё же можно было сказать, что роль вождя на съезде играл именно он. Конечно, внешне это стало возможным из-за отсутствия Ленина, Зиновьева, Каменева и Троцкого. Но тем не менее.

Съезд избрал новый состав ЦК. В него вошли двадцать один человек. Больше всего голосов набрали отсутствующие Ленин, Зиновьев и свежеиспечённый большевик Лев Троцкий. Сталин оказался лишь не четвёртом месте. Затем шли Каменев и Свердлов.

В ЦК попали среди прочих Бухарин, Урицкий, и, конечно, неудержимая Александра Коллонтай. Все эти трое – впервые.

Начало августа 1917 года.

Пребывание Ленина в Разливе становилось всё опаснее. Временное Правительство продолжало его разыскивать. Сразу после отъезда Владимир Ильич поселился на квартире рабочего Емельянова, в Сестрорецком районе, станция Разлив. Но очень скоро пришлось перебраться в лес – нового квартиранта могли случайно заметить соседи. Бережёного бог бережёт.

Ночевать Ленину приходилось в стогу, укрываясь зимним пальто – ночи в этих местах всё же были сырые и холодные – а питаться тем, что доставляли детишки Емельянова.

Но и в лесу становилось небезопасно – на убежище Ленина могли наткнуться случайные охотники или грибники, а близость к Петрограду означала, что при получении любой информации о подозрительном человеке, живущем в лесу, агенты Керенского могли найти этого подозрительного человека очень быстро.

Было принято решение перевезти Ленина в Финляндию. Великое Княжество Финляндское ещё при царе пользовалось немалой автономией и привилегиями, которые, правда, были отменены после революции 1905-го года. Но Февральская Революция привилегии восстановила. Финляндский Сейм 18 июля принял закон о восстановлении автономных прав Финляндии. Правда, закон был отклонён Временным Правительством, Сейм распущен, а здание Сейма заняли российские войска.

Но тем не менее финны не очень-то были склонны следовать распоряжениям российского правительства, и его агенты чувствовали себя на территории Финляндии куда менее свободно. Так что Ленин мог чувствовать себя там спокойнее. Да и комфортнее в смысле бытовых условий.

Принялись искать самый безопасный способ переезда Ленина.

В конце концов было решено перейти финляндскую границу под видом сестрорецких рабочих. Дело в том, что многие из них жили на финляндской территории и для перехода через границу пользовались упрощенными паспортами. Емельянову было поручено достать такие паспорта у своих товарищей по заводу. Паспорта были получены, оставалось только поменять на них фотографии. Неожиданное затруднение встретилось при розысках парика для Владимира Ильича. Охранка Керенского, озабоченная поимкой Ленина, запретила парикмахерским всякий прокат и продажу париков без предъявления удостоверения личности.

Александр Шотман, которому ЦК поручил организацию и руководство переправкой вождя, заручился удостоверением театрального кружка финляндских железнодорожников на Выборгской стороне и таким образом беспрепятственно получил два парика в парикмахерской на Бассейной улице.

Ленин без усов и знаменитой бородки, в парике и одежде рабочего был почти неузнаваем. В таком виде его и сфотографировали на новые документы.

Владимир Ильич стал рабочим Константином Петровичем Ивановым.

Прежде, чем переправлять Ленина через границу, Шотман должен был проверить – насколько тщательно там просматриваются документы. С этой целью ему и его помощнику Эйно Рахья пришлось раздобыть для себя через Генеральный штаб разрешения на право свободного перехода через финляндскую границу туда и обратно. Как гражданам Великого Княжества Финляндского, эти разрешения были выданы им без особых затруднений.

Перейдя пешком в нескольких местах от Белоострова на юг до Сестрорецка границу они убедились, что этот способ ненадежен. При каждом переходе пограничники чуть ли не с лупой просматривали документы и чрезвычайно внимательно сличали лицаи с фотографиями.

Тогда был выработан план, по которому Владимир Ильич поедет в Финляндию на паровозе в качестве кочегара.

Было решено перебраться сначала из болота на квартиру ещё одного большевика-финна Кальске, там переночевать и вечером пойти на станцию Удельная, где Ленин сядет на паровоз. Шотман с Рахья в том же поезде должны были сопровождать его на финляндскую территорию до станции Териоки, где в нескольких верстах была приготовлена надежная квартира.

Машинист Ялава, согласившийся взять к себе на паровоз Ленина, был хорошо знаком Шотману еще с детства. Когда ему сообщили какому риску он подвергается, он с истинно финским хладнокровием только улыбнулся и уверил, что "всё пройдет очень хорошо".

Когда переправа была подготовлена, Шотман с Рахья поехали в Сестрорецк, чтобы в тот же день вывести Ильича из болота. Емельянов с сыном были уже у стога и укладывали в лодку накопившиеся за три недели пребывания в стогу газеты, пальто, одеяла и прочее.

Им предстояло в этот день пройти пешком до станции Левашово, а оттуда поездом по Финляндской железной дороге в сторону Петрограда доехать до станции Удельная. От Удельной до временной квартиры было около всего около километра. И именно в Удельной позже Ленин должен был подсесть на паровоз.

Но вот наконец вещи были уложены, мальчик сел в лодку и поехал домой, а четверо путешественников пошли вдоль залива сквозь кустарник по направлению к Финляндской железной дороге. Идти нужно было верст 10 – 12. Было около половины десятого, уже смеркалось.

Шли гуськом, молча. Емельянов, как знающий дорогу – впереди. В одном месте из-за темноты сбились с дороги. Наткнулись на речку, которую перешли вброд, для чего пришлось раздеться. Разыскивая дорогу, попали на болото, обходя которое незаметно очутились среди торфяного пожарища. После долгих поисков, окруженные тлеющим кустарником и едким дымом, рискуя ежеминутно провалиться в горящий под ногами торф, набрели на тропинку, которая и вывела из пожарища. Почувствовали, что окончательно заблудились. В полной темноте, ощупью, руководимые Емельяновым, который утешал спутников тем, что заблудился в первый раз, незадачливые путешественники двигались вперед.

Наконец где-то прогудел паровозный гудок. Емельянов и Рахья отправились на разведку. Ленин и Шотман тут же уселись под деревом ждать их возвращения. Нашлось три свежих огурца, но хлеба и соли захватить не догадались. Съели так. Минут через 10 – 15 вернулись разведчики с сообщением, что они близ станции, кажется, Левашово.

Надо отдать должное Владимиру Ильичу, ругал он проводников пресвирепо. Нужно-де было приобрести карту-трехверстку; почему предварительно не изучили дорогу и так далее. Разведчикам тоже досталось: почему "кажется", а не точно узнали, какая станция. Не любил вождь большевиков непрофессиональной работы.

Всячески оправдываясь, страдальцы с Лениным двинулись по направлению к станции. Станция оказалась, конечно, не Левашово, а Дибуны, всего в семи верстах от финляндской границы. Положение не из приятных. В лесу они могли теперь каждую минуту нарваться на патруль пограничников и быть арестованными как подозрительные лица. В самом деле, не будут же порядочные люди шляться в час ночи в стороне от жилых мест около границы! У железнодорожного сторожа они узнали, что последний поезд в Питер пойдет в пол-второго ночи. Оставалось ждать минут 15.

В ожидании поезда компания уселась в конце перрона. Рахья был послан на станцию – проверить на всякий случай, нет ли чего подозрительного. Вернувшись, он с озабоченным лицом сообщил, что там стоит патруль из 10 вооруженных юнкеров. Дело плохо. Могут подойти, поинтересоваться.

На всякий случай Ленин и Рахья ушли под откос, в темноту, а Шотман с Емельяновым остались сидеть. Вскоре к ним подошел вооружённый юнкер и обратился с вопросом к Емельянову – что он тут делает. Дело в том, что Шотман был одет поприличнее и подозрений, видимо, не возбудил. У него юнкер очень вежливо осведомился – не местный ли он дачник и не ждёт ли поезда на Петроград. Шотман тоже очень вежливо на оба вопроса ответил утвердительно.

А вот Емельянов к вопросу, по-видимому, не был подготовлен и начал лепетать что-то невразумительное. Юнкера такой ответ не удовлетворил, и он предложил рабочему следовать за ним. Затем молодцевато звякнул шпорами, повернулся и повел с собой арестованного.

Тут подошёл поезд. Растерянный Шотман решил остаться, чтобы назавтра, проведя остаток ночи и дня в лесу, всё же увезти Ленина в Удельную. Но как только он успел прийти к этому решению, как снова появился человек с винтовкой. На сей раз ученик реального училища. Он вежливо, но настойчиво доложил: "Это последний поезд, сегодня больше не будет. Вы едете?"

Шотману ничего не оставалось, как подняться на площадку вагона.

На этом злоключения не закончились. Шотман был до того сбит с панталыку, что выскочил из поезда не на Удельной, а на станции Озерки, не доезжая 6 километров. Заметил он свою ошибку когда поезд уже ушел. Так что до квартиры Кальске он добрался пешком – только около трёх часов утра.

Войдя в комнату, Шотман не поверил своим глазам. Перед ним предстали весело хохочущий Ленин и вежливо улыбающийся Рахья.

Оказывается, они, сидя под откосом, видели, как арестовали Емельянова и как реалист чуть ли не штыком подсаживал Шотмана в вагон. А Ленин и Рахья в это время быстро вскарабкались по откосу, сели в вагон, остановившийся как раз напротив них и спокойно доехали до Удельной.

Дальнейший процесс переправки Ленина в Финляндию прошёл с гораздо меньшими приключениями.

Владимир Ильич, Шотман и Рахья подгадали время так, чтобы появиться на перроне перед самым появлением поезда. Когда паровоз, останавливаясь, поравнялся с ними, Ильич, без бороды, усов и в парике очень похожий на настоящего финна, быстро влез на положенное по роли рабочее место и, засучив рукава, принялся трудолюбиво швырять в топку полено за поленом. Шотман с Рахья чинно сели в свой вагон.

На пограничной станции Белоостров предстояла двадцатиминутная стоянка для проверки документов. Могли и обыскать.

Но как только поезд остановился, находчивый машинист Ялава отцепил паровоз и отогнал его куда-то за станцию якобы набрать воды. К окончанию пограничного досмотра паровоз был подан обратно, и минут через пятнадцать путешественники оказались на финляндской территории.

Ну а там уже с квартиры на квартиру Ленина спокойно за несколько дней переправили в Гельсингфорс.

Кстати, тут имел место ещё один любопытный факт.

Дело в том, что после Февральской революции финским социал-демократам удалось провести своих людей на ответственные должности в городском управлении Гельсингфорса. В том числе заменить полицмейстера своим человеком, переименовав его в начальника милиции. Звали этого своего человека Густав Ровио, и был он до занятия столь высокой должности простым рабочим, кстати, другом Шотмана. На его квартире и должен был поселиться Ленин.