Ленин. 1917-09

Он становится командиром 48-й пехотной дивизии (будущей «Стальной»), которая под его командованием сражалась в Галиции и в Карпатах в составе Двадцать Четвёртого армейского корпуса Восьмой армии генерала Брусилова на Юго-Западном фронте. Брусилов вскоре невзлюбил Корнилова за авантюристическую жилку, но позже всё же отдал ему должное в своих воспоминаниях:

"Он всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили. Они не отдавали себе отчёта в его действиях, но видели его всегда в огне и ценили его храбрость.

…

Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел: во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперёд очертя голову."

Солдаты Корнилова буквально боготворили. Командир относился с большим вниманием к их быту, требовал отеческого отношения к нижним чинам, однако и от самих солдат – инициативности и чёткого исполнения приказов.

В ноябре 1914 года в ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Корнилова прорвала позиции австрийцев и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая генерала Рафта, потрясённого этой дерзкой вылазкой.

Однако затем вопреки приказанию командира корпуса Корнилов с дивизией спустился с Карпат на Венгерскую равнину, где был сразу же отрезан венгерской гонведской дивизией. Дивизии Корнилова пришлось пробиваться назад по горным тропам, потеряв тысячи людей, бросить батарею горных орудий, зарядные ящики и обоз. За это Брусилов хотел отдать Корнилова под суд и только по ходатайству того же командира корпуса ограничился выговором в приказе.

Впорочем, вскоре Лавр Георгиевич реабилитировался.

В ходе Лимановского сражения "Стальная» дивизия", перебрасываемая на самые тяжёлые участки фронта, разбила неприятеля в боях под Гоголевым и Варжише и дошла до Карпат, где заняла Крепну. В январе 1915 года она вышла на главный карпатский гребень на линии Альзопагон – Фельзадор. В феврале Корнилов был произведён в генерал-лейтенанты и его имя получило широкую известность в армейской среде.

Взятие Зборо, расположенного на высоте и защищённого проволочными заграждениями и линиями окопов с укреплёнными огневыми точками, стало одной из самых блестящих операций, проведённых Корниловым. Накануне генерал тщательно подготовил план операции, изучил схемы неприятельских укреплений и присутствовал на допросах пленных австрийцев.

В результате штурм прошёл в точности по плану Лавра Георгиевича. Внезапно обрушившийся на высоту шквальный огонь русской артиллерии и фронтальная атака пехоты позволила главным ударным силам Корнилова незамеченными обойти противника и обратить его в бегство. Взятие Зборо Корниловым открыло русским армиям дорогу на Венгрию.

Но не судьба. Вскоре положение на фронте изменилось.

В апреле 1915 года, прикрывая отступление Брусилова из-за Карпат силами одной своей "Стальной дивизии", генерал Корнилов, взявший на себя в момент гибели дивизии личное командование одним из батальонов, был дважды ранен в руку и ногу и в числе всего лишь семи уцелевших бойцов батальона, в течение четырёх суток до конца пытавшихся прорваться к своим, в итоге после упорного штыкового боя попал в австрийский плен.

Бои, данные превосходящим силам противника “Стальной дивизией”, позволили Третьей армии избежать полного разгрома.

После взятия в плен Корнилов побывал в нескольких лагерях для военнопленных. В конце концов был помещён в лагерь для высших офицеров неподалеку от Вены на территории нынешней Венгрии. Залечив раны, пытался бежать, но две первые попытки побега закончились неудачей. Удачный побег был совершён только в июле 1916 года с помощью чеха Франтишека Мрняка, служившего в лагере помощником аптекаря. На поезде беглецы добрались до румыно-венгерской границы. Мрняк был схвачен, а Корнилов перешел линию фронта по горам.

Орден Святого Георгия лично из рук императора. Газеты и журналы публикуют портреты героя, статьи о нём и интервью с ним, Омский епископ шлёт поздравительную телеграмму. В Петрограде чествуют юнкера родного Михайловского училища. Земляки из станицы Каркаралинской присылают нательные крест и образок.

В сентябре 1916 года Корнилов, восстановив силы после пережитых событий, снова отбыл на фронт и был назначен командиром Двадцать Пятого армейского корпуса Особой армии генерала Гурко на Юго-Западном фронте. А через полгода его назначают Командующим войсками Петроградского гарнизона.

Так вышло, что назначение это было санкционировано ещё императором Николаем Вторым, а принял командование Лавр Георгиевич уже после Февральской революции, пятого марта.

И сразу – тяжёлое испытание. Первый же приказ Временного Правительства новому главе Петроградского гарнизона – арест императрицы и её семьи в Царском Селе.

Быстро разобравшийся в обстановке, Корнилов пошёл на это с тем, чтобы попытаться в дальнейшем облегчить участь арестованных.

Нужно было немедленно принять меры для ограждения царской семьи от самочинных действий новых расплодившихся органов власти, опьянённых свободой, которую они зачастую путали со вседозволенностью.

Генерал установил строгий порядок смены караулов, определил режим содержания во дворце, добился того, что караульная служба осуществлялась только под контролем штаба округа, а не местных самочинных комитетов и советов.

Переводя режим охраны в ведение штаба Петроградского военного округа, Корнилов по существу спасал царскую семью и от бессудных действий взбунтовавшегося местного гарнизона и от самодеятельности Петроградского Совета.

Надо заметить, что арестованная императрица после объявления ей об аресте высказала удовлетворение, что это было сделано славным генералом Корниловым, а не кем-либо из членов нового правительства.

Тем не менее после ареста императрицы за Корниловым закрепилась репутация революционного генерала.

Очень скоро Лавр Георгиевич стал ясно понимать, что части Петроградского гарнизона в большинстве своём небоеспособны. Не может быть в армии так, что солдаты исполняют или не исполняют приказы по своему желанию или по указанию всяких солдатских Советов или Комитетов. Корень зла Корнилов видел в разрушительном влиянии Петроградского Совета.

Он до последнего надеялся договориться с его представителями. Но не удалось. Как и найти общий язык с солдатами Петроградского гарнизона.

В итоге в конце апреля 1917 года Корнилов отказывается от должности главнокомандующего войсками Петроградского округа, и в связи с подготовкой летнего наступления на фронте его переводят на Юго-Западный фронт командующим Восьмой армией. Которая под его начальством добилась впечатляющих успехов в ходе июньского наступления.

Однако последовавший прорыв немцев на фронте Одиннадцатой армии, бежавшей несмотря на огромное своё превосходство в численности и технике, нивелировал первоначальные успехи русских армий.

После общей неудачи июньского наступления Русской армии и Тернопольского прорыва австро-германских войск генерал Корнилов, сумевший в сложнейшей ситуации удержать фронт, был произведён в генералы от инфантерии, а 7 июля назначен Керенским главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта.

Вечером того же дня он направил Временному правительству телеграмму с описанием положения на фронте и своими предложениями по исправлению положения (введение смертной казни и полевых судов на фронте). Генерал Брусилов противился этому назначению (но при этом 8 июля своей телеграммой подтвердил, что считает "безусловно необходимым немедленное проведение в жизнь мер, просимых генералом Корниловым"). Однако Керенский настоял на назначении. Положение фронта было катастрофическим.

А 19 июля Лавр Георгиевич Корнилов был назначен Верховным Главнокомандующим всей российской армии.

Но, не желая повторять ошибки своих предшественников, назначения сразу не принял, хотя и не отказался. Лавр Георгиевич выдвинул условия, при выполнении которых соглашался пост принять.