Целитель

Я вообще-то по натуре скептик. Ну не верю я просто так, с чужих слов, что может происходить что-то сверхъестественное. Другое дело, если сам подобное видел, да ещё дело обошлось без наркотиков или алкоголя. Тогда ещё есть шанс, что твои чувства не плод воображения или внушения. А сейчас я трезвый как стекло – местное гадкое пиво в меня не лезет, так что уж на собственное незамутнённое сознание положиться могу.

Сначала засветились знаки, нарисованные бабкой в воздухе, – каждый взмах клюки оставлял голубоватый росчерк, который вплетался в общий узор. Что-то смутно знакомое. Точно! Я же такое уже видел на камнях капища! Аж тело всё зудеть начало, даже и забыл, что притаился тут без спросу. Хорошо, что вовремя спохватился. Узор в воздухе становился всё плотнее с каждым шагом, с каждым взмахом клюки наливался светом и чем-то ещё… Необъяснимым. От круга повеяло силой. Что-то вроде ощущения, когда пытаешься соединить одинаковые полюса магнитов, только тут вторым магнитом был я.

Бабка уже не шептала, а вполне громко выговаривала какую-то абракадабру. Я увидел, как круг разгорается голубым огнём. Клюка перестала выписывать знаки и просто завертелась в старушечьих руках, словно вентилятор, я даже удивился, как у неё сил хватило, и тут что-то произошло… Я не успел уловить момента, когда знаки превратились в десять призрачных фигур, похожих на шары из синего света со множеством тонких щупалец, как раз по числу лошадей. Бабка что-то отрывисто скомандовала, и призраки мгновенно разлетелись по стойлам, словно бы впитавшись в животных. Лошади, до этого словно впавшие в оцепенение, забились испуганно, заржали, но бабка неожиданно резво подскочила к ближайшему животному и стукнула легонько набалдашником клюки ему прямо по лбу. Лошадь перестала ржать, зафыркала и… Вскочила на ноги. Этот же трюк повторился с остальными.

Круг погас. Старуха снова опёрлась на палку.

– Вот и всё, – проскрипела старуха, когда последняя лошадь поднялась на ноги. – Как договаривались. Оплата?

– Будет, – ответил староста.

– Будет? Ты обещал мне…

– Она приедет только через три седмицы. Я держу слово.

– Своих, значит, не отдаёшь, – проскрипела бабка и засмеялась, как закудахтала.

– А ты кого хочешь? Неужели обычную девку?

– От обычных проку нет, – покривилась старуха. – Нужна благородная кровь. В ней Сила.

– Вот и жди. А сам благородный ничего на нас не подумает?

– Не беспокойся. Простоит твоя деревня ещё сто лет. Главное – приведи.

– А что с лошадями?

– Здоровы твои лошади, да ещё и жеребят жди. Ни у кого таких не будет. Скоро станете самыми знаменитыми коневодами во всём Элвелане.

Еле успел за конюшню отступить, чтобы не столкнуться со старостой. Хорошо, что тот не торопился – лошадей гладил, ворковал, пока старуха не зашипела, что уходить пора.

– Чужак у вас появился? – спросила ведьма, когда староста прикрывал ворота.

– Маг остановился, – ответил Аку.

– Маг? Что ему в нашей глухомани понадобилось?

– Случайно занесло, а приютить странника – благородный поступок.

– Знаю я твоё благородство, – проворчала бабка. – Вон они, те, кого ты приютил, в рабских ошейниках спину гнут.

Староста промолчал.

– Сильный он? Маг этот? – продолжила распрос бабка.

Я затаил дыхание, вслушиваясь.

– А мне почём знать? Вчера мне сердце вылечил. Болело три луны – мочи не было, думал, помирать время пришло.

– Пришёл бы, я бы тоже вылечила.

– Ты последнюю шкуру сдерёшь, а этот просто так. Ему не в тягость, видно.

– Сердце тебе смог вылечить, а лошадей попользовать не обучен, значит? – тон у бабки стал ехидным.

– Может и не обучен, – ответил староста. – Кто их знает, в этой Коллегии.

– Недоучки они там, – фыркнула ведьма. – Ходят важные, а как до дела доходит, не знают ничего.

– Будет тебе ворчать, – осадил бабку Аку. – Пойдём, провожу тебя, а то неровен час, стража вскинется.

Снова зашаркали шаги, потом всё стихло. Я медленно досчитал до ста и двинулся в длинный дом. Никто на моё возвращение внимания не обратил – народ уже успел порядком набраться, а часть факелов прогорела, и помещение погрузилось в полумрак. К тому же дошла очередь до танцев, и народ лихо отплясывал что-то традиционное под музыку.

Я в пляс пускаться не стал – устроился за столом и подвинул к себе блюдо с копчёным лососем. Староста вернулся, когда я успел умять уже пару кусков, прихватил за талию дородную тётку в вышиванном платье и присоединился к танцующим, похоже, его отсутствия тут тоже никто не заметил или предпочли не заметить.

За столом напротив заметил уже основательно пьяных драчунов, которые, обнявшись, о чём-то увлечённо беседовали. Довольно скоро от танцев все притомились и начали расходиться, к тому же староста, как глава дома, уже завалился спать. Лёг и я. Утро вечера мудренее. Тем более что есть над чем подумать.

***

Вроде и не пил вчера, а голова тяжёлая. Наверное, потому, что спал мало. Местные, похоже, привыкли к ранним подъёмам – только сереть небо начало, женщины уже завозились, прибирать начали остатки вчерашнего пира. Мужчины тоже подскочили, хоть и с опухшими физиономиями, но без малейших признаков раскаяния о вчерашних возлияниях. Все выглядят бодрыми и даже весёлыми, только я как нахохленный воробей.

На завтрак сварили немного каши. Завтрак здесь не в почёте, чтобы не лениться, похоже. Я поковырял, съел без аппетита. Ещё вчерашнее не улеглось. Потом поднялся и пошёл к дому Льёта.

На этот раз хозяев дома застал, причём прямо во дворе, рядом с большим возом, доверху набитым сырой глиной. Понятно, этот Йорг вроде бы гончар. Видно, вчера потому и не было, что ездили за сырьём.

Я приблизился, поздоровался. Льёт ответил вполне дружелюбно, а вот косматый, кряжистый мужик неопределённого возраста только глазами синими сверкнул.

– Как устроился? – спросил парень, орудуя деревянной лопатой. —Тебя и не узнать в этой одежде. Только борода прежней и осталась.

– Хорошо устроился, – ответил я, наблюдая за тем, как он складывает глину в пару деревянных вёдер. – Встретили с почётом. Поселили в доме у старосты.

– Да ну?! С чего такой почёт?

– По этому поводу и поговорить хотел.

– Некогда мне, – ответил Льёт. – Видишь, работы тут до вечера. Вот вечером и приходи.

Здесь, похоже, вообще традиция – вечером дела решать. Ну оно и понятно – днём работы полно, одной скотины здесь целая прорва, а ещё за частоколом огороды разбиты и делянки распаханы под злаки. Это я вчера, пока кабанину с лососем лопал, наслушался разговоров.

– Приду, – пообещал я. – А с отцом твоим поговорить можно?

Напрягся он. Нешуточно так напрягся. Даже лопатой ворочать перестал.

– А что тебе от отца надо?

– Хотел спросить о тех местах, откуда я вышел. Староста говорит, он отлично и эту местность знал, и вообще по миру попутешествовал.

– У старосты язык длинный, – процедил Льёт. – Отцу я не указчик. Захочет говорить – поговорит. Приходи вечером. Сейчас не до разговоров.

М-да… Не вышло душевного разговора. Ну ничего, не очень-то и стремился я сейчас его начинать. Просто удостоверился, что нужные люди на месте.

Больше интересует, что прошлым вечером происходило. Хорошо бы на конюшню сходить, да… Боюсь, может вызвать подозрения – вчера ведьма коняшек исцелила, а сегодня маг заявляется с инспекцией о состоянии. Я бы насторожился.

О чём там ведьма говорила? Что-то ей староста пообещал. Или кого-то… Не очень понял, но этот кто-то приедет через три недели. Странно, но староста мне вчера говорил, что через три недели сборщик податей приезжает. Через него как раз с лордом можно связаться для отправки письма.

Он что, сборщика ведьме решил отдать? А что она с ним делать будет? Ну не в котле же варить, в самом деле. Или здесь всякое может быть? Надо бы порасспрашивать про ведьму, но тоже аккуратно, а то ляпнешь: «А что, есть ли ведьмы в ваших краях?», и тебя поймут не так. Тем более, как я понял, у местной ведьмы с магами отношения не очень тёплые.

Ещё более странно, что вчерашний визит, похоже, не особо афишировался. Это ещё с чем связано? Ну, вылечила бабка лошадей. Подумаешь, не микстурами лечила, а светящимися призраками. Ну и что? Выходит, местные тоже к ней не особо дружелюбно относятся, но у старосты, судя по общению, отношения с бабкой давние и плодотворные. Вон даже на цены жалуется. Да и сама она что-то говорила о том, что кучу лет уже тут живёт. Так чего же её нужно приводить тайно, предварительно устроив для свидетелей сабантуй, а не днём, со всеми почестями, как заслуженную ведьму области?

И опять не спросишь ни у кого…

Хотя почему «не спросишь»? Я сунул руку в сумку, сразу наткнулся на носки, ругнулся, покопался ещё. Наконец, заветная коробочка оказалась в руках. Уверен, я услышал и понял гораздо больше того, о чём сейчас рассуждаю, может быть, получится с помощью карт распаковать то, что мимо сознания прошло.

В мозг через органы чувств попадает около трёх миллионов бит информации, до сознания доходит не больше ста восьмидесяти бит. Остальное архивируется где-то в недрах головы, и без инструментов никак не вытащишь это наружу.

Карты у меня не игральные, а специально приспособленные для распаковки подсознательных завихрений, на одной колоде изображены лица людей, довольно уродливых, кстати. Зато практически каждый человек может разглядеть в карте какую-нибудь эмоцию, причём именно ту, которая его беспокоит. Когда эмоция отпускает, меняется и выражение лица карты. Такая вот магия, без всяких молний. Вторая колода – всевозможные ситуации, в которых можно оказаться, тут и любовные утехи, и головы отрубленные, и машины с самолётами, и сказочные драконы… На любой вкус, как говорится. В третьей коробочке самые мои любимые, похожие на детские каляки-маляки. Что угодно в них разглядеть можно, любую проблему, если, конечно, она с внутренним миром связана, а не с тем, где зимнюю резину достать.

Картинки меня не раз выручали там, на Земле. А теперь посмотрим, как они здесь сработают. Лишь бы место потише найти, чтобы не отвлекали.

Оказалось, что в деревеньке особо и не спрячешься – кто-то обязательно подойдёт поздороваться, а заодно посмотреть, чего этот пришлый тут затеял. Помыкавшись по углам, в итоге сбежал на берег Пограничной, к лодочным причалам. Благо, сегодня вторые ворота тоже никто не запер.

На берегу оказалось тихо, рыбаки уже давно пришли домой с уловом, а женщины ещё не закончили домашние дела, чтобы стирать или идти за водой. Река здесь разлилась широко. Не Волга, конечно, и даже не Иртыш, но камень на тот берег не добросишь. Течение на равнине стало тише, а сама река помутнела от ила. А вербы здесь оказались совсем земными, я даже удивился – никаких отличий, наверное, весной здесь благодать: всё в серёжках, можно сломать веточку, поставить в воду, и скоро почки на ней станут серыми и мохнатыми, как заячьи лапы.

Устроился за раскидистым кустарником, достал колоду, сосредоточился на намерении узнать, что я пропустил, и потянул карту. Быстро проверил правильность выбора, перевернул и…

Я падал в багровую пустоту, которая с каждым мгновением всё больше наливалась чернотой. Врезался во что-то твёрдое, окружающая реальность покрылась трещинами и рассыпалась на кусочки. Я вывалился в темноту, вскочил на четвереньки, кое-как встал. Огляделся.

Берег реки исчез, как и вообще весь мир. Всё окружающее пространство залила чернота, в которой непонятно как оказались я и… Избушка. Маленький, вросший в землю домик с дерновой крышей и светящимися окнами-щелями. Дверь, похоже, собрана из жердей, обита какими-то шкурами и корой.

Ладно, посмотрим, кто в теремочке живёт.

Подошёл к двери, чувствуя трепет при каждом шаге, – совершенно непонятно, где тут верх, а где низ, только по избушке и ориентируюсь. Хотел уже постучать, но дверь открылась, еле отпрыгнуть успел. Наружу шагнула абсолютно чёрная фигура. Абсолютно? Ну ж нет. Чёрные здесь только доспехи – кольчуга, шлем, кожаные штаны с щитками, тяжёлые сапоги. На поясе такая же воронёная булава… Или палица, в общем, дубина с шипами, а в рукоятке большой красный камень. Но лицо у него оказалось белым, я бы даже сказал, бледным. И глаза белые. Совсем белые, без зрачка.

Ничего вроде бы пугающего, а у меня волосы на затылке дыбом встали, сразу захотелось одновременно убежать, спрятаться и шарахнуть белоглазого по затылку чем-нибудь потяжелее.

– Ты ещё кто такой? – прорычал я сквозь стиснутые зубы, но чёрный даже не заметил оклика, он обернулся к двери, поджидая кого-то.

– Мы договорились, Силдж, – произнёс белоглазый. – Сила тебе, тело нам.

– Да-да, Дейт, – проскрипел знакомый голос. – Договорились. Пусть твои люди ждут сигнала. Только не присылай кровососов…

– Пришлю бездушных, – оборвал её чёрный Дейт. – Всё подготовлено?

– Лошадей им отравила, – хихикнула ведьма. – Скоро прибегут.

– Сами не справятся?

– Этот мелкий осёл, что у них за лошадями следит, в жизни не догадается.

– Тогда прощай. Больше не приду. Да, кстати… – Дейт снова обернулся к ведьме. – Что с магом?

– Сгинул, – пожала плечами ведьма. – Дурак твой маг был. Пошёл в горы с восемью солдатиками. И чего его потянуло?

– Куда он направлялся?

– К капищу Ангброды. Уж не знаю, что ему там понадобилось.

– Они что-то пошатнули в мироздании… Эти маги…

– Пошатнули? Что они могли пошатнуть, эти недоучки?

– Не твоего ума дело, старуха, – отмахнулся Дейт. – Думай о деле.

Он резко отвернулся о сгинул во тьме, а я остался наедине с ведьмой.

– Все вы сгинете… – произнесла старуха, задумчиво глядя вслед чёрной фигуре. – Бессмертных нет.

Меня она так и не заметила, так же, как белоглазый. Я шагнул к двери. Бабка что-то говорил о маге и капище, может быть, это связано со мной. Скорее всего, связано. Теперь-то я не отстану.

Но приблизиться не получилось – порыв ветра сбил с ног, подхватил и выдернул вверх. Домик мигом превратился в крохотную точку, сияющую в черноте. Ветер закружил всё сильнее, разогнав тьму. По глазам больно хлестнуло солнечным светом и невероятной синевой.

Я снова оказался на берегу. Как будто не болтался мгновение назад во мраке, не слышал разговор ведьмы с этим странным белоглазым… Это что такое было? Я перевёл взгляд на карты-порталы, сложенные стопочкой. Одна карта, та, что я вытащил, валяется отдельно, но ничего магического не происходит, картинка и картинка – бессмысленное переплетение ярких клякс.

Это что такое было?! Карты работают не так! Это я точно знаю. Обычно, открываешь карту, видишь рисунок, и поднимаются все эмоции, которые связаны с ситуацией, а не проваливаешься во тьму и слушаешь чужие разговоры!

– Ох, – произнёс я, чувствуя, что ноги ослабели. – Это что же получается? Я теперь во времени путешествую?

Карты, выходит, получили какие-то новые свойства?

Не без опаски взял колоду, создал намерение карту правильную вытащить. Вытащил. Перевернул и…

Ничего. Какие-то сине-оранжевые подтёки с чёрными точками. Страх поднимается, когда на них смотрю. Так. А где провал во тьму?

– Галлюцинации? – пробормотал я.

Так. Может, я что-то не так сделал? Может, карта неправильная, или только та карта, которую первый раз вытащил, волшебной стала?

Отыскал первую карту. Всмотрелся, аж глаза заболели. Ничего. Никаких провалов, никакой тьмы. Видений тоже нет.

Загадки, однако. Что-то в последнее время слишком много загадок, и все какие-то неприятные.

Ладно. Провалиться во тьму не получается, да и не очень-то и хотелось. Попробуем припомнить, что я там видел.

Бабка и этот чёрный говорили… О чём? Коней она отравила, кочерга согнутая. Отравила не спроста, там какая-то многоходовка с засадами. И что делать? Бежать к старосте? «Ведьма, с которой я вас видел и которой вы какую-то девицу обещали, – обманщица!»

Интересно, меня сразу прирежут или сначала выпытают у меня всё, что знаю?

А что делать? И почему я решил, что это не плод моего воображения? Может быть, ведьма добрая и милая, а привезти ей должны породистую курицу или корову… Ну да. С чего это я решил, что они о девушке говорили? Они о какой-то силе говорили, так? Ну в корове сил-то больше, чем в человеке.

А что значит фраза: «Сила тебе, тело нам»?

Ну, может, бабка себе кровь заберёт, а мясо этим бездушным? Зачем ей кровь? Для снадобий или колбасу сделать. Откуда я знаю?! Вопрос в том, что у меня нет никаких вещественных доказательств. Да я даже и не знаю, где эта ведьма проживает.

Значит, нужно выяснить. Кстати, это и Льёт подсказать сможет. Только придумать надо, как выспросить, чтобы не подозрительно вышло.

А что белоглазый Дейт говорил о маге? Старуха ведь даже ему ответила.

«Капище Ангброды» она сказала. Капище… Я же тоже появился на капище, так? Рядом с трупом дядьки, у которого были бумаги мага. Совпадение? А восемь трупов?

Опять же… Может быть, это просто моя фантазия разыгралась. Надо бы про этого Ангброду узнать побольше…

Вопросы копятся. Интересно, кто такой вообще был этот белоглазый? Какой-то начальник? Он, похоже, и кровососами может командовать, и этими неведомыми бездушными.

А чего это я всполошился? Задача была какая? Прояснить то, чего я не расслышал в ночном разговоре. Прояснил? Более чем. А то, что у меня голова теперь трещит от непонимания, так это совсем другая ситуация.

Надо успокоиться и составить план действий.

Что мне нужно в первую очередь? Выяснить о ведьме всё, что можно. А потом? Потом понять, что задумал староста и кого он хочет там отдать. И что тогда будет?

Проблемы у меня начнутся. Серьёзные и затяжные. За старосту тут вся деревня. В первый раз меня дубиной не приголубили, в этот раз точно прикопают в лесочке, а может и прикапывать не будут, оставят зверям на радость.

Нужны союзники. Которых, скорее всего, я здесь не найду. А что этот лорд Эгиль? Как он отнесётся к тому, что староста с ведьмой якшается? Думаю, не обрадуется. Но, опять же, староста свой, привычный, сделают ему выговор, с занесением в личное дело. А что будут делать с доносчиком?

Точно не подарками наградят. Ну, а кто поручится, что я не агент-вредитель? Пробрался неизвестно откуда и начал на хороших людей клеветать? Документы чужие, одежда чужая. Поверят мне?

А что делать? Ну, варианта наклёвывается два: либо сидеть здесь тихо, а затем так же тихо отправиться в коллегию магов. Либо собрать доказательства, которые подтвердят, что здесь что-то нечисто.

Теперь следующий вопрос. Зачем мне это нужно? Нет. Серьёзно. Я хочу домой, а не спасать каких-то незнакомых местных граждан. Разберутся и без меня. А если нет? У меня в работе главный принцип – не навредить. Но если останусь в стороне, получается, кто-то пострадает, причём уже из-за меня, потому что я знал, но выбрал бездействие. А если начну что-то предпринимать, есть вариант, что эта деревня станет последним пунктом в маршруте исследования чужих миров.

***

Думал весь день. Пытался подальше от людей держаться. Только к обеду вернулся в длинный дом. Старался со старостой не сталкиваться, и это оказалось несложным – он даже на обед прибежал бегом, проглотил порцию и убежал. Видно, никак на лошадей наглядеться не мог.

После обеда снова уединился на берегу, перебирал карты. Так и не получилось чего-то добиться волшебного, зато голову разгрузил немного. Без всей этой мистики.

К дому Льёта вернулся перед закатом. Глину уже всю разгрузили, воз оттянули в сторону. Самих хозяев не видно. Поднялся на крыльцо, постучал. Открыли не сразу. Сначала за дверью завозились. Сердито забубнил мужской голос, ему ответил мальчишеский. Похоже, спорят, пускать меня или нет. Наконец, щёлкнула задвижка, за ней ещё одна, а потом ещё. Дверь отворилась.

– Проходи, – Льёт посторонился, пропуская меня внутрь, и пояснил: – Отец не любит гостей.

– Понимаю, – ответил я, осматриваясь в полумраке.

Свет шёл из маленьких окошек под потолком, но даже при таком освещении видно, что помещение мало похоже на жилище гончара. Очаг здесь расположился также посреди комнаты, но размерами он поменьше, чем в длинном доме. А это у них печка, что ли? Вот уж чего не ожидал увидеть здесь. Насколько успел заметить, и в большом доме, и в остальных только очаги, а дым выходит через дыру в крыше. Над отверстием возведён навес, чтобы дождём не заливало, но дымоходов нет, а тут, выходит, есть.

– Это очаг? – уточнил на всякий случай

– И очаг тоже, – кивнул Льёт. – Отец посуду делает, в ней и обжигаем.

Подумал, что летом здесь, наверное, как в бане жарко.

– Только зимой, – Льёт как будто подслушал мысли. – Летом вторую печку используем снаружи.

– Я поговорить хотел… – начал я.

– Не со мной говори сначала, – покачал головой Льёт. – Отец если захочет с тобой разговаривать, то будем, а нет, так не будем.

– Вроде уже говорим.

– Сейчас отец подойдёт.

За спиной хлопнула дверь. Тот самый косматый мужик, Йорг, протопал в центр комнаты и уставился на меня совсем недобро.

– Приветствую, Йорг, – сказал я. – Говорят, что ты – лучший следопыт в этой деревне. Мне нужна помощь… Нужно разобраться в одном деле…

Молчание.

– Сын тебе, наверное, говорил, что я пришёл с верховий реки, но, как там оказался, не помню. Можешь ли ты рассказать о тех местах?

Молчание. Похоже, я не с того начал. Ладно, попробуем по-другому.

– Кажется, ты чувствуешь недоверие к незнакомцу, который вот так пришёл в твой дом и выспрашивает о том, что никого обычно не интересует. А я, если честно, чувствую себя неуверенно потому, что не знаю, как тебе доказать, что не замыслил дурного. Можем ли мы как-то разрешить непонимание?

Он и в этот раз не ответил. Просто уселся на лавку и снова вперился в стену пустым взглядом.

Ладно, тогда прощупаем его конкретными вопросами. Не ответит – ухожу отсюда и сижу тут, как минимум, три недели, а максимум – до осени. Не отсвечиваю, не пытаюсь ничего выяснять, а потом выбираюсь в город.

– Слышал ли ты что-то о месте, под названием «капище Ангброды»?

Ничего я так и не понял – что-то мелькнуло, тело скрутила боль, и я завалился на колени, тщетно пытаясь вдохнуть, хоть глоток воздуха. Запоздало сообразил, что меня, кажется, саданули в солнечное сплетение… Кажется, ломом. Но заниматься самонаблюдением долго не получилось, горла коснулось что-то острое. Коснулось? Лезвие вдавилось в кожу на шее, без труда её надрезав. Почувствовал, как от ранки по шее побежала тёплая струйка.

У них что, семейная традиция – мне нож к горлу приставлять?

– Говори! – прохрипел Йорг прямо мне в ухо.

– Я понимаю, ты насторожен… – начал было я, но в почку мне прилетел новый удар, и тело мелко задёргалось, разрываясь между желанием согнуться и страхом напороться на лезвие.

– Говори!

– Что говорить?

– Сколько вас? Что делали? Какой план?

– Один я! Нет у меня никакого плана! Я не знаю, что делать… Мне просто нужно узнать, как я там оказался…

– Конец тебе, – хрип Йорга, кажется, стал более радостным.

– Убери нож, – попросил я. – Я боюсь, плохо соображаю и не понимаю, о чём ты меня спрашиваешь. Кажется, ты чувствуешь, что я могу принести неприятности. Может быть, тебя это пугает…

– Я же говорил, он странный, – раздался голос Льёта. – Не врёт.

Нож от горла убрали. Я упал на четвереньки и часто задышал, пытаясь унять боль в животе и тошноту. Поднял голову – Йорг спокойно, как будто и не угрожал, сидит за столом, пацан с какой-то медной фиговиной, из которой торчат кристаллы, ходит вокруг меня.

– Они могли память ему стереть, – прорычал Йорг. – Видел таких.

– Ты же сам говорил, что тогда бы он как ребёнок был, – ответил Льёт.

Мужик не ответил, но видно, что не согласился.

– Чего тебе надо? – спросил он, наконец.

– Сначала кровь унять, – ответил я, кое-как отдышавшись. – А потом расскажите зачем вы на меня напали во второй раз…

Йорг только фыркнул, видно, его развеселило упоминание о крови, такую царапину он достойной внимания не считал. Льёт оказался более снисходительным – протянул вроде бы чистую тряпицу. Он же и пояснил:

– Отец подумал, что ты лазутчик. Староста – болван, он уже одного такого пропустил, едва деревню не сожгли. Тебя тоже как-то слишком быстро приняли. Вот мы и насторожились. Думали, если врёшь, сразу тебя здесь и прирежем.

Хорошие дела. Значит, я всё-таки прав был, не все здесь такие легковерные, как староста Аку.

– А как определили, что не вру?

– С помощью этого, – Льёт кивнул на непонятную штуковину.

– Староста меня каким-то обручем проверял.

– Староста сам не знает, как это работает, – фыркнул парень. – Его отец научил когда-то, вот он и повторяет, и подпевалы его – лысый и пузатый.

– А что это?

– Кристаллы карликов. Они их выращивают специально, чтобы проверять чистоту души. К ним часто проклятые из Шагата прорываются, вот и приспособились.

– Карлики, значит… Понятно. А бить меня зачем было?

– Мало ли… – пацан совершенно спокойно пожал плечами. – Отец решил подстраховаться.

Сам Йорг при этих словах только хмыкнул, потом спросил:

– Так что тебе нужно?

– Вы, похоже, не очень-то любите старосту…

– Он не девка, чтоб его любить.

– Почему ты на меня кинулся, когда я спросил про капище Ангброды?

– Потому, что Ангброде поклоняются бездушные и великаны-разрушители, – прогудел Йорг. – Надо быть идиотом, чтобы спрашивать об этом.

Да уж… Зато узнал новую информацию.

– Значит, ты сразу понял, что я не лазутчик?

– Лазутчики коварны. Ты мог прикинуться дурачком.

– Я просто хочу узнать, что со мной произошло. На том самом капище убили людей. Кровососы убили. Твоему сыну я об этом рассказывал, но со старостой он, похоже, не поделился.

При упоминании о кровососах Йорга аж перекосило всего, но кидаться больше не стал, помолчал, играя желваками. Только когда успокоился, продолжил:

– У Аку своя выгода. Он тебя, скорее всего, сразу убьёт, как только нос в его дела сунешь.

– А если не совать носа?

– У тебя не получится. Если начал спрашивать, рано или поздно что-то не то скажешь.

– Поэтому и пришёл к тебе. Мне надо отсюда уезжать, скорее всего, в Коллегию магов. У одного из убитых было вот это.

Достал сложенную вчетверо грамоту.

– Видел такое?

Йорг почему-то грамоту трогать не стал, совсем как староста. Только головой покачал и ответил:

– Ты, похоже, сам раньше не видел.

– Может и так. Из-за неё меня приняли за мага…

И тут Йорг захохотал. Я даже замер от неожиданности, такой разительной оказалась перемена – только что мрачно смотрел на меня, а тут хохочет во всё горло.

– Что смешного сказал?

– «Приняли за мага»? Ты хоть сам понимаешь, о чём говоришь? Держишь голыми руками грамоту мага и говоришь «приняли»?

– Голыми руками?

– Положи грамоту на стол, – велел Йорг. Я послушался.

Бородач неожиданно размахнулся ножом и ударил в самый центр грамоты. Нож пробил бумагу и застрял в столешнице… То есть я так вообразил, но всё пошло по-другому. Звякнуло, на меня пахнуло жаром, и нож вылетел из руки Йорга. Бумага осталась лежать на столе целой и невредимой.

– Это как? – ошарашено спросил я. – Переводя взгляд с грамоты на бородача.

Тот вместо ответа поднял с пола нож и показал мне. Кончик покрыт окалиной, уверен, что ещё горячий.

– Грамоту мага может взять в руки только маг. Если возьмёт обычный человек – заклятие уничтожит его вместе с любым доспехом или оружием. Великана не уничтожит, но руки точно сожжёт.

– Но я не маг…

Гончар только плечами пожал.

Вообще-то разоткровенничался я с ними что-то. Между прочим, этот мужик десять минут назад меня по почкам бил ногами. Правда, он ещё много полезного рассказал, но то, что я маг… Я более чем уверен, что это какая-то ошибка.

Я взял со стола бумагу, развернул. Нет. Читать я так и не выучился. По-прежнему «медицинский» почерк, ничего не понятно. Взял нож Йорга, который так и лежал на столе, осторожно, зажмурившись, ткнул в бумажку. Треск разрезаемой бумаги, нож без труда пробил грамоту.

Вот это настоящее волшебство… Выходит, не работает система защиты? Проблема вся в том, что я не чувствую в себе никаких сил. То, что я «провалился» в карту? Больше на галлюцинации похоже. Припомнилось, правда, ещё свечение, которое увидел сразу после того, как провалился, но в нём пользы было ещё меньше, чем в магической грамоте.

– Кто мне может помочь отсюда выбраться?

– Староста и сможет, – спокойно ответил Йорг. – Через три седмицы приедет сборщик податей от лорда Эгиля, с ним и езжай в замок. Оттуда тебя до Йоры проводят, если приплатишь. Лорд небогат, но люди у него есть.

– А там меня никто не попытается прирезать по подозрению?

– Может, и попытаются, – пожал плечами гончар. – Покажешь грамоту, и отстанут, как здесь.

Ну вот, всё решилось. И не надо ничего думать. Сборщик податей приедет и заберёт меня из этих ужасных мест. Правда, наверное, в другие ужасные места, но это уже детали.

– А кто собирает подати?

– Старик Ульвар, – ответил Йорг. – Говорят, что уже лет двадцать как.

– В последнее время к нему ещё дочка лорда прицепилась, – подал голос Йорг. – Шастает тут везде. Староста каждый раз бледный как полотно становится.

– Дочка?

– Угу. Взрослая уже девица. Даже старая… Лет восемнадцать, наверное.

Ну, вот и всё. Девица… Не о ней ли говорила ведьма сначала со старостой, а потом с белоглазым?

– У меня ещё вопрос…

– Скоро ужин, – отрицательно мотнул головой гончар. – Раньше за опоздание на ужин убивали. А сейчас просто перестанут уважать… Иди в длинный дом.

– А…

– Завтра вернёшься.

Манипулятор доморощенный… Ладно уж. Не так мало я узнал сегодня.

Когда дверь за мной захлопнулась, поплёлся в длинный дом. Думая о том, что спросил далеко не всё, о чём хотел узнать. Ладно, завтра так завтра.

А вообще-то странно. Староста описывал гончара, как сумасшедшего, мол, ходит сам по себе, с другими не общается. Но, если не считать довольно своеобразной проверки, со мной себя Йорг вёл почти нормально. На вопросы отвечал, сам спрашивал. Не похоже на сумасшествие. Но у старосты, наверное, своё мнение, как и у остальных селян.

В длинном доме снова готовилось пиршество. От людей было не протолкнуться, но меня это не обрадовало. Кого этим вечером притащит староста? Великана? Стаю кровососов? Этот дядька точно ничего просто так не устраивает. Кстати, Йорга и Льёта снова не позвали. Никак не пойму, что за зуб у старосты на этих двоих. Радует только запах, идущий от котлов. Поесть здесь, кстати, любят, вон как разготовились.

Место за столом мне нашлось сразу, причём сегодня потребовали, чтобы я не скромничал и сел прямо рядом со старостой.

– Садитесь, господин маг, – Аку указал на лавку и лично наполнил мне кружку пивом. – Как день прошёл?

– Спасибо, староста, – ответил я. – Деревня у вас гостеприимная, места красивые. Почти весь день у реки просидел.

– Места, действительно, хорошие, – согласился староста. – Если бы не соседство с землями Пяти Тёмных, так совсем благодать была бы.

– Беспокойно тут?