Няня из Москвы

Горе-то одного рака красит.

<...> у них, чисто как у татаров, паутина одна в углах, боле ничего.

Всем деньгам конец пришел, и тяжелой копеечке, и легкому рублику.

"Они из книжек всё, жизни нашей не понимают, а книжки плохой, может, человек писал".

«Ах, надоела ты мне, скрипучая улитка!» – мне-то.

Навязалось на язык – улитка и улитка. Плакала от обиды: вот уж и улитка стала, как червь какой. Ходила за ней, ночей не спала, пеленок за ней что, за мокрохвостой, перестирала… – и теперь я улитка! Да знаю, барыня, не со зла она, а с озорства, сердечко у ней доброе… а обидно. Да что, к тому и шло… а вот что людей людями перестали считать.

«Вот, заболел – никому и не нужен. Одна ты, няня, меня жалеешь. А меня и жалеть не за что».

«Каждого человека, – говорю, – жалеть надо».