Buch lesen: "В зеркале биосферы"

© Крышев И.И., 2025

Апрельский гром
(1964–1995)

Солнечный ветер

Горизонт

 
Где вы, разбойничьи шхуны,
Бури и ветер странствий?
Берег песчаный лагуны
Скрылся, растаял в пространстве.
 
 
Вьётся дымок парохода,
Волны солнцем играются.
А горизонт-недотрога
Краем земли скитается.
 
 
Бродит по белу свету,
Будит огонь бунтарский.
Рядом с солнечным ветром
И океаном сказки.
 
 
А тебя называют по имени…
Лучше слова назвать нельзя.
Ты мне небо бездонно-синее
Горизонтом вплеснула в глаза.
 
 
А в сердце молнии мечутся,
И беспокойней становится.
С тобою, как с чайкой, встретиться.
Всему ты одна виновница.
 
 
Начало пути проложено.
Сердце пассатам открыто.
Курс по неисхоженному
На горизонт открытый!
 

1966

Эти звёзды

 
Эти звёзды горящие,
Здесь – холодные,
Разменял я на золото
Чьих-то глаз.
Этот воздух бодрящий —
На зори голодные.
Эти крылья летящие —
На торговый баркас.
 
 
Эти звёзды,
Как чьи-то умершие души.
Небо мрачное гордо
Их тайну хранит.
Скоро Солнце
Чёрную
Влагу иссушит.
Кто кого победит?
 
 
Я узнаю когда-нибудь
Слишком поздно,
Когда жить мне останется
Меньше секунды.
А сейчас я лечу
К умирающим звёздам.
В неизвестность,
Где страшно и трудно.
 
 
Это даже не в пропасть.
Пустота.
В полном смысле
Этого слова.
О, бессмысленная красота,
Леденящего мрака ночного!
 
 
И меня моё бессилие давит.
И рождаются грозы во мне,
Умирая.
Кто меня от слов кошмарных
Избавит,
И когда,
Когда
Наступит
Жизнь другая?
 
 
Я лечу
К далёким
Звёздам-невидимкам.
Разные туманности
Проносятся мимо.
Изредка щемяще
Сквозь странствий дымку
Вспомнится мне
Голос и облик милый…
 
 
И если я
Не достигну цели,
Не тратьте
Ненужных слов тонны.
Я был просто
Дальше взгляда
Нацелен.
По законам
Рассыпался на фотоны.
 

2 сентября 1966

Звёзды-пуговки

 
Звёзды-пуговки,
А если расстегнуть
Вас,
Я увижу
Ум Вселенной —
Человека?..
 

1964

Ночь отшуршала полночью

 
Ночь отшуршала полночью,
Звёзды в глаза опадают.
День на сегодня солнечный
Барометры обещают.
 

1966

Поверим в вечность

 
И сердце от слов,
Как от ветра, качается.
И этому нет
Ни конца, ни начала.
И если для нас
Любовь начинается,
Поверим
В вечность её
Сначала.
 

1966

О, комик потрясающе играл

 
О, комик потрясающе играл.
Поэт под стулом
Корчился от смеха.
И зал беззлобно,
Тихо реготал.
Ах-ха-ха-ха! Потеха.
 
 
И был один тупой, как паровоз,
И был другой острее бритвы.
Один смеялся интеллектуально,
В нос.
Другой – загадочно и хитро.
 
 
А комик улыбался
Оттого,
Что было в сердце пусто,
Одичало.
Он издевался.
И проклятие его
Ему же самому предназначалось.
 

1966

Да, это было

 
Да, это было завлекательно
И, разумеется, печально.
Ресниц, изогнутых мечтательно,
Коснулся солнца луч прощальный.
 
 
Горел закат, как сердце гения,
Сиянье солнца звал обратно.
Всё было просто тем не менее,
И это было непонятно.
 

1966

Глаза, наполненные солнцем

 
Глаза, наполненные солнцем.
Пространство в отблесках луны.
Звезда полмиру улыбнётся
В прощальном всплеске тишины.
 
 
И в очарованном мгновенье
Влюблённый месяц проплывёт,
И новогодним настроеньем
Окрасится ушедший год.
 

1966

Камень с неба

 
Вдруг улыбается не мне.
Огня и льда прикосновенье.
А после ходят при луне,
Объяты внутренним волненьем.
 
 
Обнимут звёзды небосвод,
И губы сблизятся случайно.
И камень с неба упадёт
И пламя выплеснет печально.
 

1967

Солнце ночное

 
Солнце ночное
В звёздах разлито.
Звёзды угаснут,
Опадут,
Промчатся мимо.
Вечно высокий,
Вечно далёкий,
В чём-то отчётливый,
И всё-таки неуловимый…
Солнечный ветер.
 

1967

Если б я морем был

 
Если б я морем был
И океаном стал,
Сердце песней омыл,
Ветер с неба достал.
 
 
Всякой весне – ручей,
Каждой Африке – Нил.
Слёзы девичьих очей
В глубине сохранил…
 
 
Я бы волненье смирял —
Им, а не краю земли.
Чтобы девятый вал,
Песней услышать могли.
 

1967

Солнце и море

 
Губами изведать
Ветра морского,
Выпить солнца
В волне золотого.
Чтоб не было страха
Любви и простора,
Чтоб сердце было
К бессмертью готово.
 
 
Чтоб боль захлестнула
Налеты печали,
Чтоб радости жизни
В тоске не укрыли.
А после все краски
И гаммы восстали
И на мгновенье
Во взгляде застыли.
 
 
А после в изломах
Расколотых зеркал
Покажется вдруг
Отражение счастья.
Исчезнет, как солнце,
Что только померкло.
За море уйдёт
Мимолётно-слепяще.
 

1967

Степи не хватает зелёного цвета

 
Степи не хватает зелёного цвета,
Всё небо и небо, да ветер.
Ушла из-под ног к горизонту планета,
А ты оказался третьим.
 
 
Трава по колено поблекла и сникла,
Ей так облаков не хватает.
Она так грустно смотреть привыкла,
Когда они вдаль проплывают.
 
 
А ветру, наверно, себя не хватает,
Чтоб объясниться чинно.
Из девичьих рук он цветы вырывает,
А чьё в этом сердце повинно?
 
 
Вина не хватает, чтоб этой печали
На завтрашний день хватило.
Последние капли в глаза проливает
Немеркнущее светило.
 

1968

За северным кругом

 
За северным кругом,
Налево – направо,
Река берегам
Доверять стала мало.
 
 
И странно, что в странах
Полярных тюльпанов
Цветы, как бутылки,
Торчат из карманов.
 

1969

Белый ритм

 
Белый ритм,
Похожий на снег,
Целый день
И белую ночь.
 

1969

Разбить слова

 
Разбить слова
Кольцом случайным,
Чужое сердце
Вставить в грудь.
 
 
Мне надоело
Быть печальным,
Мне горы хочется
Свернуть.
 
 
Чернеет лес,
Белеет поле.
Темней небес,
Чернее горя.
 
 
Дорога – ртуть,
Куда свернуть?
Найти сугроб
И утонуть.
 

1969

Уплывают корабли

 
Уплывают корабли,
Кто куда.
Бумажные и в полмеридиана.
Если нам
Пять шестых земли – вода,
Кто они
Без ветров и океана?
 
 
Неизвестно,
Где покой обретут,
Чья скала
Нас в правах восстановит.
Именами их
Детей назовут
Люди с каплей моря
В литре крови.
 

1969

Венеция печали

 
Венеция печали.
В начале
Пути без цели
Солнца за моря
Твои глаза
Мне круг начертали,
В котором прятать
Радость и горе.
 

1970

Зеркало в небе

 
В прорве неба от заката только краски.
Люди с флагами выходят из домов.
Синей птицей улетает до Аляски
Горная страна из облаков.
 
 
Кругом выше тонут звёздами птицы,
Горлом чующие лёд в роднике.
Что их держит падать вниз по реке,
Вместо зеркала от неба отразиться?
 
 
Солнца луч до звёздочки достанет,
Одуванчик до звезды не долетит.
Посмотрите на вино в моём стакане,
Одуванчик звёздным золотом облит.
 

1970

В свет безоблачный

 
В свет безоблачный ранним вечером
Выхожу я из дома медленно
И иду по траве недоверчивой
К изменению цвета зелено.
 
 
В глубине синевы разрезанной,
В серебре травы отражается
Лунный полдень солнца вечернего.
С новым годом, ночь начинается!
 

1970

Аналитики

 
Аналитики рукоделия
Золотого руна,
Скоро от нас останется
Ветер на все времена.
 
 
Где цветы и знамёна
Уплывают из глаз,
Станет ветром зелёным
Берег жёлтый, как квас.
 
 
Тонут сосны и ветер
В муравьиных колодцах,
Как зелёные свечи
Об утраченных солнцах.
 

1970

Поэма дождя

1

 
Что ж это снег идёт,
Падает с ветром вниз.
Песня печалит рот,
Время зовёт на бис.
 
 
Я не такой, как все.
Дух мой сотри и развей.
В общей лесной росе
К небу, в тучи воспей.
 
 
Я же не просто из…
В каждом сидит бес.
Как мне спуститься вниз,
Я не туда влез.
 
 
Я уж не верю в гром,
Молнии жгут меня.
Чистое счастье в том,
Чтоб гореть без огня.
 
 
Ночи проходят и сны.
Много бессонных снов…
В гимне прекрасной весны
Дождь звучит вместо слов.
 

2

 
Всё изменится, всё пройдёт,
Только небо останется синим.
Ветер счастье в реке найдёт,
Или где-нибудь там.
А в пустыне
Незаметно пройдут дожди.
От песка отражённое небо
Спрячет солнце в твоей груди.
А желал ты воды и хлеба.
 

3

 
Когда колёса поезда стучат,
Огни чужие спать не дают.
Дела людские боги вершат,
А люди своё счастье куют.
 
 
И замкнуты на сердце провода,
Которым свет от звёзд отводить.
Зачем такое разделение труда,
Когда поэтом дождь может быть?
 

4

 
С утра твои ладони
Лижет дождь.
В разбухшем небе
Тонут апельсины.
Привязанный к тебе,
Я падаю за ними,
Зачем тебе
Непрерывающийся дождь?
 

5

 
В полусонной долине
Ветер сосны качает,
Незнакомое имя
На песке повторяет.
 
 
Разбиваются волны,
Раздвигаются травы,
Новогодние листья
И зелёные страны.
 
 
Разбиваются в брызги
Новогодние крылья,
Как зелёные цепи
Золотого бессилья.
 
 
В звёздах море ночное,
Словно солнце, разлито,
Словно падает жёлтый
Дождь – лимон или сито.
 

6

 
Души разрозненные атомы
Встречают капельки дождя.
Когда Коперник умер?..
Вчера.
 

7

 
Уверовав, души материальности
В зеркальном искажении дождя.
А в небе разлинёванном луна
Застыла в каждой капельке —
Тональности,
Как знак вопроса,
Как скрипичный ключ.
 

8

 
Дорогой прислонясь к земле,
Плащом укрылась ночь весёлая.
Под шум вечернего дождя
Линяет небо васильковое.
 
 
И звёзды-змеи
Вытянули шеи.
 

9

 
Кристаллические нити дождя
Прислонились к пожелтевшему дну,
Как растения в подводном саду.
 

10

 
Я сижу у окна,
Ночь раскрыла уста,
В дождь одета луна,
Впереди пустота.
 
 
Растворились слова,
Разлетелись дела,
И осталась одна
Тихо серая мгла.
 
 
Ночь упала в окно,
Расплескалось стекло,
В кровь проникло вино,
Ты заплыл далеко.
 
 
Время не истекло,
Но уже не видна
Путь-дорога туда,
Где пропала звезда.
 

11

 
Наверно, будет дождь
До самого утра.
В небесные сады
Вечерняя роса.
 
 
Священная вода
Прольётся на поля.
Лесные ручейки
Затопят облака.
 
 
Деление на ноль
В стране из серебра.
Прелюдия воды.
Предчувствие добра.
 

1967–1994

В узлах кристалла ветер дышит

Обратите глаза в воздух

 
Обратите глаза в воздух,
Осыпается снег с яблонь,
В талых водах стоят звёзды
Алых пятен планет – яблок.
 
 
Клонит ветер к рукам ближе.
На воде моё солнце – дальше.
Если б звёзды сгорали, как листья,
Я желал тебя встретить раньше.
 

1970

В берёзовой роще

 
В берёзовой роще – трава в росе.
В берёзовой роще – море.
На камни падает лунный свет,
А камни падают в море.
 
 
Звезда упала – цветок сорви,
Зажги его лунным светом.
В берёзовом море слова любви
Становятся лунным светом.
 
 
Луна – дно озера, дно костра.
К златому песку прибиты,
Как гвозди, звёзды в степи у костра,
Слова любви – Афродиты.
 
 
Любовь глубинная – смерть – весна.
На соснах ветер зелёный.
На соснах солнце. Ветер со сна
Сиреневый и зелёный.
 

1970

Вода зелёная, как мрамор

 
Вода зелёная, как мрамор.
Гранёный ритм с песчаным дном.
Надоедает жить упрямо
В стеклянном мире кверху дном.
 
 
В узлах кристалла ветер дышит,
Или, прозрачнее стекла,
Всего познания превыше,
Волна кривая, как стена.
 
 
Где месяц вышит или взвешен,
В воде зелёный хлеб замешан.
 

1970

Догорает осенний день

 
Догорает осенний день,
Виснет в воздухе жёлтый лист.
Опускаться и падать лень,
Разобравшись, где верх, где низ.
 
 
Не любовь, а в сердце весна,
Только губы скованы льдом.
И стоит перед взглядом сосна,
Перед входом в зелёный дом.
 

1970

Январь

 
Тонут руки, тонут тела.
И звезда упала, и ртуть.
Между нами стена из стекла,
Если руки вверх протянуть.
 
 
Так же просто устроена жизнь,
Как устроен месяц-янтарь.
Хочешь голову честно сложить,
Должен честно прожить январь.
 

1970

Нереально, как в сказке

 
Нереально, как в сказке,
Под синим стеклом
Блики звёзд на воде догорают.
Помнят солнце в степи,
Но своим чередом
Звёзды с неба в глаза опадают.
 
 
Полночь солнца.
Так просто и пусто кругом.
Или что в полутьме таится?
Или просто стою
Перед входом в дом,
Только дом этот в сердце птицы.
 
 
Белый ритм во мгле.
Синий взгляд на мне.
На сосновом столе веселье.
Говорит сосна,
Говорит сосне:
– С наступлением новоселья!
 

1971

Дорога в монастырь

 
Стена бросает тень,
На золотую рожь
Ложится чёрный день,
Бросает жёлтый нож.
 
 
В зелёном солнце ржи
Сгорают васильки.
Дорога в монастырь
Пройдёт через пески.
 

1971

Зелёная гроза

 
Луна. Из-за угла
Автобус выплывает.
Над площадью звезда
В траву и в землю бьёт.
 
 
Ночные голоса
До солнца затихают.
Зелёная гроза.
В глазах сирень и лёд.
 
 
Как синие костры,
Рассветы как вокзалы.
Украшенные льдом,
Закованные в сны.
 
 
На синий свет зари
Со звёзд роса упала,
И месяц синим ртом
Срывает васильки.
 

1971

Заброшенный до строений

 
Заброшенный до строений
Стеклянных подобно снам,
Берёзовый муравейник
Как город без марсиан.
 
 
Вот пень как вход в подземелье.
Как реки, шумят деревья.
След молнии удивленья
В колодце стихотворенья.
 
 
Вода зелёного цвета.
Зелёный цвет – её хлеб.
Весна утонула, лето,
И осень падает вслед.
 

1971

Берёзовый свет

 
Берёзовый свет,
Стеклянный до дна,
В стаканах вина,
Струится в окно.
 
 
На губы, в сугробы
Упала луна.
Песчаного неба
Хрустальное дно.
 

1972

Храм науки

 
Встречает утро лампа на столе.
О, Temple of Science,
Первый храм науки!
Ложится снег на утренние звуки,
И тает дельта-функция во сне.
 
 
Что бесконечность,
Жалкий частный случай,
Ещё один утраченный восход.
Недопустим предельный переход,
Но что из непрерывности получишь?
 

1972

Стена из падающих льдинок

 
Стена из падающих льдинок.
Влюблённый взгляд в хрустальном звоне.
Стену раздвину из снежинок,
И в снежном мраке всё утонет.
 
 
Не будет злых, не станет нищих,
А только сердцу постоянство,
Когда растает белый хаос,
Когда любовь зальёт пространство.
 

6 февраля 1973

Стоит услышать музыку

 
Стоит остаться в комнате,
Стоит услышать музыку,
Или с друзьями расстаться,
С девушкой повстречаться.
 
 
Стоит взглянуть в глаза,
Выцветшие, как у бога,
Зелёные от дождя,
Безжалостные Ван Гога.
 
 
Стоит весной бескрайней
В музыке заблудиться.
Сердце у этого камня
Хочет остановиться.
 

12 мая 1973

Август

 
Последняя капля,
И станет законом
Цветение листьев
В лесу незнакомом.
 
 
По нити хрустальной
Опустится с неба
Голубовато-смолистая
Вега.
 
 
Пройдут день за днём,
Пожелтеют дороги,
Потухнут аллеи,
Замёрзнут туманы.
 
 
И эйдос тревоги.
 

23 августа 1973

Надвигается ночь

 
Надвигается ночь,
Начинается миг.
Эрос свет выключает.
 
 
Конгруэнтный
В ночи
Рассыпается крик.
И слова засыпают.
 
 
В золотистой степи
Разноцветные катятся кони.
И плывёт тишина
В колокольном вечернем звоне.
 

1973

Динозавр

 
Нет, весь не умер динозавр.
Стал чёрным золотом – углём,
Едою будущего – нефтью,
Он в нашей запылённой атмосфере,
В тебе, во мне, в ионосфере,
Где разрушается озон:
Рахманинов, вечерний звон…
Везде, где делают газон,
Там «Очи чёрные»
И «Skweeze Me, Pleeze Me».
 

14 июля 1974

Из Платона

 
Не в стихах. Земли вне берёзовой,
Астер
Логические порядки.
На хрустальной евклидовой плоскости
Вбиты гвозди по самые шляпки.
 
 
В алых сумерках первой строки
Умирает атом поэзии.
Это утро фиалковенчанное
Наступило на света лезвие.
 

8 сентября 1974

Две сказки

1

 
Жил в прекрасной, как рай, стране
Одинокий крестьянин бедный.
Каждый день проходил в войне,
Беспощадной войне с Вселенной.
 
 
Он работал с утра дотемна,
Юный бог с луной за спиною,
Наполнял зерном закрома,
Улыбаясь, мечтал весною.
 
 
Ты прекрасна, как василёк,
Листья в губы целует ветер,
Белоснежный приходит вечер,
Ты из звёзд сплетаешь венок,
Полюби меня, путь далёк.
 
 
Лето – осенью, снег – весною,
Проходили дни, как во сне.
Бог войны с луной за спиною
Постарел, как смертные все.
 
 
Было лето. Солнце в зените.
Зёрна к золоту приближались.
Вдруг раздался крик: «Помогите!»
И упал серебряный аист.
 
 
Потемнели глаза от боли,
И крыло пробито стрелою.
Попрощался крестьянин с полем,
Перенёс красавицу в хату,
Там всё лето лечил травою.
В сентябре улетел куда-то
Белый аист…
 
 
Улетел, а весной вернулся,
Покружил над вспаханным полем,
Бросил в землю зерно золотое.
«Это молодость!» – крикнул аист.
 
 
Ударил золотой фонтан.
Старик стал юношею прежним,
И девушка в любви безбрежной
В порыве страсти чистой, нежной
Клянётся.
 
 
Он к её ногам
Бросает сердце золотое.
Она сокровище святое
В ладони трепетно берёт,
И говорит: «Люблю безмерно!»
Проходит старость, всё пройдёт.
Проходит всё. Любовь бессмертна!
 

2 февраля 1973

2

 
Над полем, залитым росой,
Янтарный светится диск.
За сказкой мальчик босой
К реке спускается вниз.
 
 
Мохнатый ночной ковёр
В серебряных змейках звёзд
Озолотился смолой,
Озоном притихших гроз.
………………………………….
 
 
В прозрачной морской пустыне,
Где редко услышишь «здравствуй»,
Рыбак повстречал богиню,
Царицу подводного царства.
 
 
Как бы рыбак не вымок,
Она ему пригрозила:
«Не трогай моих рыбок,
Утонешь. Пучина – могила».
 
 
Юноша поражённый
С красавицы глаз не сводит.
Взгляд её обнажённый
Медленно в сердце входит.
 
 
Расколдовала богиню
Юноши красота.
Нежным поцелуем
Она его увлекла
На дно в янтарный замок,
И волны-колокола,
Раскачиваясь, зазвенели,
Сверкнули песчаные косы,
Крыльями вспыхнули в пене
Облака-альбатросы.
 
 
Но и в подводном мире
Вечно не длится счастье.
Сказочный замок рассыпался
На янтарные части.
 
 
Синий ночной ковёр
В серебряных змейках звёзд
Молнией пропорол
Бог, повелитель гроз.
………………………………….
 
 
Над полем, залитым росой,
Янтарный светится диск.
За сказкой мальчик босой
К реке спускается вниз.
 

11 ноября 1974

Картинки

1

 
Соль – соломенный серп.
Ре – решётка окна.
Ля – нужен хлеб.
Ми – тишина.
 

2

 
Чёрные,
Как в цветных галлюцинациях,
Промежутки
Меж покачивающимися атомами,
Осыпающимися
Сиреневым цветом.
 

3

 
Когда минуты летят, как годы,
Когда весны янтарные воды…
Остановись перед зеркалом.
Хлопни зелёной дверью.
 

4

 
Перечеркни икону солнца
Над розовым полем
Яблоневой веткой.
 

5

 
Над голубым атомом
В вечернем небе
Горит сиреневая ветка.
Звучит умолкнувшая скрипка.
 

6

 
На конверте морского неба
Девушка, заплетающая косу.
Волны набегают на берег.
Разбиваются о камни.
А камни…
 

22 ноября 1974

Однозвучно стучат колёса

 
Однозвучно стучат колёса.
Мимо окон плывут вокзалы.
Телеграммы несут берёзы
В первобытный край Калевалы.
 
 
Вот и берег. Синие рельсы
В море волны-кратеры катят.
Застилает конец рейса
Новогоднего моря скатерть.
 

1974

Истина

 
Свет исковеркала
Метра волна.
Истина – зеркало,
Тина – трава.
 
 
Рябины кисти на
Синем огне.
Истина солнца
Зелёного вне.
 
 
В июле Цезарю
Явилась истина.
Ясней короны
Сияет лысина.
 

1975

К сугубому юбилею

(по мотивам В. К. Тредиаковского)

 
Адамлих лет мужской и женский пол
Найпаче всяки тя венчает.
Алкает всяк тя. Федя с рельс сошёл,
Токмо тебе тай уд свой обращает.
О брат! В твоих хлубях жаль прозябает!
Любительность тая, ударь в кимвал!
И бледный пчак сугубое алкал,
Ю красовули днесь вознагражденья…
Прими мя лепоты напёрсток мал —
Тюлипы илектровы упоенья.
 
 
Приставник на подъём весьма тяжёл.
Е лень – мать вдохновенья – усыпляет.
Триангул ужа – чтобы не ушёл.
Разлог толочь ухани обратает.
Олтарь спрягся. Но мног не забывает.
Внезапу весть всем другам разослал,
Извол тя мощно всяк усугублял,
Чудясь толь своевольным увереньям…
Удоволи принять наперсток мал —
Тюлипы илектровы упоенья.
 

6 сентября 1975

Мир спасёт красота

1

 
В шмелином небе звёзды блещут
В мохнатый невод золотой.
Минута – золотое блюдце
Наполнит сердце пустотой.
 

2

 
Небо свободно от льда.
Травой весна заросла.
Тает в пыли глубина,
Не зажигая дна.
 
 
Сердце… В сердце темно.
Вот сосуд из стекла —
В ночь разлита луна,
В снег одета вода.
 

3

 
В прозрачной глубине
Трава уснула.
Из камня смотрит краб
Сквозь стёкла караула.
 
 
В мерцающей пыли
Хвостом махнула
Ленивая молния —
Голубая акула.
 

4

 
Косматый подснежник – коралловый риф
В дремучем от волн океане.
Биение сердца – прилив и отлив
Под звёздами ручейками.
 
 
Весна… И стало жить веселей,
Словно вошёл кругами
В лунного времени мавзолей
С каменными цветами.
 

1976

Не наступила бы весна

 
Не наступила бы весна
На ледяную тишину.
В песок впечатана волна,
Как кратеры в луну.
 

1976

Памфалон

(по мотивам повести Н. С. Лескова)

1

 
В те отдалённые года
Притворства и разврата
Руководил страною царь —
Последний римский император.
 
 
Пузатые, цитаты чтя
О благочестии и вере,
Духовный кодекс утвердя,
На деле
 
 
Грабили народ.
Зверели, враждовали.
Проник всё общество порок,
И честь за деньги продавали.
 

2

 
Но Ермий – мирная душа,
Патрикий и епарх,
Был чистой совестью богат,
Закрашенной в верхах.
 
 
Он говорил: «Великий Бог
Мечтал пространство покорить.
На вашей плоскости нельзя
Ковёр свободы расстелить».
 
 
Проста душа, как пустота.
Оставить принципы Христа
Или оставить знатность?
Бесцветная ясность.
 

3

 
Оставил тайно третий Рим.
Как правда, светятся во мраке
Радиоактивные глаза
Экологической собаки.
 
 
В зверинцы шахматной страны
Закованы леса и реки.
Свободой в долларах тюрьмы
Торгуют атомные греки.
 
 
Как разноцветные слоны,
Притворной глупостью сверкая,
Стоят притихшие полки.
Орды граница золотая.
 
 
Земли ничьи устав искать,
Стал Ермий молитвы повторять.
Призрак, от голода плачут дети.
Что делать?
Искры гасит ветер.
 
 
И божий мир лежит во зле,
Как Прометей к огню прикован
Второго солнца на земле.
И спят соломенные совы.
 

4

 
Сквозь холод тонкого сомненья
Однажды в стройной высоте
Сказало звёздное затменье,
Что дом у Бога на земле.
 
 
В покрове ночи ветер вышит
Нечеловеческой рукой,
Но это чудо вместо крыши
Непрочной грубости людской.
 
 
И хлада тонка голос рек:
Вот идеальный человек.
Прописан в вечном городе он,
Его все знают – Памфалон.
 
 
Но лишь изменчивость реальна.
Известность праведных скандальна.
 

5

 
Пропавшим миражом взволнован,
В лучах рубиновой свечи
Полями скатерти проплёванной
Идёт епарх через пески.
 
 
Горизонтальный свет зари
Сменился полночью прекрасной.
И Ермий вносит колоски
В столицу ночи инфракрасной.
 
 
Спите! Бог не спит за вас!
Замер смеха шум случайный.
Страх в гороховом пальто.
Взвизг в пресыщенном молчанье.
 
 
6. Басня, рассказанная Ермию Памфалоном
Изящная личинка голотурии
 
 
Развилась вдруг в подобье слизняка.
Рабы высокомерного безумия,
Не скройте алой хрупкости цветка!..
 

7

Высвободим энергию атома

Энергией комсомола!

(Из плаката на АЭС)

 
Какая тьма… Вперёд, народ!
Сейчас. Вот распакуем мебель.
Труба бетонная течёт.
Руководит страной фельдфебель.
 
 
Зажжём энергией сердец
Подснежник в выдуманном небе.
Уже горят лампады ТЭЦ,
А мы всё думаем о хлебе.
 

1976

Атомная вера

Дорога

 
В случайных взглядах ветер стих.
Сиренью глаз река сверкнула.
Среди развалин млин крутых
Пустая церковь промелькнула.
 
 
Соломин выцветшие рты
Ещё не вспыхнули росой.
Ещё не выросли грибы
Над головой травы сосновой.
 

5 июня 1976

Ойкос

 
Космический входит свет
К пылинке в огромный дом.
В свинцовых глазах газет
«Край света – за первым углом».
 
 
Космический входит свет
В снежинок полярный дом.
Среди песчинок планет
Земля – единственный дом.
 
 
Космический входит свет,
Как будто звёзды кругом,
Как будто Ван Гога бред
Спирали вышит веслом.
 

31 января 1977