Buch lesen: «Хозяин жизни»

Глава 1. Подозрение

– И она умерла, представляешь?

Я отвлёкся от ленивых размышлений о новых штанах и прислушался.

– Да ты что, ведь такая молодая ещё была! – ахнула пожилая женщина.

– И ведь была совсем здоровая, не чихала даже никогда, спортом занималась, – вздохнула её молодая собеседница. – И такая внезапная смерть.

Я осторожно оглянулся и посмотрел сначала в сторону входной двери, делая вид, что жду кого-то, и только потом вскользь осмотрел женщин, сидящих за соседним столиком. Они пили чай с пирожными и увлечённо обсуждали общую знакомую.

Я вернулся к салату и продолжил лениво поглощать его, прислушиваясь к диалогу за спиной.

– Она такая довольная была, что устроилась на работу сразу после универа, – шмыгнула носом девушка. – Поверить не могла в свою удачу. Не успела сдать экзамены и получить диплом, как её тут же пригласил богач работать у него секретаршей.

– Какая удача. Нет, это я про работу, а не про смерть. А точно она умерла от консервы?

– Ну, конечно! Местный доктор так и сказал, дескать, всё это от рыбных консервов…

Я громко фыркнул и тут же делано закашлялся, чтобы женщины не приняли это на свой счёт.

– А что за богач? – заинтересовалась пожилая женщина.

– Да жил там у них какой-то, в посёлке, за городом, – неопределённо ответила девушка, и я даже представил, что она в этот момент пожимает плечами. – У него был дом, и некоторые местные у него работали. Прислугой всякой. И Алиса вот секретаршей. Но он там больше не живёт, кажется.

– Почему?

– Да дом сгорел, по-моему. Хрен его знает, я не помню. Мама Алисы что-то такое говорила, но я уже не помню точно…

– Ох, какая грустная история, – вздохнула старушка. – Теперь буду внимательнее с консервами. Но я ведь так люблю кильку в томатном соусе…

Дальше они продолжили обсуждать еду, моду и погоду, а я быстро доел салат, допил кофе и жестом попросил официантку выписать счёт. Когда я покидал кафе, мысли вертелись уже только вокруг Кристины и непростого решения, которое нам обоим предстояло принять.

***

Сойдя с пятигорского поезда, я сразу направился на работу – Павел ещё вчера вечером загадочно анонсировал интересное дело, которое, как он уверял, точно не оставит меня равнодушным. Мне же хотелось только наконец-то выспаться после утомительной дороги, потому что тридцать подростков, возвращающихся домой из лагеря, не дали спать никому.

Сидя в такси, я угрюмо размышлял о недостаточном воспитании современной молодёжи, и мысли то и дело соскальзывали к Кристине. Интересно, она уже выполнила свою угрозу или ждёт моего возращения, чтобы сделать это максимально эффектно и театрально? С неё станется вовлечь и соседей, а может даже и родителей.

Ранний сентябрь уже позолотил кроны деревьев, но ещё радовал теплом и безветрием. Москва нежилась в лучах солнца и показывала всем желающим свои самые лучшие стороны. Таксист включил было музыку, но заметив выражение моих бровей, тут же вырубил магнитолу и вздохнул. Ему до жути хотелось поговорить, он всем видом выражал готовность вступить в диалого-монолог, но я ему такой возможности не дал.

Когда он высадил меня у здания Департамента, я твёрдой рукой поставил ему четыре звезды (нечего напрашиваться на общение) и нехотя поднялся по гранитным ступенькам. Толкнув тяжёлую старинную дверь, я ввалился в прохладный вестибюль, где меня встретили почтительная тишина и полусонный охранник, уставший отгадывать кроссворды. При виде меня он заметно оживился и вскочил с места.

– Здравия желаю, – я приложил пропуск к считывателю, прошёл через турникет, подождал, пока охранник измерит мою температуру, и направился на второй этаж.

Павел сидел в своём кабинете и лихорадочно печатал на компьютере. Несмотря на работающий кондиционер, по красному лицу и шее тёк обильный пот. Он мельком глянул на меня, нетерпеливо махнул рукой в сторону пустого стола заместителя и продолжил набирать текст.

Я жадно выпил стакан минеральной воды, сел в мягкое кожаное кресло и тут же задремал. В сером сумбурном сне девушка то и дело давилась едой и мучительно умирала, и я даже испытал облегчение, когда Павел избавил меня от кошмаров, грубо ткнув в плечо.

– Ян, вставай, – буркнул он. – Я сварил кофе, а Лена оставила нам бутербродов. Кажется, с ветчиной и руколой.

Я повёл носом и испытал приступ голода от яркого будоражащего запаха свежесваренного кофе. Потирая лицо ладонями, я дошёл до стола для заседаний и в три глотка опрокинул в себя чашку горячего напитка.

– Чёртовы дети, – проворчал я, глядя на сомнительные подсохшие куски хлеба с непонятной начинкой внутри. – Не давали спать всю ночь. А воспитатели набухались и просто забили на это.

– Ничего, домой приедешь и поспишь, – начальник брякнул на стол полупустую стеклянную банку с гигантскими зелёными оливками.

– Не посплю, – я тяжело вздохнул.

– Так всё безнадёжно?

– Мы разводимся, – я вздохнул ещё тяжелее.

– Ну и хрен с ней, – пожал он одним плечом. – Другую найдёшь.

– Так что за дело у тебя для меня? – я постарался сменить тему.

– Пожри сначала, – сварливо проворчал он, вытирая лоб и щёки смятым грязным платком.

– А давно она делала бутерброды? – я взял один и с подозрением понюхал.

– Нормальные они, в холодильнике лежали, жри чего дают.

Несколько минут мы молчали, сосредоточенно жуя и думая каждый о своём. Оливки оказались бесподобными, и я нагло съел почти все, выкладывая косточки на столе в виде снежинки.

– В Псковской области возник очаг непонятного заболевания, – наконец-то принялся рассказывать Павел, развалившись на стуле и почёсывая волосатую грудь через помятую рубашку. – Тридцать пять случаев острого кишечного расстройства, четыре из них с летальным исходом. Местные врачи затрудняются в постановке диагноза. Патологоанатомы в растерянности.

– Ну, блин, Паш, ты меня поражаешь, – я позволял себе такую фамильярность по отношению к начальнику, потому что находился у него на хорошем счету и обеспечивал стабильность кресла под его задницей. – А что, Ярика нельзя было послать? Это же явно его случай. Он на этом собаку съел.

– Я не знаю, чего он там съел, но Ярослав уже три дня как в больничке лежит, – угрюмо сообщил Павел, одновременно шевеля и кустистыми бровями, и пышными усами. – В инфекционку упекли. Остальные все на заданиях, а Кочеткова замуж выходит, у неё сейчас первичные половые прелести суженого-ряженого на первом месте, а не работа.

– Когда уже нашу команду будут расширять? – сварливо озвучил я риторический вопрос. – Не можем же мы поспеть везде. Я в отпуске был впервые за пять лет и то какие-то сраные шесть дней.

– Не зуди, – Павел нетерпеливо постучал толстыми пальцами по столу. – Скоро дадут нам ещё три ставки. Не проблема выбить деньги. Гораздо труднее найти таких же, как ты или Кочеткова.

Я испытал небольшой приступ гордости, но благоразумно сдержал эмоции. Но характер не позволил мне согласиться сразу.

– А когда Алка выходит? Может, всё-таки она туда поедет? У меня столько материалов накопилось, отдел статистики уже рвёт и мечет, я им данных уже по пятнадцати делам никак не предоставлю. И анализ гриппа за прошлый год не закончен. И ротавирус в Смоленске надо когда-нибудь уже наконец проанализировать. И вспышку малярии в Капотне передать ребятам в Минздрав…

Я мог бы ещё долго перечислять все дела, накопившиеся на рабочем столе, но начальник устало прервал меня, стукнув кулаком по столу.

– Хрен с тобой. Сам поеду. Но если по моему возвращению у тебя будет хоть одно незакрытое дело или неоконченный анализ, то тебе несдобровать. Понял меня?.. Как мама?

Павел был очень непростым человеком с тяжёлым характером, но что мне в нём всегда нравилось, так это искреннее участие в жизни подчинённых.

– Проблемы с памятью почти ушли, – я прикусил губу. – Рассеянность ещё есть, но не так страшно, как поначалу. Нормально.

– Ну ничего, ничего, – теперь он добродушно похлопал по моей руке, лежащей на столе. – Хорошо, что вовремя спохватился. А Борисович её подправит, будет как новенькая. Ну всё, вали домой, а завтра чтоб был здесь как штык и закрыл все свои дыры. Чтобы нечем потом было мне тут тыкать, какой ты у нас занятый.

– Завтра суббота, – недовольно проворчал я, идя к двери, получил в спину пучок сочных матюков и аккуратно закрыл за собой дверь кабинета.

Домой ехать не хотелось совершенно. Но и невозможно же бесконечно уходить от проблемы, когда-то с ней надо столкнуться лицом к лицу. Чёрт бы побрал все эти любови и отношения.

Но жена удивила. Меня встретила тихая и пустая квартира. Нет, конечно, вся мебель и почти все вещи остались на своих местах. Но Кристина всё же смогла уйти без скандала, забрав лишь одежду и часть посуды. Могу поспорить, что это благодаря влиянию благоразумной тёщи, надо будет потом её поблагодарить, что ли.

Из последних сил я принял душ и завалился в большую кровать, которая ещё хранила ненавистный запах жены. «Завтра в первую очередь поменяю бельё», – подумал я и почти сразу заснул.

***

И хотя я в этом никогда не признался бы, на самом деле мне нравилось работать в выходные, потому что рабочий телефон не разрывался от бесконечных срочных звонков, а почта не пухла от многочисленных сообщений. Никто не отвлекал и не мешал, и можно было наконец-то разобрать все завалы. С упоением отдавшись анализу, я громко и фальшиво пел, ужасно перевирая слова, и периодически пил чай с травами, который привёз из Пятигорска. Один раз только зашёл охранник, чтобы задать какой-то очередной дурацкий вопрос про сопли сына или ревматизм тёщи, но мой гневный взгляд заставил его заткнуться на полуслове и ретироваться.

Сначала пошло очень хорошо. Я обработал и Смоленск, и Капотню, и все нетипичные вспышки простудных заболеваний за последние три месяца. Стройные и наглядные результаты красиво и аккуратно легли в стандартные формы отчётов. Потом пришлось отдать много сил на изучение распространения кори в Самарской области. Запутанные пути распространения заболевания среди непривитых приезжих из других стран изрядно меня помучили, но в итоге удалось выявить тех троих, которые и притащили заразу с собой.

Пообедав принесённым арбузом и сладкой булочкой с изюмом, я с новыми силами взялся за работу. И почти сразу споткнулся на докладе медиков Ставропольского края за август. Пробежав глазами вспышки кишечных заболеваний, свойственные летнему периоду и возникающие из-за наплыва отдыхающих из разных концов страны, я уже было прошёл мимо короткой заметки, но затем вернулся к ней. Перечитал внимательно и нахмурился. Нет, вроде бы, ничего страшного и опасного. На первый взгляд, небольшой статистический скачок. В одном из пригородов Пятигорска, в городке Железноводск за два дня умерли сразу одиннадцать человек. И хотя диагнозы патологоанатом обозначил вполне обычные, я не мог оставить без внимания. Слишком много смертей для такого маленького населённого пункта.

Зайдя в базу данных краевого министерства здравоохранения, я потратил больше часа на то, чтобы найти нужный отчёт. Одиннадцать человек. Причём, восемь из них в один день. И только трое на второй. Одиннадцать человек в маленьком городке. Вот так сразу. Не верю. Чутьё говорило мне, что здесь скрывается что-то.

Я заволновался и даже принялся подскакивать на месте от нетерпения и тревоги. Возможно, это бандитская разборка. Или какая-нибудь авария. Или… Нет, не похоже.

Я изучил все приложенные к отчёту патологоанатомические заключения. Четыре человека умерли от заболеваний лёгких. Трое от пищевого отравления. Один сгорел в машине. Один сгорел в своём доме. Ещё одного убили разбитой бутылкой. И один умер от ножевого ранения в живот. Вроде всё просто и обыденно. Но почему так много людей за такой короткий промежуток времени? Я изучил смертность по посёлку с начала года и сформировал довольно ровную кривую. И получил только один резкий всплеск.

Я откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Если так подумать, это же было лето. Жара, солнце – можно допустить, что возникло неприятное совпадение, когда сразу несколько человек не перенесли неблагоприятной погоды. Это можно объяснить возрастом умерших, конечно. Старики часто мрут пачками, когда устанавливается жара. Если не принимать во внимание алкоголика, сгоревших и убитого, то лёгочники могли умереть от естественных причин. Если, к примеру, в тот день в местной амбулатории не оказалось врача. Или дежурный врач не смог справиться с резким наплывом людей, которые почувствовали себя плохо. Ну, не разорваться же ему, в конце концов… Тем более, если принять во внимание убогое оснащение провинциальных медицинских учреждений… А отравление… Ну поели вместе протухшего мяса или палёной водкой обпились…

Я уже успокоился и собирался перейти к статистике следующих населённых пунктов края, но тут взгляд упал на возраст одного из лёгочников, заключение о смерти которого оставалось открытым на экране. И я нахмурился. Сорок пять лет. А другие? Сорок восемь, сорок восемь, и двадцать два. Ни одного старика, вот же странно… Возможно, все они были из группы риска, хронические больные… Девушка меня даже несколько расстроила. Бедняжка, как там её, Алиса Мокрова. Только жить начала и вот…

Алиса.

Я замер на месте. Нет, не может быть. Совпадение, не иначе. Но это довольно редкое имя. Я вот ни разу за свою жизнь не встречал ни одной Алисы. А тут сразу две. Не может ли так получиться, что это одна и та же девушка? Что говорила её подруга? Я напряг память и сморщился, силясь припомнить разговор в кафе, привлёкший моё внимание.

«Только закончила универ». Значит, ей должно быть двадцать два-двадцать три. А этой как раз столько и есть. Но та вроде консервами отравилась. А эта умерла от острой дыхательной недостаточности. Впрочем, если припомнить симптомы ботулизма, то остановка дыхания является чуть ли не самой распространённой причиной смерти. Стоит только наесться отравленных консервов. Вот же чёрт!

Я вскочил со стула и зашагал по кабинету, напряжённо размышляя. Что она там ещё говорила? Что девочка работала секретарём у какого-то богача, у которого сгорел дом. Я кинулся к компьютеру. Ну вот, один из них умер как раз в пожаре, мужчина сорока пяти лет, некий Алексей Иванов. Может, он и есть тот самый богач?

Да, может быть, я немного притянул за уши. Но профессиональное чутьё твердило мне, что такое совпадение не может быть случайным. Могу побиться об заклад, что и остальные лёгочники умерли от того же ботулизма. А, возможно, и сердечники. Съели партию некачественных консервов? Вполне возможно. И сколько ещё опасных банок стоят на полках магазинов или в шкафах будущих жертв?

Я заволновался. Если мы имеем некачественный продукт, то неопределённое количество людей находится под угрозой. А даже если этой угрозы больше и нет, то следует установить источник, определить виновного и предотвратить подобные смерти в будущем.

В принципе, я ещё какое-то время оправдывал себя, хотя решение уже созрело. Я был обязан разобраться с этим случаем, проверить. Да, Павел убьёт меня, конечно, за то, что я не завершил подготовку статистических сводок. Но я буду далеко, а потом он остынет.

Я отправил все полученные данные на компьютер начальника, передал незаконченные дела Артёму (вот же он будет «доволен», хи-хи), запер кабинет и направился домой. Предстоящее дело будоражило. Мне так не терпелось приступить к расследованию, что я не мог позволить себе целые сутки трястись в поезде. Павел и за это меня потом убьёт, но я заказал за счёт налогоплательщиков билет на вечерний самолёт. Неплохо бы, чтобы местные коллеги встретили меня, но выходной же, попробуй дозвонись сейчас хоть до кого-то. Ладно, думаю, что налогоплательщики вполне могут оплатить мне и такси до гостиницы, находящейся на краю Пятигорска. И саму гостиницу. В конце концов, я постоянно спасаю их от эпидемий и массовых отравлений, заслужил всё-таки.

Прежде чем улететь на юг, я пригласил домой мужа на час, который быстро заменил оба замка во входной двери. Знаю я Кристину, с неё станется вернуться и оккупировать квартиру в моё отсутствие. Чтобы снова развлечься на нашей супружеской кровати… Я заскрежетал зубами, нахлынули неприятные воспоминания, стало тошно и очень грустно.

Щедро одарив слесаря чаевыми, я сложил вещи в дорожную сумку, выключил из розеток все бытовые приборы кроме холодильника и уехал в аэропорт. Глядя на густые тёмные облака, ползущие с запада и несущие дожди и похолодание, я порадовался, что продлю себе лето. А уж потом вернусь к осени и бракоразводному процессу. Всё потом.

Глава 2. Расследование

Из аэропорта Минеральных Вод я за полчаса доехал до гостиницы «Барус», наполовину пустой из-за окончания туристического сезона. От неё было рукой подать до довольно большого озера, окружённого густым парком. Хмурый неприметный администратор уже даже не пытался изображать дружелюбие – сезон завершён, деньги заработаны, силы кончились. Сначала он попытался сплутовать, выдав ключи от самого бедняцкого номера без окон, но стоил мне сверкнуть удостоверением, как ошибку тут же исправили.

Оказавшись в мансардном номере с окнами на озеро, я сначала быстро осмотрел каждую комнату и каждый предмет мебели и санитарного оборудования. Профессиональная привычка, что уж тут поделаешь. Кому как не мне знать, как легко можно подхватить заразу в гостинице, если уборщица не проявляет должного рвения и оставляет следы пребывания предыдущих постояльцев.

Я протёр спиртовым обеззараживателем каждую полочку и вешалку в шкафу, разложил и развесил одежду, принял душ и пошёл погулять перед ужином. Озеро восхитило ухоженной береговой линией и чистой зеленоватой водой, и я порадовался, что не поселился где-нибудь в душном центре города. Прогуливаясь по дорожке и любуясь маленькими уточками, шныряющими в воде, я несколько раз пытался дозвониться до руководства местного отделения Росотслежнадзора, но безуспешно – важный начальник упорно не отвечал на мои звонки, демонстрируя стойкое нежелание работать в выходной день.

Пришлось возвращаться в гостиницу. В ресторане на открытой деревянной веранде накрыли неплохой ужин. Но прежде чем сесть и насладиться творением местных поваров, я прошёл на кухню и внимательно изучил условия, в которых еда готовилась, благо что удостоверение открывало мне любые двери и закрывало рты администратора и шеф-повара. Удостоверившись в сносном уровне чистоты, я отдал должное говядине в сливочном соусе и картофельным вафлям.

Из ресторана я вышел в десятом часу вечера. Но не отправился в номер, а вызвал такси и назвал адрес на северной окраине города.

– Гору вызывали? – хмыкнул я, когда дверь квартиры открыл голый, заспанный и не вполне трезвый начальник местного отделения Росотлежнадзора.

– Что? – агрессивно надулся он, вылупляя покрасневшие глаза.

– Раз Магомет не пришёл, то гора сама к вам на дом явилась, – весело пояснил я, открывая удостоверение и поднося к его лицу.

Он сначала испугался, а потом уже внимательно прочитал все надписи и сверил фотографию. После этого он неохотно пригласил меня внутрь и злобно гавкнул на полуодетую жену, которая выскочила из спальни.

– Чем обязан? – нервно поинтересовался он, ища глазами хоть какую-то одежду.

Я деликатно не опускал глаза на его наготу, а делал вид, что меня несказанно заинтересовала дешёвая репродукция на стене.

– Что же вы, Валерий Петрович, игнорируете мои звонки и служебные обязанности? – с фальшивой добротой спросил я, и он заметно побледнел.

– Ну я это, выпил, спал… Выходной же… – бубнил он, натягивая мятые просторные трусы.

– Вы знаете прекрасно, что охрана здоровья нашего народа не предполагает выходных и перерывов, – менторским тоном отчитал я его, испытывая удовольствие. Небось, на работе он гнобит и гоняет подчинённых, по нему же видно, так пусть хоть разочек побудет по другую сторону зеркала.

– Я… да, согласен… эта… А что я могу? Чё надо-то? – он нервничал всё больше, на глазах трезвея и мрачнея.

– Родине надо, Валерий Петрович, чтобы вы обеспечили меня постоянным круглосуточным рабочим местом во вверенной вам службе, а также предоставили доступ ко всем сведениям, которые мне могут потребоваться. А также обеспечили бы меня водителем и транспортным средством, поскольку в силу служебных обязанностей мне может понадобиться много и срочно перемещаться по городу.

– А что случилось-то? – снова испугался он, наверняка теперь пытаясь догадаться, не пропустил ли он какую-нибудь эпидемию местных масштабов или проигнорировал многочисленные жалобы населения (будь они неладны эти вечные жалобщики).

– А то, дорогой Валерий Петрович, что вы прозевали подозрительную и потенциально опасную гибель большого количества людей на вверенной вам территории, – теперь мой голос стал ледяным и жёстким. Хозяин похолодел и замер на месте, наконец-то перестав поправлять надетые наоборот трусы.

– Я не…

– Ни слова больше, иначе я прямо сейчас отдам приказ арестовать вас.

Я гнал пургу, потому что не обладал такими полномочиями, но он явно был плохо знаком с моими обязанностями и функциями, поэтому испуганно сглотнул и на секунду прикрыл глаза. Жена, подслушивающая за дверью, пискнула и что-то уронила.

– Кхх, – собеседник попытался сказать что-то, но в итоге зашёлся кашлем.

– Я прибуду на работу ровно в восемь ноль-ноль, – сообщил я таким же ледяным тоном. – И надеюсь, что к тому времени всё будет готово.

– Угу, непременно, – прохрипел он, быстро и часто кивая головой и хватаясь за грудь.

– И надеюсь, что завтра вы будете выглядеть прилично, – процедил я, идя в прихожую и прислушиваясь к частому дыханию напуганного хозяина, семенящего за мной.

Его униженный ответ остался за входной дверью, которую я прикрыл намеренно громко и театрально.

***

После сытного и вкусного завтрака я прибыл на Университетскую улицу. Часы показывали без десяти восемь, но меня ждали уже и отдельный кабинет, и водитель с огромной чёрной машиной (вот не удивлюсь, если начальник свою пожертвовал, чтобы меня осчастливить). Валерий Петрович мялся возле входа, нервно сжимая руки на объёмном животе.

– Ян, – сухо представился я, подавая руку черноволосому коренастому водителю.

– Андрей, – он ответил довольно сильным рукопожатием, глядя на меня с интересом и опаской. Интересно, что струсивший начальник ему нарассказывал и наприказывал.

– Нам предстоит много и непредсказуемо перемещаться по городу и его окрестностям, – сообщил я, направляясь ко входу в здание Росотслежнадзора. – Пошли, попьём кофейку. Нам же есть что выпить?

Вопрос я адресовал уже Валерию Петровичу, подавая руку. Он с энтузиазмом потряс её, я поморщился от неприятной влажности большой жаркой ладони.

– Да, конечно, поставили вам в кабинет кофейную машину. И молоко там, и печенье, всё, что необходимо.

– Андрей, ты любишь печенье?

– Не откажусь, – хмыкнул водитель, идя за нами.

На проходной мне торжественно вручили временный магнитный пропуск, особенно тщательно измерили температуру и довели до кабинета в самом конце коридора.

Первым делом я осмотрел компьютер и с удовлетворением отметил его новизну и высокую мощность. Стройная и очаровательная секретарша Валерия Петровича, которую он тоже заставил выйти в выходной день (надеюсь, что не она таскала ночью мебель и технику), флегматично сварила нам всем кофе и предоставила одиннадцать (!) видов печенья.

– Давайте ближе к делу, – велел я, садясь в кожаное кресло.

Начальник тут же брякнулся на стул, а водитель скромно устроился в углу, прихлёбывая кофе и хрумкая шоколадным печеньем.

– В городе Железноводск была зарегистрирована подозрительная вспышка смертности, – сообщил я сухо и попробовал кофе. Недурно, вполне недурно.

– Как? – воскликнул Валерий Петрович. – А почему я не в курсе?

– А мне вот тоже интересно, почему это вы не в курсе, – ядовито заметил я, и он побледнел. Водитель чуть заметно хмыкнул поверх чашки. – Шестнадцатого и семнадцатого августа в посёлке умерли сразу одиннадцать человек. Причём, большая часть из них с повторяющимся диагнозом, что уже очень подозрительно. Удивительно, как легкомысленно вы пропустили такой случай. А между тем, мы имеем потенциально опасную ситуацию. Если это массовое отравление, то необходимо выявить источник и предупредить появление дополнительных жертв.

Я посмотрел на секретаршу, стоящую у двери.

– Вас зовут?

– Марина, – спокойно ответила она, раздевая меня глазами.

– Марина, вы только умеете быть красивой? Или вы и работать можете? – с иронией спросил я и порадовался мимолётному гневу, окрасившему молодые гладкие щёки.

– Зарплату отрабатываю, – сдержанно ответила девушка, хотя и хотела, наверняка, влепить мне пощёчину.

– В таком случае, мне нужно в кратчайшие сроки выяснить следующее, – я прекратил балагурство и посерьёзнел. – Адрес проживания и где работает патологоанатом… – я сверился с записями в блокноте. – Виктор Лыткин. Именно он вскрывал всех жертв в Железноводске и выдавал заключения. Также необходимы данные об участковом, в ведении которого находится эта территория… Записывать не будете?

– У меня есть память, – сухо ответила она.

– Хорошо. Дальше. Я сейчас дам список жертв. Нужно выяснить адреса прописки и адреса работы каждой. И по каждой жертве дать список родственников в городе и окрестностях. Особенно тех, с которыми они живут… жили в одном помещении.

– Сделаю, – кивнула она, внимательно глядя на меня.

– Итак, у ГИБДД нужно запросить информацию о ДТП, в котором погиб Данила Тихонов.

– Поняла.

– У пожарников нужно запросить данные как по сгоревшей машине Тихонова, так и по сгоревшему дому Алексея Иванова.

– А при чём тут наше ведомство? – подал голос Валерий Петрович. – Это ж не отравления какие-нибудь или болезни. Они ж сгорели.

– Возможно, они не при чём. А, может быть, часть общей картины, – сухо пояснил я, глядя на водителя, который нас не слушал и с увлечением поглощал печенье. – Эти люди могли умереть от тех же причин, что и остальные участники списка, в результате чего и произошли пожары. Тихонову стало плохо за рулём – авария, пожар. Иванову стало плохо дома, ну, скажем, когда он готовил еду или зажигал свечи. Хрен его знает, что бы он мог делать, чтобы спалить дом. Но вот стало ему плохо от тех консервов и сгорел он в доме. Нужно видеть картину, как пожары образовались и развивались.

– А про какие консервы идёт речь? – робко спросил Валерий Петрович.

– Про консервы, которые убили как минимум девять человек.

У Марины вытянулось лицо, начальник вылупил на меня глаза, а водитель перестал жевать.

– Это предположительная версия на основе свидетельских показаний, – уклончиво пояснил я, видя немой вопрос в трёх парах глаз. – И я прошу вас эту информацию не разглашать, иначе я упеку слишком болтливых в тюрьму на несколько лет. Я обладаю такими полномочиями.

Секретарша одна мне не поверила, но предпочла не умничать.

– Прошу отнестись к расследованию серьёзно и ответственно. Если есть опасность, то мы должны её устранить, пока не стало слишком поздно. И ещё. Всем вам советую пока не есть никаких консервов. Пока не станет точно известно, что убило тех людей.

Водитель с сомнением посмотрел на недоеденное печенье, которое держал в руке, и положил его обратно на тарелочку.

– Давайте, Марина, в первую очередь нужен адрес патологоанатома. Потом всё остальное в том порядке, как я перечислил.

Она двинулась на выход, Валерий Петрович со словами «я надавлю на кого надо, если чего» поспешил за ней. Водитель быстро допил кофе.

– Я в машине подожду тогда.

– Да, скоро поедем.

Я остался один и с облегчением вздохнул. Не люблю я вот эту актёрскую игру в большого начальника из Москвы, но если будешь самим собой, то хрен что получишь. Воспользовавшись паузой, я нашёл в телефоне номер тёщи и написал ей короткое сообщение: «Светлана Анатольевна, спасибо за вашу разумность. Мне очень жаль, что так вышло». Она прочитала практически сразу (всегда быстро реагировала, не то что её дочь, которая могла по полдня игнорировать мои сообщения) и ответила лаконично: «ты мой лучший зять». Я с горечью усмехнулся и набил сообщение жене: «Готовься. Приеду из командировки и будем подавать документы на развод, тварь».

Я тут же пожалел об оскорблении, но после секундного сомнения отзывать непрочитанное сообщение не стал. Если так подумать, то она это заслужила.

Я успел изучить прогноз погоды и найти адрес хорошего бальнеологического пансионата, когда явилась Марина с листком бумаги.

– Превосходно, – бросил я, глядя на два адреса. – Вот мой номер телефона, всё остальное шли туда.

Она хмыкнула от такого перехода на «ты», но промолчала. А я заметил, что она углубила вырез блузки, и тоже усмехнулся. Да ещё и лёгкими цветочными духами слегка подушилась. Намерения более чем явные.

– Всё, поехал, – я встал из-за стола и шутя похлопал её по тёплому плечу. – Как закончишь всю работу, можешь идти домой, нечего тут торчать. И не забудь проследить, чтобы любезный наш Валерий Петрович оплатил тебе работу в выходные.

– Да я уж с него не слезу без этого, – она улыбнулась своей двусмысленности и ушла, покачивая бёдрами.

Андрей сидел за рулём и наяривал приборную панель влажной салфеткой. Я отдал ему бумажку:

– Сначала на рабочий адрес, потом домой.

Вырулив на дорогу, водитель флегматично поинтересовался:

– Экскурсию провести?

– Нет, я лучше подумаю о своём разводе, – мрачно ответил я, и он тут же отстал, чуть слышно включил музыку и больше меня не трогал.

Ни о каком разводе я думать не собирался, а хотел как следует обмозговать предстоящий план действий. Сначала предстоит побеседовать с патологоанатомом, чтобы убедиться в его профессионализме и выяснить подробности вскрытий. Потом нужно будет встретиться с родственниками умерших, чтобы расспросить, что они ели и пили перед смертью, и какие наблюдались симптомы. И побеседовать с участковым, чтобы узнать, связывало ли что-нибудь умерших между собой.

По пути я любовался пышной южной природой, которая ещё не ощутила на себе влияния осени. Когда-нибудь нужно будет приехать сюда на долгий отдых, чтобы не надо было никуда торопиться. Чтобы можно было расслабиться и насладиться всеми удовольствиями отпуска на юге.

Городская больница Железноводска находилась на самом краю городка, утопая в зелени окружающего её с трёх сторон леса. Недовольный старый охранник отказался впустить нашу машину на территорию, поэтому мне пришлось выйти и направиться к моргу пешком. Меня встретила запертая дверь.

– А по выходным у нас никто не умирает, – пробормотал я себе под нос, заглядывая в зарешётчатое окно, находящееся возле двери. Внутри темно, ничего не разглядеть.