Мой папа живёт в чемодане

Посвящается Ксении Андреевой.

Жене, любовнице, другу и музе.

Действующие лица.

АЛИСА, девушка, 20 лет

ЯН, мужчина, 35 лет

ОФИЦИАНТ, парень

1

В кафе много народа, шумно. За один из столиков сидит АЛИСА, девушка лет восемнадцати, в вульгарных чулках. Она спорит с ОФИЦИАНТОМ.

АЛИСА. Я никуда не уйду! Это моё место!

ОФИЦИАНТ. Тогда заказывай.. те. Или уходите.

АЛИСА. Не трогай меня, сучара! (Громко) Эй, народ, если что – этот извращенец любит полапать посетителей за ляжки.

ОФИЦИАНТ. Да не трогал я вас!

АЛИСА. Да у тебя привстал!

ОФИЦИАНТ. Не правда!

АЛИСА. Вон, зашевелилось у тебя там.

ОФИЦИАНТ. Ничего там не шевелится.

АЛИСА. Уже не шевелится? Молодой же ещё.

ОФИЦИАНТ. Так, хватит! Вы… ещё что-нибудь заказывать будете?

АЛИСА. Дай меню полистаю.

ОФИЦИАНТ. Это вам не ресторан! Меню за кассой! Тут нельзя сидеть три часа с пустым стаканом кофе и листать меню. Поели – валите. Нормальным людям сесть некуда.

АЛИСА. Нормальные люди эту тошниловку обойдут. А твои клиенты и на кортах посидят.

ОФИЦИАНТ. Допивайте свой кофе и проваливай… те.

АЛИСА. Долей кипятка, халдей.

ОФИЦИАНТ. Отвянь!

АЛИСА. Эй, слышь! Долей, не в падлу. За моральный вред, типа. Ты ж меня лапал.

ОФИЦИАНТ. Не лапал я вас! Надо оно мне – руки пачкать.

АЛИСА. На чаевые рассчитывай.

ОФИЦИАНТ. Кипятка обычно в чай доливают, а не в кофе. Если что.

Официант раздраженно забирает у Алисы стакан, уносит. В зал заходит ЯН, мужчина в очках, лет тридцати, с подносом в одной руке, с саквояжем – в другой. Он ищет куда сесть, все места заняты.

АЛИСА. (Яну) Эй, доктор, садись, у меня тут места хоть жопой ешь. Садись, садись, не сикай. Не съем. Это я только с виду голодная.

Ян осторожно садится за столик Алисы, ставит поднос на стол, а саквояж на стульчик рядом.

АЛИСА. Осмелился что ль? А вдруг сифаком или тубиком заражу? Да ладно, проморгайся, я угораю.

Ян аккуратно переставляет с подноса на столик еду и чай в бумажном стаканчике. Достаёт из саквояжа складной стакан, раскладывает его, переливает в него чай из бумажного стакана. Алиса заинтересовано придвигается ближе к Яну.

АЛИСА. Алкоголик что ль?

ЯН. Это чай.

АЛИСА. Да я про стакан. Складные стаканы – это ж колдырьская тема.

ЯН. Если на то пошло: такие чулки – атрибут проституток. Но вы ведь не проститутка.

АЛИСА. Откуда тебе-то знать? Всех шалав в городе что ль поюзал?

ЯН. Если вы не против, я бы предпочёл поесть молча.

АЛИСА. Ладно, валяй. Хотя, знаешь, пицца тут паршивая. Курьи ноги ещё ничего, а пицца – блевотная. Четыре сыра ещё сойдёт. У тебя четыре сыра? Она самая годная. Но ты там повнимательнее, тут иногда опарыши в тесте бывают, или типа того. Ну, знаешь, червяки такие. Ещё у меня один раз таракан попался. Дохлый, ясен пень. Они его вместе с оливками запекли. Может, не специально, я не знаю. Часто тут хаваешь? Походу домашний ужин тебя не ждёт? Да и вообще никто тебя дома не ждёт, да? На женатика не похож. Кольца нету. Женатики в такую тошниловку, если и ходят, то только со своей оравой, чтоб сэкономить. Вон, у окна сидят. Нарожали, а кормят всякой дрянью. Не, ну не уроды? Если нет бабла на хавчик, так не рожали бы. (пауза) Слышь, док, а я что, совсем на проститутку не похожа?

ЯН. Пока нет, извините.

АЛИСА. А чо так? Чулки шлюшьи – сам сказал. Выгляжу, наверное, как половая тряпка. Веду себя как мразь. И всё равно не похожа, говоришь?

ЯН. Почему вы меня назвали доктором?

АЛИСА. Да это я так… по приколу.

ЯН. Но на чём основана ваша шутка?

АЛИСА. Да не шутка, блин. Просто по приколу. Не знаю. Ну у тебя эта… сумочка твоя, как у Айболита. Ну и вообще. Какой-то ты… одет как чмошник, вроде прилично, но как-то несвежо. Опрятно, но не модно. Брюки, пиджачок, рубашка древне-греческая. Кепка на башке дурацкая. Нормальные пацаны в шапках ходят. Хз, короче, выглядишь как… ну как доктор что ль. Или учёный какой.

ЯН. А на алкоголика похож?

АЛИСА. Да не, с алкоголиками я вась-вась, ты не такой. Стакан только.

ЯН. Ну вот и вы не похожа. Только чулки.

АЛИСА. Всегда краснеешь, когда на ножки смотришь?

ЯН. Я не смотрю.

АЛИСА. Почему? Я так нарядилась, чтобы смотрели. Гляди, не жалко (вытягивает одну ножку)

ЯН. Мне кажется вам самой некомфортно от такого поведения и от такого вида.

АЛИСА. Ой, да какое поведение, расслабься. Так нафига ты с собой складной стакан таскаешь?

ЯН. Складной стакан для того и нужен, чтобы его с собой брать.

АЛИСА. В кафеху-то? Ты типа брезгуешь из тутошних стаканчиков пить?

ЯН. Это моё личное дело.

АЛИСА. Да пофиг. Официант, сучара, мой кофе унёс… я просила кипятка долить, а он, наверное, забил. Влюбился в меня. А я ему отказала. Вот он и бесится. Если вернёт мне мой стакан с кофе, полюбому там его харчок будет. Знаю я таких.

ЯН. Хотите пить?

АЛИСА. Щас мой заказ принесут, попью.

ЯН. Ваш заказ, наверное, уже готов. Здесь не приносят, нужно подойти к стойке.

АЛИСА. Не, мой ещё полюбас не готов. Я там, знаешь, заказала всякого. Спецзаказ, ясно? Так что там долго варганить будут.

ЯН. Понимаю.

АЛИСА. А может у тебя фетиш? Ну, с этим стаканом? Может, у тебя с ним типа связь? Ты маньяк? Блин, ты че, маньяк?! Такой интеллигентный – и в такой тошниловке жрешь. Полюбас Бетховена слушаешь или типа того. На мультики дрочишь, все дела.

Ян невозмутимо доедает пиццу, Алиса смотрит как он дожевывает последний кусок.

АЛИСА. Маньячишь тут? Ты осторожней, тут же семейное кафе, мамашки же напрягутся. Вдруг ты по детишкам. Начинающий, типа. Или это не так работает? Ну я думала, что начинают с детей, потом развиваются до тёток в лифтах. Потом старушки на яхтах. Нет? Просто ты тётку вряд ли завалишь, суховат. А правда, что когда убиваешь тётку, она какается и ссытся? Нормально к этому относишься? Ты же сначала убиваешь, потом трахаешь? Или до? Если после – там же какашки. Или тебе нравятся именно какашки? А ты от жертвы на память себе что-нибудь оставляешь? Локон с лобка или, там, ноготь? Это же мерзко, нафига тебе ногти? Это же не нормально – забирать ногти.

Ян большими глотками выпивает чай, складывает стакан, берёт саквояж.

ЯН. Рад был компании.

АЛИСА. Ну, конечно. Прям обоссался от радости.

ЯН. Хорошего вечера.

АЛИСА. Да пошёл ты в жопу. Уже и пошутить нельзя.

Ян уходит. Алиса остаётся одна. К ней подходит Официант.

ОФИЦИАНТ. Заказывать будете?

АЛИСА. Достал. Где мой кофе?

ОФИЦИАНТ. Девушка, тут вам не скамейка в парке. У нас час-пик. Клиенты хотят за столом поесть, а вы место занимаете.

АЛИСА. Вот тебе неймётся. Слышь, иди сам в парк, ясно. Посиди там в минус тридцать.

ОФИЦИАНТ. Если больше не будете заказывать, попрошу…

АЛИСА. Да я заказала. Иди лучше повара поднапряги, чтоб быстрее мне там настряпал.

ОФИЦИАНТ. Какой у вас номер заказа?

АЛИСА. Капец ты душный.

Подходит Ян с подносом, на котором пицца, стакан кофе, картофель фри.

ЯН. Ваш спецзаказ готов, девушка.

АЛИСА. (Яну) Чо? А! (официанту) Свалил нахер, дай пожрать спокойно.

ОФИЦИАНТ. Да, извините… (уходит)

Ян ставит поднос на стол

АЛИСА. Не наелся что ль?

ЯН. Это же твой спецзаказ. Просили передать.

АЛИСА. Ну да, похоже на мой. Лады.

ЯН. Для вашего здоровья такая еда не очень подходит. Но всё же лучше, чем ничего. Приятного аппетита.

Ян собирается уйти.

АЛИСА. Это… док… хочешь кофейком угощу? Плеснуть тебе в извращенский стаканчик?

Ян возвращается, ставит саквояж на стульчик, достаёт из него стаканчик. Алиса наливает в него кофе.

ЯН. Спасибо.

АЛИСА. Ага.

Ян садится за столик.

АЛИСА. Так я угадала? Ты доктор? Что у меня со здоровьем? Зуб даю, что если ты не доктор, то какой-нибудь безумный учёный. Мою интуицию не обманешь.

ЯН. Интуиция не причём. Под глазами у тебя синева, за правый бок держишься. Давно не ела, вот и обострение. С поджелудочной проблемы или с желчью. Если нормально питаться, то не страшно.

АЛИСА. Слушай, за хавчик респект, и всё такое, но ты не думай, что я тебе за это отсосу или вроде того. Дело не в тебе, ты в принципе симпотный. Просто, понимаешь, я не шлюха.

ЯН. Я знаю.

АЛИСА. Просто респект и всё, окей?

ЯН. Ты птичка, выпавшая из гнезда.

АЛИСА. Пипец, приплыли. Тяжёлый случай, походу.

ЯН. У тебя умный взгляд, хоть на языке одни глупости.

АЛИСА. Ну сорян, если на мой язык у тебя не стоит. Язык – одежда мыслей, типа. А что под одеждой – не твоё собачье дело.

ЯН. Джонсона читала?

АЛИСА. Слышь, док, не душни, лады.

ЯН. Давно из дома сбежала?

АЛИСА. Дом не тюрьма, чтоб сбегать.

ЯН. Наверное, дней пять уже без крыши над головой. Ты ведь не куришь, судя по зубам и коже? Но табаком от тебя пахнет. Ночуешь в притонах?

АЛИСА. Шерлок, ты ли это?

ЯН. Компания в притоне – не по тебе, да?

АЛИСА. Да откуда тебе-то знать? Нарики прикольные.

ЯН. Но ни домой, ни к ним ты сегодня возвращаться не хочешь. И давно ты тут сидишь, выискиваешь простачков?

АЛИСА. Ты вроде свалить собирался, так не стесняйся. А то напрягаешь слеганца.

ЯН. Ищешь, где переночевать?

АЛИСА. Губу-то закатай.

Алиса допивает кофе, быстро набивает рот остатками пиццы.

ЯН. Вижу, что ты в отчаянии. Но, увы, не знаю, как тебе помочь. Но мне не спокойно теперь. Ты очень молода и можешь натворить глупостей. Идти домой к первому встречному – плохая идея. Я бы на твоём месте обратился в приют для бездомных. Ещё, насколько мне известно, можно попросить крова в церковных хостелах. Но это далековато, в своих чулках по такому морозу не дойдёшь.

АЛИСА. Ладно, док, респект за ужин, всё такое… ты это… правда не попадался бы на глаза мамашек. Мне-то честно говоря до фонаря, но они шум поднимут. Это тебе совет за хавчик. Ну, бывай. Только не преследуй, посиди пока, ага? У меня газовый балончик, если что.

Алиса уходит. Ян допивает кофе. Допив, аккуратно складывает стаканчик и убирает его в саквояж.

Алиса возвращается.

АЛИСА. Слышь, док, раз уж заметил, что у меня ноги мёрзнут… у тебя под штанами трико есть?