– Кэндис, расскажите же нам, где вы пропадали? Что случилось с вами? Я видел, как вы наблюдали за ритуалом, но после того, как я помог Паулине с рыбами, я потерял вас из виду. Вы как будто растворились среди ночи.
– Кстати, Паола, а я видела, как ты крутилась возле рыбок, пока остальные готовились, – Степанида повернулась к подруге.
– Да, я выжидала удобное время, – смущенно ответила Пульхерия. – Ой, а где же мои рыбы?
– Банка стоит у меня под ногами, – человек-холм продемонстрировал спасенных рыбок.
– Теперь у меня аж целых три арованы! – Пульхерия с восторгом убедилась, что все рыбки живы и плавают.
– Так все же, Кэндис, куда вы пропали?
И Степанида рассказала, что с ней произошло. Все очень внимательно слушали ее, периодически вставляя свои комментарии:
– Боже, Кэндис, а обязательно надо было орать "Говард!", а тихо забрать книги было не судьба?
– Да он бы все равно увидел! Ну как можно незаметно взять вещь из-под самого носа.
– А вот этот твой крик козодоя – это вообще нечто!
– Козо… кого? – удивленно переспросил рыцарь.
– Козодой – ночная хищная птица-пылесос. Помните, мы слышали жуткий вопль? Так вот это был сигнал Кэндис о том, что книги у нее.
Мужчины недоверчиво рассмеялись.
– Ну, прости меня! С козодоем я перестаралась. Так боялась, что вы меня не услышите!
Когда же Степанида дошла до того места рассказа, где сектант ткнул ее ножом, все пришли в неописуемый ужас.
– Чтооо?! – закричали все хором и посмотрели на девушку. Даже рыцарь повернул голову и машина завиляла по дороге.
– Он воткнул свой нож прямо мне в томик Ленина, который я носила в нагрудном кармане, чтоб иметь возможность быстро подменить книгу. Вон он, сверху лежит.
Зигмунд посмотрел на самую верхнюю книжку из стопки, которые лежали у него на коленях, перевернул ее лицевой стороной и увидел огромный кровавый разрез на ней.
– О, боже, Кэндис! Здесь же кровь! Вы хорошо себя чувствуете? Насколько глубоко он ранил вас этим ножом?
– Он не смог! Посмотрите сзади, он даже не прорезал ее до конца. А кровь – это от петуха и сектанта-добровольца.
В историю с паучьим богом никто не поверил и ребята решили, что это все результат действия белого порошка, который был использован в ритуале. Пульхерия подумала, что все же как-то неправильно они спланировали свою операцию, нельзя было Степаниду оставлять в одиночестве, и одного Зигмунда на кладбище было недостаточно. Но больше всего расстроился сам Зигмунд – в самый нужный момент его не оказалось рядом. Он чувствовал свою бесконечную вину за произошедшее, поскольку девушка была очень дорога ему. Кто бы думал, что сектанты способны на такое. До потери Кэндис Зигмунду казалось, что это просто такая игра. Сектанты только делают вид, что вызывают паучьего бога, вон даже порошок какой-то кинули в чашу, ведь не просто же так, наверняка для усиления ощущений и для возможных галлюцинаций. Значит у них было понимание того, что все это не правда и на самом деле нет никакого паучьего бога. Просто игра, вносящая разнообразие в жизнь людей. Да, конечно, со стороны все это выглядело очень зловеще, но где-то там, внутри, он чувствовал, что все это не по-настоящему, а как бы понарошку. "Недооценил противника!" – вдруг вырвались наружу мысли Зигмунда.
– Что? – спросила Степанида, только что восхищавшаяся тем, как Пульхерия мастерски подменила банки и спасла своих арован. – Зигмунд, а что же было с вами?
– Я прятался за могилами в крапиве. Даже забрался наверх и вел наблюдение с дерева – очень удобная позиция, но если что случится, то быстро прийти на помощь не получится. Отошел от круга ненадолго, только когда увидел убегающую Паулину. Вас, Кэндис, я тоже видел. Как вы ползали среди крапивы, как заправский ниндзя и так забавно поднимали голову, прямо как хищная птица, когда она из зарослей ведет свою охоту. Один раз вы проползли почти рядом со мной, едва сдержался, чтобы не погладить вас по голове, но, думаю, вы бы такого не оценили.
Зигмунд рассказал, как потерял из виду Степаниду и как ему жаль, что все так получилось. И, наверное, ему нет прощения.
– Ну, что вы, Зигмунд! Вы же вон как пострадали! Как ваша голова? А вдруг у вас сотрясение?
– Да, ничего страшного! Отделался ушибами и рассеченной кожей. У меня за жизнь было четыре сотрясения мозга и я хорошо знаю ощущения, которые испытываешь при этом.
– Как замечательно, что у нас есть машина, – сказала Пульхерия, вздыхая. – И нам не надо убегать на своих ногах. Я так набродилась по этому кладбищу, пару раз цеплялась за корни и падала. Разбить голову здесь достаточно просто.
– Да-да! – сказал рыцарь, продолжая рулить. – А машины-то мы чуть не лишились. Здесь же вообще нельзя парковаться. Я вас привез, сижу, читаю книгу и тут слышу полицейский патруль. Думаю, блин, все, надо делать ноги. Вышел из машины, перешел дорогу, стою у ограды и тут показалась их машина. Спрятаться я не успел. Стал рвать травку. Полицейские вышли и спрашивают: "Чья тачка стоит?" Я говорю, что не знаю. А они мне: "А сам-то чего здесь в такое время делаешь?" Ну, я дурачком прикинулся, вид у меня, слава богу, соответствующий. И говорю, мол, мои предки – индейцы чероки. Мы по традиции летом в каждое полнолуние собираем траву. А поскольку по линии матери я – лесной эльф, то траву надо рвать возле тихих мест. Я стал показывать им, какие необычные у меня уши. Ну, в общем они махнули на меня рукой, решили, что я блаженный и не стали связываться. Даже про машину не вспомнили, так и уехали.
Над его историей все посмеялись.
– Пока мы с Паулиной искали вас, Кэндис, видели пару сектантов, которые решили не бежать до выхода с кладбища, а сиганули через забор. Да так на этом заборе и остались висеть вниз головой. Плащи зацепились за пики, ноги провалились между решеткой, а обратно вытащить никак. Так что скорой там достаточно работы. Начнут с того, что будут снимать этих мОлодцев с забора.
– Вот лучше бы ментов вызвали, пусть их посадят! А то как лесных эльфов обижать, то пожалуйста, – сказала Пульхерия, рассматривая своих спасенных арован. – Три, целых три арованы!
– Оставишь всех себе? – спросила Степанида.
– Да, наверно. Хозяев этих двоих я не знаю, поспрашиваю, конечно, на форуме, но ты ж помнишь, как там все сложно.
Машина подъехала к дому Степаниды.
Компания в полном сборе сидела на кухне. Девушки пили чай, Зигмунд, чтоб успокоиться после своего провала, кофе с коньяком, а Клим просто кофе. Картинка была что надо – доблестные помощники так и не сняли своих костюмов, поэтому рыцарь пил через соломинку, приподняв забрало. Матильда, как обычно, пряталась на подоконнике за занавеской. Ей не нравились все эти люди, она была категорически против такого количества гостей, но кто ж ее спрашивал. Матильда злилась.
– Я так и не поняла – что же случилось со жрецом? – задумчиво проговорила Пульхерия, помешивая ложечкой чай. – Тоже налетел на памятник и разбил голову?
– Боюсь, что это опять я, – виновато проговорил Зигмунд. – Я поставил чашу в костер, а там же фальшивые рыбы. Они, видимо, и взорвались. Я обратил внимание, что у жреца характерные раны на лице.
– Зигмунд, но зачем? – удивилась Степанида, доедая третье по счету пирожное. Пульхерия неодобрительно покачала головой и человек-холм решил, что это относится к нему, хотя девушке очень не понравилось то, что подруга ест пирожные на голодный желудок.
– Я подумал, что, естественно, все эти ритуалы ерунда, но мало ли… И решил на всякий случай чуток подпортить дело.
– Так ему и надо! – решительно заявил рыцарь, с грохотом опуская кружку на стол. – Надеюсь, что их всех забрали в полицию.
– И все-таки, – перебила его Степанида, – все-таки Паучий Бог приходил в наш мир и говорил со мной. И он точно связан с Арсением!
– Кэндис… – простонала Пульхерия, закатывая глаза. – Ты опять? Не бывает гигантских пауков из другого мира, это все стресс и порошок. Да еще ты о своем библиотечном паучке переживала, вот и привиделось.
Степанида набрала воздуху в грудь, чтоб разразиться возмущенной тирадой, но тут уже ее перебил Зигмунд.
– Кстати, а почему вас постоянно называют разными именами? Кэндис, Ситара, на кладбище Паулина вас Степой назвала.
Пульхерия покраснела. "Черт, значит я все-таки проболталась…"
– О, это очень весело, когда много разных имен! Я такая разная!
Степанида слегка ненатурально захихикала.
– Ситара… – задумчиво произнес рыцарь, – это же хинди?
Девушка уважительно посмотрела на мужчину и подтвердила его догадку.
– Кстати, надо же Белиалу сообщение написать. Он точно из своих источников будет в курсе всех подробностей, может расскажет что-то необычное. А ты, – девушка повернулась к подруге, – собираешься искать хозяев спасенных рыб?
Пульхерия вздохнула и подумала, что лучше бы и не искать, они головой рисковали и это их законная добыча, но вслух попросила рыцаря, чтоб тот постарался выяснить у аквариумистов что-то о владельцах.
Вскоре гости уехали. Пульхерия уже в дверях заставила подругу пообещать, что та сразу же ляжет спать и чтоб никаких глупостей!
Степанида лежала в постели и тихонько пересказывала Матильде свои приключения. Кошка лежала у нее на груди, мурлыкала и была совершенно не впечатлена рассказываемой историей. "Слушай, ну не могло это все быть галлюцинацией! Вон у меня и царапина осталась!" Девушка продемонстрировала кошке руку, та лениво посмотрела и фыркнула. Мол, подумаешь, царапина! Я тебе сколько похожих наоставляла, велика важность!
Все утро Степанида провалялась в полудреме. Адски болело тело – и от крапивы, и от падений, и от удара в живот. Да еще и царапина на руке покраснела и начала саднить. "О-хо-хо… Боевые раны… Но пора бы уже и вставать". Переделав все текущие дела и поухаживав за кошкой, Степанида уселась проверять почту и форумы. Происшествие на кладбище активно обсуждалось как в тематических местах, так и простыми людьми в соцсетях. Девушка собралась писать Белиалу, но тот первый прислал ей сообщение, в котором в лоб спросил – имеет ли она какое-то отношение к бойне на кладбище? Уж очень все подозрительно – Ситара так интересовалась сектантами и обрядом, а потом во время этого самого обряда случилось страшное. Степанида в ответном сообщение заверила юного дьявола в полнейшей своей непричастности. И что это просто ужас, о чем все пишут, ужас! И что же все-таки там случилось, а то столько слухов, столько версий!
Зазвонил мобильный, незнакомый номер. Степанида ответила.
– Ситара, это точно не твоих рук дело?
– Белиал! А что за незнакомый номер?
– Не уходи от вопроса! Это мой резервный телефон. Так это ты?
– Да с чего ты так решил? Я утром прочитала на форуме. Все только это и обсуждают. Это что, действительно те самые паукопоклонники?
– Да, – юноша вздохнул и сделал вид, что поверил девушке, – это именно они. Что-то они там напутали, видимо. Жрец их лишился глаз, только непонятно – обоих или только одного. Говорят, что он лежал весь в крови недалеко от пентаграммы. И пентаграмма была дефектная.
– Пентаграмма? – удивилась Степанида, твердо зная, что никаких пентаграмм там точно не было, а были какие-то символы.
– Да, ты представляешь, они оказались столь беспечны или глупы, что плохо нарисовали пентаграмму. А вдруг они действительно вызвали своего Паучьего Бога и не смогли его удержать? И теперь по городу бродит хтоническое чудовище и грядет апокалипсис.
Степанида вспомнила множество глаз и гигантские когти. Царапина заныла еще сильнее. "Может рассказать? Белиал поверит мне. А верю ли я себе сама?.."
– Ну ты что! Если они не смогли нарисовать пентаграмму, а это же самое первое, чему учатся в магических кругах, то как бы они смогли призвать хоть какого-то завалящего демона, а не то что бога. Ты сообщишь мне, если будут какие-то интересные новости?
– Конечно! А еще знаешь что? Говорят, что помощник жреца, который выполнял бОльшую часть манипуляций, сошел с ума. Его вытащили утром из реки в невменяемом состоянии и поместили в больницу. Подозревают передозировку наркотиками.
– Какой кошмар…
Поговорив еще немного с Белиалом, Степанида продолжила чтение форума. С каждой минутой появлялись все более и более ужасающие подробности и версии. Кто-то писал про пришествие Сатаны, кто-то про культ людоедов, а кто-то про инопланетян. "Мда… Заварилась каша… Как бы не пришлось ее расхлебывать именно нам".
Перед работой Степанида заглянула в бар к Борюсику и рассказала ему, что они выследили тех мужиков и отняли у них свое имущество. Ну не отняли, а просто забрали, пока те не видели. Так что никаких проблем, спасибо за помощь. Борис восхитился мужеству подруг и пригласил на тематическую пиратскую вечеринку в конце недели.
Посетителей не было и Степанида сидела в кабинете, закинув гудящие ноги на стол. Нестерпимо чесалась и ныла царапина, да к тому же она еще больше покраснела и выглядела уже не столь безобидно. Девушка и промывала ее, и мазью мазала, но ничего не помогало.
– Эх, видимо это все-таки яд… Придется в травмпункт ехать. И что я там скажу? Вы знаете, меня поцарапал гигантский паук-телепат, помажьте мне ранку йодом! А доктора мне такие – и вы с такой царапиной пришли в поликлинику? Помазали бы сами йодом. Да и как мы поймем, какой яд? Надо было приносить паука с собой! А я им на это…
Но закончить свой монолог Степанида не успела, с подоконника на стол перепрыгнул паучок и побежал к девушке.
– Арсений! Где же ты был, я тебя искала! Со мной такое приключилось! Или ты и сам все знаешь?
Паучок принялся ползать туда-сюда по руке и Степанида с удивлением обнаружила, что он постепенно покрывает царапину паутиной.
– Ты меня лечишь? Или наоборот?
Арсений не реагировал, он плел и плел свою паутину, пока больное место не было покрыто полностью. Закончив дело, паучок так же быстро убежал, оставив Степаниду в растерянности.
После обеда пришла Пульхерия и подруги затеяли чаепитие в кабинете.
Степанида достала свое любимое курабье, Пульхерия уселась в кресло, и положила ноги на стол, предварительно испросив разрешения у хозяйки.
– Ох, как болят мышцы! И мой варикоз дает о себе знать.
– Ничего, все пройдет! – Степанида разлила чай и включила телевизор. На любимом канале шли новости. Девушки не поверили своим глазам, когда увидели журналистку, стоящую у того самого склепа, в котором еще прошлой ночью они прятались от сектантов. Рядом с ней стоял какой-то мужчина в рабочей одежде. Степанида воскликнула: "Это же тот, у кого мы дорогу спрашивали, когда могилу искали!" Девушка поспешила прибавить звук.
– Вчера ночью на Касьяновском кладбище нашего города группа людей в черных плащах проводила свой сатанинский обряд. Сейчас мы поговорим с кладбищенским сторожем Иваном. Иван, расскажите, пожалуйста, подробнее о том, что здесь случилось.
– Опять хулиганы пришли ночью на кладбище и устроили погром. Вот посмотрите, могилу осквернили, распятие перевернули, несколько памятников поломали, свечи свои разбросали, мусор всякий. Жгли тут чего-то, вона посудина какая-то стоит, животное бедное замучили, я петуха с отрубленной башкой нашел на могиле. Одному из своих выкололи глаз, его на скорой увезли, еле живой был. Троих в плащах сняли с забора утром. Двоих нашли с пробитыми головами на земле. Я говорил своему напарнику, Савельичу, что в полнолуние надо дежурить и ночью. Потому как у хулиганов этих, как их там, секстантов…
– Сектантов, – поправила его журналистка.
– Да, сектантов, полнолуние – это время для проведения обрядов.
– Значит, это уже не в первый раз?
– Не в первый! Несколько раз уже приходили. Я в прошлый раз в бытовке своей сидел, смотрю свет в глубине кладбища, ну, думаю, начинается. Я взял фонарь, вилы и пошел туда. Подошел поближе, затаился за памятниками в крапиве и смотрю – группа людей со свечами в руках стоят вокруг какого-то хмыря, а он читает книгу и чего-то напевает, да смешно так. "Приди же к нам, приди!" Че-то стонут они, руки протягивают. Ну, думаю, пора заканчивать вечеринку. Вышел к ним с фонарем, свечу в морду этому хмырю и говорю: "Вызывали?" Криков-то было, ой. Бросились кто куда. И тоже тогда пара людей повисла на заборе, одному даже палец оторвало, кольцом за пику оградки зацепился, МЧС снимали потом. А кого-то нашли в бессознанке по пути к забору.
– Вы пробовали обращаться в полицию?
– А как же! Уж сколько начальник наш жаловался, а толку-то. Они их, типа, найти не могут. А чего их искать-то, приходи в полнолуние на кладбище и всю группу арестовывай. У нас же теперь как? Свобода вероисповедания. Хочу в православие верю, хочу в католицизм, а хочу в макаронного бога или царевну лягушку. Сталина на вас не хватает…
– Да, спасибо, Иван! Мы вас поняли, – быстро прервала его журналистка и отошла в сторону, оставив бубнить того про лагеря, Сталина и КПСС.
– Да, просто страшно становится, когда подумаешь, что эти люди, выкалывающие глаза своему соратнику и перерезающие горло птице, живут среди нас.
Подруги переглянулись.
– А опасное это занятие – в секте состоять… – задумчиво протянула Пульхерия, размешивая чай. – А мы молодцы, что невредимые вернулись!
– Да, молодцы, – Степанида украдкой взглянула на свою руку. – А ведь нас Борюсик на вечеринку пригласил! Мы будем пиратами! Будем петь песни и пить ром!
– О нет, ты опять про пиратов? Степа, ну сколько можно! Что ты так на них зациклилась?
– Да нет же, это тематическая пиратская вечеринка! Там все будут пиратами! Можно даже попытаться сделать протез…
– Нет, Степа, нет! Никаких протезов!
Девушки начали бурно обсуждать преимущества и недостатки деревянной ноги и одного глаза, а так же наиболее подходящий вид попугаев. Рука у Степаниды больше не болела.