Buch lesen: «Контракт на невесту»
Пролог
– Виктор Степанович, ты, конечно, всегда был хорошим стратегом, но данный пункт нашего договора не кажется тебе слишком жестким?
– Ты уверен, что это большая цена за то, что просишь?
Ставлю чашку с недопитым кофе на стеклянный стол и прохожу к окну, откуда отлично проглядывался город с опускающимися на него сумерками.
– Я не знаю, ― неуверенно начал Матвеев, нервно поправляя галстук на своей шее, ― Вера все же моя дочь, и я не хотел бы для нее такой участи.
– Отчего же? Разве не ты запретил ей близкие отношения с ее парнем?
– Откуда тебе известна эта информация?
Я скупо улыбнулся, расстегивая пуговицу на пиджаке и присаживаясь на кожаный диван. Я сотни раз бывал в этом кабинете, но сегодня у меня обозначился особый визит, который может изменить не только мою жизнь, но и жизнь девушки, которая кое‐что мне задолжала.
– Для меня нет ничего сложно в том, чтобы узнать нужную мне информацию.
– Мне нужно поговорить с дочкой, спросить ее мнения.
– Не за чем это делать! ― гневно оборвал его речь, одарив недовольным взглядом. ― Вера не согласится выйти за меня замуж по собственной воле. Ее надо ставить перед фактом. Дмитрий Семенович, неужто ты не хотел себе в зятья влиятельного человека? Зачем тогда дочь берег? Ей ведь уже двадцать, не так ли?
Мужчина совсем извелся, стянул надоевшую удавку и отшвырнул в сторону, на вешалку для пиджака.
Меня забавляла ситуация, и я даже немного чувствовал стыд за это. Но в целом мне было плевать. Согласится на мое предложение, останется в плюсе, в противном случае не завидую его семье.
И речь шла вовсе не о деньгах. Здесь было кое‐что другое. И в первую очередь, я бы не хотел, чтобы в этот замес попала девочка. Слишком молода она для этого, слишком неопытна.
– Черт с тобой, Островский. Но если посмеешь обидеть, я тебя…
– Что? Тебе самому не смешно то, что сейчас говоришь? Или напомнить, как ты с моей сестрой связался, когда твоя жена была беременна той самой единственной дочерью?
Матвеев сглотнул и опустив взгляд, недолго раздумывал над моими словами. Мне нравилась его реакция. Зверь, загнанный в клетку.
– Ты долго будешь вспоминать мне это? Знаешь же, как мне…
– Как и ты знаешь, что я до сих пор не простил, ― перебил его.
Я поднялся с дивана и под удивленный взгляд прошел к выходу. Застегнул пуговицу на коричневом дорогущем пиджаке, и посмотрел в сторону Дмитрия. Он был не в лучшем расположении духа.
– Я жду ответ сегодня же вечером, либо завтра…
– Не надо! ― резко перебил он, выставив руку ладонью вперед. ― Я знаю, что будет в случае моего отказа.
Я молчал, ожидая его дальнейшей речи.
Мне говорить что‐либо не нужно было. Оба прекрасно понимали, что к чему.
– Вечером. Пришли ко мне вечером курьера с контрактом. Я изучу и, если там все будет нормально, подпишу его.
Мое лицо исказила легкая улыбка. Я повел головой, отмечая страх в глазах мужчины.
– Ты подпишешь его, даже если тебя не устроит хотя бы один пункт.
– Но…
Взглядом заставил его замолчать.
– И как‐только оригинал контракта с твоей подписью будет у меня на руках, я буду ждать Веру у себя дома.
Медленно кивнул, замечая каждую эмоцию на лице собеседника, и улыбнувшись, таков был.
Соскочит, пожалеет.
Глава 1
– Какой сегодня теплый вечер, ― счастливо пропела я, радуясь, что май начинает уступать и наконец‐то становится тепло.
Весна в этом году выдалась на редкость холодной, и в апреле приходилось носить теплые куртки, что не свойственно для нашего города. А сейчас, в конце мая наконец‐то наступило долгожданное тепло. Я сегодня даже в легкой кофточке поверх платья гуляю. Как же сильно я этого ждала!
– Вер, я всегда тебе поражалась. Ты подмечаешь такие мелочи и радуешься им, ― отметила подруга, потянув из пластикового стакана молочный безалкогольный коктейль.
Я пожала плечами и улыбнулась. Для меня всегда были интересны любые мелочи. Разве не в этом счастье? Видеть все хорошее и радоваться ему?
– Мы просто с тобой разные, Кать, ― ответила я, и тоже отпила из своего стакана, только латте.
– Прикольная ты, подруга. Потому мы и дружим, что разные. Представь ты была бы такой же чокнутой, как и я?
– Ой, думаю в таком случае, мой отец бы поседел раньше времени.
– У него и так уже седые нити на висках. Слушай, не хочешь завтра вечером в кафе? У Андрюхи день рождение, проставляться будет.
– Не уверена, что для меня это лучшая идея, Катюх. Я же к экзаменам готовлюсь. И уже после завтра надо сдавать. Представляешь меня после гулянки?
– Ну не знаю, тебя не представляю.
Мы переглянулись и звонко расхохотались… Кто-кто, а Катя знала, как я не люблю все эти тусовки, после которых дико болит голова. Нет, мне лучше вечер в компании книги и горячего ароматного чая с облепихой.
– Вера Дмитриевна, ― услышала позади себя голос мужчины и обернувшись, увидела Николая, начбеза отца.
– Здравствуйте, Николай Геннадьевич. Что‐то случилось?
– Отец велел забрать вас. Сказал, чтобы я отвес вас к одному человеку.
– К какому человеку? ― удивленно переспросила я, застегивая мелкую пуговицу на кофте.
– К Островскому.
Я бросила непонимающий взгляд на Катю и пожала плечами.
– Езжай, я еще прогуляюсь и пойду домой.
– Но мне отец ничего не говорил. Он бы позвонил, ― произнесла я, прекрасно зная, что папа обо всем сообщает мне лично.
– Вы можете позвонить ему, если не доверяете мне.
– Да нет, я доверяю вам. Катюх, прости, надо ехать.
– Конечно. Набери меня завтра, ― я обняла ее и проведя взглядом, обернулась к Николаю.
– Поехали, ― взмахнула свободной рукой и пошла в обратную сторону.
И все же я не понимала зачем меня вести к Островскому. Я не была знакома лично с этим мужчиной и что ему могло понадобиться от меня, я понятия не имела. Ладно хоть через папу. Раз он попросил меня отвезти, возможно и сам будет там? Точно, скорее всего у этого человека день рождения и мне нужно присутствовать на данном мероприятии вместе с родителями.
Хорошо хоть платье, подходящее надела, и я не буду выглядеть белой вороной.
Но вот что мне не давало покоя, так это то, что отец не позвонил мне лично. Может времени не было? Не успел после очередного совещания? А мама? Она бы могла предупредить?
Куча вопросов скопилось в моей голове, и я надеялась получить на них ответы при встрече.
Вообще я даже такие культурные мероприятия не любила, где надо вежливо улыбаться всем подряд и делать вид, что тебе безумно интересно среди людей, которых в большинстве своем ты видишь впервые. Особенно учитывая тот факт, что я никак не касалась ни бизнеса отца, ни каких‐либо его дел.
Громко вздохнув, уселась в кроссовер черного цвета и закрыв двери, уставилась в окно. Николай занял место за рулем, и тронув машину, вывернул на дорогу. Мимо пролетали витрины и дома, парки и скверы, а я думала о том, что меня ждет сегодня вечером.
Мне бы к Пашке моему любимому в объятия. А что вместо этого? Неожиданная встреча с непонятными последствиями? Странно все это. Может мне действительно стоило позвонить отцу? Да ладно уже, чего теперь гадать, сейчас увижу его и обо всем расспрошу.
Николай привез меня за город, в поселок, где жили богатенькие и иногда даже зажравшиеся бизнесмены. Я бывала здесь не раз, только и подумать не могла, что Островский живет в таком дорогущем квартале. В одном из самых дорогих этого поселка.
Перед тем, как въехать на территорию, Николай позвонил охране, получил разрешение и когда ворота открылись, он заехал на улицу, где находился дом Виктора Островского. Ну, как дом? Когда я увидела его собственными глазами, пришла в шок. Там целое имение. И возможно я не права, но для меня это выстроенное здание показалось именно таким.
Но красиво, чего скрывать. Огромный кирпичный забор с колючей проволокой на верху, кованные ворота, полностью скрывающие двор, и камеры едва ли не на каждом вымощенном столбе. Крепость, не иначе.
Я пришла в восторг от красоты. Но кого‐то она могла бы и напугать. Не каждый привык к подобному. Да и я сама не особо любила подобное, но кое‐что успела посмотреть у коллег отца.
Притормозив у ворот, Николай вышел из авто, нажал кнопку домофона и дождался ответа. Кивнул и тут же прошел к двери с моей стороны, открывая ее и подавая руку.
– Меня встретит отец? ― поинтересовалась я, когда мы подошли к калитке с кодом у ручки.
– Нет, вам на встречу выйдет Виктор Степанович, ― он приоткрыл для меня калитку пропуская во двор, ― хорошего вечера, Вера Дмитриевна.
Я обернулась и неуверенно кивнула ему, слегка нахмурившись.
Странно, во дворе никого нет, вокруг тишина вместо живой музыки, которую обычно в таких домах исполняли настоящие музыканты.
Я осмотрелась, медленно шагая по каменной дорожке и отмечая, что по бокам высаженные розы, а за ними катальпы. Представляю, как здесь будет красиво, когда они расцветут. Возможно, мне удастся взглянуть на эту картину хоть одним глазком?
Ага, через щелку железных ворот.
Еще два шага и я остановилась около ступеней ведущих на крыльцо огромного замка.
Как‐то стало немного не по себе, и я, облизнув губу, осмотрелась. Может хозяина все же нет дома и мне не стоит заходить? А еще лучше, они перепутали и позвали не того человека. Может быть такое?
Я закатила глаза и прикусив губу, едва заметно покачала головой.
Иди уже, Вера, иди. Тебя ждут.
И только я хотела сделать шаг на ступень, как вдруг входная дверь открылась, являя передо мной высокого красивого мужчины лет тридцати пяти. На его лице проступила легкая щетина, взгляд был строгий, я бы даже сказала немного злой, и брови хмурые, будто я задолжала ему кругленькую сумму и мужчина в гневе, что я до сих пор не отдала долг.
Что‐то никак не вязалась у меня просьба отца и взгляд Островского.
Они точно ничего не перепутали?
– Здравствуйте. Меня попросили приехать сюда. Отец у вас?
Мужчина приподнял подбородок и посмотрел на меня с неким превосходством что ли. От чего я обхватила плечи руками и прикусила нижнюю губу. Мало того, что он стоял выше меня, так еще его взгляд говорил о том, что он хозяин положения.
Что черт возьми происходит?
– Отец нам не понадобится. Заходи в дом. Разговор есть.
И все. Скрылся в доме, совершенно наплевав на мое присутствие.
Вот это гостеприимство.
Тело начало сотрясать мелкой дрожью. Становилось страшно и опасно что ли. Захотелось сбежать, да только вряд ли меня отпустят так быстро.
– Дверь за собой закрой, ― услышала стальной голос, когда переступила порог дома, ― на замок.
– Что? Зачем это?
– Ты остаешься здесь. И не пищи, если не хочешь, чтобы было неприятно.
По телу прошелся холодок. Я подумала сбежать, но тут же меня одарили взглядом говорящем о возмездии, если я только попробую сделать шаг назад.
Закрывать дверь на замок я не собиралась, потому что не была настолько идиоткой, чтобы отрезать себе пути отступления. Хотя, я глубоко сомневалась, что смогу сбежать, если этого не захочет Островский.
Что ему вообще надо? Почему отец прислал меня сюда без моего мнения? Что происходит?
– Я не люблю ждать, девочка, ― услышала недовольный голос, от которого по телу побежали неприятные мурашки.
Наплевав на правила приличия, прямо в кедах прошла по дому и остановилась у входа в огромную гостиную. Мой взгляд упал на белоснежный ковер с мягким ворсом и лишь мое бережное отношение к вещам не позволило мне потоптаться по нему своей обувью.
Хозяин дома стоял у барной стойки и явно выбирал для себя напиток. Я сложила руки на груди и в ожидании уставилась на мужчину недовольным взглядом.
– В моем доме ходят разутыми, ― услышала явный упрек мне, но даже не подумала скидывать обувь.
Виктор налил себе в чашку кофе, и забрав ее со стола, обернулся ко мне. Я встретилась с серым взглядом, который гневно смотрел на меня, и вызывал ненависть и отвращение.
Разве бывает такое, чтобы от одного взгляда?
– Говорите зачем позвали, у меня не так много времени.
Его лицо исказила ухмылка, и Островский двинулся в мою сторону. Я напряглась, выпрямила спину и встретила его с гордо поднятым подбородком. Он подошел очень близко, практически впритык ко мне. В нос тут же ударил дурманящий аромат его парфюма с нотками нарцисса, бергамота и дуба.
Господи, какой же вкусный запах.
Захотелось прикрыть глаза, чтобы полностью послушать его запах, но я сдержалась и крепко сжала кулаки, ногтями впиваясь в нежную кожу.
– Куда‐то торопишься, ягодка?
Я едва не вспыхнула от его обращения, превратившись в переспевший помидор. Что он себе позволяет? Я что одна из его подстилок, чтобы он так ко мне обращался?
– Вам не кажется, что…
– Я же сказал тебе снять обувь. Разве ты не услышала меня? ― четко произнес он, совершенно не повысив голоса.
– Я ненадолго в этом доме.
– Это решать буду я.
Его взгляд потемнел, стал острее, но при этом на лице блуждала легкая улыбка. Он забавлялся?
– Кто вы вообще такой? Кто вам дал право разговаривать со мной в таком тоне?
Но вместо того, чтобы ответить мне, Виктор присел на корточки, отставил на пол чашку и осторожно коснулся моих щиколоток. Я хотела оттолкнуть его, отпихнуть ногой, но Виктор неожиданно крепко перехватил меня за лодыжку одной рукой, а второй принялся развязывать шнурок.
– Не сопротивляйся. Тебе все равно никуда не деться.
– Что вы делаете?
– Снимаю с тебя обувь. Я смотрю ты решила немного побыть строптивой. Я позволю тебе это.
Он медленно стянул сначала с пятки, а потом и вовсе полностью снял обувь с одной ноги. Отставил в сторону и проделал маневр со вторым кедом, но ногу отпускать не торопился. Послабил захват и медленно двинулся вверх, поглаживая кожу.
Мне захотелось огреть его, но к моему сожалению под рукой ничего не было.
Островский двинулся дальше, дошел до колена и подняв голову, посмотрел мне в глаза.
– Твой отец отдал тебя мне, ― произнес он хриплым голосом, а у меня внутри все пошатнулось.
Любая другая от такого голоса лужице растеклась около ног мужчины. А мне захотелось наконец‐то узнать, что черт возьми происходит! Зачем я здесь, почему меня трогает этот мерзкий человек и что за нелепые вещи он говорит.
– Я не вещь…
Не знаю как, но в следующую секунду он потянул меня за ногу, и я буквально упала на спину, оказавшись прижатая сильным тяжелым телом к полу. При падении боли я не почувствовала, но это последнее, что меня интересовало в данную минуту.
Куда страшнее было от того, что Виктор прижимал меня к полу, и при этом центр тяжести перенеся на локоть, который находился чуть ниже моей головы.
Не знаю почему, но самого мужчину я не боялась. Отчего‐то была уверена, что он не причинит мне вреда. Но это не обязательно так. Может в нем скрытые замашки маньяка.
– Мягкая, идеальная ягодка. Словно создана для меня.
– Вы больной. Отпустите меня, иначе я закричу.
Правда толку от моего крика? Это же крепость! Здесь нет никого, кроме нас двоих. Даже охрана электронная!
– Тебе это не поможет. Не старайся. И не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.
– Серьезно? Вы без моего согласия заманили меня к себе в дом, навалились на мое тело и говорите…
– Тссс, ― он прижал указательный палец к моим губам, и тут же бросил на них взгляд, ― не кричи. И обращайся ко мне на ты.
– Можно подумать это что‐то изменит.
Островский улыбнулся, надавил пальцем сильнее и склонившись, прошептал на ухо:
– Твое спокойствие позволит нам скорее расставить точки над «і». Поговорим?
– После того, как ты отпустишь меня.
Действительно, фамильярничать в таком положении достаточно глупо.
Виктор улыбнулся, убрал палец с моих губ, и быстро поднявшись, потянул меня на себя. Я, вставая, постаралась ни коим образом не задеть его. Хотелось держаться подальше от человека, который ничего хорошего мне не сулил.
– Присядь. Может быть кофе?
– Может быть я домой пойду?
Он повел головой, и подняв с пола чашку, демонстративно сделал глоток из нее.
– Мы с твоим отцом заключили контракт. Теперь ты моя невеста, ― наконец‐то заговорил он, только слова его были не такими уж и успокаивающими.
Меня будто под дых ударили, и я опустилась в кресло, чувствуя, как ноги предательски задрожали.
– О чем ты говоришь? Какой контракт? У меня учеба, и парень…
– Парень? ― резко перебил он, сверкнув в меня недовольным взглядом, и тут же продолжил: ― Который ни разу к тебе не прикоснулся. Или ты хочешь сказать, что нарушила обещание, данное отцу?
– Нет, ― едва заметно покачала головой, заламывая пальцы и не зная, как унять свою дрожь.
– Вот и отлично, девочка, ― он присел рядом на корточках, и схватив меня за подбородок, заставил посмотреть в его глаза: ― потому что теперь ты принадлежишь мне. Ты, и твое тело.
– Не трогай меня, ― прорычала я, отшвырнув его руку, но на мужчину мой жест подействовал в иной степени.
Виктор поднялся и схватил меня за шею, заставляя посмотреть в его глаза, наполненные черной яростью.
– Мне всегда казалось, что ты покорная девочка будешь. Уж очень спокойная и нежная. А на деле оказалась строптивая.
– Ты хотел, чтобы я тебе в рот заглядывала, в тот момент, когда пытаешься принудить меня?
– Нет, малышка, ты ошибаешься. Я тебя ни к чему не принуждаю. Ты сама придешь в мою постель.
– Я не вещь, которой можно распоряжаться, как заблагорассудится двум обнаглевшим бизнесменам. Даже если один из них мой отец. Что за бред? Почему я должна становиться твоей невестой?
– Потому что я так захотел. И будь добра, не повышай голос, чтобы и я не злился.
– Я не выйду за тебя замуж. Да я даже не знаю толком чем ты занимаешься. Почему я должна ложиться с тобой в одну постель? Что за бред?
– Это не бред. А причину своей участи узнай лучше у отца.
Меня начинала доставать вся эта ситуация, и я, поднявшись с дивана пошла к выходу.
– Знай, если ты откажешься, твой отец пострадает.
Я резко развернулась и уставилась на него испуганным взглядом. Что говорит этот идиот? Как он смеет угрожать? За что? И в чем провинился мой папа?
– Я собираюсь выслушать отца. Он не мог вот так отдать меня какому‐то наглому, напыщенному индюку.
– Ты правда так считаешь?
Я прищурилась, показывая, что несовсем понимаю его вопрос.
– Есть вещи, ягодка, которые могут привести человека даже к самым необдуманным поступкам. У Дмитрия Семеновича было время подумать, и он сделал свой выбор. Ты моя, и, возможно, я даже захочу, чтобы ты родила нам ребенка.
– Никогда этого не будет. Услышал меня? Никогда!
Я развернулась и быстрым шагом прошла к выходу. Нажала на ручку, но дверь не поддалась.
Я едва не зарычала от злости, запрокинув голову назад и притопнув ногой.
– Открой немедленно!
– Далеко собралась босиком? ― услышала позади себя бархатный голос, отчего мои груди потяжелели и потребовали срочного освобождения от жесткой ткани бюстгалтера.
Ладно, ткань не была жесткой, но почему стало так не комфортно?
Я медленно развернулась и посмотрела в глаза Островского, который явно забавлялся происходящей ситуацией.
– Мне нужна моя обувь.
– Забирай. У тебя явно не мой размерчик. Хотя, смотря для чего.
Что? Пошлые шуточки?
– Ладно, ― хмыкнула я, и быстрым шагом прошла в гостиную, схватила свои кеды и только собралась вернуться в прихожую и попросить открыть дверь, когда меня резко перехватили.
Я ойкнула и оказалась перекинута через мужское плечо.
– Ты что творишь, ненормальный? Пусти меня!
Он шлепнул меня по заднице и потащил куда‐то наверх. Мой внутренний мир перевернулся и под кожу забрались липкие щупальца страха. Что он собирается со мной делать? Зачем тащит меня наверх? Почему удерживает силой?
Через минуту меня перевернули, ставя на ноги и придерживая, чтобы я не упала от резкой качели. В голове закружилось и я схватилась за мужские руки, пытаясь удержать равновесие и не шлепнуться на пол.
Вот было бы интересно, если я головой ударилась о комод или кровать.
– Только посмей меня тронуть, ― произнесла я, и ногтями впилась в его кожу.
А руки какие твердые.
Господи, что со мной происходит?
– Я тебя уже трогал и даже шлепал по заднице. Если ты не заметила, сообщаю.
– Я не об этом!
– Посиди в комнате, подумай. И может быть к ночи я тебя выпущу.
– Что? ― мои глаза округлились от шока, что он собирается закрыть меня в комнате. ― Я что, безвольная кукла.
– Нет, просто тебе нужно подумать, как себя вести дальше. Или ты что думала, я стану тебя насиловать что ли? ― его брови взметнулись вверх от удивления, и он медленно покачал головой. ― Глупая девочка. Я таким не увлекаюсь. Но запомни, годами ждать не буду. Отдыхай.
И он закрыл дверь ровно в тот момент, когда я оказалась около нее и принялась тарабанить ладонями по дубовой поверхности.
– Никогда этого не будет! Запомни, Островский! Никогда.
Еще раз двинула по двери только уже кулаком и тут же запищала от боли.
Неожиданно в комнату ворвался Виктор, перехватил мою руку и вводя меня в шок, поцеловал ушибленную часть ладони.
– С вами все в порядке? ― снова перешла на вы, глазея на него, как на идиота.
Он тут же поднял голову, отпустил руку и вышел из комнаты, закрывая дверь на замок.
Что это было?
– Позову на ужин, ― услышала приглушенный голос и вздохнула.
Я ничего не понимаю. Хочу к Пашке, хочу к маме, хочу знать, что моя жизнь по‐прежнему принадлежит мне, а не Островскому.
Но от чего душа чувствует совсем другое?
Медленно прошла к окну и отметила, что этаж был хоть и второй, но выбраться из окна не предоставлялось возможным. Прыгать? Это вряд ли. А того, на что я могла бы встать и осторожно спуститься, здесь не было.
Чего уж! Решетки бы на окна поставил, чтобы я и мысли о побеге не допустила.
Злясь на мужчину, резко дернула штору, отчего та сорвалась с петель и упала на пол, лужицей у моих ног. Еще бы потоптаться, да воспитание не позволяет.
Поправив подол платья, я уселась на край огромной кровати, и уткнувшись подбородком в раскрытую ладонь, громко вздохнула. То, что мне физического вреда не причинят, я была уверена. А вот за душевное состояние отвечать не могла. Нервы уже шалят. А что будет дальше?
Что я там говорила, когда приехала в гости к Островскому? Что это крепость? Да нет, это скорее тюрьма! Хотя и красивая.
Глава 2
– Слушаю.
– Виктор Степанович, мне доложили, что Вера у тебя. Как она?
Я улыбнулся, отставляя от себя пустую чашку.
– Ты печешься о ее чести, Дмитрий Семенович? ― устало развалился в кресле, разминая шею.
– Виктор, ты же не стал…
– Боишься? А ты чем думал, когда дочь ко мне отправлял?
– А у меня был выбор?
Хотелось мне ответить ему, что выбор есть всегда, но это было бы слишком скучно.
Вообще, Матвеева я знаю много лет, но то, что он окажется настолько слабым я предугадать не мог. Честно признаться, думал придется с ним пободаться. А он на тебе и согласись подписать контракт на его дочь.
Черт! Мне даже немного обидно за девочку. Не хотел бы, чтобы с моим ребенком поступили так же. Я бы жрал землю, но уберег свое чадо от опасного мужчины. А Матвеев так быстро сдался.
В голове всплыл образ сына, и я крепко сжал кулак свободной руки.
За него любого готов порвать.
– Дмитрий Семенович, ты мне звонишь убедиться все ли нормально с твоей дочерью, или еще есть какие‐то вопросы?
– Я хотел попросить разорвать контракт. Я готов заплатить неустойку.
– Серьезно? Так быстро?
– Да, я…
– В контракте указано, что расторгнуть его можно не раньше, чем через два месяца после свадьбы. Дим, еще и двух часов не прошло, как твоя дочь оказалась в моем доме, а ты уже громкими словами бросаешься. Не хорошо получается.
– Островский, если ты хоть пальцем ее тронешь…
– Даже так? ― удивленно хмыкнул я, поднимаясь из кресла и проходя по кабинету к окну.
– Она моя дочь.
– И моя будущая жена. Как ты думаешь, Дмитрий, я трону ее хоть пальцем?
– Будь ты человеком, Островский. Я же знаю тебя не первый год.
– Я тоже тебя знаю давно, и предположить не мог, что ты подумаешь обо мне такие гадости. Не волнуйся, я не ублюдок и насиловать твою дочь не собираюсь. Остальное тебя не должно касаться. Что‐то еще?
– Просто… не обижай ее.
– Я услышал тебя. Всего доброго.
Сбросил вызов и сжал телефон в руке.
Второй раз и снова быстро сдался. Не нравишься ты мне Матвеем. Но, с другой стороны, почему я должен питать к тебе симпатию? Ты же не девица в расцвете сил.
А вот Вера другое дело.
Бросил взгляд на циферблат дорогих часов на запястье и усмехнулся. Успокоилась? Или еще молнии метает колючая девочка?
Пора бы к ней наведаться.
– Света? Ты на кухне? ― спустился вниз, предупредить повара, чтобы через полчаса накрывала на стол.
– Да, Виктор Степанович.
Светлана работала в этом доме уже семнадцать лет. Сначала на моего отца, теперь и на меня. Не считал ее прислугой, она была и другом и практически членом семьи. Всегда преданная, умная и добрая. Никогда не лезла с ненужными разговорами, а если что‐то и хотела сказать, то сначала прощупывала почву, а потом уже переходила к главной теме разговора. Но это случалось редко. За то я и ценил ее, что она никогда не лезла туда, куда ее не просят.
И вдобавок, она отличный повар. Еще ни разу не случалось казусов, и все мои гости были довольны.
– Свет, накрывай стол на открытой веранде. Сегодня удивительно теплый вечер.
– Хорошо, Виктор Степанович. Я сегодня запекла рыбу в духовке, надеюсь, вам понравится.
– С тобой по-другому не бывает. Кстати, накрывай стол на двоих. Я буду ужинать с невестой.
Я заметил удивление на лице Светланы, но она сразу же попыталась скрыть свои эмоции.
– Будет сделано.
Я кивнул и поднялся в свою комнату чтобы принять душ и переодеться в более удобную одежду.
Интересно, чем занимается Вера? Конечно, вариантов у нее не так много, как ей бы хотелось. Например, сбежать из моего дома. Но нет, этот вариант ей точно не светит. А вот душ принять она бы вполне могла. Там и халат имеется и полотенца. Я был бы не против посмотреть на нее в более домашнее одежде. А еще лучше без нее.
Приняв душ, растрепал мокрые волосы, переоделся в штаны и футболку, и пошел звать ягодку на ужин.
Я не спроста дал ей такое прозвище. Она пахла ягодами и в целом походила на маленькую вкусную сладость. Я заметил, что ей не понравилось такое обращение, но на это мне точно плевать. Кто же виноват, что девочка созрела и вкусно выглядела.
Остановившись у двери, постучал несколько раз прежде, чем войти. Дверь, естественно, была заперта, и только я решал открыть ее или нет, но все же обозначить свое присутствие следовало. Мало ли, малышка действительно решила принять душ, и я мог застать ее в неглиже.
Было бы интересно.
Но рано.
Пусть попривыкнет ко мне, а там уже и понаглеть можно.
– Я думал пошлешь меня, или хотя бы скажешь, как меня ненавидишь. А ты молчишь.
Вера сидела на подоконнике, устремив свой взгляд на красивый багряный закат. Ее золотистые локоны водопадом спадали по плечам привлекая мое внимание и вызывая желание намотать их на палец.
Девчонка сидела, выпрямив ноги, и отвернувшись к окну. Делала вид, что не замечает меня, либо же демонстрировала свою ненависть ко мне.
Второе ближе к правде.
Ее платье плотно прилегало к коже. Она специально подсунула подол под ноги, а кофту сжимала пальцами на груди.
– Я пришел позвать тебя на ужин.
Вера резко повернулась ко мне, и я заметил на ее левой щеке красный след. Как‐будто отметка.
– Не понял, ― в два шага преодолел расстояние и пальцами перехватил ее за подбородок. ― Что это?
– Аллергия. Не бери в голову, ― она рукой попыталась откинуть мою руку, но я перехватил ее, одарив недовольным взглядом.
– На что?
– Какая тебе разница? Пусти! ― взбрыкнула она, соскользнув на пол и тем самым попав в ловушку.
Она оказалась между подоконником и моим телом. Покраснела еще больше и тут же отвела взгляд, понимая, что именно упирается ей в бедро.
Да, малышка, у меня там все в порядке, даже в спокойном состоянии.
– На что у тебя аллергия?
– На молоко! Все, допрос закончен?
– А нахрена ты его пила?
Она выдохнула и выражая недовольство посмотрела мне в глаза.
– Латте. Мне просто захотелось. Тебе же тоже меня захотелось. Вот и у меня есть желания, только не настолько большие, как твои.
– Не паясничай. Ты понимаешь, что могут быть последствия?
– Конечно, я только что просидела несколько часов взаперти. Мне ли не знать о последствиях.
Глядя на ее недовольство, мне захотелось сжать девчонку, намотать волосы на кулак и жадно поцеловать ее губы. А потом перекинуть через колено и отшлепать по пятой точке.
– Какую же хрень ты несешь. У тебя мог быть анафилактический шок, который привел бы к…
– Ты прав, я не подумала об этом. Просто тогда еще не знала, что меня запрут в темнице. Надо было больше молочного выпить.
– Как же… ― я сдержался, максимально стараясь не наговорить глупостей.
Ягодка оказалась очень злопамятной. Ну а чего мне следовало ожидать? Покорности, объятий и жарких поцелуев?
– Мне ненужно здесь твое безвольное тело. Я предпочитаю активную женщину.
Вера отвернулась, а я снова перехватил ее за подбородок, поворачивая стороной, на которой особенно проявилась сыпь. Не скажу, что неприятное зрелище, скорее вызывает желание посочувствовать. Все же это не то, что красит девушку. Да и остановка сердца могла произойти.
– Чем только думала.
– Виктор, послушайте…
– Прекрати уже. Называй лекарство, не хватало еще, чтобы ты тут окочурилась.
– Боишься, что посадят?
Я прищурился, глядя в ее глаза, и слегка склонив голову, прошептал:
– Боюсь не дорваться до твоего тела. Говори название, сейчас привезут все.
***
Вера сидела напротив и рассматривала салфетки ручной работы, изготовленные на заказ известным в наших кругах дизайнером. Они действительно стоили того, чтобы уделить внимание и полюбоваться. Белые из натурального льна и шелка, вышитые шелковыми нитями такого же оттенка с легкой голубизной. Я и сам порою засматриваюсь на них, как бы это странно не звучало.
Отложив свою салфетку в сторону, я потянулся к графину с соком, собираясь налить в стакан Веры. Та не притронулась ни к одному из блюд, и я надеялся, что она хотя бы немного выпьет. Но только я поднес графин к стакану и наклонил его, девчонка тут же подставила руку, накрывая стакан, отчего сок разбрызгался по всему столу.
– Черт!
– Прости, ― испуганно произнесла она, тут же хватаясь за салфетку и вытирая руку от сока.
Я отставил графин и заметил, как девочка разволновалась еще больше, когда поняла, что испачкала красивую ткань.
– Прости, я… Да что же это такое! ― не выдержала она, отбросила салфетку и рывком поднялась из‐за стола. ― Что с вами не так, Виктор? Почему… ― она замолчала и покачав головой, прошла в сад, где во всю цвели фруктовые деревья и кусты.
На поселок опустились сумерки, и лишь вдали на горизонте виднелся багряный закат. Из‐за густых деревьев практически ничего не было видно, но все же кое‐где проглядывалось красное небо. Полумрак и красивый закат в компании очаровательной блондинки, которая не умеет держать эмоции при себе. Разве не прекрасный вечер?
