Мне нельзя тебя любить

Глава 1. Кто не работает, тот не ест

– Так бы сразу, – бубнила я под нос, вытаскивая из лифта коробки. – А то “нету мебели, нету”. Начальству позвонила, и сразу появилось? Вот так магия!

Коробки было две – со столешницей и с всякими крепежами. Плюс металлический каркас, весивший больше меня самой. Я вытолкнула махину из лифта и выдохлась. Владимир – директор гостиницы, которую наш универ снимал в качестве общежития, помог занести мебель и сразу сбежал. Я его понимала. Никому не хочется надрывать спину.

– Где бы найти джентльмена, чтобы не бросил наедине с мебельным монстром? – спросила в пустоту.

Нет, я, безусловно, сильная и независимая девушка. Но грыжу заработать не хочется.

Вселенная меня услышала. Из “мужского” коридора вышел Тимур, однокурсник, помешанный на патриархальных ценностях. Парня, что шёл с ним рядом, я не знала, но могла предположить – он такой же.

– Привет! Ты-то мне и нужен! – радостно улыбнулась я. – Помоги дотащить парту до комнаты, пожалуйста. А потом собрать.

– Я похож на грузчика? – он заломил чёрную бровь. – Или на сборщика мебели?

– До этого момента мне казалось, что ты похож на мужчину, – тяжело вздохнула я. Не любил меня Тимурка, ох, не любил. – А вы, молодой человек, тоже готовы бросить девушку в беде?

Друг Тимурки выглядел немного старше. Возможно, потому что был выше и шире в плечах. Или из-за серьёзного вида. Классические брюки, рубашка с белым воротником и вязанный джемпер. Я почти не сомневалась, что его лук стоил дороже моего полугодового бюджета. Здесь у всех были брендовые шмотки и золотые часы.

– Такую, как вы, – ответил он приятным низким голосом, – никогда. Тимурка! Дуй за инструментами.

Однокурсник как-то странно посмотрел на своего приятеля. Потом хмыкнул под нос и ретировался. За инструментами, ага. Моему рыцарю-спасителю даже повторять не пришлось. Мистика. Чтобы Тимур кого-то слушался… О, я начала подглядывать на мажористиго помощника с уважением. А он не то, чтобы раздевал меня взглядом, но улыбался благосклонно.

"Хм, что это? Краска прилила к щекам? Угомонись, Соколова. Думай о мебели. Не то останешься без парты".

– А вы не торопитесь? – уточнила я из вежливости. – Я не отвлекла вас от важных дел?

Учитывая, что Тимур был в любимой синей рубашке и за три метра вонял туалетной водой, я прекрасно представляла, от каких важных дел отвлекла загадочного незнакомца. Было ли мне стыдно, что из-за меня они опоздают на свидание? Неа. Даже чуточку весело. Расскажу в универе, что провела вечер в компании двух симпатичных кавказцев. Репутацию можно будет похоронить, зато однокурсницы обзавидуются.

– Подождут, – приятель Тимура на сводил с меня чёрных, как ночь, глаз. Уже можно его имя спросить или ещё потянуть интригу? Кстати. Сама я тоже не представилась. – Какие могут быть дела, когда первая красавица общаги страдает без мебели?

Впечатляющая внешность и бешеная харизма никак не вязались с таким грубым флиртом. Нет, хороший мой, ты же даже не стараешься!

– Я пропустила конкурс красоты и умудрилась выиграть заочно? – Развеселилась я. – А в жюри были Тимур и вы?

– Тамерлан, – он гордо поднял подбородок. – Но для друзей просто Тамик. А вас как зовут?

Тамерлан. В копилку к Магомеду, Сармату, Алану, Геворгу и Сулейману.

– Оксана, – представилась я. – Для друзей Оксана Сергеевна и "будьте любезны одолжить конспект".

Тамерлан расхохотался, показав идеальные зубы. Я позавидовала его стоматологу. Всю семью удачливый доктор трижды в год возил отдыхать на Мальдивы.

– Как хорошо, что мне не нужны ваши конспекты, – обрадовался Тамерлан. – Могу не расшаркиваться лишний раз. Ну, кроме парты. Тут сам вызвался. А вот и Тимур.

Из инструментов в комнате мажоров нашёлся целый шестигранник и две отвёртки.

– Удачи, – пожелал Тимур, вручая приятелю добычу, и снова сбежал.

Настроение спасителя слегка испортилось. Чуть-чуть. Он покрутил в пальцах загогулину шестигранника и обречённо выдохнул.

– Показывайте дорогу, Оксана. Куда тащить коробки?

– В самый конец "женского" коридора, – я махнула рукой вправо.

Разделение по гендерному признаку было необязательным. Почему-то именно на нашем этаже студенты расселились по принципу "мальчики налево, девочки направо". Ох, сколько шуток про то, что у нас можно буквально пойти налево и загулять, звучало в стенах общежития.

"Главное, чтобы теперь самой не загулять", – подумала я, следуя за Тамерланом.

Таскать тяжести у него получалось лучше, чем собирать мебель. Инструкция оказалась написана на китайском и без перевода. Работать руками мажорик явно был не приучен. Я едва сдерживалась от того, чтобы отнять у него инструменты и сделать всё самой. А он бесконечно бормотал что-то на своём языке. И не нужно быть полиглотом, чтобы уловить смысл коротких отрывистых слов. Материл меня Тамерлан, как пить дать материл.

– Кажется, всё? – уточнила я, когда он затянул последний болт. – Ваши мучения закончены?

– Надеюсь, не развалится, – мрачно пошутил он в ответ. – А я что-то устал и есть хочется. Как после первой тренировки.

– Так я вас покормлю, – решительно заявила я. – Пельмешками. С говядиной.

Понятия не имела, ел ли он свинину, а спрашивать постеснялась. Но не уточнить не могла. Мультинациональный университет обязывал с уважением относиться к чужим традициям.

– С превеликим удовольствием, – ответил Тамерлан и с патриархальной невозмутимостью уселся на стул.

Собрался ждать, пока женщина ему приготовит.

Я хмыкнула и достала из холодильника контейнер с жареными пельменями. Микроволновку в комнату поставили с соседкой за свой счёт, чтобы ночами не бегать на общую кухню. Теперь я порадовалась ей как никогда. Оставить малознакомого мужика одного в комнате было не по себе.

– С кетчунезиком? – уточнила я. – Или со сметанкой?

– С маслом, – удивил меня Тамерлан. – Они ведь жаренные.

Поел он быстро, но аккуратно. То ли сбежать торопился, то ли действительно так проголодался. Только через десять минут Тамерлан вежливо попрощался и ушёл, на ходу доставая телефон. Любопытство заставило меня выйти следом и прислушаться к разговору. Вдруг он сейчас на меня жаловаться будет? Мол, наглая мадама заставила собирать мебель, поэтому на свидание опаздываю. Но, если он и ругал меня перед незнакомкой, то я ни слова не поняла.

– Ты чего тут торчишь? – удивился Саша, едва не столкнувшись с Тамерланом в узком коридоре.

– Гуляю, – цокнула я языком. – А ты что на моём этаже забыл?

– Поесть хотел, – честно признался одногруппник. – У тебя такие вкусные пельмени…

– Кто не работает, Саня, тот не ест.

– Так я готов! Где там твой стол?

– Поздно, – повела я плечом. – Стол собрали, пельмени съели.

– Кто этот негодяй? – возмутился приятель.

– А вы только что разминулись.

– Тамерлан? – хохотнул Саша. – Племянник Одуева? Смешно пошутила. Веди давай. Так и быть, помогу с твоим столом и без пельменей.

Я не двигалась с места. Молча глядя перед собой, пыталась переварить услышанное.

– Ты чего зависла? – возмутился Саша. – Пошли.

– Дай в себя прийти, – шикнула на него я. – Не каждый день эксплуатирую таких людей как Одуев.

Одногруппник выматерился. Понятно. По-русски. Не то что этот – с элитной родословной.

Глава 2. Вечерняя переписка

Выпроводить одногруппника смогла только вернувшаяся с пар соседка. Гаркнула на него и стала переодеваться, игнорируя присутствие парня на своей территории. Его словно ветром сдуло. И я понимала, почему. У Юли были одинаково тяжёлые характер и рука, что делало конфликты с ней слишком опасными. Возможно, поэтому мы с ней с самого начала не особенно сошлись. На год старше, она всё время намекала, мол, у тебя, Оксана, молоко на губах не обсохло, чтобы тут что-то говорить. А я злилась, но старалась сглаживать углы, потому что других свободных мест в общаге не осталось, а съехать на квартиру я не могла по материальным причинам. Приходилось проявлять разумность.

От мыслей о том, как иногда хочется послать соседку по известному адресу, меня отвлекло сообщение в мессенджере. Владелец незнакомого номера не здоровался, а сразу переходил к делу: "Ты у себя?"

С аватарки на меня смотрел никто иной, как Тамерлан Одуев. Собственной, чтоб ему икалось, персоной! Спасибо, что на аве не воющий на луну волк. Они мне уже успели основательно надоесть.

Я бросила взгляд на время. Восемь вечера. Рановато для завершения свидания. Или обаяшке Тамику сегодня не перепало?

Сдерживать злорадную усмешку я не стала. Юля уже должна была привыкнуть, а сам парень её увидеть не мог. Так что и его эго я никак не задевала. Разве что затянувшейся паузой между прочитанным сообщением и ответом.

"У себя, – не стала отпираться я. – Откуда у тебя мой номер?"

Почему-то от того, как быстро ответил Тамерлан, стало приятно. Держал телефон в руках и ждал?

"От Тимура, – коротко пояснил он. – Ты бы не давала номер тем, кто станет его одалживать посторонним людям".

"Разве мы посторонние? – я отправила смеющийся смайлик. – Ты собирал мою мебель, я кормила тебя пельменями".

"Согласен, это особый уровень близости, – он подмигнул мне эмоджи. – Пельмени были – огонь. Требую добавки".

Я фыркнула. Ещё бы. Мои пельмени ещё ни одного мужика равнодушным не оставили. Правда, кроме Тамика, я кормила ими только Сашу. Но двое – это ведь уже показатель, да?

"У меня больше нет мебели для сборки, – застучала я пальцами по сенсорной клаве. – А просто так кормить тебя я не стану".

Я перечитала свое сообщение, надеясь, что в нём нет ничего крамольного. Невинный флирт. Но даже от него становилось не по себе в те мгновения, когда я вспоминала, с кем переписывалась. Я уже успела привыкнуть к сыновьям прокуроров, топ-менеджеров крупных нефтегазовых компаний и генералов. Но Одуев – принципиально новый уровень мажоров. Его отец владел сетью ресторанов по всей стране, а вот дядя… Дядя был главой одной из кавказских республик и очень известным человеком по совместительству. Кто-то его боялся, кто-то ненавидел, однако знали все. Даже за пределами России. Вот такой необычный человек.

“Значит, вот ты какая? – возмущался Одуев. – А как же бескорыстная помощь?”

“Никакой бескорыстности, – захихикала я. – Только полная взаимность”.

“Понял, принял, обработал, – не растерялся он. – Спустись к выходу”.

“Прямо сейчас?”

“Ну я же прошу спуститься прямо сейчас, – съязвил Тамерлан. – Ты же сказала, что дома? Если не соврала, то в чём проблема?”

В том, что ты обнаглел. Нет?

Я удивлённо рассматривала последнее сообщение и разрывалась между любопытством и желанием послать нового знакомого. Первое победило. Я накинула на плечи палантин и потопала к выходу, про себя удивляясь, что там такое внизу интересное? Не сам же Одуев припёрся? Или он вот настолько самоуверен? Пару раз улыбнулся и считает, что я уже поплыла?

Когда я вышла, знакомый охранник уже начал нервничать. Ваня пытался объяснить курьеру, что не имеет права впустить того в гостиницу. Хостес уже даже не вмешивалась, молча фейспалмила. Развернувшаяся сцена могла бы показаться смешной, если бы все трое не обернулись ко мне с одинаково кровожадными выражениями на лицах.

– Соколова! – негодующе воскликнул Иван.

Хостес промолчала, но я была уверена, что мысленно прошлась по мне всеми известными эпитетами. А потом и метафор добавила. Так, на всякий случай.

– Оксана Сергеевна, – пробормотал курьер на ломанном русском. – Вам цветы от…

– Одуева! – ещё громче гаркнул охранник.

– От младшего, – зачем-то пояснила я.

– Ещё старшего нам тут не хватало, – пробормотала хостес, и я была с ней полностью согласна.

Потом до меня дошло, что Ваня не пустил курьера, несмотря на то, что знал, от кого цветы. Я даже взглянула на недалёкого качка по-новому, с уважением. Не каждый осмелится отказать такому человеку. Даже заочно. Проблем потом не оберёшься.

“А теперь последнюю мысль на репит, пожалуйста, – попросил внутренний голос. – Вот ту, где отказ Одуеву грозит проблемами”.

Отмахнуться от жужжания моей разумной части не получилось. Кажется, Тамерлан положил на меня глаз. Это было видно не только по его сообщениям, но и по огромной корзине красных роз. Честно говоря, я не была уверена, что она пролезет в лифт и двери моей комнаты. А если пролезет, куда мне её ставить?

– Вань, молодой человек донесёт корзинку до меня, ладно? – законючила я. – Одна нога там, вторая уже шагает обратно. Честно.

Охранник закатил глаза и махнул на меня рукой. Понял, что в ином случае я попрошу тащить тяжёлую ношу его, как уже бывало.

“Ну как тебе?” – подал голос Тамерлан, когда мы с курьером кое-как загрузились в лифт.

Я загуглила значение слова “умеренность” и отправила ссылку на толковый словарь вместо ответа.

Судя по обиженному молчанию, кое-кто ожидал восторженных сообщений и селфи с букетом во всех соцсетях. Не дождался, да. Потому что я была занята. Сначала пришлось цапаться с Юлькой, чтобы поставить корзину с цветами на стол, потом отвечать на её вопросы о своём тайном поклоннике. Под конец я так устала, что была готова выбросить розы в окно. Если бы могла их поднять, конечно.

"Ну удружил, – возмущалась я. – Романтик недобитый".

Нет, мне как и любой другой девушке было приятно получить такой знак внимания. Но я не отказалась бы от ухажёра чуточку попроще. И желательно… более похожего на меня. Я, конечно, научилась общаться с патриархальными самцами вроде Тимура. Но всё ещё не понимала их привлекательности. Почему они так легко кружат головы девушкам? Чем хороши отношения с ними? Сразу вспомнилась песня Семёна Слепакова с не очень толерантным названием.

"Поздравляю, ты мой жена! – мысленно напевала я, листая россграм в поисках аккаунта Тамика. – Теперь тебе все нельзя. Телефон весь контакт удали. Из Контакт свой страниц удали. Брэд Питт не смотри, меня смотри. Дом-2 не смотри, борьба смотри".

Я расхохоталась. Вот это совпадение! Нет, совсем уж стереотипным горцем Одуев не был. Занимался не вольной борьбой, а очень модным сейчас дзюдо. И успешно занимался, кстати. Последняя фотография Тамерлана была сделана на награждении. На парня надевали золотую медаль, а он светился, как начищенный самовар. Подпись короткая, но ёмкая. "Кубок Европы. Done".

Я снова взглянула на букет и прикусила губу, пытаясь объяснить себе, почему ощущения изменились. Одно дело возмущаться наглостью племянника Ужаха Одуева. Мол, что, думаешь, раз у тебя такой дядя, так можешь выпендриваться? И совсем другое – ныть из-за прямолинейности крутого спортсмена. Чемпиона, мать его, Европы! Такие медали не раздают за красивые глазки или крутую родословную. Только за тяжкий труд и талант.

Будто в подтверждение моих мыслей, объявился Тамик.

"Отвлёкся на пробежку, но теперь я весь твой, – писал он как ни в чём не бывало. – Ссылка битая. Могу подъехать. Расскажешь, что там за значение слова, лично".

Необычные ощущения как рукой сняло, я снова возмущённо уставилась в экран телефона.

"Я твоим репетитором не нанималась".

"Точно, я забыл! – он прислал смеющийся стикер. – Мы же договорились о взаимности во всём. Тогда так, цветы в счёт оплаты десяти минут репетиторства, раз уж мне нужно подтянуть русский язык. А вторую порцию пельменей я готов обменять на ужин в ресторане. Как тебе?"

С русским у Тамика всё было прекрасно. Запятые на своих местах, сдвоенные гласные не пропущены, рода он не путал. Даже обидно как-то.

Я мысленно прикинула стоимость букета. Тысяч десять, не меньше. Есть ли вообще репетиторы, которые берут за минуту работы тысячу рублей? Розенталь, будь он жив, и тот не был бы настолько дорогостоящим специалистом.

"Отказ не принимается, – добавил Одуев, когда пауза затянулась. – Заеду за тобой после пар".

Я даже не удивилась. Кажется, другой манеры общения у Тамерлана просто не было. И он давал это понять на берегу. Человек из категории "принимай меня таким, как есть. И успокоительное".

"Не рановато для ужина?"

"Потом у меня тренировка, – пояснил он. – Могу только перед ней или поздно ночью. Но вряд ли ты уже согласна ехать ко мне домой и готовить свои пельмени на моей кухне".

Я фыркнула. Тамик не сомневался, что я буду согласна мчать к нему ночью, чтобы радостно кулинарничать. Для него это было вопросом времени. Что ж, тем неприятнее будет разочаровываться.

"Прости, но у меня другие планы на завтрашний вечер", – честно ответила я и выключила интернет на телефоне, чтобы не продолжать переписку.

Вот так! А то отказы, видишь ли, не принимаются. Ничего, всё бывает впервые!

Глава 3. Последствия отказа

На утро я поняла, что отключать интернет было необязательно. Тамерлан всё равно не снизошёл до ответа. Стало чуточку неприятно, что даже уговаривать не стал. Нет, у меня действительно были планы. Обычные человеческие, совершенно непонятные такому, как Одуев, – работала я. После пар мчалась в ресторан, куда устроилась официанткой по большой рекомендации одногруппницы. Так что свидание в мои планы не входило от слова “совсем”. Но обидно всё равно было. А вдруг я просто поломаться решила бы? Вот так вот, чисто по-женски сказала “нет”, имея в виду “да, но чуть позже”? Эх, перевёлся нормальный мужик.

Грустить весь день мне не позволили в универе. Теребили на каждой паре, гоняли по домашке, которую я из-за всех этих переживаний чудом успела списать у старосты. Под конец учебного дня я так устала, что едва волочила ноги. Как будто вагоны разгружала, а не грызла гранит экономической науки. К слову, экономики на первом курсе было катастрофически мало. Одна непрофильная ерундистика.

Чаевые обычно действительно оставляли хорошие. Контингент в “Лодку” приходил обеспеченный: десять процентов от чека отстёгивали практически все. А некоторые могли расщедриться и больше. Вот и получалось, что за восемь-десять смен я зарабатывала достаточно, чтобы оплатить жильё, помочь родителям, закупиться продуктами и даже немного отложить на чёрный день. Возможно, стоило бы взять больше смен и съехать на квартиру, но я боялась. Боялась забросить учёбу, боялась из-за какой-нибудь глупости потерять работу и остаться без жилья.“А ведь ещё в метро тащиться, – застонала я мысленно, кое-как выходя из здания университета. – И до ночи улыбаться богатым придуркам в надежде на нормальные чаевые”.

На этом страхе я зазубрила меню незнакомой азиатской кухни и блестяще прошла стажировку. На нём же держалась в такие дни, как сегодня: когда спать хотелось зверски, а впереди ждал рабочий вечер.

Я задумалась и едва в кого-то не влетела. Высокая и мощная фигура перегородила дорогу. Чуть не сорвавшиеся с губ извинения со свистом залетели обратно, потому что преграда вдруг заговорила голосом Одуева:

– Куда-то спешишь?

В эту секунду я поверила в популистские высказывания о том, что мысли материальны. Хотела, чтобы мужик проявил настойчивость? Вот он и появился, чтоб ему пусто было, буквально на твоём пути. И что делать с таким счастьем?

– На работу, – коротко ответила я, не поднимая взгляд.

Невежливо себя вела, ага. Прямо как он. Ни здрасти, ни до свидания. Так что пусть терпит. Я ведь обещала ему полную взаимность? Вот, какой привет – такой ответ.

– То есть ты реально занята? – впервые в его голосе послышалось сомнение.

Крохотное такое, но его хватило, чтобы я всё же заглянула в лицо Тамика. Он озадаченно хмурил густые чёрные брови.

– Да, я же сказала: у меня планы.

– Отмени, – почти приказал Тамерлан.

– Обязательно, – хмыкнула я. – Погоди, только шнурки поглажу, штаны подтяну и как побегу всё отменять – аж волосы назад ветром задует!

– Тормози, – ещё сильнее нахмурился Тамик. – Давай нормально общаться, у нас же получалось в твоей общаге.

“Тогда я понятия не имела, кто ты такой”, – едва не сболтнула я, но вместо этого сказала примирительно:

– Ты первый включил режим танка. Как себе представляешь отмену работы? Что я должна сделать? Позвонить шефу и заявить ему, что сегодня меня пригласили на свидание, поэтому я собираюсь забить на свои обязанности?

Ляпнула про свидание и прикусила язык. Сейчас как заявит Одуев, что это вообще не то, что я подумала. И буду я стоять и тупить, не зная, что сказать в ответ.

– Я могу набрать, – как ни в чём не бывало предложил он. – Давай номер, я всё решу. Создала проблему на ровном месте.

– Да никакой проблемы я не создавала, – уже начала заводиться я. – Просто обычно люди договариваются о встрече, подбирая время, удобное обоим. Сегодня мне неудобно. Я не стану портить отношения с начальством, потому что тебе взбрело в голову со мной пообедать. Прости, но планета не крутится вокруг тебя.

Тамик молчал, что-то прикидывая в уме, а я думала лишь о том, что была бы не против залезть в его голову, чтобы понять, какие мысли там жужжат.

– Глупо вышло, – признал Тамерлан. Не извинился, конечно, однако был к этому близок. И я уже практически возликовала, но он продолжил: – Ты могла сразу написать вчера, что работаешь. Я не стал бы резервировать столик. Читать мысли я не умею, если что. Да и с намёками туго. Вот решил, что ты пошутила про планы. Хочешь, чтобы за тобой поухаживали.

Я прикусила щёку изнутри, чтобы не расхохотаться. Одуев в своей речи был похож на обиженного ребёнка, который сам накосячил и отчаянно пытался сделать вид, что это он жертва.

– Ну вот, – я развела руками. – Не сконнектились мы, бывает и такое. Слушай, я, правда, спешу. Давай как-нибудь в другой раз поболтаем, окей?

– Я тебя отвезу, – вызвался он, видимо, решив реабилитироваться.

Соблазн променять душный вагон метро на салон какой-нибудь крутой тачки был огромным. Меня останавливало две вещи. Во-первых, не хотелось показывать Тамику место своей работы. Пусть это и элитный ресторан, но я всего лишь официантка. Во-вторых, сейчас на дорогах такие пробки, что мы приедем в "Лодку" к закрытию.

– Спасибо, на метро быстрее будет. Пока.

Я помахала Тамерлану на прощание и почти убежала, чтобы он не успел больше ничего спросить или сказать.

***

Ресторан, в котором я работала уже почти полгода, находился в самом центре Москвы, что намекало на ценники в меню, но не объясняло их. Просто здесь каждая деталь была продумана до мелочей. Дизайн интерьера напоминал стильную яхту с панелями из индийского розового дерева, полом из тика. Плавные закруглённые линии отсылали к морским волнам, ориентальные светильники и яркие витражи с изображением сказочных драконов поражали воображение.

Попасть на собеседование помогла Света, девчонка из группы, с которой по какой-то непонятной мне причине никто не общался. Позже я поняла, что она немного странная, но продолжила дружить с ней. Просто потому что нам было комфортно друг с другом. Именно она сделала всё, чтобы я устроилась туда же, где работала она сама.

Когда я оказалась в "Лодке" впервые, то разглядывала зал с открытым ртом. Никогда прежде я не была в подобном заведении и восторгалась вполне искренне. А главное – громко. На мою удачу один из совладельцев как раз сидел в зале. Ему польстила моя реакция, и он велел взять меня на испытательный срок. Дальше дело было за малым – ни разу не облажаться в течение месяца. Потому что администратору не понравилось, что я, сама того не желая, прыгнула через её голову. Каким-то чудом я справилась с прессингом, удержалась на должности официантки и даже смогла задобрить администратора.

"Какая молодец, – хвалила я себя мысленно, когда ехала домой с работы. – Горжусь тобой!"

Ноги гудели. Загоняли меня сегодня товарищи-боксёры, отмечающие уход какой-то шишки с ринга. Но и чаевых оставили столько, что я почти была готова расцеловать каждого. Почти. Вовремя вспомнила, что они пьяны и зверски самоуверенны, и передумала. Они не обиделись – склеили моделей, сидевших за соседними столиками, и укатили продолжать банкет в более интимной обстановке.

В общагу я ввалилась счастливая и уставшая. Потопала к лифтам, но меня окликнул Ванька, и пришлось притормозить.

– Соколова, тебе опять цветы, – охранник кивнул на скромный букет пионов, стоящий в вазе. – Отправитель тот же. Курьер другой… что-то этот веник меня не впечатлил после предыдущего.

– Так он и не тебя впечатлять должен, – подмигнула я Ивану и забрала букет.

Нежные пионы в крафтовой бумаге смотрелись потрясающе. Среди объемных головок цветов торчала карточка с короткой запиской. "Так достаточно умеренно?"

Я прижала букет к груди и рассмеялась.

"В самый раз, – настрочила сообщение уже из лифта. – Обожаю пионы. Ты угадал".

Телефон я с беззвучного режима не сняла, поэтому о входящем сообщила вибрация. Тамерлан звонил, даже проверять было необязательно. И я запаниковала. Замерла посреди коридора, где мы впервые встретились, и почувствовала себя совершенно не готовой к телефонному разговору. Что я ему скажу? Что скажет он? При личном общении можно хотя бы смотреть на реакцию собеседника. В переписке можно отредактировать неудачное сообщение или послать смайлик, который сгладит ситуацию. А тут – минное поле.

Но тянуть и дальше было уже невозможно. Я зажмурилась и провела дрожащим пальцем по экрану, принимая вызов.

– Думал, ты уже не ответишь, – пробормотал Тамик. – Поздновато с работы возвращаешься.

От уставшего голоса Одуева мурашки побежали по позвоночнику. Наверняка ведь валился с ног после вечерней тренировки: спортсмены его уровня впахивают за десятерых. А он всё равно нашёл силы позвонить. Не просто так ведь, да? Неужели, я ему действительно настолько понравилась?

– Да нормально, – смутилась я. – Транспорт ещё ходит, время детское.

– "Спокойной ночи, малыши" уже закончилось, – хмыкнул он. – Так что тебе давно пора быть в кроватке. И смотреть девятый сон.

– О нет, этой ночью я не усну, – протянула я, добавив в голос немного игривости.

Аромат пионов кружил голову и придавал смелости. Я прикрыла глаза и представила, как губы Тамика изгибаются в ухмылке. Самоуверенной такой, ага.

– И чем же ты будешь заниматься ночью? – с будоражащей хрипотцой спросил Тамерлан.

Я готова была поспорить, что теперь он вовсе не чувствовал усталости. Мне даже показалось, Одуев готов примчаться за мной прямо сейчас. И да, это чертовски льстило. Я понимала, что дико рискую. Но не дёргать тигра за усы не могла. Никакой выдержки не хватало.

– Ну прямо сейчас меня в комнате дожидается немец из Калининграда, – стараясь не рассмеяться, ответила я. – И до самого утра я собираюсь проводить время с ним.

– Что? – задохнулся он и прочувствованно выматерился на своём языке. – Какой к чёрту немец?!

– Мёртвый, – всё же расхохоталась я. – Реферат у меня по Иммануилу Канту и его "критике". А ты что подумал?

– То и подумал, – Тамик снова выругался, но на этот раз тише. – Ты меня специально из себя всё время выводишь? На нервах играешь?

– Ты просто тако-о-о-ой грозный, когда ревнуешь. Это мило.

– Ты ещё не видела, как я ревную, – вернул самообладание Одуев. – Вряд ли сказала бы, что это мило.

А вот теперь в его голосе отчётливо слышалась угроза. Тамерлан не сказал, что закатал бы моего немца в асфальт, но я и по намёку поняла. Если наши странные отношения продолжатся, то Одуев не потерпит других парней рядом со мной. Скорее всего даже безобидного Сашку от меня отпугнёт.

– Ну моё главное правило ты уже выучил, – с уверенностью, которую не чувствовала, ответила я.

– Про взаимность? – уточнил он, однако ответа не ждал. – Выучил, да. Полностью с ним согласен. Кстати, об этом. Ты получила второй букет, а я ещё ни одного занятия языком. Непорядок.

– Уверена, с твоим языком всё и так в порядке, – краснея то ли от пошлого намёка, то ли от мыслей о двусмысленности последней фразы, произнесла я. – Готова обменять два букета на ранний ужин. С десертом.

– Чтоб я ещё раз связался с экономистом, – шутливо застонал он. – Ладно, договорились. Когда тебе будет удобно?

Если бы я умела танцевать лезгинку, именно её сейчас и исполнила бы. Потому что Одуев творил чудеса. Прислушивался к моим словам и исправлял собственные косяки. Я думала, он в принципе не умеет идти на компромиссы, а тут такое!

– Завтра после пар, – сказала слегка дрогнувшим голосом. – Сможешь за мной заехать?

– И даже отвезу потом, – промурлыкал довольно Тамик.

И мне на мгновение показалось, что сейчас он добавит "к себе" или ещё что-то такое. Не добавил. На удивление вежливо попрощался, пожелав сладких снов, и отключился.

А я, наконец, дошла до своей комнаты. Глупо улыбалась и думала: "Что это было?"