Новый год

Мы тоже накупили лент и колокольчиков. Я тут же нашел палку, обмотал её пестрыми лентами, подвесил колокольчики, так, чтобы они не мешали друг другу и звенели. Сестре этого доверить нельзя. Всё сделать через пень колоду, и кому такая безрукая жена достанется, ума не приложу.

В полдень, народ расступился и на площадь выехал на осле толстый Силен. Уши большие острые. Пузо такое, как винный бурдюк. Борода – клочьями. Выехал на середину и орёт:

– Восславим Вакха!!!

– Вай вэ! – к нему выбежали козлоногие сатиры, рогатые, с копытами. Они весело плясали, смешно перебирая ногами. Все смеялись. Рассмеялся даже Селен сидящий на осле. Он так хохотал, что венок у него с головы сполз, и застрял, зацепившись за ухо. Силен смеяться перестал, и стал пытаться напялить венок опять на голову.

Но пузо мешало. Это было очень смешно.

А потом появились вакханки, красивые, быстрые и нарядные.

Они, как пугливые лани, высыпали на площадь, и заливаясь звенящим, серебристым смехом, рассыпались по зрителям, преподнося им фиалы с молодым вином. Сестре налили. А когда я попытался схватить себе фиалу, вакханка стукнула меня по лбу и рассмеялась. Вот тогда я присмотревшись узнал её, девчонка это из дома у реки была. Вредная… Стало понятно почему вина не налила.

Под гиканье и распевание куплетов на площадь выскочил сам Пан. Небольшие оленьи рожки золотом сверкали на солнце. Высоко вскидывая копыта, он танцуя тащит огромный мешок. Подарки! Подарки– подарки…

Зачерпывая рукой, он кидал детворе разные сладости, мелкие игрушки, монеты и орехи.

Тут были и медовые коврижки, и сладкие орехи, и пирожные, вкусные– вкусные…

Я набрал много, даже в руках не помещалась. Задрав подал хитона я собрал все туда. Ещё и сестра помогла. Набрала сладких вываренных в меду морковок, и долек яблок. Вкусно всё. Это всё я в детстве так любил…