Buch lesen: «30 дней моей мести»

Глава 1. Кошки-мышки

Сверхгромкая музыка, разрывающая динамики, неоновые лампы, ослепляющие прожектора, декорации, кокетки в мини-юбках, от блеска голливудских улыбок которых слепило в глазах и перемешанный между собой аромат авторских духов, забивающих ноздри и вызывающих чих – такая она, светская вечеринка.

Ульяне Матвеевой раньше не приходилось присутствовать на подобных мероприятиях, но, откровенно говоря, особой разницы между обычным ночным клубом она не видела.

Хотя нет, конечно, различия имелись – угощение было изысканней, напитки дороже, а наряды элегантней. Ну и гости, да. Не абы кто, а сливки сливок. Известные на слух звёзды эстрады, актёры, режиссёры и продюсеры.

Сегодняшняя вечеринка была устроена в честь премьеры нового сериала. Комедия с элементами музыки, романтики и чего-то там ещё, Матвеева особо не вдавалась в подробности. Да она даже бы не узнала про этот нашумевший ситком, если бы не её подруга.

Сан Саныч, ну или просто Сашка, работала моделью, а потому часто крутилась в кругах местной элиты шоу-бизнеса, откуда, собственно, и пронюхала, что Кирилл Комета после долгих лет кочевания переехал на неопределённый срок в столицу, подписав контракт сразу на три сезона. По всей видимости, не было сомнений, что сериал выстрелит.

Кирилл Комета, он же Кирилл Кометов – сладкая, как карамель мечта всех девчонок, у которых ещё не сошли подростковые прыщи.

Красавчик, очаровательный в своём высокомерии наглец, богатый, талантливый, гордый обладатель репутации звёздного "плохиша" и не женат – о чём ещё может мечтать девушка?

Конечно же о том, чтобы её заметил такой вот сомнительный принц, влюбился и из рокового юноши переквалифицировался в нежного пушистого зайчика.

Мечты, мечты.

Увы и ах, страдайте дальше милые дамы, да не забудьте бумажные платочки, подтереть подтёкшую тушь. Радикальное преображение и желание бросить всё к ногам любимой у таких персон возникает разве что в сказках.

Суровая истина непреложна: если человек был козлом изначально, таким он и останется. Пусть и чертовски обаятельным, как Кометов.

Даже до всей своей популярности, будучи обычным школьником, он умудрялся разбивать хрупкие сердца вдребезги.

Тут улыбнётся, тут подмигнёт, тут нужный комплимент отвесит и всё, девки еле удерживали на себе колготки, чтобы не отдаться Кириллу прямо на парте между уроками литературы и русского.

Какой-то магический врожденный магнетизм. Или же этот прохвост однажды в полночь на перекрёстке заложил душу дьяволу. Одно из двух.

Вот и сейчас этот павлин, кучкуясь с сериальным кастом возле специально выстроенного для фотосессии стенда, улыбался приглашенной на праздник корреспонденции.

Огромный экран проектора не так давно закончил транслировать пилотную серию, саундтрек к которой исполнила лично главная звезда вечера. В будущем сериале он вроде как будет играть роль самого себя: секси-певца, без стрел и лука разящего наповал любовными флюидами.

Ульяна премьеру, к сожалению, пропустила. Даже обидно, хотелось всё же глянуть на ту муть, что придумал воспалённые мозг сценаристов.

Однако, как обнаружилось, не так-то просто пробираться через задний чёрный вход прислуги. Временный пропуск, который ей достал Мишка, очень пригодился, но найти в этом хаосе мельтешащих лиц спокойное местечко, чтобы переодеться оказалось не так просто.

Зато теперь Матвеева, вырядившаяся в офигенное алое коктейльные платье с глубоким декольте, пыталась грациозно шествовать на пятнадцатисантиметровых каблуках.

И платье, и туфли от Европейского модного дома одолжила ей Сан Саныч, у самой Ульяны в жизни таких тряпок не было. Подобные заоблачные ценники она бы не потянула, а приходить на сегодняшний вечер в тряпках из черкизона было нельзя – здешний народ на раз-два распознает дешёвку.

Отыскав взглядом в огромном, переливающемся радужными гранями огней зале, знакомую кучерявую макушку, она направилась к высокому парню лет тридцати, лицо которого практически прилипло к фотоаппарату.

Бедолага. Последние пару часов он смотрел на мир исключительно сквозь свой навороченный объектив. Ни передохнуть, ни перекусить.

Когда в поле зрения запищавшего фокуса попала Ульяна, парень изумленно ойкнул, впервые за долгое время оторвавшись от съёмки.

– Ого. Жаль, что мы друзья. А то я бы уже тащил тебя в укромный уголок, – присвистнул он, не скрывая восхищения.

– Приму это за комплимент, – довольно улыбнулась Матвеева, закатывая глаза и театрально жестикулируя. Ну точно актриса из драматической постановки. – Полагаю, выгляжу я что надо?

– Как шлюха. Дорогая, элитная шлюха.

– Отлично. Именно этого эффекта я и добивалась. Кстати, наряд-то Саныча, – коварно заметила она. – Я ей передам, что ты думаешь о её шмотках.

Кучерявый парень грозно прищурился, нахмурив мохнатые брови-гусеницы. Он вот уж полгода как безответно сох по Саше, о чём, конечно же, Ульяна была прекрасно осведомлена.

– Это жестоко. И по-скотски. Особенно после того, как я тебя сюда протащил, рискуя собственной работой.

– Ладно, ладно. Шучу я, – дружески пихнула его локтем подруга. – Так, – она заметила отколовшуюся от группы цель. Промо-фотосессия закончилась, звёзды сериала разбредались по залу, пританцовывая и смеясь. К Кириллу уже подпорхнули несколько хлопающих нарощенными ресницами фитоняшек, у которых вместо мозгов тёк обезжиренный кефир. Надо торопиться, а то уведут кавалера из-под носа. – Я пошла в атаку. Пожелай удачи. И это, Миш… захвати потом мои шмотки с кухни. Синий пакет под мойкой.

– Прекрасно. А устриц тебе не захватить? – съехидничал друг.

– И креветок! – уже на ходу на полном серьёзе кивнула Матвеева, хватая с подноса у официанта бокал с игриво шипящим шампанским. Какое вкусное! Явно не "Надежда" и не "Российское". К крабам и икре такое не подают.

Бокал был осушен в один глоток и тут же заменен на новый. Так, для храбрости немного приняли, пора выступать в атаку. Локоны поправлены, бордовая помада проверена на нестёртость, каблуки вроде не шатаются, она готова… Кажется.

Играть роковую соблазнительницу ей раньше не приходилось, но она же, типа, девушка, у нее же, типа, это в крови.

Собравшись с духом и нацепив на лицо маску зажравшейся стервы; она грациозно прошла мимо Кометова, вокруг которого вилось сразу девиц пять. Чё они хихикали, как полные идиотки было непонятно, но явно навевали своей тупостью тоску на известного певца.

Во всяком случае на Ульяну, которая пошла мимо с лицом королевы, смерив его взглядом в духе: «ну нет, мальчик – ты не мой уровень, твой потолок дурочки, получившие вчера паспорт», он переключился моментально, с интересом провожая её пятую точку взглядом. Ещё пара секунд, и, вырвавшись из окружившего капкана прилипал, он уже направился к ней.

Матвеева, обосновавшаяся у стойки с десертами, ликовала. Да она, оказывается, хороший рыбак. Рыбка-то вон как быстро клюнула. Хотя, наверное, за это стоит сказать спасибо Сашиному наряду.

– Какие красивые щиколотки, – сладким бархатистым голосом пропел ей в спину голос замершего позади Кирилла. – Но тату их портит.

Не новость. То, что он не любил татуировки у противоположного пола – общеизвестный факт. Как и цветные волосы, туннели, пирсинги и тому подобное.

Он же, мол, перво-наперво ценит в девушках женственность. Настоящую, неподдельную, без силикона и накаченных губ. Только тогда есть шанс завоевать его внимание.

Пельменей на лице Ульяны слава богу не было, а вот татуировки она любила. Более того, их у неё имелось аж семь. Да и уши она проколола почти по всему периметру, но за тёмно-русыми локонами, на укладку которых убилось часа два, баллончик лака и тележка нервов, этого сейчас было незаметно.

– Можно ведь просто не смотреть, – обмакнув в фондю взятую тут же из высокого блюда с фруктами клубничку очаровательно улыбнулась она, оборачиваясь к собеседнику. – Или ты фетишист?

– Если хорошо попросишь, я могу стать для тебя кем угодно.

– Какое заманчивое предложение. Как некстати, что именно сегодня я не планировала заводить второсортных коротких интрижек, – парировала Матвеева.

Внутри неё с каждой секундой всё сильнее и сильнее росло недоумение. Кирилл смотрел прямо на неё, глаза в глаза… И в упор не узнавал бывшую одноклассницу.

Да, прошло уже десять лет.

Да, она давно сняла ненавистные брекеты.

И да, сейчас она килограмм на тридцать худее, но утихшая за эти годы обида вспыхнула с новой силой. Не узнает! Вообще!

– Ну почему же коротких? – её заигрывающе приобняли за талию, привлекая к себе, и многозначительно сминая ткань платья. – До утра нам точно скучать не придётся.

Нет, вы только посмотрите!

Этот человек унизил её, высмеял на глазах у всего класса, поселил в ней неубиваемые никаким дихлофосом комплексы и ненависть к школе, а теперь пытается склеить!

Боже, как это иронично: клеить ту, кого когда-то прилюдно отшил, обозвав жирной уродкой. Сомнения по поводу того, что возможно ей всё же не стоило сегодня приходить стремительно таяли.

Стоило. Ещё как стоило. Игра началась.

Сегодня свершится месть. Долгожданная и сладкая.

– Воодушевляет такая уверенность, – Ульяна стояла так близко к Кириллу, что могла разглядеть только-только проклевывающуюся щетину на идеальном гладком лице. Окружённая коконом уже почти выветрившегося табачного шлейфа. Приятный запах. Есть сигареты, от вони которых тошнило, а эти приятные. – Смотри, чтоб я не разочаровалась.

Она пыталась держаться надменно, даже чуть-чуть с вызовом, но чувствовала, что собственное нутро не особо согласно с хозяйкой.

За эти годы претерпела изменения не только Матвеева. Вот только если Кометов и раньше был первым красавчиком на потоке, то сейчас стал ещё сексуальней, ещё мужественней и ещё привлекательней.

Чего стоят эти густые тёмные волосы, так эффектно спадающие ему на лоб, эти глаза цвета горького шоколада, эта глубокая ямочка на подбородке и эти скулы.

Боже, какие это были скулы! А тело…

Сильное, крепкое, идеальное. Якобы потёртая брендовая футболка нисколько не скрывала этого. Таким телом хотелось любоваться, его хотелось изучать прикосновениями, к нему хотелось прижаться…

Сказывались частые тренировки в зале, а иначе и нельзя – публичному человеку вроде него необходимо поддерживать себя в форме, чтобы оставаться в тренде. Когда на сцене с микрофоном прыгает пузатый коротыш это никого не возбуждает.

– Обещаю, что не разочарую, – склонившись, гипнотизирующе прошептали ей на ухо, обдавая терпким и разгорячённым дыханием.

– Ну раз так… – осушив свой недопитый бокал с шампанским одним залпом и отставив его в сторону, Ульяна поправила неудобный клатч, зажатый подмышкой. И какой толк от этой мелкой фигни? Ничего не положить, зато вечно мешается и норовит постоянно потеряться. – Можно и рискнуть. Ко мне или к тебе?

– Ого, так сразу?

– Что, слишком быстро сдалась? – сердясь на саму себя, поджала губы она. Нет, легкодоступная барышня из неё входит слишком уж легкодоступная. Мужчины же добытчики, они любят завоёвывать. Нужно срочно исправлять положение, а то ещё цель передумает и пойдёт искать кого-нибудь, с кем будет интересней играть в кошки-мышки. – Давай рассуждать логично: мы можем сейчас попритворяться, я поиграю в недотрогу, ты в джентльмена, но мы оба прекрасно понимаем, чем всё закончится. Так, может, опустим фазу прелюдий и перейдём сразу к делу? Ну, а если очень захочется ублажить совесть, можешь после угостить меня ранним завтраком.

Нет. Кирилл явно не разочаровался лёгкой победой. Даже наоборот.

– Люблю, когда девушка знает, чего хочет, – ей галантно протянули согнутую в локте руку, как бы приглашая последовать за собой.

О вечеринке было благополучно забыто. А когда они спустились на подземную парковку, Ульяна и вовсе на несколько секунд выпала из реальности.

Всё её внимание приковал сверкнувший фарами жёлтый Феррари. Какая тачка… Такую красоту она видела только в фильмах про гонщиков.

Кирилл услужливо придержал спутнице дверцу, а салон приветливо встретил её пьянящим запахом кожаной обивки. Чистый кааайф.

А это кресло пассажира? Да это самое удобное кресло в её жизни! Матвеева растеклась по нему довольной лужицей.

– Нравится? – заметил её восторг Кирилл, проворачивая ключ зажигания в замке и заставляя спорткар сладко заурчать.

– Гораздо больше, чем ты.

В ответ хмыкнули. Такая честность ему понравилась. Подлиз и "недотрог" певец не любил, а вот девушек с характером обожал. С ними всегда было весело. А он любил веселиться.

– Ничего. Это ненадолго. Скоро ты будешь и от меня без ума.

«А вот это вряд ли», так и подмывало съехидничать Ульяну, но она сдержалась.

Нет. Не стоит. Пусть пока и дальше свято верит, что ситуация находится под его контролем.

Мужчины. Какие же вы всё-таки наивные…

***

Они мчались свыше ста двадцати километров в час по пустынной ночной Москве в шикарной тачке. За окном проносились смазанные огни. За рулём сидел один из красивейших по мнению журнала «Mood» парней. Да и она сама выглядела сегодня, как никогда, роскошно.

Вроде бы романтика, да только ни черта подобного.

Кометов вёз её в уединённое место для конкретной цели. Ни чувств, ни симпатий, ни эмоций. И небольшое отхождение от изначального плана.

Ульяна не совсем на такой поворот рассчитывала. Уезжать с Кометовым непонятно куда в её задумку не входило, но так как её даже не узнали, ситуация сама потребовала внести корректировки.

У дверей фешенебельного столичного отеля их уже дожидался швейцар. Отель, ну разумеется. Только последний идиот повёз бы девицу на одну ночь себе на квартиру, тем более если это квартира медийной личности.

Каблуки звонко цокали по мраморному полу. Включённые кондиционеры гоняли по просторному холлу воздух, холодя обнажённые плечи Матвеевой. Дорогая мебель, мягкое освещение и много глянцевой поверхности.

На поп-певца и его спутницу никто не обращал внимания. Для такого заведения известные лица были явлением будничным.

Пискнул приехавший лифт.

Кирилл, вот же сама галантность, жестом пригласил её пройти вперед. За всю дорогу они толком не общались, да и зачем? Что они могли друг другу рассказать? Делиться впечатлениями по последней прочитанной книге? Цитировать паблики ВК?

Ульяна искоса разглядывала в отражении зеркальной кабины, как Кометов что-то быстро печатал в своём айфоне. В её сторону ни разу даже не оборачиваясь.

Класс.

Так это обычно делается, да? А то она как бы нечасто играла в одноразовую шлюху, поэтому деталей не знает.

Однако что-то подсказывало, что в такие моменты между парой должно хотя бы искрить. Они же сейчас стояли будто незнакомые соседи, с удивлением обнаружившие, что полжизни жили на одной лестничной клетке…

А, нет. Это она поспешила с выводами.

Едва дверь шикарного номера за ними захлопнулась, атмосфера изменилась. Кирилл преобразился, превращаясь в совершенно другого человека.

Его тело напряглось, взгляд загорелся предвкушением. Сложно поверить, что тот равнодушный человек в лифте пару минут назад и этот – один и тот же.

– Заказать шампанского? – его рука скользнула по её ключице, поправляя растрепавшуюся прядь.

Ещё шаг, и он оказался совсем близко.

Очень-очень близко.

Его пальцы уже вовсю хозяйничали по её шее, дразняще лаская кожу. Это дезориентировало. Не до такой степени, чтобы потерять голову, но где-то совсем близко…

– Хочешь принять для храбрости? Не переживай. Я всё сделаю сама, если стесняешься, – насмешливо прищурилась Матвеева, притягивая Кометова за футболку к себе и запечатляя на его губах самый страстный поцелуй, на который была способна в данный момент.

Откровенно говоря, это было несложно. Перед красивым парнем сложно удержаться.

Поцелуй становился всё глубже, всё чувственной, всё напористей, всё более неконтролируем и… его не хотелось прерывать.

Наивная пятнадцатилетка глубоко внутри Ульяны улюлюкала от счастья. Ведь о том, чтобы объект подростковых грёз с таким вожделением впивался в её бедра, так нагло и властно вжимался своим телом в её, можно было только мечтать…

К счастью, нынешняя Матвеева держала под контролем глупую дурочку, не позволяя гормонам завладеть собственным разумом. Сегодня правила балом она. И Кириллу нравились инициативные женщины.

Азарт лишь сильнее распалился, когда его требовательно протолкнули вглубь номера, завалив на огромную постель и усевшись сверху.

Туфли и клатч улетели на пол. Короткая юбка платья задралась, выставляя на обозрение кружевную кромку чулков и ещё одну татуировку.

Если на щиколотке красовался небольшой узор в виде браслета, то на бедре рисунок уже был масштабнее, но что именно на нём изображено понять не получалось. Отчётливо выступала лишь когтистая лапа.

Кометов хотел рассмотреть тату поближе, а для этого нужно было снять наряд с оседлавшей его красавицы окончательно, вот только у Ульяны на этот счёт имелось другое мнение.

Требовательно стянув с него футболку, она повалила его на белоснежные ароматные простыни, склонившись для очередных поцелуев.

– Любишь доминировать? – усмехнулись под ней, чувствуя мягкие губы на подбородке.

– Люблю держать всё под контролем.

– Я тоже это люблю, – мужские горячие ладони нетерпеливо скользнули по внутренней стороне бёдер, обжигая возбуждающими прикосновениями. Было видно, что Кометов подходит к грани. Да и чувствовалось, она ведь так удачно сидела.

– Сегодня придётся довольствоваться ролью зрителя, – перехватив его руки, Матвеева строго одернула их. – Лежи и получай удовольствие.

– Точно? – декольте её платья рывком было стянуто вниз, открывая обзор на бюстгальтер с небольшим пуш-апом. Хвала "Виктории Сикрет", которое любую грудь могло сделать произведением искусства.

Ульяна опасно прищурилась.

– Разве я давала разрешение?

– Накажешь меня?

– Сделаю кое-что получше, – с изящной ножки был стянут чулок. Как славно, что спинка дубовой кровати украшена открытой резьбой. Не окажись её пришлось бы перемещаться ближе к батарее.

– А ты плохая девочка, – Кирилл с предвкушением наблюдал, как его вскинутые над головой запястья связывают эластичным капроном и на два надёжных узла привязывают к изголовью.

– Ты даже не представляешь, какая, – лаская его сладковатым дыханием и волнующими поцелуями, Матвеева медленно начала спускаться вниз: от губ к тяжело вздымающейся груди, а оттуда к идеальному телу, которое могло бы принадлежать манекенщику.

Звякнула пряжка ремня. Мужские джинсы улетели туда же, куда недавно туфли. К ним за компанию отправились и боксеры от Кевина Кляйна.

М-м-м, какой вид.

Сложись иные обстоятельства, она бы… Нет, ну а что? Полгода вынужденного воздержания давали о себе знать…

Так, тпру. Не отклоняемся от курса!

Возникшая заминка не осталась без внимания Кирилла, но было поздно. Ульяна, отогнав порочные мысли, уже нашарила клатч.

Сверкнула вспышка, ослепляя Кометова, лежащего абсолютно голым.

– Какого… – с запозданием заорал он, пытаясь высвободиться из пут, да не тут-то было. Связан он был на славу.

Сделав несколько быстрых снимков, Ульяна переключила режим на «запись видео». На экране смартфона загорелась красная кнопочка.

– Скажи привет фанаткам, лапуля! Уверена, о такой картине они могли лишь мечтать. Интересно, насколько сильно упадут рейтинги твоего сериала, когда это чудесное видео окажется в сети?

– Дрянь, только попробуй! – ого, Кирилл умеет не только петь, но и рычать.

– Попробую. Ещё как попробую. Если захочу.

– Я тебя убью!

– Не убьёшь, – вполне серьёзно покачала головой Матвеева, нажимая «стоп». Достаточно непотребства. Всё, что нужно она уже сняла. – Ты ничего мне не сделаешь. А знаешь, почему? Потому что мы с тобой договоримся.

– Сколько?

– Ой, да подавись своими деньгами, – скривились в ответ, возвращая на место сползшее платье. – Не всё в этом мире покупается.

– Тогда чего ты хочешь?

– Ничего. Всё, что нужно, я уже получила. Давай так: я оставляю компромат у себя, буду периодически любоваться и гордиться собой, но больше никто никогда его не увидит, а ты взамен просто забываешь моё лицо и этот вечер. Тебе это будет несложно. Забыл один раз, забудешь и второй.

– Забы… – Кометова осенило. – Так мы уже встречались? А это всё что, вендетта за уязвлённое женское самолюбие?

– Она самая. И заметь, ты унизил меня прилюдно. Я же делаю это тет-а-тет, щадя твой имидж.

– Унизил? Да кто ты такая?

– Это уже неважно. Так что, по рукам… А, не. Ручки же у тебя заняты. Тогда по ногам?

– Что ты делаешь?

Забавно, но Кирилл нисколько не стеснялся своей наготы. Ни сейчас, ни пока его снимали. И уже даже не психовал. Вместо этого он лежал, раскинув ноги, и хищным взглядом наблюдал, как Ульяна собирала с пола его вещи.

– Страховка, – высокое окно распахнули настежь и дорогие шмотки эстрадной звезды безжалостно полетели вниз. Попутно со второй ноги стянули нетронутый чулок. – Это тебе. На память, – Матвеева бросила его на прикроватную тумбу. – Я скажу на ресепшене, чтоб они зашли к тебе минут через пятнадцать. Я же не садистка. Мне не надо, чтобы ты тут помер от голода. Ну всё, солнышко. Чмоки-чмоки. Не скучай. Это было прекрасно, ты не обманул, – подхватив туфли, она, довольная собой, выскочила из номера, на ходу заказывая такси.

Её так и распирало от морального удовлетворения. Теперь хотелось поскорее приехать домой, смыть с себя боевой раскрас и на часочек утонуть в тёплой ванне, мысленно раскладывая по полочкам "чертог разума" самые приятные моменты долгожданного триумфа.

К сожалению, эйфория долго не продлилась. Чем больше подходило дней, тем сильнее Ульяна начинала сомневаться в правильности своего поступка. В смысле…

Кирилл не тот типаж, который просто так проглотил бы подобное унижение. Скорее всего будут последствия. Вот прям наверняка же будут…

Именно об этом Матвеева размышляла, стоя у плиты и пританцовывая с лопаткой в руке, пока на плите жарился завтрак.

Кристина, её лучшая подруга со времен песочницы, должна была вот-вот вернуться из женской консультации. Злая и голодная.

Злая на то, что врачи опять поставят ей перебор в весе и голодная, потому что на последних неделях беременности, как оказалось, откуда-то исподтишка нападает дикий жор.

Дверной звонок громкой трелью разнёсся на всю утробу скромной, но уютной двухкомнатной квартиры, где они жили втроём: она, подруга на сносях и её муж.

Да, со стороны подобная шведская семья смотрелась странно, но, на удивление всем, они крайне гармонично между собой уживались. Настолько, что Кристина строго-настрого запретила Ульяне съезжать в ближайшие пару лет, потому что «ей будет нужна няня, а на платную денег нет».

Пока Матвеева облизывала испачканные тестом для будущих панкейков пальцы, в дверь позвонили повторно. На этот раз куда требовательней.

Походу, Селезнёва опять потеряла ключи. За последние месяцы это будет уже третий раз. Открытие года: беременность напрямую влияет на прогрессирующий склероз.

– Чё, дырявая башка, опять в унитазе уто… – распахивая входную дверь начала было Ульяна, но осеклась.

На пороге стоял Кирилл Кометов.

Собственной персоной.