– Ух ты! Да тут настоящая усадьба, а не только один дом. Вон слева какие-то постройки, и справа! Конечно, от них мало что осталось, но все-таки видно, что они когда-то существовали.
– Как я понимаю, это бывшие флигели по бокам от основного дома.
– Точно! И смотри! Похоже, к главному дома когда-то вела широкая аллея! Как здорово!
– Но дорога вся травой заросла.
– Надо думать! За столько лет!
– Да и дом весь в зарослях.
– Хотя когда-то он был очень даже ничего.
– Штукатурка уже вся облетела. И окна почти без стекол. А на крыльце через ступени ветки какие-то торчат! И дыры!
– Ты смотри, там не провались!
– Постараюсь!
И тут где-то в доме стукнула дверь. Я сразу отступила назад.
– Ой, там кто-то есть!
– Ну, вот еще! Кто там может быть?
– Может, детки аборигенов развлекаются?
– Не знаю, но думаю, что вряд ли. Вроде дом этот пользуется дурной славой, и местный люд сюда не ходит. А из приезжих тут только мы – ты, я и твоя подруга!
– Ну, да. Притом Ольга сейчас у речки сидит и, значит, ты намекаешь, что это привидение?
– Я ни на что не намекаю. Просто размышляю.
– Ладно, пойдем, посмотрим.
– Пойдем.
– Да и что это мы, в самом деле? Лето, солнце, какие привидения?
Мы поднялись по ступенькам крыльца. Вход, когда-то застекленный, теперь был кое-как забит досками. Я потянула дверную ручку. Дверь тоскливо скрипнула и открылась. Мы вошли. Из-за разбитых окон в помещении было достаточно светло. Пол, правда, в некоторых местах был в проломах. Мебели никакой не было. Прямо напротив был выход на веранду вдоль всего фасада, а в ней виднелся еще один выход в сад или парк. Понять, что там было раньше, сейчас было уже невозможно, но высоченные кусты лезли прямо в окна, как в каком-то сказочном замке спящей красавицы. Придаваться фантазиям было некогда, и мы продолжили осматриваться. Слева и справа были дверные проемы, а в центре – металлическая винтовая лестница, ведущая наверх. Оригинальный проект дома! Ну, что ж! У богатых свои причуды!
– А дальше куда?
Кеша махнул рукой.
– Куда хочешь.
– Тогда наверх!
– Иди, только осторожно!
Ступеньки лестницы, крашеные черной краской сто лет назад, сейчас были все стерты. Я поднялась по ним и оказалась в длинном коридоре, в котором когда-то по обеим сторонам были двери, а сейчас остались одни проемы. Печные заслонки тоже везде отсутствовали, и я подумала, что, наверное, они были очень красивыми, поэтому их выломали и забрали. Я медленно пошла по коридору. Комнаты были пусты. Ни тебе бутылок, ни каких-нибудь старых газет. Одна дверь выходила на балкон. Он оказался очень длинным, но со сломанными деревянными ограждениями. Я почему-то сразу представила, как на ней давным-давно пили чай из самовара и угощали многочисленных гостей.
Я сделала шаг вперед и захлебнулась от восторга! Передо мной неожиданно открылась Волга, переливающаяся на солнце! Вот это да!
– Кеша! Иди скорей сюда! Смотри, какая красота!
Кеша поспешил ко мне.
– Да, умные люди на таком высоком месте дом построили! Такой вид в округе еще поискать надо!
– Знаешь, а все-таки странно, что никто на него, то есть на этот вид не покушается!
– Говорят же, что эта часть берега считается нехорошей, поэтому никто с ней и связываться не хочет.
– Нехорошей?
– Ну, да, всякие истории про нее рассказывают. Вроде прежняя хозяйка, давным-давно умершая, тут по ночам бродит, тени всякие мелькают! Звуки странные раздаются.
– А кто это тебе такие страшилки рассказывает?
– Да, хозяин моего дома. Зовут его Андрей Кузьмич.
– Пенсионер?
– Ну, да! Он городской, а как на пенсию вышел, стал домик с маленьким участком везде искать, вот так здесь и оказался. Любит он на Волге рыбку ловить для души и еще огурчики выращивать. Как говорит, на закусочку очень они подходящие!
– Интересный дядечка! Надо будет мне с ним познакомиться и поговорить! Порасспрашивать!
– Поговори!
– А сейчас пойдем вниз.
– Пойдем!
Мы спустились, обошли оставшиеся комнаты, но они тоже оказались пустыми. Только в одной из них стоял старый табурет. Мы вышли на крыльцо. Я повернулась к Иннокентию.
– Слушай, а у тебя нет такого ощущения, что на нас сейчас кто-то смотрит?
– Нет.
– А у меня есть.
– Ладно, пойдем отсюда.
– Пойдем.
– И знаешь куда?
– Куда?
– Искать то место, куда приводит лестница, которую я видела во время стоянки теплохода.
– Пошли.
Но место это мы нашли не скоро. Оказалось, что городок, в который мы приехали, не так уж и мал, и храмов разных здесь много. Мы переходили от одного к другому, пока, наконец, я не воскликнула
– Вот он! И вот это место!
– Какое?
– Ну, куда лестница приводит!
– Откуда ты это знаешь? Что-то я ничего похожего на ступеньки не вижу.
– Нет, я знаю, что это то самое место!
– Давай тогда у местных жителей спросим, где тут спуск.
Так мы и сделали. И совсем скоро мы шагали вниз по ступенькам, выход к которым был скрыт от нас разросшимися кустами, когда мы стояли у храма, напомнившем мне о чем-то, правда, о чем, я и сама не знала. А был этот второй собор весь отреставрированный, с чистыми белыми внешними стенами и с пятью изящными позолоченными куполами. Но я его все равно уже когда-то точно видела, хотя в моей памяти он выглядел совсем по-другому, более обыденно, что ли.
У колодца все так же купались воробьи. Я попросила Кешу помочь мне напиться. Он взялся за металлическую ручку. Вода была очень холодная и вкусная.
– Ну, теперь твоя душенька довольна?
– Это ты о чем?
– Места эти тебе знакомы?
– Да, и тот храм, и этот, и лестница.
– А что еще?
– А что еще?
– Ну, если ты тут жила, то ты должна вспомнить и дом, где ты когда-то в детстве провела какое-то время.
– Не знаю, может я, действительно, была здесь когда-то проездом. Хотя, знаешь, тот вид со второго этажа показался мне очень знакомым. Как будто я его тоже когда-то уже видела.
– Понятно. Тут помню, тут не помню. Пошли.
Но скоро мы с Иннокентием рассталась, и я одна пошла по улице.
Так! Что-то слишком много информации на меня свалилось! Надо ее хорошо обдумать. Пойду-ка я лучше, посмотрю на теплоходы. А вот и знакомое мне место! Туристов на рынке у пристани полно, потому что сейчас в городке как раз гостили сразу два теплохода. Также много было и продавцов сувениров. И среди них я неожиданно увидела знакомую мне женщину – хозяйку дома, где я жила. Она торговала вязаными носками и ситцевыми прихватками. Я же купила у ее соседки по прилавку стакан малины и пошла дальше по берегу смотреть на Волгу и на то, что на этом берегу находилось.
Мысли мои сами собой вернулись к тому круизу, когда на меня нахлынули непонятные здешние воспоминания. Странно, что я в него вообще поехала. Ведь совсем не собиралась! Жила себе одна, потому что родители мои какое-о время назад погибли в автокатастрофе, когда я еще была студенткой. А другой родни у меня почему-то не было! Как-то уж так получилось, что как приехали мои папа и мама в наш город давным-давно по распределению, так здесь и остались. И воспитывалась я без бабушек и тетушек, отчего рано стала самостоятельной. Получили мои родители от предприятия квартиру, которая мне потом и досталась.
А потом я совершенно случайно познакомилась с Иннокентием, и он предложил мне куда-нибудь с ним вдвоем съездить. Вот так я и оказалась на Волге. Хотя раньше я никогда на теплоходе не плавала, а тут подумала, почему бы и нет? Мы купили с ним путевки в соседних одноместных каютах. И я даже себе не представляла, как это интересно путешествовать по реке! Наш теплоход посетил несколько городов, и среди них были как крупные миллионники, так и совсем небольшие поселения. Еще мне запомнились зеленые стоянки, на которых люди купались и покупали ягоды, фрукты и овощи, которые им привозили на лодках местные жители. Словом, поездка мне очень понравилась. И не поехав в нее, я никогда бы не очутилась в таком чудном городке!
А хотела бы я в нем жить? Не знаю. Хотя почему бы нет? Если, конечно, квартира в крупном городе у меня тоже будет. Я же люблю ходить в театры, музеи, на выставки. Я без этого не проживу! Люблю носить ювелирные украшения, но куда я их здесь надену? Некуда! Но почему я говорю «будет»? Квартира-то у меня есть! И работа моя не требует постоянного присутствия, хотя, конечно, в небольшую гостиницу, которой я владею, наведываться надо, но ведь не каждый день. Дело у меня поставлено хорошо, поэтому мой администратор и горничные и без меня справятся! Есть у меня еще и всякие подработки в интернете, но ими можно заниматься вообще в любом месте. Так что я с удовольствием бы в этот милый городок переехала, посадила бы цветочки, зеленушку, любовалась бы на Волгу, книжки, лежа, на берегу читала бы, на солнышке бы загорала… Только, к сожалению, никто меня сюда не приглашает, поэтому зря я размечталась.
А погода сегодня, действительно, замечательная! И уходить от воды совсем не хочется, тут так приятно ветерок дует, хотя не пора ли мне возвращаться к людям? Но уж точно не к Иннокентию. Надо книжку было какую-нибудь с собой в эту поездку взять, чтобы у воды почитать или еще где-нибудь на природе. Что-нибудь такое увлекательно-развлекательное! Только, к сожалению, ничего этого у меня с собой сейчас нет! Да и в настоящее время такую интересную книжку найти трудно. Современные писатели меня как-то не трогают, не знаю уж почему. Хотя, может быть, потому, что они все ради денег пишут, а не для собственного наслаждения. Это раньше богатые люди сидели в своих огромных домах, и чтобы чем-то занять свое время и удовольствие получить, книжки пописывали. Но что это я говорю? Были в те года и такие авторы, кто на гонорары книжные только и жил. И, что удивительно, писали они тоже неплохо, хотя, скорей всего, потому, что им приходилось конкурировать с теми, кто создавал свои романы, стихи и пьесы в тиши уютных кабинетов. А они уж свои фантазии и мысли ничем не ограничивали! А что сейчас? Все примерно равны в денежном отношении, и поэтому каждый хочет быстрей вперед вырваться. А для этого надо все больше и больше книг клепать! Когда уж тут за содержанием написанного успевать следить, только за количеством! Вот оттого и качество русской литературы в прошлые века было на высоте. Ладно, пойду-ка я к себе.
Дома же оказалась моя хозяйка Клавдия, потому что торговля ее к этому времени уже подошла к концу, и она как раз накрывала на стол.
– Присаживайтесь! Устраивайтесь поудобнее! Сейчас кушать будем.
Так мы с ней еще вчера договорились, что готовить я не буду, а буду завтракать, обедать и ужинать вместе с ней, потому что она сказала, что сейчас живет одна и в компании ей веселей.
– Вот пирожки с рыбой и с ягодами.
– Спасибо.
– Это у нас летом обычная еда. Ягоды около дома растут, а рыбу муж с Волги приносит. Он у меня летом целыми днями и ночами рыбачит.
– А где же он спит?
– Или в лодке, или на сеновале. А в дом не входит, чтобы не будить. Вообще он в доме бывает редко, только чтобы поесть да с собой что-нибудь взять.
– Поэтому я его до сих пор и не видела.
– Ну да! Он рыбу не каждый день домой приносит, а чаще продает тем, кто коптит ее на продажу. Деньги-то всегда нужны!
– Молодец!
– Да, он у меня хозяйственный, все в дом тащит, все в дом.
– А вы чем занимаетесь? Я видела вас сегодня на базарчике у теплоходов.
– Это так! Приработок! И он только летом бывает.
– А зимой?
– А так я шью дома постельное белье для фабрики.
– Вот как!
– Оттуда мне привозят ткань раскроенную, а потом туда же забирают готовые изделия. Так вот и живем!
– А дети? Я вижу, у вас тут вон игрушки лежат.
– Они у меня школьники и сейчас гостят у родителей мужа в соседнем селе. Поэтому я вас и пустила, дом у нас большой, никому вы не помешаете и не стесните, а наоборот, мне еще и веселее будет.
Так за разговорами я попробовала все пироги. Они, действительно, были вкусными, особенно с малиной и вишней, а потом я опять вышла на улицу и только ступила за калитку, как обомлела. Навстречу мне шла невозможно красивая девушка. Конечно, было в ней что-то от модельного бизнеса, слишком уж она была ухоженная и идеальная, но хуже от этого она не становилась. Волосы у нее были вьющиеся и переливающиеся золотом. И платье длинное, светлое. А взгляд какой! Я вернулась в дом и обратилась к Клавдии, показав на девушку в окне.
– Это кто же такая?
– Да дачница здешняя. Дом тут недалеко от нас снимает! Все мужики, на нее глядя, шеи свернули. И мой на нее тоже заглядывается!
– Не мудрено! Такая красавица!
– Кто же спорит! Красавица! С начала лета в городке живет, на пляже целыми дня лежит и всякие журналы пестрые читает.
– Везет же людям! Ладно, пошла я.
– Идите-идите, что дома сидеть. День-то какой сегодня жаркий!
– Точно. Настоящий зной!
Я вышла за калитку. Но где интересно сейчас моя подруга? Вернулась домой или все еще сидит на пляже? Пойду, посмотрю. И к моей радости Ольга все еще сидела на том же месте, где я ее и оставила.
– Ты, что? Так все здесь и сидишь? Детей без обеда держишь?
– Почему без обеда? Мы сходили домой, там нас накормили вкусной ухой, полежали, отдохнули и вот опять вышли на бережок. Мне так здесь нравится и вообще в этом городке.
– Знаешь, я сегодня, пока ты загорала, успела все-таки сходить в тот самый дом.
– В какой?
– В тот самый, про который ты мне рассказывала.
– Да ну! И что?
– Что?
– Ну, ты вспомнила?
– О чем?
– Как о чем? Жила ты в нем или нет?
– Нет, не вспомнила.
– Но тебе ничего не о чем там не напомнило?
– Нет! Хотя один вид мне показался очень знакомым!
– Ну, вот видишь!
– Что видишь? Только знакомым и все! И знаешь, мне там во дворе почудилось, что на меня кто-то так пристально смотрит!
– Кто?
– Не знаю. Я же никого не видела.
– Ты думаешь, что это привидение?
– Ой, ты скажешь!
– И скажу!
– Ладно, вставай, пойдем лучше к учительнице и попросим ее показать нам здешний музей.
– Пойдем. Может, что-то новое узнаем и немного развлечемся.
А Лидия Сергеевна в это время жарила рыбу, видно, у всех местных это повседневная еда, а два толстых кота преданно на нее смотрели.
– У, обжоры! Столько съели и все им мало!
Но у обжор были такие невинные глаза, что хозяйка не выдержала и положила в стоящие у печки миски еще по куску. Я обратилась к ней с нашей просьбой.
– Мне Оля рассказала про музей. Можно в него сходить?
– А чего ж нельзя! Вот рыбу дожарю и сходим! Он обычно закрытым бывает, но я всем, кто попросит, его показываю. Надеемся, что скоро туда туристов с теплоходов будут водить.
– А музей у вас платный?
– Это да. Сто рублей вход, зато для детей бесплатно. Сами понимаете, его содержать средства нужны, починить там что-нибудь, вот недавно замок дверной пришлось менять. Взял и ни с того ни с сего вдруг сломался! Еще нам здание одно надо бы как-то отремонтировать, было бы здорово! Но у нас таких средств пока нет.
– Это вы про заброшенный дом говорите?
– Про него. А вы его тоже знаете?
– Да, знаю.
– Быстро вы! Ладно, пойдем в музей.
И вот мы с Ольгой, детьми и учительницей туда отправились. Он оказался при школе, только вход в него был отдельный. Мы оставили обувь на крыльце, открыли дверь и вошли внутрь. Перед нами открылось большое помещение с несколькими окнами, которые прикрывали старинные занавеси. На одной из стен в самом центре висел портрет женщины в черном платье.
– Ух, ты! Это она?
Учительница кивнула.
– Да, она! Наша знаменитая писательница Ксения Григорьева собственной персоной! До замужества Урусевсккая!
– Как?
– Урусевская.
– Редкая фамилия! Да и женщина, сразу видно, удивительная!
От дамы на портрете просто нельзя было отвести взгляд. Она была живая! Ее глаза казалось, спрашивали всех, ну, и как я вам? Хороша? Изображена она была стоящей вполоборота у стола в комнате, и одна рука кончиками пальцев на него опиралась, а другая теребила золотую подвеску на шее. Наверно, это был ее характерный жест, и художник постарался именно его уловить. Золотистые волосы у нее были подняты в высокую прическу, и только несколько непослушных прядей из нее выбивалось. Платье из черного бархата с белым кружевным воротником и пышными рукавами очень ей шло. Нет, какая она все-таки красавица!
В комнате стало очень тихо, даже Ольгины девчоночки сразу примолкли, так величественно эта дама на нас смотрела. Наконец, я кое-как оторвалась от портрета и стала рассматривать то, что еще находилось в комнате. Какая-то мебель, фотографии тех лет, фарфоровые и стеклянные безделушки. Под стеклом лежали листы с засушенными растениями, и стояло чучело маленькой птички. В отдельной витрине лежали книги Григорьевой, больше похожие на старые брошюры. На их обложках красовались какие-то душераздирающие любовные сцены.
– А посмотреть ее книжки можно? Или еще лучше – сфотографировать?
– Почему нет? Пожалуйста!
Я разложила брошюрки у окна и стала щелкать телефоном. Были они потертые, с мелким шрифтом, и процесс этот занял у меня где-то полчаса времени. Ольга не стала меня дожидаться и вышла с девочками из комнаты, и скоро со школьного двора послышались их веселые крики. Учительница тоже ушла. Я осталась в комнате одна и снова подошла к портрету.
Конечно, я никогда не верила во всякие там переселения душ, но сейчас, будучи с этой женщиной наедине, я не могла не задать этот вопрос.
– Наверное, это очень глупо звучит, но скажи, я – это ты? Ответь!
Но ответа, конечно, не было! Поэтому мне ничего не оставалось, как вернуть книжки в стеклянную витрину и выйти. По сравнению с затемненным помещением на улице было очень светло. Подруга помахала мне рукой. Мол, я тут. Откуда-то появилась учительница и заперла за мной дверь. Видно было, что она очень польщена впечатлением, которое на меня произвел музей.
– Все это мы буквально по крупинкам собирали.
– Да? А портрет этот откуда?
– Его мой тесть сохранил. Никто не знал, что он у нас дома хранится, только уж потом, когда музей организовали, он его и принес. Я даже до сих пор не догадалась, где он его прятал. Может, на чердаке, может, еще где. А писал его один губернский художник, его специально для этой цели сюда привозили. А когда, значит, он портрет закончил, ему много золота заплатили, и он уехал.
– А откуда вы это все знаете?
– Так говорю же от отца мужа. Все от него. А мебель и занавеси тут все настоящие, из того дома на горе. И творения ее у меня тоже дома хранились. Тесть мой, царствие ему небесное, очень любил их перечитывать. А я вот так и не поняла, в чем их такая притягательность. По мне так современные романы о любви намного лучше, а еще, если их показывают по телевизору.
Ответить мне ей было нечего, поэтому я пожала плечами.
– Я сама еще толком не знаю, о чем ее книги, прочитать не успела, только сфотографировала. Приду сейчас домой, почитаю. А потом впечатлениями поделюсь.