Buch lesen: «И под ногами снег скрипел как в детстве»

От автора

Дорогой читатель, если ты прочтёшь книгу на одном дыхании, а потом снова и снова будешь возвращаться к строчкам, созвучным струнам твоей души, я буду этому только рада. Возможно, книга подтолкнёт тебя к творчеству и ты захочешь взяться за перо, чтобы выразить свои мысли на бумаге и испытать восторг полёта, оставаясь на земле.

Каждому из нас дана возможность познать себя. Главное – попытаться это сделать хотя бы один раз.

Первый шаг

 
Трудно сделать первый шаг.
Особенно, если это шаг в неизвестность.
Это – как авантюра.
Но, поскольку неизвестность
         поджидает нас на каждом шагу –
значит, все мы авантюристы.
 

Пульсация разорванного неба

 
Расцвечивая вспышками холсты,
          нарушив безмятежности границы,
гроза некоронованной царицей вторгается
          в пространство синевы.
 
 
И небо падает, и всклоченные тучи
          спешат по направлению к земле,
сбиваясь в стаи, чтобы стать покруче
          и взять реванш на финишной черте.
 
 
Пренебрегая нормами закона,
          гром сотрясает воздух и звучит
утробным басом старого дракона,
          попавшего по глупости в силки.
 
 
Пульсируют потоки синих молний и,
          выбрав цель, поспешно бьют туда,
где есть слабинка, есть незащищённость
          от воли сокрушительного зла.
 
 
И мечется разорванное время,
          пытаясь просочиться сквозь песок,
спрессованный давлением прорыва грозы,
          идущей на второй виток.
 

О синева распахнутого неба

 
О синева распахнутого неба,
влекущая в таинственную вечность.
Ты так прекрасна и так совершенна,
когда тобой овладевает нежность.
 
 
Ты искушение для тех, кто не однажды
был покорён твоею глубиною
и поднимался вверх по голым скалам,
чтобы коснуться синевы рукою.
 
 
Ты девственно чиста и неизбежна
для тех, чья жизнь оборвалась на взлёте,
использовавших крайний шанс
на обрывающейся ноте.
 

Когда уходите

 
Когда уходите – становимся одиночками.
Когда уходите – время вспять.
Разум не хочет мириться, и точка,
разуму трудно потерю принять.
 
 
Когда уходите – нас становится меньше.
Больше становится воронья.
Когда уходите – дыхание смерти
напоминает о бренности бытия.
 
 
Когда уходите – цепь замыкается.
Ситуацию изменить нельзя.
Нам остаётся молиться за вас и каяться,
и мысленно сопровождать на небеса.
 

Уходят все

 
Уходят все однажды навсегда.
Уйду и я, не завтра, но когда-то,
оставив на земле воспоминаний след,
едва приметный в отблеске заката.
 
 
Возможно, кто-то вспомнит иногда,
слезу скупую невзначай уронит,
но след исчезнет, и моя звезда
закатится на синем небосклоне.
 
 
Был человек, и нет его, пропал.
И растворится в лунном свете память
о том, кто радовался жизни, и мечтал,
и верил, что есть время всё исправить.
 

Кому – ангел света, кому – демон зла

 
Кому – ангел света, кому – демон зла.
В этом нет секрета – это как игра.
 
 
Днём и ночью рыщут волки по степи,
добывают пищу, им не до игры.
 
 
Ангелы и демоны спорить не хотят,
каждый знает точно суточный наряд.
 
 
На луну под вечер воют вожаки
от большой печали или от любви.
 
 
Где-то за спиною слышен шелест крыл.
Ангел, это ты ли или, демон, ты?
 
 
Грянет точный выстрел, сердце разорвёт,
и душа зверюги в бездну отойдёт.
 
 
Ангелы и демоны рядышком сидят
в ожиданье часа день за днём подряд.
 
 
Кто кому уступит первенство потом,
знает в поднебесье высший эшелон.
 

Кому вороньё, а кому – вороны

 
Кому вороньё, а кому – вороны,
кому синица в руках, а кому – в небесах.
Каждый по определению идёт в свою сторону,
ускоряя выверенный шаг.
Кто-то с трудом карабкается в гору,
цепляясь за любую помощь со стороны,
а других напрямую фуникулёром
доставляют почтенно к вершине горы.
Одни вечно ноют, другие хвастаются,
кто-то решает проблемы за всех.
Одни – осмотрительны и опасливы,
другим обеспечен мгновенный успех.
Всё в этом мире имеет начало,
только начало разнится у всех,
есть и такие, которым всё мало,
есть и другие, их больше, чем тех.
Время пошло, и одним остаётся
вера, надежда и радость утех,
но и за это ответить придётся этим,
которых побольше, чем тех.
 

На пике непонимания

 
На пике непонимания обида сжигала нервы,
срывались слова напрасные, и я оступилась первой.
 
 
В пространстве огромной комнаты плескалось безумство гнева,
черты искажали облики, но это другая тема.
 
 
Слова разлетались клочьями, их больше не понимали.
Мир рушился, и воочию я – плакала, вы – рыдали.
 
 
Сосуды из слёз наполнились, ресурсы почти исчерпались,
и появились доводы, которые не принимались.
 
 
Возможно, всё дело в случае и я не права, простите,
но только и вы, пожалуйста, покайтесь и примиритесь.
 

Перепады настроения

 
Перепады настроения проявляются не вдруг
то капризами, то слезами, то заламываньем рук.
 
 
Это просто наваждение, говорю себе сама,
нужно срочно подкрепление, а иначе всё, хана.
 
 
Цвет серебряного инея холодком щекочет кровь,
только мне по нраву линия цвета красного – любовь.
 
 
Но любовь не безответная, не слепая – только та,
что рождается с рассветами наступающего дня.
 
 
Что является незваною с солнцем в радуге дождя
и становится желанною, не на год, а навсегда.
 

Не оправдываю свой гнев

 
Не оправдываю свой гнев,
но и не могу привыкнуть
к утомительной болтовне
и навязчивых постскриптум.
 
 
Две-три фразы имеют вес,
если их формулировать чётко,
подбирая слова из тех,
у которых особая нотка.
 
 
Воду лить – это не для меня,
понимаю вас с полуслова.
Время тратить своё не намерена зря
и выслушивать чушь не готова.
 

На меня обиделась любовь

 
На меня обиделась любовь. Прячется в тайниках души.
Я прошу её – выходи, без тебя невозможно жить.
 
 
А она и слышать не хочет, у неё на всё один ответ –
ты по сути своей одиночка и тебе до любви дела нет.
 
 
Чепуху – говорю – лопочешь, лучше дай мне разумный совет,
как любовь отыскать между строчек объявлений рекламных газет.
 
 
Как вернуть любовь, что мне делать, как любовью не попрекать?
А она в ответ – в чём же дело, прекрати себе прежде лгать.
 
 
И других обижать не надо. Потеряешь любовь – не найдёшь.
Даже если отыщешь взглядом, просто так её не вернёшь.
 
 
Обновлёнными красками сада о любви скажет летний дождь,
осень – шорохом листопада, а весна – переливами гроз.
 
 
Это будет как наваждение, и тогда ты поймёшь сама,
что пришло время для исцеления, для души, для любви, для тебя.
 

Сейчас другие времена

 
Сейчас другие времена и нравы, к сожаленью, тоже.
И обозначена цена за жизнь, что всех была дороже.
 
 
И никого не удивить фасадом театральной ложи,
обтянутой до потолка шагреневой (по моде) кожей.
 
 
Лавируя в потоке слов почти на грани хулиганства,
пытаюсь защитить свою позицию непостоянства.
 
 
Свободой личной дорожу, но в поддавки (порой) играю,
чтобы остаться на плаву, законы стаи принимаю.
 
 
И кто здесь обвинит меня в том, что стою, согнув колени,
свечой сгорая и моля простить за отступленье в вере.
 
 
Возможно, завтра дам отбой натянутым до боли нервам,
смеясь над собственной судьбой с замашками прожжённой стервы.
 

Кто мне скажет

 
Кто мне скажет – где черта,
за которой облака станут камнем преткновения?
Кто закроет мне глаза в час великого прозрения?
Что возьму с собою в путь, если скажут: «Собирайся»?
Что простят, а что вернут, прошептав тихонько: «Кайся.
Кайся, грешница, молись и проси, проси пощады
за растраченные дни, за минутные услады,
за себя и за других – тех, кого ты приручила,
но с собой не позвала и на волю отпустила.
С кем они сейчас, скажи, где зализывают раны?
Почему на полпути ищут правду без изъяна?
Что они тебе должны? Что и ты им задолжала?
Кайся, женщина, спеши, времени осталось мало».
Нет ответа. Тишина. Я не знаю, что ответить.
Мне судьба одна дана, за другую не в ответе.
Знаю, правда, что грешна, что лелеяла гордыню, –
потому стою одна в обезвоженной пустыне.
Ты прости меня, Господь, моё сердце отболело,
я растратила любовь, а теперь прошу несмело –
защити и сохрани оступившихся и гордых,
повстречавшихся в пути на отрезке гнутой хорды.
Ничего им не должна и у них просить не буду,
каждый получил сполна за нелепую причуду.
По-другому не могу, не суди за это строго.
Мне их правда не нужна, у меня своя дорога.
 

Счастье на ладошке

 
Счастье на ладошке. Дышу не дышу.
Чтобы не испугать, чтобы не улетело.
Радостью великой поделиться хочу
с теми, кому до всего есть дело.
 
 
Мне говорят: «Не спеши, промолчи.
К счастью надо подходить серьёзно».
Но я не понимаю. Что значит – молчи?
Как не поделиться? Если можно.
 
 
Счастье на ладошке сжалось в комок,
испугавшись тех, кому до всего есть дело,
и вдруг пропало, спряталось между строк,
да так быстро, что я и моргнуть не успела.
 
 
Счастье не любит пустой болтовни
и лишней суеты особ, до него охочих.
Счастье – приверженец тишины,
и у него особые полномочия.
 
 
Счастье на ладошке. Дышу не дышу.
Чтобы не испугать, чтобы не улетело.
Радостью делиться больше не хочу,
особенно с теми, кому до всего есть дело.