Вдвоем, рука об руку, прошли они безлюдным коридором, поднялись по лестнице, повернули…
– Взять его ! – срываясь на фальцет, завопил воевода. Пять стражников с алебардами
ринулись на Игоря. Хекнув от напряжения, Игорь метнул воеводу в нападавших.
Метательный снаряд из бравого военачальника получился отменный. Троих прямо-таки
смело. Однако выучка у парней имелась: начальство они не зарубили, боевой порядок
восстановили быстро.
Игорь рванулся охране навстречу, прыгнул на алебарды, зажал древка под
мышками… Один из нападавших подвернулся под ноги. Удачно. Стражник от мощного
толчка ногами улетел в стену. На голову ему свалилась металлическая рухлядь, развешенная по стене в виде украшения. Резко крутнувшись на пятке, Игорь вывернул
алебарды из рук стражников. Тяжеловаты… Ну да ничего. Вращая оружие в руках, прошелся по коридору… Воеводе досталось больше всего… Уж больно мишень была
хороша!
Охрана в живописных позах разлеглась на полу. Воеводу нигде не видно. Стоит
поторопиться. Сейчас подмога подойдет – совсем весело станет. Игорь отшвырнул
алебарды, прыгнул к узорной двустворчатой двери, заложенной дубовым брусом, выбил
брус из пазов и влетел в комнату. Встретил его истошный женский визг просто-таки
ураганной силы, производимый пятью девицами, сбившимися в красном углу. Нда.. Игорь
рассчитывал объединиться с царевичем и с боем прорываться к выходу. Шестая девица
кинулась к Игорю. Лицо – белее мела, в глазах – отчаянье…
– Ванечка мой где? Что с Ваней? – Василиса ждала и боялась Игорева ответа
– Не знаю. Я думал, он здесь. Воевода, сволочь, привел охране в лапы…
– Бежим искать! – она потянула Игоря за рукав.
В комнату вбежала запыхавшаяся девушка в черном монашеском одеянии.
– Марьюшка, подруженька!– бросилась к ней на шею Василиса – Что с Ванечкой?!
– Выручать его надобно, – Марья вскользь, но очень проницательно, остро глянула на
Игоря. – Поспеши! Стража уже сюда бежит.
Втроем они покинули визжащих девиц и сломя голову побежали по запутанным
галереям и коридорам.
– Вещи мои где? – требовательно дергал Марью за рукав ее глухой черной хламиды Игорь,
– Меч, мешок где?
– О чем ты думаешь?! – напустилась было Василиса, но осеклась – Ковер!!!
– Вот именно!..
С трудом удержавшись на крутом вираже, троица пролетела оружейную палату и
вихрем ворвалась в небольшую сводчатую комнатку в конце коридора. Девушки,
29
бежавшие впереди, внезапно остановились, точно налетев на стену. Игорь едва не сбил их
с ног.
– Ванечка! – с невыразимой мукой в голосе вскрикнула Василиса.
Он лежал на высокой постели, бледный до синевы, руки на груди сложены,
как у покойника…
– Его Чурило – волхв зельем опоил, – скороговоркой зачастила Марья. – Бежать вам
надобно. Топот слышите ли?
Игорь не прислушивался. Он подпер дверь сундуком, обежал комнату
взмыленным взглядом, обнаружил свои вещи, заботливо сложенные у стеночки и, о чудо!
Скатанный в трубу ковер!
– Живем, славяне! – заорал он от радости. Точно друга единственного встретил. Василиса
гладила любимого по холодным щекам…
– Быстренько, девочки! Быстренько! – Игорь выбил резные ставенки из оконца, выглянул
на улицу. Во дворе суета… Под стенку лестницы штурмовые несут… Красота! В дверь, ругаясь, ломились стражники.
– Василиса, решай! Ты остаешься или с нами?
– Куда угодно, только с Ванечкой! – твердо ответила девушка.
– Ты, Марья?
– Куда мне с вами? – Марья с тревогой смотрела на содрогающуюся трещащую дверь, -
Авось не тронут…
– Эх! Жратвы нету… – Игорь вытолкнул ковер в окно, погрузил на него свои вещи, содрал
с постели покрывало и скрутил им Марье руки.
– Зачем? – вскинулась Василиса.
– Платок ей в рот сунь и лезь в окно! Быстро! – Игорь высунулся по пояс и оттолкнул
штурмовую лестницу. Народ посыпался с нее гроздью с добротным крепким матом…
Дверь оглушительно треснула и повисла в петлях. В комнату просунулись озверелые
рожи охранников. Игорь схватил Василису в охапку и вытолкнул ее на ковер. Сдернул
Ивана с постели и сунул его в окно ногами вперед…
– Нельзя ногами, оглашенный! Ой, мамочки!…
Игорь рыбкой нырнул в окно за мгновенье до того, как в него полетела алебарда…
Ковер взмыл по крутой дуге вверх. Беглецы едва не посыпались на головы
разгоряченных преследователей. В край ковра впилась стрела. Отлет вызвал шквал
эмоций.
– Спятили?! – заорал Игорь, свешиваясь с края – Царевну зашибете, кретины!…– И все же
хорошо, что у них нет авиации! – Игорь перевернулся на спину и вольготно разлегся на
ковре.
Василиса уложила голову царевича у себя на коленях и грустно перебирала его
волосы пальцами.
– Слышишь, Василиса, он хоть дышит?
– Да…
– А кто такой Чурило?
– Волхв батюшкин, травознай…
– Ты Ивана на ноги поднять сможешь?
– Ой, не знаю я, Игорь!.. Я не знаю, каким зельем его опоили!
– Слу-ушай! – Игорь даже на локтях приподнялся – А ты его поцелуй! Ты ж царевна!
Должно сработать!
– Спятил? – участливо поинтересовалась Василиса и повертела пальцем у виска.
– Почему сразу спятил?! – Возмутился Игорь. – Ты ведь даже не пробовала! У Белоснежки
– срабатывало, у Спящей Царевны – срабатывало! А ты выпендриваешься!
– Мамочки мои,– прикрыла глаза Василиса.– Извини меня, конечно, Игорек, но ты совсем
плох. Чародея нам искать надобно…А я и не знаю чем заплатить. Выскочила из дому в
чем была…
30
– Постой-ка! – Игорь принялся лихорадочно обыскивать свой мешок, – Так и есть, все
вытаскали, собаки! – в сердцах он отшвырнул мешок. – У меня там золотишка было
немного… Не удержалось.
– Хорошо хоть на меч и на ковер никто не позарился, – рассудительно заметила Василиса,
– Что ж нам делать-то?
– Для начала поесть чего-нибудь…– Игорь свесился с края ковра. – Над деревней летим…
Ладно, Василиса, возьму грех на душу! Ты сама держись крепче и Ваньку своего держи.
Под ковром разворачивалась мирная картинка деревенского быта. Домики,
сеновалы, люди по хозяйству хлопочут. Кто дрова рубит, кто гусей пасет…
– Уси-пуси, гуси , мои гуси– нежно пропел Игорь, резко направляя ковер вниз и
свешиваясь так, что у Василисы сердце захолонуло. Она сжалась на своем краю ковра, обхватив недвижимое тело царевича за плечи.
– Иии-хо! – детский крик, возмущенный гогот, хлопанье крыльями и отдаленный бабий
вопль
– Я тебе! Лихоманка окаянная! Да чтоб тебя вспучило! Отдай гуся!…
– Спокойно, мамаша! – это уже довольный голос Игоря, – Если от многого берут немножко
– это не кража, а просто дележка!
Василиса с опаской приоткрыла глаза. Деревня осталась позади. Игорь боролся со
здоровенным серым гусем, возмущенно орущим и целящим похитителю клювом в лоб…
К вечеру трое на ковре улетели далеко от стольного Кияр-града. Игорь, сидевший
по – турецки поджав ноги, меланхолично щипал добычу и пускал пух и перья по верху.
Работа шла ни шатко ни валко. Василиса помогать отказалась наротрез.
–… А еще хорош гусь в яблоках запеченный, начиненный гречневой кашей со шкварками,
– глотая голодную слюну, рассказывал Игорь. Это был уже тридцать третий рецепт блюд
из ворованной гусятины. Близкая к голодному обмороку, Василиса поспешила сбить
попутчика с темы.
– А чего ты нам помогаешь-то, Игорь? Тебе с этого какой прок?
– В том-то и дело, что никакого,– задумчиво почесал в затылке Игорь. Гусиный пух у него
на голове причудливо сплетался с волосами. – Я на этом вашем сватовстве ничего не
нажил, кроме инвалидности. Руки ободрал, по ребрам настучали… Да еще подарочек
слямзили памятный от незабвенной драконессы Амалии. Золотишко там кое-какое было.
– И все-таки, – Василиса прищурилась.. – Другой бы на твоем месте высадил нас с Ваней в
чистом поле – идите на все четыре стороны…
– Ну… я что, на изверга похож?
– Немного,– потупила очи девушка.
– Благодарствую на честном слове, – раскланялся Игорь – У меня ведь тоже любовь была.
– Да ну?!
– Ну да. И ребеночек имеется. Девочка… Годика три ей наверное. – Игорь враз посмурнел
и даже птицу несчастную терзать перестал.
– А что случилось-то? – с живейшим сочувствием поинтересовалась Василиса.
– Ты амазонок знаешь?
– Да. Мне о них Евстратий рассказывал… В Степи живут безмужние жены, на конях
скачут, со всеми воюют… А тебя, никак, влюбиться угораздило?
– Да вот, угораздило… Она была жрицей храма Самрис, огненной богини. Встретились
мы случайно. Пришлось по Степи погулять… Ну и нагуляли…ребеночка. Я предлагал ей
со мной остаться. Не захотела. Вернулась домой к своим. Я их навестил потом. На ребенка
глянуть… Мальчиков-то они убивают. Слава Богу, девочка родилась!– Игорь глубоко и
длинно вздохнул.
– Ты ее очень любил?
– Очень…
– А она?
31
– Не знаю! Все! Приехали! Вон, полянка славная. Сейчас гуся жарить будем! – Игорь, казалось, жалел, что проговорился. Старательно делал веселый вид и избегал смотреть
Василисе в глаза…
Костер весело стрелял искрами. Жаркое из ворованной гусятины с дикими
корешками и орешками вышло на славу. Иван-царевич удобно закутан в ковер-самолет.
Игорь и Василиса ели молча и довольно жадно, поэтому слабый стон услыхали почти
сразу. Василиса испуганно огляделась и придвинулась ближе к надежному игореву плечу.
– Тихо…– он отложил мясо и взял из костра горящую ветку. Поднял повыше. Сумерки уже
плавно переходили в зябкий осенний вечер. Стон повторился. Совсем рядышком. В
густых зарослях боярышника копошилось и стонало нечто живое и очень маленькое.
Приблизившись, они услышали
– Помогите, люди добрые! В капкан я попал, – голос был слабый, тихий.
Игорь откинул догоревшую ветку и полез в колючие кусты, шепотом ругаясь от
боли. Василиса предусмотрительно вернулась к костру. Вскоре Игорь вышел на свет. В
руках он нес маленького мохнатого-косматого старичка ростом с кошку в здоровенном
капкане.
– Старик-лесовик! – ахнула Василиса.
– Охотнички-вороги, понаставили капканов, по лесу не пройти, – пискляво жаловался дед.
– Насилу жив остался. Думал домой дойтить. Да капкан-от тяжеленнай…
– Повезло тебе, дед, – присвистнул Игорь, размыкая железные челюсти зловредной снасти.
– Нога между зубцов попала. А то перекусило бы кости и поминай, как звали.
– Не-е, милай. Кости-от у нас, лесовиков, крепки… Чую, едой пахнет! – повеселевший дед
потянул носом. – Не подашь ли, красавица, дедушке кусочек хлебца? – хитро прищурился
он на Василису.
– Откушайте с нами, дедушка, чего Бог послал.– девушка протянула лесовику крылышко, -
Вот только хлебца нету…
– И на том благодарствую. – Дед хищно впился зубами в предложенное угощение и в
мгновение ока умял остатки гуся под изумленными взглядами компаньонов.
Насытившись, лесовик устроился у костра поудобнее.
– А вы чего по лесу шастаете, молодые люди? Покойничка невинно убиенного закапывать
принесли?– добродушно поинтересовался он, мельком глянув на сверток с царевичем.
– Господь с тобою! – испуганно перекрестилась Василиса. – Жив он! Зельем опоен. Не
поможешь ли чем, батюшка-лесовой?
– Я-то? – дед поерзал на месте.– За спасение мое я вам отплачу… К Бабе-Яге вам надобно.
– Да мы, дед, недавно от Змея Горыныча едва ноги унесли! – вмешался Игорь.
– Яга только и может помочь!
Да как же нам ее найти? Лес-то велик! Помоги, дедушка! – Василиса незаметно
пригрозила Игорю кулачком.
– Вот вам клубочек. Куда он покатится – туда вы и ступайте.– Лесовик пошарил в полах
своего армяка и извлек на свет костра клубок ниток величиной с яблоко.
– Стоп! – решительно вмешался Игорь, сцапывая лесовика за руку. – Не надо клубочка, дед! Вещица маленькая, дорогая, еще потеряем. Ты расстроишься. У нас и ковер есть.
Давай с нами. Дорогу покажешь, бабку навестишь. Самогона все вместе выпьем. Мы – за
знакомство, ты – за встречу…
Сопротивляться верзиле лесовик не стал и сидел на ковре с весьма кислым видом.
Ковер взмыл в ночное небо. Под чутким руководством деда, к Яге домчали быстро.
Приземлились на лесной полянке перед темной покрытой мхом избой, единственное
окошко коей зловеще светилось.
– Вам сюда – лесовик шустро прошмыгнул под рукой Игоря и исчез. Пить с Ягой самогон
он почему-то был нерасположен.
– Избушка-избушка! – нежно пропел Игорь, – Стань к лесу задом, ко мне передом!
– А завалинкой не потрясти? – раздался позади них скрипучий ехидный голос.
32
Игорь и Василиса аж подпрыгнули от неожиданности.
– Чего вам, голуби мои сизокрылые? – осведомился тот же голос.– Не иначе на ужин ко
мне припожаловали? – В слабый, потусторонний, прямо-таки могильный свет оконца
вышла бабулька-симпатяга: нос крючком, зубы торчком, с подбородка бородавка свисает, покачивается…
Василиса ойкнула и вцепилась в Игореву руку.
– Спасибо, бабушка! – голос Игоря источал мед напополам со сливками. – Мы вообще-то
уже перекусили. Но если ты настаиваешь, никогда не мог отказать даме…
– Ишь ты, – не нашлась, что сказать старуха.
– Ну, заходите, коли так. А это у вас чего? – кивок в сторону покачивающегося на ковре
Ивана-царевича. – Покойничка свежего на амулеты приволокли что ль?
– Василиса не решилась проявлять возмущение, только руку Игореву крепче сжала.
– Да не, бабушка,– все тем же медовым голосом пояснил Игорь, – не покойник он. Выпил
чего-то и заснул. Вторые сутки уж спит. Пришли вот к тебе за помощью…
– За помощью, говоришь, – пожевала губу старуха. Тронула Ивана за руку. ( Василису при
этом аж передернуло! Не то от страха, не то от омерзения) – Ладно уж, заносите в избу.
Утро вечера мудренее, – сказав так, Баба-Яга двинулась ко входу в свое жилище. Левую
ногу она при этом заметно подволакивала.
– А как же это: ты меня, старая, напои, накорми, в баньке попарь…– начал было Игорь
вполголоса. Но Василиса с чувством стукнула его кулачком промеж лопаток, даже гул
пошел, и он обиженно замолчал.
В избе старушка весьма шустро вскарабкалась на лежанку обширнейшей русской
печи, слегка покряхтев и поохав, больше для порядка. Василиса прилегла на лавку. Игорь, обустроив царевича в уголке у печки, свернулся клубком на полу, сунув свой мешок под
голову. В избе воцарилась тишина, изредка прерываемая могучим храпом, доносящимся с
лежанки.
Василиса долго не могла уснуть. Баба Яга и ее неведомое, погруженное в
темноту жилище, пугали ее. В печке светили угли, и от этого красноватый сумрак казался
еще жутче… На полу зашевелилось косматое нечто. С трудом удержав крик ужаса, Василиса поняла, что это Игорь. Совершенно бесшумно приблизившись, он прикрыл
девушку своей курткой… Тихо, без скрипа приоткрылась дверь, и он вышел на улицу.
Угревшись под курткой, Василиса наконец уснула.
Утро принесло с собой солнечный свет, надежду и вкусный запах свежих блинов.
При дневном свете избушка оказалась чистенькой и уютной, хозяйка вполне приветливой
и не столь устрашающей, несмотря на ехидный взгляд и колючую седую бородку и усики.
Седые космы ее покрывал яркий пестрый платок, живописная овчинная телогрея торчала
клочьями, а под широкой красной юбкой вполне можно было упрятать человека три…
Игорь уже сидел за столом и по-кошачьи жмурился на огромное блюдо с
золотистыми, парящими блинами.
– Садись-ко к столу, девонька. Блинков-от покушай, а там и про дело толковать станем. Да
живее, не то оглоед этот и второе блюдо стрескает. И куды помещается-то столько?..
– Блины вкуснющие просто – оправдывался Игорь, алчно поглядывая на вожделенное
блюдо, – Василисе все равно много нельзя, пусть за фигурой следит!
Подсев к столу девушка прошептала, украдкой поглядывая на сгорбленную спину
копошащейся у печки хозяйки.
– Ты в своем уме, Игорь?! А если она в тесто чего подмешала? Яга все-таки… Вот станешь
козленочком по лесу прыгать – попомнишь мои слова!
– Ну, козленочка с меня уже не выйдет, – с набитым ртом ответствовал Игорь.– Подрос я
немного… Да ты жуй, не бойся, если б чего и подмешала, я уже штук сорок съел … И
ничего! Еще столько же съем, если дадут! – он умильно улыбнулся Яге, которая несла от
печи очередную порцию блинов.
33
– Ешь, девонька, не сумлевайся. Того, чтоб клиентов травить у меня и в заводе не было!
Ко мне ведь и царевичи ездиют, богатыри нет-нет да и заглядывают. Добрыня Никитич
вот бывал… По сю пору изба на левую ногу прихрамыват…
После сытного завтрака Яга нацепила на нос большие очки с одной дужкой и
принялась перебирать какие-то бумажки в огромной кожаной папке.
– Так, это не то, здесь ведь лежали. Накладная на вызов водолазов, это не сюда…Ага! Вот!
Нашла! – она победно выхватила потертую, разлохмаченную по краям бумаженцию и
хитро прищурившись заявила.
– Помочь вашему горю можно. Есть зелье, чтоб поставить вашего Ивана на ноги. Да
вот только сослужите мне службу малую. В тридевятом царстве тридесятом
государстве, под горой Алдынь растет колотун-трава. Стерегут ее лесные люди.
Раздобудете мне этой травы – помогу вам.
Игорь скорчил кислую мину. Затем подхватился из-за стола и приложив руки к груди
завел жалобно
– Бабушка! Сахарная моя! Какое тридевятое царство?! Давай-ка вот без этого: пойди туда
не знаю куда, принеси то, не знаю что… Мы же деловые люди! Подумай сама, а если мы
не доберемся? Если нас стрескает по пути кто-нибудь? Оно тебе надо? Представляешь, будет у тебя в избе живой труп лежать. Мыши подъедать начнут, запах пойдет…
– Э нет, голубь мой! – прервала его Баба Яга.– Никак надуть старуху решил? Не выйдет! За
даром не возьмусь!
– Кто сказал даром? Яхонтовая моя! Покажи мне пальчиком этого человека? –
возмущенно взвыл Игорь. – Я хорошую цену дам! Вот ! Обратите внимание! – движением
фокусника он сдернул Ивана-царевича с ковра, встряхнул ковер, растянул и зачастил
голосом заправского базарного торговца.
– Ковер! Шерстяной, – вот, потрогай – чистая шерсть! Из сокровищницы Хамед-шаха, да
продлит Аллах его дни. От моли и мышей обработан защитным заклинанием! Хочешь, на
стену повесь! Хочешь – на пол постели! Хочешь – ночью укрывайся. Легкий! Теплый!
Рисунок – ручная работа, таких больше ни у кого нету! Как раз под цвет твоих глаз, бабуленька!
– Да на што он мне нужон! – воскликнула Яга, с трудом вклинившись в пламенную речь
Игорем.
– Василиса с изумлением смотрела во все глаза на то, как мелким бесом увивался вокруг
старухи ее компаньон. Вот чудо! Не похож ведь совсем на рома-таборника. И ростом
высок, и волосы светлые, и лицом бел, а заговорил, заметался вокруг Яги – то ковром ее
накроет, то заставит шерсть щупать… И представляется Василисе чернявый, кучерявый
жилистый мужик в алой рубахе, с золотым зубом, с серьгой в ухе… Заморенную клячонку
на базаре лапотнику продает, за арабского скакуна выдавши…
– Как это «на што нужон»?! Он же летучий! Бабуся, летучий ковер – это ж вещь! Все не в
ступе старые кости трепать, и не на помеле! Ляжешь на коврик – мяконько! Обзор кругом
стопроцентный. Маневренность – как у гоночного Судзуки! Скорость – на любой вкус: хочешь – быстро; хочешь – потихонечку. Бабушка, соглашайся!
Летучие ковры по лесу не валяются! Откажешься – всю жизнь жалеть будешь!…
– Ой, не могу! Ой, уморил! Да замолчишь ты, али нет?! – отдувалась бабка, обмахиваясь
сомнительной чистоты носовым платком.
– Я-то замолчу! Товар сам за себя все скажет! Это ж чистая шерсть! – судя по всему, Игорь собирался начать все по новой.
– Ладно! Ладно! Давай свой ковер! Только замолчи! – сдалась бабка.
– Благодарить еще будешь, бабушка!… Ковер в обмен на Ивана, – напомнил Игорь.
– Знаю я…Неси его в баньку… И ты, девонька, собирайся. Помогать будешь. А ты, молодец, ступай дрова колоть, воду носить. Посмотрим, только ли ты на язык скор…
Василиса готова была на все – скажет бабка – очи вынь! Выложит, и на блюдце
преподнесет! Только бы Ванечке помогло! Лежит, друг сердечный, слова не вымолвит, 34
дыхание тихое такое, пушинку едва шевельнет…Утерев слезы кончиком платка, Василиса
решительно вышла из избы. Игорь возле здоровенной колоды с торчащим из нее топором
искательно спрашивал у Бабы Яги
– А правду ли рассказывают, бабушка, что у тебя топор сам дрова рубит?
– Нет!– отрубила бабка. – Хорош языком-то молоть! Мы до вечера управиться должны!
– Я ж ничего, я ж спросил только…
Пока Игорь колол дрова, бабка сновала между избой и банькой со всякими
снадобьями, Василиса присела на завалинке. Смотреть у бабки во дворе было решительно
не на что. Колода, возле которой развлекался Игорь. Куртку снял, рубаху снял… Ишь, бессовестный! Сердится Василиса на себя, а глаза против воли таращатся на голую
мокрую от пота спину, на которой при каждом движении перекатываются тугие валики
мускулов… В самом деле, ведь не на черепа ей смотреть, на частоколе развешенные?!
Яга, проходя мимо, громко хмыкнула. Застигнутая врасплох Василиса подскочила
на месте и покраснела.
– Пора, девонька. Иди в баньку, травы в ступе толочь будешь… Да не бойся ты, не съем я
тебя… покамест…– зверское выражение лица ее говорило скорее обратное.
Банька Бабы Яги лишь снаружи была неказиста. Внутри все добротное, светится
янтарем дерево. Две комнатки. Одна, собственно, парная, но дверь туда закрыта. В первой
же – стол по центру. Высокий, широкий. Семью за обедом посадить впору. На столе
Ванюша лежит. Одетый… Вокруг плошечки, чашечки курятся-дымятся. Запах дивный, невиданный…Баба Яга Василисе ступку с пестиком в руки сунула, травок каких-то по
щепотке бросила – знай себе, толки – растирай.
– Зелье-то не слишком сильное было,– говорила Баба Яга, пока суетилась над Иваном, -
иных вон по три дня в баньке отпаривать надобно. А твой-то, девонька, завтрева к утру
свеж, как огурчик будет… Иначе отделались бы вы ковриком, как же… Ты толки,
толки…Крови твоей немного надобно. Да не робей ты! Совсем чуть-чуть… Я пальчик
наколю… Вот так! Умница. Толки дальше…
К вечеру от непрерывного расталкивания в ступке различных ингредиентов у
Василисы болели руки и плечи. Несколько раз приходил Игорь с дровами – баньку
топил… Вечером Яга выгнала их из бани и затворилась там изнутри. Игорь куда-то
запропал. Василиса вся в переживаниях поплелась спать в избу.
Утро оказалось и впрямь доброе. Василису разбудили голоса на улице.
– Здорово, Ваня! Ну и горазд же ты спать! Насилу разбудили…– громко говорил Игорь.
Ваня?… Василиса подхватилась с лавки и выскочила из избы. Иван-царевич стоял
посередь двора, с изумлением оглядывался на мертвые головы, украшающие частокол, на
жутковатого вида бабульку…
– Игорь, брат мой названный… Говорил ты мне, да я не послушал. Жизни не хватит, чтоб
отплатить за доброту и верность твою… – говорил царевич медленно, словно не до конца
очнулся от страшного своего сна.
– Ванечка!… – Василиса бросилась к нему на шею.
– Так, это мы уже видели. – Игорь, казалось, не хотел, чтоб его заподозрили в смущении.
– Ладно уж, пойдем. Ковром управлять научишь, – проворчала Яга и потащила его в избу.
С Ягой расстались лучшими друзьями. Собрали нехитрые свои пожитки, еды на
дорогу и двинулись. Когда полянка с гостеприимным домом на курьих ножках скрылась
за деревьями, Игорь остановился. Положил мешок на землю, сунул за пазуху кусок хлеба.
– Куда собрался? – уперла руку в бок Василиса. С пробуждением Ивана, она обрела
прежнюю уверенность в себе и властность
– Я ведь их так и не увидел, – оправдывался Игорь.
– Кого? – в один голос спросили Иван с Василисой.
– Куриные ноги, – Игорь исчез в кустах.
– Нет, все-таки он точно юродивый, – постучал пальцем по лбу царевич.
35
Игорь вернулся довольно скоро. За собой он вел мухортого рыжего конька.
Невысокого, с вислым животом, с торчащими клочьями невылинявшей шерсти. В гриве и
хвосте в изобилии застряли репьи. Все это великолепие алчно тянулось к горбушке хлеба, которую Игорь держал в руке.
– Ты зачем коня свел?! – грозно вопросила Василиса.
– Для тебя. Мы с Иваном и пешком поспеем, а вот ты – ноги собьешь!
– Я на него не сяду!
– Сядешь! Не сейчас, так немного погодя, – убежденно заявил Игорь. – Я бы и сам сел с
большим удовольствием. Да только, боюсь, не по росту он мне. Ноги длинные, девать
некуда…
– Верни лошадь на место, – укоризненно покачал головой царевич, – Нешто хорошо это –
старуху обижать. После того, как она нас выручила.
– Не бесплатно, между прочим, выручила!– взвился Игорь – Ну зачем старухе лошадь!
– Верни и все! – поддержала нареченного Василиса.
– Ни за что! – уперся Игорь. – Видели бы вы, откуда я его забрал! – конек тем временем
схрупал горбушку и ласково терся мордой об куртку благодетеля. – Бабка там грязищу
развезла – в колено! Овса этот парень в жизни никогда не видел. Это ж надо так скотину
замордовать, чтоб он за коркой хлеба по кустам с полкилометра шел!… Не отдам!
– Ладно. Идти надобно. До дому путь неблизкий. – Царевич махнул рукой. – Твоя
приблуда, Игорь, – тебе и ответ держать.
– Кони – чуткие, с ними лаской надо… Вымоем, репьи вычешем – орел будет, хоть на
ВДНХ посылай!… – Игорь потрепал животину по холке и чмокнул в бархатистую черную
морду.
Василиса фыркнула, Иван сочувственно вздохнул. Конек вдруг вскинулся на дыбы, лягнул воздух передними ногами и, о, чудо! Вместо неказистого лохматика на полянке
возникло дивное создание! Грива – огонь! Хвост по земле стелется! Тело точеное, мускулистое, глаза умные…
– Сработало! – Игорь аж на землю сел от изумления. – Нет! Ну вы видели?! У меня
сработало!
– Что ж на свете деется! – присвистнул царевич, опасливо косясь на пританцовывающего
по полянке чудо-коня. Василиса молчала – рот не закрывался от удивления.
– Благодарствую за ласку, Егорушка, – сказа конь человеческим голосом. – Семью семь лет
держала меня Яга в черном теле… Поила не вволюшку, кормила не досыта… Что хочешь
для тебя сделаю! Верой и правдой служить буду!
– Это кому он сейчас? – оторопело спросил Игорь.
– Тебе, – насмешливо фыркнула Василиса, обретя способность разговаривать. –Игорь это
по –заморскому, а по –нашему, просто Егор.
– Соглашайся, Игорь, – царевич протянул руку, помог братцу названному с земли
подняться. Как вернемся домой, коня в табун пустим! Детки от него пойдут говорящие, красивые…
– Садитесь ко мне на спину. Мигом домчу, куда пожелаете!
– Так ведь можно и отвыкнуть по земле ходить, – заметил Игорь подсаживая компаньонов
на высокого рослого коня. – Как хоть зовут тебя, чудо-чудное и за какие грехи ты к Яге на
конюшню угодил?
– Ветром меня кличут, – охотно отозвался жеребец. – А Яге хозяин отдал. Приворотное
зелье она ему делала…
– Вот те раз! Коня на бабу сменял…
– На Марью Моревну, – важно поправил конь.
Иван – царевич присвистнул – Это на ту самую, что ль?! Мне мамки-няньки в детстве
сказывали. Про заморского царя Артура. Как он к Марье Моревне сватался… Да я-то
думал, что все это сказки…
36
– Не сказки,– чисто по-человечески вздохнул Ветер.– Ладно. не время сказки сказывать -
время дело делать. Полетели!
И с молодецким ржанием Ветер прянул в небеса. Василиса глаза прикрыла и у
царевича своего на груди спряталась.
– Не бойся, ладонька моя, – ласково уговаривал ее Иван, – посмотри – красота-то какая! На
ковре мы ниже летели…
– Ага! Вон бабушка на полянке скачет, – заметил Игорь, – кулаком грозит. обзывается, видать, по-всякому… Но, это она не серьезно.
– С чего ты взял? – Иван с опаской разглядывал беснующуюся далеко внизу маленькую
фигурку.
– Мы ж ей ковер оставили, – напомнил Игорь. – Догнала бы в два счета. Или колданула б
чего…
– И поднялся Ветер выше облака стоячего, ниже сокола парящего. И помчался с ветром
наперегонки. Иван-царевич по матушке с батюшкой заскучать не успел, как друзья уже
дома были…
– Несмотря на Игоревы опасения, встречали их в этом царстве-государстве с большой и
вполне искренней радостью. Как же! Наследничек вернулся! Да не один, с невестою!…
– Закатился тут пир горой, да за свадебку! Игорь разумеется тоже там был. В качестве
дружка жениха.
И я там была, мед, пиво пила.И при отсутствии усов с бородой все вина медвяные попали
по назначению. На том и сказке конец! А кто читал, тому спасибо большое!
37
Эльфийские байки
Клев сегодня никакой. Я с сожалением смотал удочки. Ну и ладненько. Будем надеяться, что
дежурные по кухне что-нибудь придумали… Очередное блюдо в стиле «эхо Чернобыля»: полуразогретая тушенка непонятно с чем. Нам-то, сталкерам, не привыкать, а вот как их эльфячьи
желудки это выдерживают? Хотя за последнее время я имел возможность убедиться, что желудок
голодного эльфа в состоянии переварить все, что угодно, до кроссовочных подметок включительно.
Главное – правильно подать и назвать по-эльфийски. Каким-нибудь дюже заумным и
зубодробительным звукосочетанием…
На ежегодный слет к эльфам я попал совершенно случайно. Братишка меньшой у меня с
ними тусуется. Родители отпускать его без сопровождения категорически отказались. Так я на
скорую руку был произведен в какие-то там Странники и принят в их Круг. В подробности не
вдавался. Главное, они меня не трогали, а я – их. Пока эльфы, драконы, хоббиты и разные там орко-
гоблины резво носились по окружающему нас бескрайнему лесному массиву (до ближайшего
человеческого поселения километров под сто на электричке), я с переменным успехом ловил рыбу в
речушке без названия. Рыба шла в общий котел. Кстати сказать, грибов тут тоже было море. Хоть
косой коси! Я научил эльфов печь эти грибы на прутиках над костром. Все лучше, чем изрядно
надоевшее нечто из тушенки и неопознанных вкраплений в котелках… Да живут дежурные по
кухне долго и счастливо…
По пути в лагерь привычно избегаю «заминированных» мест. У меня на них очень развита
интуиция. По опыту знаю, что вести с эльфами беседы о гигиене лагеря дело бесполезное, бить – их
себе дороже, ибо много их тут, а я один такой…Странник. Вот и остается добираться до становища
маршрутом шахматного коня. Утомляет, но что поделаешь. Заметил: общение с эльфами и прочими
братьями нашими меньшими, а также с первозданной природой постепенно привело меня в
состояние близкое к просветлению. Я еще не в нирване… Но скоро войду…
Костров у нас несколько. Народу много, вокруг одного поместиться попросту нереально. Как
и перезнакомиться со всеми прибывшими на слет. По крайней мере, для меня. Мой братан быстро
срубил фишку (выражаясь языком сильно продвинутых по Пути эльфов) и легко вписался в
здешнюю табель о рангах. Он у них тут эльф не из последних. Я привычно нахожу его взглядом и
успокаиваюсь – здесь, живой. А как иначе? Единокровная наша матерь «эльфью» не является, и
порчу сына в бою с восторгом не воспримет. Снимет голову с меня при любой царапине на мал ом, это уж как пить дать. Я за этого паразита с пятого класса отвечаю. Есть печальный опыт…
Около костров обычная шумовая завеса. Гитарный перезвон – по меньшей мере пять
менестрелей струны дерут, народ байки травит, а также проводится разбор сегодняшних боевок.
Чем это отличается от травли баек – не знаю. По-моему, сюжеты одинаковы. Я иду к нашему
костру. Меня нагоняет хоббит Пин (в миру девчушка Рита Белозерцева). Правда распознать в