Buch lesen: «Шарф»

Шарф

Спицы нервно позвякивали в такт баритону из телевизора. Диктор с отвратительно приветливым лицом рассказывал о новой стратегии развития крупной компании. Только вот Ася к этой стратегии уже не имела отношения.

Женщина откинула голову на спинку итальянского кожаного кресла – единственного, что она забрала с собой из прошлой жизни.

«Не надо было вчера вторую открывать… В глаза как песка насыпали».

Тихий гул заставил сознание взбодриться. Бережно отложив будущий свитер (или шарф, здесь уж как пойдёт) на столик и взяв телефон, с трудом поднялась. Брезгливо глянула на болезненно-тощие ноги и покачала головой, отчего небрежный пучок отросших светлых волос тут же рассыпался, а растянутая резинка улетела куда-то в сторону.

На экране высветилось: «Приходи в себя, к двенадцати придёт мануальщик. Если будешь повторять вечера с бутылкой, словишь в тридцать пять второй инсульт!»

– Пошёл в жопу! – От удара об пол дерево трещины на защитном стекле обзавелось новыми «ветками».

В ванной было чисто, все следы вчерашнего Асиного «веселья» исчезли.

Она дёрнула уголком рта. То, как упорно муж делал вид, что смиренно «несёт крест», бесило её до дрожи. Эта терапия, контроль за тем, приняла ли она таблетки, поела ли вечером – и всё с преувеличенной нежностью. Но ночевать дома чаще Олег не стал.

Вода немного сбавила градус раздражения. Ася привела себя в приемлемый вид и быстро вышла. Ванная с недавних пор пугала. Перед глазами сразу возникали страшные картинки.

Вот она, Ася, чистит зубы. Половина рта плохо слушается. Щётка начинает двигаться быстрее, и оцепенение в челюсти слабеет. Зато немеет левая рука. Ненадолго. Потом всё снова приходит в норму. Только вот никакой нормы уже нет.

Домофон разразился трелями.

Зажмурилась и пару раз зло похлопала по щекам, отгоняя воспоминания: для них время было вчера. Сейчас – терапия.

***

Под ногами похрустывал ледок. Заморозки уже начались, а вот снега в прогнозах не было.

В детстве Ася любила лопать тонкий верхний слой на подмёрзших лужах. Наступать сначала легонько, потом всё сильнее надавливать носком сапога, глядя, как по поверхности расползается узор-паутинка. Представляя, что там потом поселится большой снежный паук. Ася сделает для него ледяную сетку, а паучок договорится со снежинками, чтобы те наконец-то добрались и до этого города.

От дома до галантереи через парк идти было минут двадцать. Сегодня она впервые за полгода надела обувь на каблуке, поэтому ноги с непривычки, казалось, даже тихо постанывали. Но Ася опасалась, что, если присядет минут на пять, потом точно не выдержит до конца прогулки.

Магазин встретил тишиной.

Всегда считала скучными и вышивание, и вязание, и занятие, название которого даже выговорить получалось только по слогам: мак-ра-ме! Но врач рекомендовал ей вязать, чтобы разрабатывать пальцы и развивать моторику. От инсульта особенно пострадала левая: не только рука, вся сторона.

Ася развивала. Разговоры о том, что рукоделие успокаивает, оказались ерундой. Процесс выводил из себя минуте на седьмой. На одиннадцатой хотелось всё сжечь: пряжу, кресло и квартиру в придачу. И сожгла бы, если б Олег не сказал в самый первый день:

– Серьёзно? Ты до середины не доделаешь – взбесишься.

Бесилась жутко. Но твёрдо решила связать этот грёбаный свитер. Или шарф. Как получится.

Набрав целый пакет швейных принадлежностей, расплатилась и хотела уже выходи́ть, но остановилась в растерянности. Через стекло двери магазина её внимательно разглядывала женщина в белом пальто. Ухоженное лицо, аккуратно уложенные седые волосы. На секунду показалось, что глаза у незнакомки совершенно белые, будто затянутые двумя бельмами.

Вздрогнув, Ася оглянулась на продавца за прилавком.

– Там… Женщина… – Снова посмотрела на дверь, но там уже никого не было. Мимо по тротуару шли занятые своими мыслями прохожие.

Домой шла с трудом: ноги отказывались держать непривычную нагрузку так долго. Около одной из лавочек всё-таки остановилась и присела на деревяшку, холодную даже через ткань пальто.

Под ногами хрупнуло.

– Ну давай, снежный паук, договорись там уже. А то и так сплошная депрессия, хоть снегом раскрасить всё это грязно-серое дерьмо вокруг!