Buch lesen: «Мир Элрой. Секрет ведьмы»

Глава 1

– Вылезай! Вылезай, кому говорю! Вот же окопался.– возмущалась я, пыхтя как ежик и раскрасневшись от напряжения. – Все равно вытащу, стоит ли так упираться? Это неразумно. Поверь, со мной тебе будет лучше, ты послужишь на благо обществу!

На последних словах травка, наконец, поддалась. У меня в руках оказался заветный корень златоцвета, который я уже четверть часа пыталась аккуратно вытащить из земли.

Вообще, сбор трав не такое уж легкое занятие и, по-моему, его сильно недооценивают. Например, златоцвет. Если его повредить при выкапывании, то он становится совершенно непригодным для зельеварения. Вся его сила остается в том маленьком корешке, что остался в земле, а спустя мгновение и вовсе рассеивается. А если вспомнить, что златоцвет еще и растет на болотах, да не где-нибудь с краю, а поглубжеда подальше…

И вот, сижу я, значит, на маленькой кочке посреди болота, по уши в грязи, разве что не квакаю, добываю эту наиполезнейшую травку, а мне за это лишний раз даже спасибо не скажут! Грандиозная несправедливость. Эх, правильно говорит наставница, неправильная я ведьма, слишком меркантильная.

Прикрыв глаза, я прислушалась к потокам жизни, которые циркулировали в этом маленьком корешке. И когда убедилась, что все сделано правильно, аккуратно положила его в сумку, предварительно обернув влажной тряпицей.

– Кажется, пора возвращаться, – задумчиво протянула я, сощурившись на солнышко, которое иногда метко стреляло лучиками прямо в правый глаз.– Как только добралась сюда?

Но делать нечего, время уже близилось к вечеру, надо поспешить и вернуться домой до темноты. Покружилась на месте, выбрала сторону и… попрыгала. С кочки на кочку, с кочки на кочку.

– Красааавица! – послышалось издевательское бульканье, когда количество сырости вокруг меня значительно уменьшилось, а впереди маячил обычный хвойный лес.

–Взаимно,– хмуро ответила я. – Чего показалась? Тебя ж обычно не дозовешься.

Кикимора, а это была именно она, вся как-то встрепенулась и приблизилась ко мне.

– Дело есть, —сразу начала рассказывать она, не дожидаясь моей реакции, – передай окраинному лешему, что я не такая! Пусть даже не надеется, а то ишь, чего удумал! Я ему что, навка какая-то?!Охальник… в общем, ты ему скажи, чтоб даже близко к моему болоту больше не совался. И белок пусть своих не засылает. Обиделась я! Вот.

Заинтриговала. Не то чтобы я горела желанием быть посыльной у болотной нечисти, но все же…

Кикимора, увидев мой недоверчиво-заинтересованный взгляд, приняла гордый и независимый вид, хотя со стороны это выглядело весьма комично. Вот кто имел наглядное сходство с представителями квакающих, без каких-либо дополнительных ухищрений. Зеленая кожа, круглые глазки, перепонки на лапках. Такой полуэльф-полуорк,который сильно болел в детстве, но совершенно очаровательный в своей несуразности.

– А что случилось-то?

Глазки кикиморы забегали, и вся она будто подобралась.

– Он предложил мне…нет, нет, это совершенно неприлично! Не спрашивай меня! – отрезала болотная жительница и перебралась на небольшую кочку в нескольких метрах от меня.

– То есть, я просто так должна передавать твои послания, даже не зная, что именно передаю? Нет уж, тогда сама разговаривай со своим лешим.

Жительнице болота была свойственна чрезмерная инфантильность и театральность, так что проблемы, как таковой, скорее всего и не было. Но уж очень интересно, чем таким ее встревожил леший.Я устроилась поудобнее на своем сухом пятачке и приготовилась слушать.

–Нет, нет! Он… он позвал меня на свидание! – вид болотница при этих словах имела очень возмущенный.

– И?– не поняла трагедии я.

– Ну как же? Неужели ты не понимаешь? Меня, порядочную кикимору, завет на свидание леший!

– Да, это, конечно, не принц в сияющих доспехах…

– Вот именно! Не принц, но какой-нибудь благородный рыцарь тоже пойдет. Но не этот же! Да я сама видела как он перед этими, с рыбьими хвостами, корни-то распушил! А теперь ко мне пристает!

– Сомневаюсь, что с его корнями у него и русалки что-то вышло, – выразила я свое вполне оправданное недоверие.

– Правильно, с одной не получилось, он ко мне пришел! Нет, не бывать этому. Так ему и передай.

Кикимора хлопнула ладошкой по болотной жиже и отвернулась, выдавая всю глубину своего негодования. Почему-то выдавая его именно мне, вместе с брызгами от хлопка.

– И что, у него никаких шансов? – со спокойствием целителя душ уточнила я и вытерла лицо от брызг. Получилось только размазать грязную жижу по лицу.

Кики задумалась. Значит, шансы у лесного точно есть.

«И какое мне-то дело до любовных отношений нечисти? Солнце садится, домой пора», – подумала я… И осталась на месте.

– Ну… может и есть. Не знаю, я сейчас слишком обижена. Он должен понять, что со мной так нельзя, я не такая!

– Да, да, не какая-нибудь навка, я помню.

– Вот! Передашь? – голос обитательницы болот был полон надежды.

– Передам, все равно планировала на днях с ним пообщаться.

– О чем пообщаться? Зачем?

Надежда из голоса тут же ушла и на ее месте появились ревнивые нотки. Удивительные мы создания, женщины. Такие постоянные в своем непостоянстве. К какому бы виду не относились.

– Исключительно рабочие вопросы. С зельями мне помогает. Кстаааати…

– Опять? Куда ты ее деваешь, упыриха?! – взвизгнула Кики.

– Ведьма я. Не жадничай, не так уж и часто прошу. А я тебе за это ленточку для волос подарю. Смотри, какая вышивка красивая.

Я вытерла руки об одежду, все равно стирать, и достала из сумки симпатичную ленточку для волос, расшитую белыми цветами. Когда шла на болота, я предполагала с кем могу встретиться, так что незадолго до похода прикупила в ближайшей деревне несколько простых украшений.

Волосы у кикиморы были красивые. Золотисто-зеленые, густющие, на зависть любой красавице, переплетенные водорослями и осокой. Она ими очень гордилась. Наверное, именно поэтому она предпочитала делиться кровью, а не прядкой волос.

Глазки моей собеседницы загорелись. Многие представители малых народов любили всякие красивые безделушки. Поэтому, если правильно подобрать эту безделушку, можно было о многом договориться. Как, например, сейчас.

–А здесь вот ниточка торчит, – ткнула пальчиком в ленту моя собеседница, пытаясь сбить цену.

– Это соринка, – невозмутимо отряхнула предмет обсуждения.

–Мне кажется, ты меня используешь.

–Правильно, тебе только кажется. Давай лапку, твоя жертва поможет спасти не одну жизнь! – патетично воскликнула я.

Кикимора нехотя протянула мне свою перепончатую ручку. Достав маленький кинжальчик, я быстро набрала в меленький пузырек кровь и спрятала все в недрах своей сумки. Ленточка перешла в цепкие лапки болотницы, к ее немалому удовольствию.

– Теперь поговорим об оплате моих услуг за доставку послания.

– Как? А кровь?! Нет,нет, нет, мы так не договаривались!

Быстро спрятав в волосах новоприобретенное украшение, Кики замотала головой и отплыла подальше. Наверное, она вообще не рассчитывала на мое согласие. Ей просто хотелось поделиться самим фактом ухаживания лешего за ней. Но разве я могу упустить такой шанс?

– Прааавильно, мы вообще об этом не договаривались, а теперь пришло время, – вкрадчиво говорила я и подходила к кикиморе, не давая разорвать между нами расстояние.

– Вымогательница!

– Кто бы говорил. Мне ведь придется идти на окраину леса, звать лешего, который не очень-то любит показываться, смиренно принять его ответ. А ведь он очень расстроится!

– Точно расстроится?

И снова в голосе расцвела надежда, аглазки заблестели, словно две звездочки.

– Не точно. Но вполне вероятно. В общем, как на счет розового ила? – закинула удочку я.

– Да я сама ему лучше все выскажу!

– А я еще могу сделать так, чтобы он потом не перестал ухаживать за тобой, —продолжала соблазнять болотницу.

– Ведьма! – выдала кикимора и нырнула в болото.

– Знаю, – тихо ответила я кочке, на которой недавно восседала зеленая собеседница.

Через четверть часа пара болотных гадюк пригнала мне кусочек коры с вожделенным илом, чем вызвала стайку мурашек по спине. Мда, маленькая месть за жадность от болотницы. Могла бы кого-нибудь другого послать, но нет, вредничает. Ладно, ладно, заслужила. Но не самой же мне за илом в болото нырять? Я подождала, пока посланницы перестанут на меня шипеть, передавая негодование кикиморы, и отползут подальше. Только после этого забрала ценный компонент для зелий и припустила к дому. Не люблю змей.

Маленький домик с огородом посреди леса, окруженный покосившимся от времени забором, выглядел особенно сказочно в последних лучах заходящего солнца. На крыльце восседал большой белый котяра и сверкал своими желтыми глазищами. Его Величество, а именно так его следовало именовать по мнению самого кота, был особой вредной, самодовольной и наглой. В принципе, как и все представители кошачьих, только гадил с человеческим размахом.

Именно поэтому, когда я проходила мимо, с моей куртки совершенно случайно отвалился ком болотной грязи. И совершенно случайно на этого, только что вылизавшегося, индивида. А не надо было в котелок с почти готовым зельем смахивать мусор со стола! Смахнул он, а попало за это мне!

Кот взвыл сиреной и рванул жаловаться наставнице. Она за что-то очень любила это чудовище.

– Ева, все нашла? Златоцвет? – потребовала отчет ведьма. И тут же засюсюкала со своим пушистым питомцем: – Ты мой маленький! Что случилось? Что такое? Пошли,вкусненького дам!

И оторвавшись от сортировки травок,пошла доставать из погреба сметану. Кот потрусил следом.

В сенях было тепло, уютно и пахло травами. Я поспешила снять грязную, мокрую верхнюю одежду и направилась к столу, который стоял в углу, под окошком.

Вот куда ему столько? Попа как у хрюшки уже, не с первого раза на лавку запрыгивает! Где ловкость, где кошачья грация? Позор!

– Принесла, все принесла. Еще розовых кувшинок, полосянки желтой, а также сторговала у кикиморы ил, напитанный источником, еще по мелочи там травок набрала,– отчитывалась я, сгружая свою добычу на стол. – Ты знала, что болотница обзавелась ухажером? Похоже, леший решил остепениться.

– Веснааа. Даже лесной нечисти хочется любви, – отозвалась из погреба наставница, чем-то усиленно гремя.

–А мне есть что покушать?

–В печи каша стоит, сейчас молоко достану. Ты иди, отмывайся, сама как кикимора выглядишь. Авось так и к тебе лесной хозяин интерес проявит. Или именно на это расчет?

Где-то снизу раздалось возмущенное «Мя-а-у-у». Величество не желало делиться ценным ресурсом в виде молока. Но его никто не спрашивал.

Не меньше возмущалась и я:

– Всегда мечтала о лешем в женихах. Это ж сколько пользы! В лесу никогда не заплутаешь, все самые ягодные полянки знаешь, белки орехи в лапках приносят! Только Кики, боюсь, мне все волосенки повыдергивает за такие выкрутасы.

– Тю, какие-то волосы, новые отрастишь, – все не унималась Герда, вылезая, наконец, с крынкой сметаны и кувшином молока.

– Нее, болотница, вон, не дождалась принца, а вдруг он прискачет? Кикимора лешим занята, а я тут как тут, совершенно свободная.

– Конечно! Слышишь,кусты трещат? Это его конь сквозь бурелом пробирается, скоро тут будут.

Показав ведьме язык, я удалилась в комнату, приводить себя в порядок. Спустя час, утолив, наконец, голод, занялась разбором трав. Что-то отправила сушиться, что-то отмокать, что-то перетирать и выжимать. Я любила возиться с травами, было в этом что-то успокаивающее.

Задумавшись, почти упустила момент, когда только что сложенные кучкой листики огненной травы чуть не стали жертвами метелки вредного Величества. Шуганув этого диверсанта, быстро убрала все сыпучее в теоретически недоступные для него места.

–Пакостник! – шикнула на него я.

«Приживалка» – ответил презрительным взглядом кот.

– Ева, когда собираешься на заставу? —спросила наставница, забирая с пола пустое блюдечко из-под сметаны.

–Уже завтра.

«Еще надо в лес заглянуть,уговорить местного лешего корешков отсыпать и водяного чешуйками поделиться», – добавила я про себя. А вслух продолжила:

– Перед этимнужно передать сообщение кикиморы, конечно. Как же не поспособствовать зарождению великой любви.

– А что она просила передать?

Герда присоединилась ко мне и взялась за чистку с трудом добытых корешков златоцвета.

– Чтобы духу лешего рядом с ней не было.

– Действительно, великая любовь.

– Это все страсти в них кипят. Весна, сама же говорила.

– Весна, – вздохнула наставница. – Может, и ты себе кого приглядишь? Все-таки пограничный пункт, столько неженатых мужчин.

В последнее время ведьма часто намекала мне на смену семейного положения. Мало ей сменить мое место жительства, она и личную жизнь мне решила наладить. Ну и что, что уже тридцать два, для ведьмы возраст значение не имеет, прожитые года на нас не влияют. Я, вон, совсем молоденькой выгляжу.Сама-то, между прочим, одна живет, и менять ничего не собирается. Хотя у нее кот есть… Так я тоже заведу, проблем-то.

– Гердаааа, не начинай.

– Так молодая жедевка, чего в глуши сидеть, в одиночестве? Ты уже вполне самостоятельная ведьма. Жить в деревне и варить мази для спины да от мозолей точно не для тебя. Тем более это моя работа, не отнимай хлеб у пожилой женщины.

– Это в каком месте ты пожилая?! – поперхнулась я.

Герда была статной, стройной, высокой женщиной, которой не дашь больше сорока лет. Да когда она по деревням ходит, мужики все головы сворачивают, оборачиваясь ей вслед. А глаза, какие глаза! Зеленющие, мерцающие. И если второе было особенностью всех ведьм, то цвет сочной зелени был уникальным и манил своей яркостью.

– Не уводи разговор в сторону.

– Не то чтобы я собиралась всю жизнь этим заниматься, но почему так неожиданно?

– Почему же неожиданно? Всему, чему могла, я тебя научила, остальное сама додумаешь.

«Да я уже…»

К Герде я попала четыре года назад и только благодаря ей я стала той, кем являюсь. Наставница меня научила всему, что знала сама, а знала она много. Не проста была эта женщина, ох не проста. Знания тоже были не простые, но я все их буквально впитывала. Брала все что ведьма мне предлагала, сутками просиживая над родовой книгой, часами не отходя от котла или по колено сидя в болоте, пытаясь достать заветную травку.

– И как ты себе это представляешь? Остаться жить на заставе? В маленькой комнатке при кухне?А чтобы поселиться в городе, нужны приличные деньги.

– А то ты не откладывала с халтуры на границе, – прищурилась наставница.

Откладывала. Только я это, вроде как, скрывала. Деятельность-то не совсем законная была. Нам же позволено только травками расстройства желудка лечить, да насморк заговаривать. А то, что я делала для гарнизона, было не совсем законно. Ладно-ладно, совсем незаконно, признавалось темной магией и каралось казнью через повешение.

– Но-но! Какая халтура? идеальные зелья выходили!

– Не сомневаюсь. И не понимаю, почему ты упрямишься?– всплеснула руками ведьма.

– Я не упрямлюсь, просто… грустно немного. Привыкла я к тебе. Да и этот комок шерсти без меня совсем нюх потеряет и обленится, – улыбнулась я, понимая, что наставница права.

– Думаю, он с тобой не согласится, – с любовью взглянула Герда в сторонуразвалившегося на лавке кота.

–Мя-я-а-а-у-у-у, —возмутился котяра.

– Тебя не спрашивали, – шикнула я на него.

–Не забудь заглянуть к Зорану и Мирте, попрощаться. Заодно передашь им лекарства, – Герда указала на сумку, что висела на ручке входной двери.

– Не забуду, конечно.

– Вот и ладненько. А теперь передай-ка мне вооон те травки.

Разговор на этом был закончен. У меня было целых четыре года для передышки.И теперь, кажется, моя жизнь сделает очередной поворот.

Следующим утром я засобиралась в путь. Комплект одежды, родовая книга со всеми рецептами зелий и другими ведьминскими премудростями, инструменты для сбора, денежный запас из-под половицы, который я тщательно собирала последние несколько лет и, конечно, сами результаты моей работы. Всевозможные зелья, притирки, порошки и просто травки. Набор «Почувствуй себя грузовым ишаком»!

Грустно прощаться с местом, которое не один год было для тебя домом. Да и страшно. Дальше соседних деревень я не уходила, на заставу только, да в ближайший город выбиралась один раз. Но сейчас нужно искать себе новое постоянное место жительства и свое место там, где я обоснуюсь. Мы жили на человеческих землях, и теперь передо мной стоял вопрос, оставаться ли здесь или попытать счастье в Империи. На земли эльфов, оборотней, драконов точно лучше не рассчитывать. Они практически закрыты для других рас. С одной стороны, у людей слегка предвзятое отношение к ведьмам. С другой, неизвестно что твориться за пределами нашего княжества.Да и неоткуда ведьме, живущей в лесу, знать подробности жизни других государств.

В Империи же живут представители всех рас, населяющих этот мир. Так сказать, свободная от расовых предрассудков и старых обычаев свободная земля. Может кроме малых народов или, как их еще именуют, нечисти. К которой, кстати, зачастую причисляют и ведьм.Ну в самом деле, нелепо. В каком месте мы похожи на феечек, дриад или тех же кикимор?

За завтраком наставница протянула мне документы.

– Это грамота о твоем вхождении в мой род. Теперь ты тоже Керро.

Я отставила кружку с компотом, приняла бумагу и аккуратно ее развернула. По документам я теперь приходилась племянницей Герде Керро. Ведьма, тем временем, продолжила, не став заострять внимание на том, откуда такая бумага у нее вообще взялась.

– Так же я предупредила о тебе Ковен. Какие-никакие, а все-таки наши представители власти. Мало ли что случится, они защитят. Главное, чтоб собраться успели, а то сидят каждая в своей деревне, – махнула раздосадовано рукой наставница.

– Кто бы говорил, – улыбнулась я.

Забота ведьмы была безумно приятна. До слез приятна. Но при этой особе плакать было нельзя, быстро вернет на землю какой-нибудь подколкой. Эта женщина не терпела слабости. Не прощала ее ни себе, ни другим.

– Что может такого случиться, что понадобится защита?

– Надеюсь, ничего. Но твое безудержное желание вылечить всех, даже нарушая закон, эту надежду просто убивают. Ева, не попадись! Ты очень сильно рискуешь.

– Постараюсь. Мне бы самой этого не хотелось. Но видеть умирающего, знать, что есть лекарство и просто наблюдать, как он умирает? У меня не получается.

–Судьба ведьминская, – вздохнула женщина. – Когда-нибудь это может тебя погубить.

В глазах Герды промелькнула печаль.

– Это простые переживания или ты знаешь, о чем говоришь? Не просто так ты остаешься в этой деревне?

– Возможно, мы еще поговорим об этом. Но не сейчас. А может и не поговорим. Все, тебе пора. Пока еще с деревенскими разберешься, как бы не пришлось в лесу ночевку устраивать.

Наставница поднялась из-за стола и пошла к двери. Вот же, как мою жизнь устраивать, так она первая, а как о своей рассказать, так все, некогда нам.

– Так первый раз, что ли? – вставая вслед за наставницей, произнесла я.

Подошла к своей сумке и попыталась поднять ее. Именно попыталась, так как та подниматься не хотела. «Я, конечно, много чего набрала, но не до такой же степени!» – после этой мысли взялась за шнуровку и полезла проверять в чем дело. Дело уставилось на меня своими бесстыжими глазищами и дожевывало приготовленный в дорогу бутерброд. Точнее его верхнюю, мясную часть.

– Вот что ты за человек такой! – в сердцах воскликнула я.

– Мя-а-а-а-у! – было мне ответом.

– Кто бы сомневался, – пробормотала я, и, уже обращаясь к наставнице, крикнула в раскрытую дверь: – Герда, твой любимец оставил меня без перекуса!

Ведьма вернулась в дом, осмотрела нас с котом и сделала свой вывод:

– Тебе много есть вредно, кто тебя замуж возьметс таким аппетитом? Филипп заботится о тебе, как умеет.

После чего снова ушла на улицу.

Гениально. Его Величество, кстати, не зря откликается только на это прозвище. Филиппом (как на самом деле Герда назвала кота) зовут одного из правителей человеческих земель. Так что каким-то неведомым кошачьим чутьемон пронюхал свое именное родство с княжеской особой и стал еще больше задирать нос. Что ж, главное при посторонних его так не называть, а то ведь и схлопотать можно за оскорбление особы голубых кровей.

Я вышла на улицу. Погода была чудесной, солнышко–теплым, небо– голубым, а я– грустной.

– Ровной дороги тебе, Евангелина, – напутствовала меня наставница и помахала рукой. Провожать дальше не стала, остановилась у ограды. – Смотри, не отрави там никого, подорожник с лопухом не перепутай!

– У меня со зрением все в порядке, а у тебя уже возраст.Так что рассматривай травки внимательно, сорняков не набери!

Обмен любезностями состоялся, можно было отправляться, пока наставница не придумала достойный ответ. Заметила на ступеньках выползшего из дома кота. Решила попрощаться с ним тоже.

– Пока, пушистый!

– Мурр, – пожелал мне всего хорошего кот. Во всяком случае, я надеюсь, что пожелал именно это.

Первым делом я отправилась выпрашивать недостающие компоненты зелий для гарнизона. И это то, за что меня, собственно, могли повесить. Одно из. Даже несмотря на то, что эти зелья спасали жизни. Но в законе четко написано: использовать в магических целях можно только неживое и неразумное.

***

– Тебе жалко, что ли?

Уже час я сидела на пеньке и пыталась развести на составляющие для зелья… пенек. То есть лешего, но вид и характер исключительно соответствовал данной характеристике.

У этого создания на зелье шли не кровь, а листочки, веточки, корешки и прочая труха. Что этому жадине не жалко будет, то и шло. И ведь все равно рано или поздно отвалится! Кровь цедить больнее, но я-то терплю! А тут какой-то отсохший листик!

– Да он уже отвалился! Ты же его придерживаешь! – продолжала увещевать я.

– Совсем меня не ценишь, ведьма! Так и норовишь по колбочкам распихать. А как без меня лес-то будет, а? как лес-то? зарастет же весь бурьяном,а? звери с голоду умирать будут. Как они, горемычные, без меня, а?

«Бэ», – так и хотелось ляпнуть мне, но я стойко держалась.

– Без тебя они останутся, только если ты умотаешь куда-нибудь. Я же прошу всего лишь отвалившийся листик!

– Нету у меня ничего отвалившегося, нету! Напридумывала, тоже… лишь бы ограбить честных леших, а? совсем меня изведешь, окаянная!

– Я же не забесплатно прошу. Ну что ты опять начинаешь, лесной хозяин, а? – вот же, заразилась! – Откуп тебе принесла, все по чести.

Я достала из сумки и выставила перед ним баночку. В качестве откупа выступали удобрения собственного приготовления, хорошо напитанные ведьминской силой. Очень они нравились этому сварливому пеньку. Все равно ведь примет откуп, но как же нервы бедной мне не потрепать?

Веточки лешего так и потянулись к взятке, но я это дело быстро пресекла.

– Сначала ингредиенты!

–Ингр… грингр…тьфу, не поймешь словом приласкала али обозвала. Ууу, ведьма! – бурчал Лешик, но требуемое протянул.– Век бы тебя не видеть, оголтелая! Перегной пожирнее в следующий раз используй, не жадничай!

Ура, обмен состоялся. Не прошло и полдня. Я сцапала вожделенные предметы и быстро убрала в сумку. Теперь можно приступать ко второй теме разговора.

– Лешииик, я тут недавно с кикиморой пересекалась…

Леший, уже собираясь уходить, замер. Помялся, повздыхал и молвил:

– И что? Она что-то про меня сказала?

–Угу. Просила передать что… ммм… что она как навка, но не такая. А ты,охальник, держи своих белок при себе.

– Прям так и сказала? – недоверие в его голосе не заметил бы разве что глухой.

– Может не совсем так. Может совсем не так. Но приблизительно-то правильно! И вообще, ты чего к Кики прикопался? Ты мне кикимору не обижай, она редкий вид! Где я еще возьму… ил?

– Ил она берет, как же. Ты кого обмануть пытаешься, а? Ууу, ведьма! А к Зеленушечке я с самыми серьезными намерениями! Не лезь, – строго погрозил мне корешком кикиморовский ухажер.

– Да вот еще. Меня убедительно просили передать свое «фи» и я его передала,– вздернула я нос, собираясь уходить.

– Я ей совсем не мил, да?

У лешего как-то разом поникли все веточки и листочки.

– Не совсем, но я тебе этого не говорила.

Я покопалась опять в сумке и достала еще одну ленточку, купленнуюв деревне, вместе с той, что я уже подарила Кики.Не оставлять же влюбленных в разлуке, помочь надо.

– Вот, держи. Любит она украшения для волос. Если что – сам нашел. Венок ей можешь, какой, сплести. Все. Совет да любовь.

– Спасибо, ведьма! Спасибо тебе! Легкой дороги! – пожелал мне разом расцветший пенек.

А у меня еще водяной на очереди. Может хоть с ним повезет?

***

Не повезло.

Я сидела на берегу и уже час уговаривала эту рыбину пожертвовать мне чешуйки. Мне кровь сдавать больнее, чем ему эту чешуйку вытащить, у него их много!…Хм… вроде что-то похожее я уже думала?

–НуВодник, ну что тебе, жалко что ли? Чего упрямишься? Не первый раз ведь!

– Евочка, ведьмочка, да для тебя ж ничего не жалко! Но то ж неправильно как-то! это ж у вас законом запрещено, я же ж тебя жалею!

Кажется, где-то неподалеку улей.

– Пожалей мои нервы и время, дай чешуек и прими настоечку в знак благодарности. Крепкая в этот раз получилась, забористая, сама гнала! – помахала бутылочкой с вожделенным для водяного содержимым. Водник был не дурак выпить, чем я бессовестно пользовалась.

– Ох и непутевая ты. А вдруг поймают тебя? А вдруг узнают, чьи чешуйки? Это ж и меня могут повязать вместе с тобой.

А у самого глазки на бутылочку блестят, и подплывает все ближе и ближе….

– Чешуйки вперед! – пресекла поползновения я.

– Да забирай! Но если что, мы не знакомы.

Водяной достал изпод камня свернутый лист водоросли, и подкинул в мою сторону; после этого быстро сцапал бутылку и исчез, оставив после себя лишь круги на воде.

– Вот же нечисть, все ноги промочила! – возмутилась я и развернула листик. Там переливались на солнце небольшие полупрозрачные пластинки. – И стоило столько времени меня забалтывать, если все уже подготовил?!

Водная гладь ответила мне одиноко всплывшим пузырьком. Полдня на вредную нечисть угробила. С остальными договориться намного легче.

Чешуйки я как следует спрятала в недрах сумки за потайной подкладкой и продолжила свой путь. Использование темной магии строжайше запрещено и карается смертью, как на человеческих, так и на других землях. Любое использование крови живых существ, нанесение им вреда для проведения волшбы относится к запрещенной, темной магии. И это правильно, так и должно быть, темная магия страшна как в своих проявлениях, так и в последствиях, если бы не одно но…

«Черную кверу», страшную болезнь этого мира, вызванную неконтролируемой темной волшбой, можно вылечить только используя частицу сути кого-то из малых народов или ведьм. Это может быть кровь, волосы, чешуйки, листики, перья – все, что несет в себе жизненный рисунок. Все что относится к запрещенной магии. Именноу нечисти и ведьм есть такие рисунки жизненных токов, которые могут свести на нет действие этой болезни, и именно эта особенность не дает нам самим заразиться.

Солнце потихоньку поднималось все выше и выше, освещая мне дорогу и не давая хмурым мыслям полностью меня поглотить, но и не избавляя от них полностью.

Черной кверой можно заболеть при близком контакте с тварями темных земель. Радует только то, что не каждый контакт с ними вызывает заражение, но никогда не угадаешь, повезет или нет. Действие же этой болезни всегда разное. Она может сразу убить, может выжидать днями, неделями, месяцами, даже годами, скрытая ото всех, ожидая своего часа. Убивает она тоже с выдумкой. Несчастный может иссохнуть как мумия, может покрыться язвами, может просто внезапно упасть от остановки сердца. Разные твари – разные действия, время, последствия. Одинаково лишь одно – смерть в конце.

Единственный общий внешний признак этой напасти– чернеющие вены незадолго до конца. Для всех единственный, кроме ведьм и нечисти. Но, в отличие от малых народов,ведьмы могут еще и лечить ее. Мы видим сидящую в живом существе тьму, она черной паутиной застревает в нем. У каждой такойпаутинки свой рисунок. Он позволяет нам определить, с кем связался заразившийся, и как ему можно помочь. Вот эта помощь и может аукнуться ведьме казнью. Изготовление зелий с особенными составляющими, которые я и собираю таким своеобразным способом, является в глазах закона темной магией. Хотя вообще-то это совсем не та магия, которая была запрещена еще много лет назад, но распространяться об этом тоже не стоит.

О том, что ведьмы видятчерную кверу – почти никто не знает; о том, что могут приготовить лекарство – и подавно. Мы бережно охраняем эту тайну и берем клятву с каждого, кто узнал оней.Если нас раскроют, то всех попросту истребят ради вожделенного исцеления. Выкачают всю кровушку как из ведьм, так и из представителей малых народов. Разумные бывают крайне безжалостными в достижении своих целей, особенно когда речь идет о жизни или деньгах. А тут и то и другое.Уже было такое, не на пустом же месте появились темные земли и их проклятие. В любом случае, ведьмы уже много лет живут обособленно, не привлекая внимания.

В деревню я вошла за полдень, уже порядком уставшая и голодная. Меня встретил запах прелой травы, домашнего скота, парного молока и свежевыпеченного хлеба, даже запах железа, что доносился из кузницы. Удивительным образом все эти ароматы переплетались, рассказывая историю деревенской жизни. По двору носились дети, перекрикивая кудахтанье кур и стук молотка по наковальне. Жизнь в деревне кипела.

Спелые Вишни – одна из трех деревень, которые мы с наставницей часто посещали, и самая большая из них. Дом старосты, к которому я направлялась, находился почти в центре деревни. Пока дошла, успела переговорить с половиной ее жителей. Даже с ребятней, которая носилась с криками и улюлюканьем по всей деревне, изображая то ли доблестных стражников и трусливых разбойников, то ли наоборот. В общем, носились друг за другом, не разбирая кто и где.

Дети… интересно, смогу ли я когда-нибудь обзавестись семьей? Вот же, Герда! Разбередила душу, чего только привязалась?

На крыльце меня встречала Мирта, жена старосты. Очаровательная пухленькая женщина с добрыми, лучистыми глазами. Она с первого же нашего знакомства отнеслась ко мне очень тепло и всегда подкармливала, когда я приходила в деревню. А какие она печет пирожки! Вот и сейчас, подталкивая меня в дом, она щебетала о том, что я слишком худенькая, – «это не так!», – уставшая, – «а это так!», – и мне просто необходимо попробовать ее пирожки с картошкой, – «да!»

– Мирта, что ты ее тащишь, она сама сейчас вперед тебя побежит. Вон как взгляд к твоим пирожкам прилип, —мужчина поднялся из-за стола, встречая нас.

Неправда, я еще под ноги поглядываю, у них тут пороги высокие.