Малыш от мажора

Пролог

Я медленно поднимаюсь из-за стола и следую за коллегами на негнущихся ногах. Я слышала это выражение раньше, однако считала, так говорят образно. Но нет. Они и в самом деле не гнутся. Так, что с трудом получается их переставлять.

Мы выходим в холл, где уже собрались все остальные сотрудники и…

– Никита Борисович, а вот и девушки из нашего рекламного отдела, – бодро возвещает Игнат Валерьевич и… Никита поворачивается к нам.

Мой Никита.

Только теперь он выглядит еще красивее, а может мне просто так кажется, потому что давно не виделись.

Отец моего ребенка.

Мой… то есть, уже давно не мой.

Я смотрю на него во все глаза и не могу оторвать взгляда.

Как же я его люблю.

Почему? Так не честно!

Я не должна!

Но отчего-то при одном только взгляде на него у меня такая слабость, что еле держусь на ногах.

Я не хочу, не хочу, чтобы так было.

Никита смотрит на всех рассеянно. Не сказать, что ему очень интересны сотрудники его фирмы. Лениво скользит по всем пустым, ничего не выражающим взглядом.

Скользит и… вдруг замирает. Фокусируется на…

На мне.

Его лицо застывает, словно маска, и он смотрит, смотрит.

Его взгляд прожигает, и я тоже… я не могу оторвать от него взгляда, как бы ни старалась.

Я умираю под этим взглядом, но одновременно с этим оживаю.

И снова умираю, потому что перед глазами тут же встает сцена, как он… полуодетый… в постели с той…

Нет, мы не должны были встретиться вновь. За что мне это?

А он все смотрит и смотрит. И под его таким внимательным и прожигающим взглядом мне вдруг становится страшно. Страшно оттого, что он увидит то, что я так упорно стараюсь скрыть. То, о чем он никогда не узнает.

О моей безумной тяге к нему. Несмотря ни на что.

Пытаюсь опустить голову, отвести глаза, но не могу. Не получается, потому что его взгляд подавляет мою волю настолько, что я не могу справиться с этим. Под таким его взглядом я беспомощна и не представляю, как смогу совладать с собой.

– Соня, – произносит Никита хрипло и от его голоса, этого его тона, точно такого, как в минуты нашей близости, кровь бежит по венам в сотни, нет, в тысячу раз быстрее.

Вот таким вот тоном он шептал мне слова любви, и я таяла в его объятиях, растворялась. Забывала обо всем и теряла остатки себя, чтобы потом возродиться из пепла, словно птица Феникс.

– Это София Андреевна, сотрудница нашего рекламного отдела, – представляет меня Игнат и его голос звучит глухо, будто собеседник стоит очень далеко от нас, а не в одном метре.

– Пока стажер на неполный день, но, надеемся, что совсем скоро…

Никита, наконец, отрывает от меня взгляд и переводит его на Кононова.

Теперь в его глазах сквозит удивление, и я понимаю, он понятия не имел о том, что я устроилась работать в его фирму.

Он не знал, и никто из присутствующих не знает, что связывало нас с ним когда-то.

Глава 1

Наши отношения никогда не были легкими, но что я могла поделать?

Он понравился мне с первого взгляда, как только увидела.

Да и как он мог не понравиться?

Красивый, плечистый, умопомрачительно привлекательный. Наглый и уверенный. Такой, что от одного его присутствия начинает кружить голову.

Я почти сразу влюбилась. Потеряла голову.

Только помани пальцем, и побегу.

Мы познакомились случайно, когда возвращались с подругой из гостей.

Он тоже был с другом, точно таким наглым мажором, как и он сам.

И они обратили на нас свое внимание.

Правда с самого начала знакомство не задалось, но, когда выяснилось, что мы учимся в одном универе… В общем, я не могла не влюбиться в него. Просто не могла.

Когда он вошел в аудиторию, сел сзади меня, перегнулся ко мне и шепнул на ухо, какая я красивая, я тут же поплыла.

И поняла, что хочу… хочу его. Хочу, чтобы обнял и еще что-нибудь прошептал мне на ухо вот так, щекоча своим дыханием и согревая своим теплом.

А теперь я беременна от него. Шестой месяц.

Я поздно узнала, да и живот очень долго не появлялся, хотя УЗИ показало, что с малышом все в порядке и он развивается как нужно. Просто плод прикреплен к задней стенке, вот и нет живота. Цикл же у меня всегда был нерегулярный.

Я спешу домой, чтобы сообщить радостную новость, но не застаю Никиту дома. Мы уже давно живем у него, и я считаю его удобную комфортабельную квартиру в центре города своим домом.

Я жду своего парня, готовлю ужин, но желание рассказать все так велико, что я не выдерживаю и звоню Никите на мобильный.

Вне зоны доступа, что иногда бывает. Нет повода для волнения. Никита иногда так выматывается на работе, что у телефона может сеть зарядка, а он и не заметит.

Послушно жду его еще с полчаса, но усидеть на месте очень сложно. Я должна, должна рассказать ему как можно скорее, иначе взорвусь. Такая новость не может ждать долго.

Недолго думая я вылетаю из квартиры, усаживаюсь в свой Ниссан, подарок Никиты на мой последний день рождения, и мчусь к нему на работу.

А то засидится допоздна.

Проскальзываю мимо охраны большого офисного здания, поднимаюсь на лифте на нужный этаж и спешу знакомым коридором к двери с надписью “Строймонолит”. Это фирма принадлежит семье Никиты, и он временно там работает после универа. Набирается опыта.

Я распахиваю дверь и прохожу в холл мимо секретаря. Они так часто меняются, а я заезжаю на работу к Никите редко, так что не всегда успеваю запомнить их внешность и имена.

Впрочем, сейчас за стойкой никого, и я могу не напрягаться с тем, чтобы вспомнить имя очередной красотки “лица фирмы“.

По мягкому ковролину прохожу вперед, сразу к Никитиному кабинету, а потом… нет бы постучать.

А я. да, так и есть… я просто толкаю дверь и захожу.

В кабинете никого, но здесь есть потайная дверь, а за ней расположена небольшая комната отдыха. Возможно, что Никита сейчас там. Переодевается, чтобы ехать домой.

Иду в ту сторону, но уже на подходе ощущаю, что-то не то.

Это не то – это какие-то странные, но очень специфические звуки… это…

Меня бросает в жар, и хочется развернуться и бежать отсюда без оглядки.

Вернуться домой и спокойно дождаться своего парня там, сидя на диване. Не вникая ни в какие подробности.

Но я упорно иду вперед, а потом толкаю дверь и вхожу.

И вижу то, что совсем не хотела бы увидеть, хоть подсознательно ожидала. После тех женских стонов, что слышала только что.

Вижу, как тот человек, которого люблю без памяти и от которого жду ребенка, изменяет мне с другой.

Зря я летела к нему, словно на крыльях, чтобы сообщить радостную новость, зря.

Я не закатываю скандала и тем более не рассказываю ему о том, что жду ребенка.

Я решаю порвать с ним. Окончательно и бесповоротно.

Потому что я не хочу таких отношений. Я не могу простить измены. И не хочу, чтобы он остался со мной из-за ребенка.

Пусть живет теперь с ней, с этой… я даже не разбираю, кто это. Блондинка она или брюнетка. Черты лица. Кто-то из знакомых, вокруг него всегда крутились девушки, или нет. Та самая секретарша, чье место пустует при входе? Никаких подробностей ее внешности.

Вообще ничего не соображаю, когда вижу их вместе, кроме того, что они сейчас на диване и занимаются… в общем, никаких сомнений, чем.

Все мое внимание сосредотачивается на его лице. И на выражении испуга в его глазах.

И сейчас я уезжаю из страны, потому что живот становится заметен, а я не хочу стать объектом повышенного внимания и пересудов.

Не хочу, чтобы он узнал.

Все подробности известны только моей лучшей подруге, Полине, но с нее я взяла слово, что она никому не расскажет. Я могу доверять ей, и только ей.

Она не хотела давать мне этого слова, уговаривала еще раз все хорошенько обдумать и взвесить, но я заставила ее.

А еще родителям. Потому что я еду к ним в Европу, чтобы провести в их доме последние месяцы беременности и родить.

А с универом проблем не будет. Мы как раз вышли на диплом, так что появляться там часто совершенно нет необходимости. Если получится совместить, приеду только на защиту, я к тому времени как раз должна родить и живота снова не будет. Не получится, значит возьму академический отпуск и получу диплом через год.

Так что… прощай, Ник.

Ты очень хотел меня вернуть, но я сказала тебе, что все это не имеет значения, потому что я тоже тебе изменяла.

Я не изменяла, и никогда бы не сделала это. Никита мой первый и единственный мужчина. Но на эмоциях и от избытка гормонов я сказала ему так, чтобы он не приставал. И чтобы не преследовал.

Он и правда отстал от меня после этих слов.

Так что… еще раз… прощай, Ник.

Здравствуй новая жизнь, где тебе и нашей разбитой на осколки любви нет места. А есть место только мне и моему маленькому любимому, хоть еще и не родившемуся, малышу.

Глава 2

Никита снова смотрит на меня.

Похоже, ему удается справиться с удивлением. По крайней мере того потрясения, что я уловила в первый момент встречи, сейчас нет. Оно исчезает, уступая место… Вот черт.

В его взгляде я отчетливо ощущаю интерес. Мужской.

Тот самый, который женщина обычно улавливает с расстояния и по которому понимает, что она нравится мужчине.

Этот интерес настолько явный, что на секунду у меня перехватывает дыхание. Я вынуждена даже прикрыть глаза, чтобы не видеть.

Я не хочу снова нравиться Никите, потому что между нами все кончено.

И я избавилась от наваждения.

То есть… мне так казалось. Ровно до этого момента.

Но даже если я по-прежнему испытываю к нему что-то, я сделаю все, чтобы вырвать это из себя.

Сейчас мой взгляд, направленный на него, холоден, как лед. Я смогла справиться с собой, и я горжусь этим. Раньше мне этого не удавалось.

– Здравствуйте, Никита… э… Борисович, – киваю, – рада знакомству.

Губы Никиты кривятся в издевательской усмешке.

– Добрый день, София… Андреевна.

Он медлит с отчеством, подражая мне, и я понимаю, что делает это специально.

Ну и пусть.

А потом он отворачивается от меня и знакомится с другими сотрудницами, которые просто прожигают его взглядами, далекими от приличных.

На меня больше не смотрит.

Игнат дает команду, и мы начинаем расходиться по своим кабинетам.

Что ж, надеюсь, на этом все.

Никита

Прохожу в кабинет, который считается здесь моим, и плюхаюсь в кресло. Откидываюсь назад, а пальцы сами собой ухватывают со стола карандаш, который я тут же начинаю вертеть в руках.

Рада знакомству.

Ну, Соня.

Вот так вот, да?

Значит, мы с тобой типа незнакомы.

Незнакомы после почти четырех лет совместной жизни.

Каждую ночь ты засыпала в моих объятиях и каждое утро просыпалась в одной постели со мной, а теперь незнакомы.

Раздается хруст и…

Черт, не понимаю, как так могло получится. Как смог сломать его.

Но карандаш раскалывается на две части, и мне остается только в удивлении пялиться на свои руки.

В раздражении откидываю обломки в сторону и сцепляю пальцы в замок.

Но так сидеть совершенно невозможно.

Вскакиваю с места и начинаю расхаживать по кабинету из угла в угол.

Незнакомы.

Незнакомы? Да я с ума сходил эти месяцы, а как только увидел тебя сейчас, все внутри взорвалось.

Как же соскучился.

Еле смог справиться с собой, чтобы не подойти и не сжать в объятиях. Наплевав на все и даже на твой взгляд.

Хочу.

Хочу видеть снова, сейчас же.

Быстрым шагом подхожу к столу и вызываю по внутренней связи Игната.

– Никита Борисович? – заглядывает Кононов через пару секунд, будто нарочно дежурил под дверью.

– Пригласи ко мне Беляеву. Быстро.

– Софию Андреевну?

– Да, ее.

– Сию минуту.

Голова администратора исчезает в дверном проеме, а я возвращаюсь в кресло.

Вновь откидываюсь на стуле и упираюсь локтями в подлокотники. Сцепляю пальцы в замок.

Жду ее и она не выйдет из кабинета, пока я не проясню для себя некоторые вопросы.

Соня

Возвращаемся в наш кабинет, и я окидываю его таким взглядом, словно вижу впервые.

Будто не я приходила сюда в течение последних трех недель и проводила здесь по полдня своего времени. Дольше нельзя, нужно возвращаться домой на кормление дочки.

– Сонь, ты чего.

Алена подталкивает в спину, тем самым выводя из ступора.

Алена – миловидная блондинка примерно моего возраста. Веселая и беззаботная. Мы подружились с ней довольно быстро.

– Ааа, так ничего.

Шагаю вперед и усаживаюсь за свой стол. Беру в руки папку с набросками.

– С тобой все в порядке? – продолжает допытываться она.

– Ей наше начальство, наверное, понравилось, – комментирует Марина.

Это неглупая и слегка язвительная шатенка под тридцать, имеющая мужа и двух детей младшего школьного возраста.

Она усаживается за свое рабочее место, но вместо того, чтобы начать работать, не против обсудить появление в офисе Никиты.

– Ну, оно всем понравилось, точнее, Он, – весело произносит Алена, особенно выделяя последнее слово, и подмигивает мне.

Я хмурюсь, не желая развивать тему, но Алена уже переключается с меня на нашу «старую деву». Это третья сотрудница, что работает вместе с нами. Зовут ее Алла, а прозвище свое получила за вечно угрюмый и недовольный вид.

– Алла, ты что скажешь?

Конечно же, старой девой все зовут ее только за глаза.

Алла начинает что-то отвечать, но я не вслушиваюсь.

Думаю о том, как же много совпадений происходит на свете.

Вот и я… надо же было устроиться работать именно сюда. Когда в городе тысячи, нет миллионы самых разных фирм, контор и предприятий.

Когда приняла решение вернуться домой, была уверена, что мы никогда, ни при каких обстоятельствах не пересечемся.

Все же другой город, хоть и соседний.

Родители купили здесь дом, на окраине, но в черте города. Рассудили, что нам с Машей так будет удобнее. Свежий воздух, да и вообще. Дом есть дом.

Шанс встретиться, даже случайно, минимальный. Да что там минимальный, его просто не было, этого шанса.

Его НЕ БЫЛО.

И вдруг вот вам.

Оказалось, у судьбы свои планы. Будто мало мне того, что я уже пережила.

А ведь еще каких-то три недели назад я даже не подозревала, что так получится.

Если бы знала, держалась бы подальше от этого места.

Три недели назад

День сегодня теплый, солнечный и мы с Маруськой собираемся на прогулку.

Я очень люблю лето и мне жаль, что оно так быстро пролетает. Но пока еще мы можем наслаждаться теплыми денечками и ни о чем не думать.

Моей малышке почти пять месяцев, а значит, она совсем скоро научится сидеть. Жду не дождусь этого момента.

На Машуниной головке красуется летний чепчик из тонкой пряжи, который я связала ей сама и красивое новое платье – подарок Полины. Она приезжала ко мне на днях и надарила целую кучу подарков.

Но быстро уехала.

Ее муж – лучший друг Никиты, а потому, с ним приезжать нельзя.

Как только Матвей узнает, что у меня есть ребенок, тайна сразу же перестанет быть тайной.

Если же Полина задержится у меня чуть дольше, чем это необходимо для дружеских посиделок, он узнает. Сорвется с места и приедет за ней.

Ревнует ее сильно и никак не может обойтись без нее больше, чем полдня.

Не знаю, чего ей стоило уговорить его, чтобы разрешил приехать ко мне одной. Специально выбирала момент, когда он был сильно занят в своем клубе. И подозреваю, он потом стребует с нее по полной. Хотя с таким парнем… в общем, Полинка не расстроится.

А нам так хотелось увидеться друг с другом. Но я по-прежнему не хочу, чтобы Никита знал о дочке.

Мне неудобно перед Полиной, что ей приходится увиливать и что-то скрывать от Матвея, но пока мы не придумали, как по-другому.

А Никита… Не знает, и слава богу. Зачем?

Тем более, что от Полины я узнала, он уехал на все лето во Францию. Куда конкретно, не уточняла. Чем занимается там, также не понятно. Отрывается с очередными девушками, должно быть.

Эти мысли я давлю в зародыше, чтобы не портить себе настроения.

Выкатываю коляску из калитки и неторопливо шагаю вперед, в сторону парка.

Дочка немного повозится и уснет, она всегда хорошо спит на свежем воздухе. А у меня будет множество вариантов занять себя.

Я смогу продолжать прогуливаться, параллельно слушая музыку, аудиокнигу, или просто звуки природы и пение птиц.

Смогу устроиться на лавочке и почитать. Или повязать.

Кажется, что вязание, это хобби для пожилых, но нет. Я как-то пристрастилась. Помогает расслабиться, не думать ни о чем. Да и, честно говоря, очень удобно, потому что занимает руки и… будто впадаешь в какой-то транс. Сложно объяснить. В общем, помогает.

Да, еще когда вяжешь, нет возможности тянуть в рот все подряд.

После родов, правда, я сильно похудела, но все равно боюсь располнеть. До сих пор кормлю грудью и аппетит у меня хороший.

Я много прочитала о пользе грудного вскармливания и собираюсь кормить свою дочку по крайней мере до года.

Чай с молоком все эти месяцы пила литрами. Ведь чтобы молока было достаточно и малышка наедалась, нужно было постоянно восполнять запас жидкости в организме. Ну и… не пустой же чай пить. А круассаны с джемом такие вкусные, что сами собой исчезают во рту.

Кроме того, у меня до недавнего времени наблюдался хронический недосып, отчего контроль за весом сильно снизился.

Только по счастливой случайности я не поправилась. Одна только грудь, и сразу на пару размеров.

Теперь стоит выйти одной, без дочки, и мужчины на улице засматриваются. Пялятся и пялятся, никогда такого не было. То есть… Никита всегда засматривался на меня, но не другие мужчины, да еще в таких количествах.

Даже Полина заметила, когда приезжала в гости и мы с ней и Машуней отправились на прогулку. Она попросила покатить коляску, и все прохожие думали, что Полина у нас молодая мама, а не я. Ну и… посматривали на меня. Впрочем, на нее тоже. Полина стала такой красавицей, что глаз не отвести.

– Материнство тебе к лицу, – поддевала Полина, перехватывая взгляды проходящих мимо мужчин, а я только смеялась.

– Надоели уже. А вот тебе так идет прогуливаться с коляской. Когда вы с Матвеем уже решитесь на малыша? Университет ты закончила, самое время.

– Мы над этим работаем, – сказала Полина и улыбнулась.

– Обещай, что я буду второй, кто узнает. Первым, конечно, узнает, Матвей. Ну, а потом сразу мне расскажешь.

– Ладно, – ответила Полина и снова улыбнулась, – как только, так сразу.

– Уверена, вы будете классными родителями.

– Не знаю. Там видно будет, – беззаботно пожала плечами Полина.

– Матвей-то уж точно. Станет сумасшедшим папашей, из тех, что просто обожают своего ребенка.

– Время покажет.

– Я уверена. Он так безумно любит тебя, просто пылинки сдувает, что будет обожать вашу дочку, или сына. А тебя после родов станет на руках носить.

– Ну, он и так носит. Причем, в прямом смысле.

– Не сомневаюсь.

Тут Полина хмурится и берет меня за руку.

– Сонь, извини.

– За что?

– Блин, сказала не подумав. Тебе… ведь, наверное, неприятно все это слушать.

Зря она волнуется об этом. Если у меня не ладится в личной жизни так что ж, пусть и у других все будет плохо? Нет, конечно. Тем более у Польки с Матвеем. Они заслужили свое счастье, как никто. И доказали друг другу ни один раз, что не могут жить вдали друг от друга. Физически не могут. Вот просто никак.

А мы с Никитой… смогли. Значит, не настоящее это было, должно быть. И не встретила я пока того самого-самого, единственного.

Пытаюсь побыстрее сбросить вновь подступающую грусть, и успокоить подругу.

– Вовсе нет. Я так рада, что у вас все хорошо. А мне… я просто в восторге, что у меня есть дочка, Полин. Вот правда. Чувствую себя самой счастливой на свете и больше мне никто не нужен, можешь поверить.

Мне кажется, Полина не верит моим словам, но я искренна.

Это абсолютно так и есть.

Я очень люблю Маруську и наслаждаюсь каждым мигом рядом с ней.

Потом Полина уехала, а я вот, вновь гуляю с доченькой и вспоминаю о нашей недавней беседе.

Звонит телефон и прерывает вялотекущий поток моих мыслей. Поскорее принимаю вызов, пока Truly Madly Deeply, установленная на моем телефоне, не выдернула малышку из полудремы.

Это слишком романтичная мелодия, и я установила ее давно, но рука не поднимается сменить. Наивно, возможно, но я всегда немного витала в розовых облаках. Все же вдруг… вдруг однажды и в моей жизни появится мужчина, который… мог бы сказать мне те же слова, что поются в этой песне.

Впрочем, и это не нужно. Никита говорил такие слова, ну и что? Как выяснилось, слова – это только слова.

И вообще, сейчас не до этого.

– Да, алло.

– София Андреевна, здравствуйте.

Мужской голос звучит деловито.

– Здравствуйте, Игнат Валерьевич, – тут же узнаю собеседника.

– София Андреевна, как насчет работы у нас?

– Я… согласна.

Игнат Валерьевич – высокий худощавый брюнет слегка за тридцать, в строгом костюме и с гладко зачесанными назад блестящими от избытка геля волосами, – администратор рекламной фирмы «Джеймейк».

Фирма новая, но быстро набирающая обороты и уже довольно известная в определенных кругах. Ищет сотрудников, отличная возможность.

Моя школьная подруга, Ира, где-то достала приглашение на вечеринку в честь открытия филиала. Не знаю, откуда взяла. Я как раз подыскивала работу и все без толку. Полина могла бы помочь и Матвей, но это же ближний круг Никиты, а значит табу. Так что…

А Ира в этом смысле безопасна, с Никитой у них никаких точек соприкосновения.

– Сонь, фирма очень приличная и набирает специалистов даже на неполный рабочий день. Даже без опыта работы. Диплом ты получила, это главное. А в рекламе ты хорошо разбираешься, тебе ведь нравится, – скороговоркой выпалила тогда Ира.

Недолго думая я пошла на вечеринку, потому что жить все время на деньги родителей считаю неправильным. А мои вязаные изделия продаются не то, чтобы очень хорошо. Продаются, конечно, но не об этом я мечтала, когда училась в институте.

Нарядилась в деловой костюм, нанесла легкий макияж, собрала волосы в строгую прическу. Пошла, оставив Машуню дома с родителями и тетей, и, неожиданно для себя самой, обратила на себя внимание начальника рекламного отдела, Игната Валерьевича Кононова.

Он спросил тему и содержание моего дипломного проекта, я рассказала. Поспрашивал еще немного, дал задание сходу придумать слоган для рекламы какого-то мыла, и пригласил на работу к ним. Сказал, я – то, что нужно. Он еще должен согласовать, но скорее всего у них получится взять меня даже на неполный день.

И вот он звонит.

А уже на следующий день я переступаю порог своего нового места работы.

Три недели проходят просто замечательно.

Мама с папой отбывают в Европу, потому что за недвижимостью нужен пригляд, а они и так уже сильно задержались, на целых три месяца. Оставили меня и внучку на попечение моей любимой тети Лены. Год назад у нее умер муж, а сын давно вырос и путешествовал где-то по миру, и она не знала, чем себя занять. Просто жизни была не рада до того момента, пока нам всем не пришла идея, что она будет жить с нами и помогать с малышкой.

Благо дом большой и места всем хватит.

Жизнь заиграла новыми красками. Ведь как бы я не любила дочку, попробовать себя на новом поприще мне хотелось.

И вдруг такое… Никита.

Фирма Никиты.

Поверить не могу.

То, от чего я бежала, нагоняет меня именно там, где я меньше всего могу этого ожидать.

Самое реальное время (возвращаемся в офис)

Дверь распахивается и в проем просовывается налаченная голова Игната Валерьевича.

– София Андреевна.

– Да? – замираю.

– Никита Борисович просит вас пройти к нему в кабинет.

– Оу, – выдыхает Алена и смотрит на меня во все глаза.

Что?

Дрожь пробегает по телу и концентрируется внизу живота болезненным спазмом.

– А… что… – откашливаюсь, – зачем?

– Не могу знать. Но, пожалуйста, побыстрее, – торопит администратор. Помешан на дисциплине и точном исполнении приказов начальства.

Я медленно поднимаюсь из-за стола и также медленно выхожу в коридор.

Иду следом за Игнатом и каждый шаг дается с огромным трудом, будто тащу за собой по меньшей мере сто килограммов камней. А сердце бьется о ребра так неистово, что становится страшно.

Что же он… собирается уволить? Или? Вот это “или” беспокоит много, много сильнее, чем увольнение.

ЧТО ЕМУ ОТ МЕНЯ НУЖНО?

Подхожу к двери и нерешительно стучусь в нее под взглядом Игната.

– Входите, – слышу ответ, но не тороплюсь это сделать. Пытаюсь по его тону определить, чего ждать, но это не представляется возможным. Слишком нейтрально прозвучало это “войдите”. Может, он вообще, ждет у себя не только меня, но и других сотрудников?

– Ну же, – поторапливает вездесущий Игнат и мне приходится заставить себя.

Вбираю в легкие побольше кислорода, задираю подбородок повыше. Тяну на себя кажущуюся вдруг стопудовой дверь, и решительно шагаю в кабинет.