Buch lesen: «Пропавшие без вести, или Дама в белом»
Глава 1. Точка отсчета
В квартиру снова позвонили – соседка привела маленького Лешика. Евгения ласково улыбнулась, взяла на руки малыша и понесла в небольшую комнату с разрисованными клубничкой обоями, где на красивом ковре с длинным ворсом уже сидели трое девочек, от трех до пяти лет. Вроде, теперь вся мелюзга в сборе? Надо включить им телик, покормить, умыть, погулять на террасе, словом, как-то дотянуть до вечера, когда детей заберут мамаши. Как она устала от этого полулегального детского садика на дому! Почему эта расфуфыренная курица принесла ей сынишку, и преспокойно отправилась на шоппинг? А она должна подтирать ее сопливому отпрыску нос!
Евгения включила огромный телевизор, по которому как раз шел странный мультик с Губкой Бобом и занудным кальмаром Сквидвардом, заперла детскую комнату и пошла на кухню, варить овсянку. Ее собственная дочь, восьмилетняя Ника, сидела в большой комнате за кофейным столиком и рисовала что-то в альбоме, сосредоточенно сопя и пачкая пальцы в разведенной акварели. Ее длинные темные локоны свисали над картинкой, и на кончиках уже виднелись разноцветные капельки. Евгения остановилась и задумалась – надо бы послать дочку вниз, проверить почтовый ящик. Бывший муж что-то говорил о том, что слишком много платит за их жилье и частную школу дочери, и намерен обсудить с адвокатом вопрос о переводе Вероники в школу попроще. Евгения не слишком верила в то, что суд станет на сторону жадного папаши, но на всякий случай была наготове. Если пришла повестка, надо ее вовремя получить. А там она что-нибудь обязательно придумает. Ничего у жмота не выйдет!
– Ника! – позвала она. – Спустись вниз, возьми почту. Потом дорисуешь!
Девочка нехотя подняла голову, какое-то время молча смотрела на мать, словно не вполне расслышав ее слова, а затем чуть сгорбилась, поднялась и уныло ответила:
– Хорошо, мамочка. Сейчас спущусь.
Ника своей задумчивостью и вялостью в последнее время слегка тревожила мать. На каникулах полагалось радоваться жизни, а она грустила и чахла на глазах. Бедняжка и так сильно изменилась, переживает из-за расставания родителей, а папаня хочет ее еще и переселить из такого чудесного дома, подумала Евгения. Совести у него нет. Ника вернулась быстро, каша даже не успела остыть. Она показалась матери очень оживленной, и, положив на кухонный стол ключик от почтового ящика, радостно сказала:
– Я договорилась с Дашей в бассейн пойти, ты ведь разрешаешь?
Евгения на минуту задумалась. Дочка могла бы помочь ей с малышами… С другой стороны, возможно, в этом роскошном доме они живут последние месяцы, надо бы пользоваться всеми благами, раз уплочено. А, ладно, пусть поплавает. И она утвердительно кивнула.
Девочка скрылась в своей спаленке, и через несколько минут выбежала уже в красном сплошном купальничке, с перевязанными красной лентой волосами, в красных шлепанцах на босу ногу и с небольшой сумочкой через плечо.
– Полотенце не забыла? – бросила Евгения, не оборачиваясь.
– Нет, мамочка. Я побежала!
С треском захлопнулась входная дверь. Евгения понесла детям кашу, по пути мрачно раздумывая о том, что после официального развода ей, вероятно, придется все же переехать в квартиру подешевле. Эту муженек точно откажется оплачивать. А как хорошо все начиналось!
Трехкомнатная стометровая квартира на 20-м этаже в комплексе «Белые паруса» была куплена Артемом Моринским в ипотеку, и ее оплата съедала половину его зарплаты шофера-дальнобойщика. Но четыре года назад, переехав в роскошное элитное жилье, они с мужем пришли в восторг. Три изолированные комнаты с встроенными шкафами, широкие коридоры, в которых хоть на велосипедах катайся, застекленная терраса, с которой по вечерам они любовались огнями ночного города, потягивая из удлиненных узких бокалов кисловатое Просекко. На уровне третьего этажа располагалась огромная крытая терраса для всех жильцов, вдоль ограды стояли кадки с красивыми хвойными деревцами, стояли столики и плетеные кресла, и даже была устроена небольшая детская площадка – горка, две качели и кукольный домик со крохотной скамеечкой внутри. На первом этаже располагались бутики, маленькая кондитерская с невероятно вкусными пирожными и сладкими пирожками домашней выпечки, а в подвале – полноценный фитнесс-клуб и большой бассейн. Дополнительной платы за посещение с жильцов не брали, все услуги входили в немалую квартирную плату Работать Евгения не собиралась, хватит, наработалась до замужества. Поэтому, переехав в этот рай, все дни она гуляла по бутикам, качала пресс в клубе и плавала, без конца плавала по длинным дорожкам и неестественно синей плотной водой, слегка попахивающей хлоркой. Дочка сначала пугалась глубины, но работник, следивший в бассейне за гигиеной, за небольшую плату научил ее неплохо плавать, и с тех пор Ника ходила в бассейн сама, даже когда Евгении было лень или некогда.
Но отношения с мужем медленно разлаживались. Возможно, из-за того, что теперь она редко выходила из комплекса на улицу, и ее некогда стройная фигура начала расплываться от слишком усердного посещения кондитерской. Из невысокой стройной статуэточки она превратилась в довольно увесистую статую, и, как уверял муж во время все более частых ссор, мозги у нее тоже окаменели. Артем Моринский с годами же становился все лучше, как выдержанное вино. Он как-то расширился в плечах, седые виски придавали ему значительности, и когда в мирные периоды они вместе ходили в бассейн, она не раз замечала кокетливые взгляды соседок, открыто флиртующих с ее мужем. Полгода назад они с Артемом приняли решение мирно разойтись. Против расставания она не возражала, но вот переводить дочку в обычную школу из дорогой международной и продавать квартиру… Нет, на это Евгения согласия не давала, и суд пока что был на ее стороне.
Малыши неохотно ковыряли ложками в густой вязкой слякоти, поставленной в красивых плошечках прямо на ковер. Теперь приходится зарабатывать на жизнь самой, с тоской подумала Евгения, а ведь как классно было раньше, когда она сама могла попросить кого-то из соседок за небольшой презент присмотреть за дочерью! Внезапно раздался звонок домофона. Кого еще черт несет? Она никого не ждала, но все же подошла к входной двери и сняла трубку. Тоненький голосок тихо произнес:
– Тетя Женя, а Ника скоро спустится?
– Даша, ты? – все детские голоса для нее были похожи. – Да она вышла недавно, так что скоро. Наверное, катается на лифтах.
Повесив трубку, она покачала головой. Какие дети нетерпеливые пошли! Она не была такой в детстве, могла ждать подружек часами, никого не беспокоя. И вновь задумалась о грядущей войне с мужем.
Минут через десять поднялась с малышами на верхний этаж, вывела на террасу на крыше высотке, а через час, пообещав конфетки, с трудом уговорила вернуться в квартиру. Перед конфетами ей удалось впихнуть в детей немного вчерашней мясной запеканки, и уложить спать на торопливо надутых матрасиках. Вскоре малыши засопели, и она перевела дыхание. Полдела сделано, часа полтора они проспят, и она может запереть десткую и пока прошвырнуться по магазинчикам внизу. Но где же Ника?
Она впервые посмотрела на часы: надо уже, половина второго. Во сколько же ушла дочка – часа два назад, больше? Пора ей возвращаться, пообедает, заодно и детишек посторожит. Она набрала номер недавно купленного дочери мобильника. Тот зазвенел где-то рядом, и она торопливо нажала Отбой. Еще не хватало перебудить детей, заново их уже не усыпишь, прощай, полтора часа законного отдыха! Она зашла в гостиную – так и есть, телефончик лежал на низенькой лавочке возле столика. Ну да, дочка постоянно ныла, что не хочет таскать ничего лишнего в бассейн. Ладно, Евгения спустится сама, в конце концов, она же хотела прошвырнуться по комплексу…
Она дошла до лифта, раз пять поздоровавшись с соседями, спустилась в подвал, прошла мимо фитнес-зала с улыбчивой девушкой-тренером в синем трико, и зашла в бассейн. Высокий худой парень в белой спортивной форме приветливо помахал ей рукой. С тех пор, как он научил Нику плавать, у них установились приятельские отношения, и она часто платила ему за дополнительные уроки плавания, которые ни ей, ни дочери уже были не нужны. Но хорошее отношение дороже.
Она оглядела бассейн. Из пяти дорожек были заняты две, по ним лениво плавали две дамы весьма преклонных годов. Маленьких девочек не было видно. Видимо, разминулись, с досадой подумала она и повернулась к дежурному:
– Виктор, а где Ника? Она давно ушла?
– Ника? Сегодня она не приходила. – растерянно ответил парень. – Была другая девочка, вот не помню, как зовут…
– Даша?
– Не знаю даже. – пожал плечами дежурный. – Мы с ее мамой только здороваемся, а девочка и здороваться забывает. – он улыбнулся и махнул рукой.
– Погоди, но девочек должны быть две. – она все еще не волновалась всерьез, но легкая тревога уже начала закрадываться с сознание. – Ты ничего не перепутал?
– Евгения, мне еще рано путать. – серьезно пояснил парень. – Деменция у меня начнется лет через сорок, не раньше.
Евгения торопливо вышла в коридор и остановилась. Где же ей теперь искать Нику? Девочка могла пойти гулять по магазинчикам, зайти в кондитерскую… А могла и подняться наверх на другом лифте, пока мать спускалась. Надо все проверить.
Она рысцой пробежалась по всем бутикам, с нарастающей тревогой узнавая, что Нику в это утро никто не видел. Добежав до охранника у входа, она выяснила, что тот как раз заметил девочку возле почтового ящика. Но она тут же пошла к лифту, с ним не разговаривала, из дома выйти не пыталась. Евгения побежала к лифту и поднялась к себе, уверенная, что дочка уже вернулась и теперь ждет ее возле запертой двери. Но нет, Ники не было и там.
Евгения зашла в квартиру, ее сердце тяжело билось. Скорее всего, непослушная девчонка зашла куда-то к соседям, встретила по дороге подружку и забыла обо всем.… Надо вспомнить, у кого в доме дети примерно такого же возраста? Но Ника договорилась пойти в бассейн с Дашей, та ее ждала в вестибюле. Ну и что? Могла и забыть, в ее возрасте немудрено. Немного успокоившись, Евгения решила наказать дочку, не выпускать ее из дома три дня, не меньше. Никаких бассейнов и подружек, пусть присматривает за малышами. Она осторожно отперла детскую и заглянула – малыши все так же мерно сопели носами. Она снова притворила дверь и задумалась. Может, пойти по квартирам, поискать дочку? Но дети из ее нелегального садика скоро проснутся, их нельзя надолго оставлять одних. Если кто-то из них пожалуется, она лишится столь необходимого ей приработка. Нет, ну где же Ника? Неужели она до сих пор не проголодалась? Впрочем, у подружки ее могли и покормить, решила она и успокоилась. Тем более, один из малышей проснулся, она услышала его хныканье и решительно вошла в комнату.
И лишь через пару часов, когда уставших и капризничающих детей разобрали соседки, она снова взглянула на часы и ужаснулась: половина шестого! Нет, пора идти по соседям, искать Нику. Впрочем, в их доме на 22 этажах более ста квартир, ей их не обойти до следующего утра. Надо спуститься к охраннику, и начать обзвон по домофонам.
Она спустилась вниз, к посту охраны. Невысокий бритоголовый крепыш с бейджиком «Олег» лениво разгадывал кроссворд, но тут же отвлекся и предложил даже свою помощь. Но она покачала головой и начала методично обзванивать квартиры. Через полчаса она без сил прислонилась к мраморной стене вестибюля. Из 104 квартир ей ответили в 86-ти. Но Ника к ним не заходила. В других квартирах, похоже, никого не было вообще. Так где же ее дочка?
– Евгения Павловна, я позвоню в полицию. – решительно сказал охранник. – Во сколько девочка отправилась в бассейн?
– Я точно не помню. – растерянно откликнулась она. – Она спустилась за почтой, вернулась, переоделась и ушла.
– Так, вот запись с камеры, она спускалась в 10.46. – деловито откликнулся парень. Больше в зоне видимости она не появлялась. Ага, а вот и вторая девочка, в розовом купальнике. Она стоит возле лифтов, потом подходит к домофону и куда-то звонит… Она вам звонила? Значит, из квартиры Вероника вышла около 11.00. – он присвистнул. – Ого, ее нет дома больше семи часов. Все, вызываю подмогу.
Евгения поплелась к лифту, пытаясь вспомнить, в какой квартире живет девочка Даша. Но так и не вспомнила. Она зашла в гостиную, растерянно повертела в руках бесполезный телефон дочери, и внезапно увидела на соседнем стульчике трогательный детский блокнотик с розовым пони на обложке. Она Дашинально взяла, блокнотик, собираясь пролистать его, но на первой же странице увидела фразу, выведенную крупным детским почерком:
«Я скоро исчезну».
Глава 2. Агентство «ШерлокЪ»
– Понимаете, Женя не виновата. – слегка волнуясь, говорил высокий плечистый мужчина добродушного вида. – Она подумала, что девочка начала кататься на лифтах, поэтому задержалась. А потом решила, что Ника, пока каталась, встретила кого-то из девочек и пошла в гости. Иначе жена сразу бы позвонила в полицию, я уверен!
Я лишь задумчиво покачала головой. С клиентом спорить нельзя, это понятно, но тем не менее, поведение Евгении Моринской казалось мне загадочным. Это ж надо – девочки не было дома больше семи часов, а она и в ус не дула! Да я бы запаниковала уже после звонка подружки, которая ждала Нику в вестибюле!
– Если бы та девочка, не помню имени, еще раз позвонила! – с горечью продолжал мужчина. – Все могло быть по-другому. Женя сразу бы поняла, что дочь куда-то пропала.
Евгения поняла это несколько часов спустя, но что-то не торопилась сообщить в полицию, подумала я. Сколько драгоценного времени было потеряно! Но высказывать свое негодование клиенту я не стала. И так меня взяли поработать в детективное агентство практически из жалости. Ну, или из уважения к Оскару.
После развода с мужем у меня у меня началась черная полоса. Дочка капризничала и просилась к папе, а клиенты, словно сговорившись, дружно игнорировали мой гадальный салон. То ли нашли других, более дешевых или крутых гадалок, то ли еще что… Иногда я с усмешкой думала, что пора самой идти на очищение от порчи, явно же кто-то навел.
Просидев без толку в подвальчике неделю, верная секретарша Синтия сказала, что хочет на пару месяцев уехать к замужней дочери, как раз недавно родившей двойню и теперь требующей срочного приезда матери.
– Полина, тебе я пока без надобности, а Тоне без меня никак не обойтись. – рассудительно сказала она. – Мой тебе совет, не мучайся, сходи тоже в отпуск. Клиенты рано или поздно вернутся, черную полосу надо просто переждать.
Я бы с удовольствием передохнула, но денег катастрофически не хватало. Увы, но черная полоса касалась и бывшего мужа, его заводик бы на грани банкротства. Он давал деньги на питание мне и ребенку, но, глядя на его осунувшееся лицо, я ощущала себя натуральным людоедом. Так что мне позарез нужна была работа, и я начала впадать в отчаяние.
Дополнительным ударом стало то, что и моя мама, и лучшие друзья как-то неожиданно встали на сторону бывшего мужа. Сам Саша, казалось, смирился с разводом, и даже не стал просить судью дать полгода для примирения. Но он как-то осунулся, поседел, и словно постарел лет на десять. Наши общие друзья при каждом удобном случае говорили, что я слишком жестокосердна, а мама еще и добивала, что так любить, как Саша, меня уже не будет никто.
Спорить с ними было бесполезно. Может, я и вышла в тираж, и никто меня уже не полюбит, ну так что с того? В сашину любовь я тоже больше не верила. В конце концов, в жизни есть и другие удовольствия. Путешествия, к примеру. Вот только денег на них нет. Их не хватает даже на то, чтобы сводить дочку на приехавший в наш город Лунапарк из Чехии. Его яркие огни светили по вечерам в наше окошко, вызывая у Лики горькие слезы. Она так хотела покататься на лошадках и посмотреть на город с высокого колеса обозрения!..
И тут Оскар Белов, уже практически возглавивший Следственный комитет нашего города, проникнувшись моими бедами, посоветовал поработать у его друга в частном сыскном агентстве.
– Тимка мне по жизни обязан. – заверил он. – Не посмеет в таком пустяке отказать. А там, глядишь, и сам поймет, что это не он мне, а я ему услугу оказываю. Уверен, из тебя выйдет отличный сыщик. Тем более, на тебе будет опрос свидетелей, на опасные задания не пойдешь.
Обрадовавшись, на следующий день я побежала знакомиться с новым работодателем.
Мне всегда казалось, что детективное агентство должно располагаться в небольшом домике на окраине, глухой забор должен закрывать посетителей от посторонних нескромных глаз, а ворота должна сторожить собака Баскервилей. Но в наше городе такой экзотики не наблюдалось. По адресу, данному Оскаром, я приехала к высокому офисному зданию, огромные окна которого были вполне доступны любопытствующему.
На закрытой кодовым замком двери я прочитала список организаций, нашедший приют в этой высотке. О, кого там только не было! На первых этажах, судя по всему, располагалась типография и редакция местной газеты, на втором – и нотариус, адвокат, и какая-то загадочная организация под названием «Шилобиестрой», на третьем я обнаружила наше детективное агентство «Шерлок», и не стала изучать список дальше. Набрала две тройки, дождалась равнодушного ответа «входите» и открыла мелодично запевшую дверь здания.
На первом этаже, кроме газеты, обнаружился крошечный винный магазинчик с гордым названием «Винотека». Странно, как же они торгуют, если посторонним, по идее, сюда вход закрыт? Я чуть было не сунулась в магазинчик, чтобы задать этот вопрос явно скучающей продавщице, но передумала. В конце концов, меня ждет работодатель, не стоит его нервировать.
На широком зеркальном лифте я поднялась на третий этаж, прошла по длинному коридору и, слегка робея, открыла дверь, украшенную латунной табличкой с выгравированной удлиненными буквами надписью «ШерлокЪ». За дверью оказался небольшой предбанник, с большим компьютером на хрупком пластиковым столиком. Из-за большого экрана виднелась лишь белокурая макушка девушки, видимо, открывшей мне дверь.
– Добрый день. – громко поздоровалась я, не дождавшись никакой реакции на свое появление. Девушка чуть приподняла голову и что-то пробормотала. Я не расслышала, но дедуктивным методом предположила, что это какой-то вопрос. – Простите, но мне назначено тут собеседование.
– Так идите в кабинет. – мелодичный голос стал громче, но в нем почувствовалось раздражение.
Я дважды стукнула в массивную деревянную дверь и вошла в комнату, где центральное место занимал еще более крупный компьютер. Кроме того, там стояло целых три массивных кожаных кресла с вогнутыми спинками и большой книжный шкаф во всю стену, доверху забитый криминальной литературой на разных языках.
Хозяин, Тимофей Рядно, оказался здоровенным мужиком с окладистой бородой. Он словно сошел с какой-то старинной картины, и даже говор его был таким зычным, что хоть сейчас снимай в историческом кино. Он тут же перешел на ты, велел называть его Тима, просто Тима, и горячо заверял в глубочайшем уважении к Оскару. Это уважение, насколько я поняла, основывалось не только на прошлых заслугах, но и на текущих благодеяниях Именно Оскар подкидывал заказчиков в этом агенство, влачившее, как я поняла, довольно жалкое существование. Так что на работу меня приняли тут же, без всяких формальностей в виде ненужного собеседования. Поскольку Тимофей сказал, что я зачислена в штат с сегодняшнего дня, я попросила ввести меня в курс дела, и тут же приступила к своим обязанностям.
Вначале я думала, что буду выполнять обязанности секретарши, но, по мнению Тимофея, с этой работой прекрасно справлялась Лариса, блондинка, сидевшая в предбаннике. А мне, как протеже его любимого друга, доверили настоящую работу. Черезе час после знакомства с хозяином агенства ко мне пришла дама, заподозрившая мужа в измене. Я записала на диктофон ее исповедь, после ухода перегнала запись на компьютер и начала монтировать так, чтобы за три минуты Тимофей мог получить всю нужную информацию и при том не услышать ни слова из кучи лирических воспоминаний дамы о первых свиданиях не только с неверным мужем, но даже с мальчиками из ее детского садика. Смонтировала я удачно, «просто Тима» остался доволен. И теперь, с утра до вечера выслушивая клиентов, в основном обманутых жен, хотя попадались и мужья, я записывала длиннющие исповеди на диктофон и потом переписывала выжимки в компьютер. Определить, какая часть информации важна, а какую не жаль и стереть, приходилось мне самой – хозяин желал получив уже полностью готовую к употреблению нарезку. А у меня от бесконечного прослушивания разного бреда, похоже, начинались слуховые галлюцинации. Прошло всего полторы недели работы, а по ночам я частенько просыпалась от нервных выкриков: «Вы же понимаете, что я тут не при чем!» «Как они могли даже подумать!» и коронного «Он не такой!!!»
По сути, первый по-настоящему интересный клиент появился только сейчас, и я боялась ударить в грязь лицом, не задав какого-то крайне важного вопроса, который сразу же прояснит картину. Пока что она не складывалась.
Восьмилетняя девочка пропала из собственного многоквартирного дома. Об этом громком деле я знала не только из газет, но и от Оскара. Выглядело исчезновение ребенка просто фантастичным. Невозможно было покинуть здание, минуя пост охраны. Но даже если предположить, что охранник заснул, то, проходя мимо него, девочка попала бы на камеру в вестибюле.
Разумеется, выбраться из дома можно было и через подземный паркинг. В таком случае, девочка могла спуститься туда на лифте, минуя холл. Но! Войти на паркинг можно было лишь с собственным магнитным ключом. Как, впрочем, и выехать с парковки. Разумеется, такого ключа у ребенка не было и быть не могло. А ключ Евгении оставался в ее кошельке, и она ручалась, что даже на время из него не исчезал.
Тем же вечером в элитном комплексе были предприняты такие масштабные поиски, каких наш тихий городок до сих пор не знал. Полиция, взяв на помощь группу захвата, с двумя служебными овчарками обошла все 104 квартиры в доме, тщательно осматривая все места, где можно было скрывать тело. Заглянули в холодильники, кладовки, сундуки, чемоданы и даже прикроватные тумбочки. Потрясенные жильцы не препятствовали поискам, никто даже не заикнулся про ордер на обыск или тому подобные пустяки. В доме обыскали подсобки, мусорные баки, специалисты даже проверили шахту лифта. Перетрясли ящики с товаром в магазинчиках на первом этаже. Увы – никаких следов девочки не было найдено. Она словно растворилась в воздухе. Неизвестно было даже, дошла ли она до лифта – к огромному сожалению, на этажах видеокамер не было – лишь в вестибюле, бассейне и на выезде из паркинга. Но ни одну из этих камер девочка так и не попала. Зато попала машина ее матери. Примерно в полдень ее Порше ненадолго выезжал из паркинга. Минут на пять, не больше, тем не менее, это казалось очень странным.
За пять минут, разумеется, она никак не смогла бы избавиться от тела. Возможно, передала девочку сообщнику? Но кому и зачем?
Разумеется, проверяли и отца девочки, шофера-дальнобойщика, который жил отдельно от семьи и готовился к разводу. Но у него было железобетонное алиби – в день пропажи он был за много сотен километров от родного города, и его при выгрузке товара видело слишком много народу, чтобы можно было усомниться в их показаниях. Вернулся он лишь спустя четыре дня после исчезновения дочери, и сразу побежал в полицию, давать показания и узнавать подробности. А после этого вихрем полетел в наше сыскное агентство.
– Поймите, нашим ментам лишь бы человека обвинить! – горячился он. – Да, я Женю разлюбил, но она добрейший человек, мухи не обидит. Глупо даже думать, что она могла хоть пальцем тронуть родную дочку! А пока Женю прессуют, настоящий преступник мою Нику… – он задохнулся, сделал паузу.
Я торопливо подвинула ему стакан с водой, и поудобнее устроилась на стуле. Думаю, говорить он будет еще долго, вот только скажет ли что-то ценное для следствия? Но мужчина молчал, даже не пытаясь взять стакан. Так и не дождавшись продолжения, я решила задать вопрос:
– Как вы думаете, что могло случиться с Вероникой?
– Да маньяк у нас живет, понятно же! – выкрикнул он резко. Его суровое лицо словно окаменело. – Где-то на нашем этаже, или может ниже. Увидел возле лифта ребенка, позвал к себе, ну не знаю, щеночка посмотреть. Моя Ника… она зверенышей любила безумно, все просила щенка. Точно бы пошла с уродом.
Я ждала продолжения, но так и не дождалась. Логика Артема Моринского была понятна и, к сожалению, он вполне мог оказаться прав. Педофил спокойно мог заманить девочку к себе в квартиру, и у него было целых семь часов на то, чтобы прикончить ребенка и в большой сумке вынести тело. Конечно, обыск в квартирах проводился тщательный, но к ночи девочки там уже не было и быть не могло. Наверняка сумку с ее телом вывезли на машине. Конечно, полиция проверила все автомобили, выезжающие в паркинга в течение дня, но что толку? Их набралось больше двух десятков, каждый проверили с собаками, но существует много способов сбить их с толку. Но все-таки, зачем с паркинга выезжала машина Евгении?
Не выдержав, я задала этот вопрос своему собеседнику. Тот лишь махнул рукой:
– Да почем мне знать? Может, купить что-то срочно понадобилось, в нашем доме все же не супермаркет. Хлеба и то не купишь. Не могла она ничего с ребенком сделать, я вам говорю!
Я машинально кивала. Да, все понятно. Нас нанимают искать маньяка. Дело совершенно безнадежное. Конечно, можно выяснить, в каких квартирах живут одинокие мужчины, или семейные, но у которых в тот день дома не было никого из родных. Можно даже определить для себя круг подозреваемых, и хорошо, если там окажется не больше дюжины потенциальных маньяков. Но вот как доказать, что один из них не только мог, но и совершил преступление?
– Я дурак, конечно. – с горечью продолжал между тем мой посетитель. – Надо было добиваться опеки через суд. А я все думал миром договориться.
– Постойте-ка. – очнулась я. – Вы хотели забрать дочку у жены? А она не соглашалась?
– Кто не соглашался? – он с недоумением взглянул на меня. – Ника? Она хотела, очень даже. А вот Женя уперлась рогом, и ни в какую.
Я опустила глаза. Что же, это меняет дело. В таком случае, у жены появился хоть какой-то мотив. Если предположить, что суд готовился передать дочку отцу, мать могла вывезти ее из дома и передать сообщнику или сообщнице, чтобы спрятать от отца. Но опять же… девочке надо учиться, ее невозможно просто спрятать!
– Я разослал ее фото по всем газетам, на телевидение, я заказал плакаты с ее портретом. – не умолкал безутешный отец. – Их уже развешивают по всем столбам. Я лично проедусь по соседним городкам, заплачу людям, чтобы ее видели всюду! Если она жива, пусть мне напишут!
Мысль была отличной. Если допустить, что девочку спрятала мать, то плакаты и газетные статьи лишат ее поступок всякого смысла. Пропавшую Нику опознают новые соседи, учителя, одноклассники. Что ж, может, все решится и без помощи нашего агентства. Но вот если маньяк…
Записав контакты клиента, я задумчиво переписала файл на компьютер. Хозяин агентства «Просто Тима» куда-то умотал с самого утра, велев мне принять важного клиента и не сказав, что делать дальше. Вроде, больше никого выслушивать не надо, или мне просто забыли сообщить? Я вышла из кабинета в крошечный холл и подошла к блондинистой секретарше, раскладывающей пасьянс на крутом служебном компе.
– Лара, не знаешь, кто-то еще к нам записан?
Не отрывая глаз от экрана монитора, блондинка лишь мотнула головой. Вот же повезло мне с коллегой! Лишнего слова не дождешься. Похоже, всех, кроме Тимофея, блондинка считала чем-то вроде назойливых мух, кружащихся над ее красиво уложенной прической, и лишь отвлекающих от приятных развлечений. Интересно, она спит с хозяином, или ради каких достоинств он держит тут эту красоту? Дверь холла распахнулась, и вкатился огромный пылесос в сопровождении невысокой веселой женщины в плотном сером халате:
– Деваньки, хотите, вас тоже пропылесошу? А то вы мрачные такие, словно паутиной подернутые.
Я невольно улыбнулась в ответ. Вот с кого надо брать пример. Тетке под полтинник, моет полы сутками, не разгибаясь, носится электровеником по этажам, и вот же, полна оптимизма. Грех мне унывать. Подумаешь, клиенты разлюбили. Зато сыщиком поработаю, раньше я и мечтать о такой удаче не могла.
Веселая уборщица между тем уже сновала с пылесосом между мной и столом Ларисы. Я покосилась на кабинет. Можно скрыться от назойливого гудения там, но с другой стороны, сидеть без дела я могла и в своем любимом гадальном салоне. Нет, надо выехать в поле, вроде, сыщики так говорят?
И, немного поколебавшись, я поехала в элитный комплекс «Белые паруса»
