Buch lesen: «Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла»
Море внешне безжизненно, но оно
полно чудовищной жизни, которую не дано
постичь, пока не пойдешь на дно
Иосиф Бродский
Пролог
– Расскажешь мне сказку, мама?
Он услышал ее звонкий нежный смех в ответ.
– Какую ты хочешь услышать?
– Ту самую, свою любимую.
– Опять? Я же уже рассказывала ее тебе сто раз! Не наскучила? Может, почитаем что-то новое?
– Хочу ее. Давай еще раз. Расскажешь?
– Ах, что за ребенок? Иди ко мне. Садись ближе.
Вдвоем они поместились в одном кресле. Мама прижала сына к себе ближе и обняла его за бок. Мальчик опустил голову ей на плечо и закрыл глаза, чтобы рисовать в голове картинки.
– Однажды большой корабль, на котором Мальчик плыл с мамой и папой пошел ко дну. Родители успели посадить сына в лодочку и отправить в море, чтобы спасти. После кораблекрушения Мальчик остался один в открытом море. И рядом с ним не было никого. Ни одной живой души. Он плыл на своей лодочке, качаясь по волнам. Вокруг лишь море, бесконечное и всемогущее. Мальчик плакал. Он скучал по маме и папе. Больше по маме. Но плакал он недолго. Он набрался смелости и отправился на поиски родителей.
Мама посмотрела на сына, сидящего рядом с закрытыми глазами, словно спящий. Она не сдержалась и поцеловала его в макушку.
– Ну, мама! Продолжай! – «проснулся» он.
– Хорошо-хорошо! Ах, да… и вот Мальчик плывет по волнам и встречает Сову. Своими размерами эта Сова превосходила всех своих сородичей. И перья у нее черные, как ночь без звезд. Мальчик спросил у нее: «Куда мне плыть, чтобы найти свою маму?». И Сова ответила ему: «Вот тебе мое перо. Возьми его и используй, как весло. Оно поможет найти маму». Черная Сова дала Мальчику перо и улетела. Мальчик использовал перо, как весло, чтобы плыть дальше.
Он знал продолжение сказки. Знал, кого Мальчик повстречает на своем пути дальше, но слушать было все так же интересно, как и в первый раз.
– А потом на пути Мальчика повстречалась Смерть. Смерть в белом облачении. И спросил Мальчик у Смерти: «Куда мне плыть, чтобы найти свою маму?». И Смерть ответила ему: «Вот тебе череп. Сияние в его глазах укажет путь, словно свет маяка». И Смерть исчезла, оставив Мальчику белый человеческий череп. Из пустых глазниц вырвались лучи света, и Мальчик последовал в сторону, куда они светили.
Он ярко представлял в своем воображении белые лучи-стрелки, пульсирующие из глазниц черепа, как свет фонаря.
– Но свет в черепе угас. И Мальчик снова оказался посреди моря. И вот с неба к нему прилетел зонтик. Мальчик взял этот зонтик и раскрыл его. Подул сильный ветер. И зонтик стал парусом его лодочки-корабля. Мальчик сказал зонтику: «Зонтик, зонтик, отнеси меня к моей маме!». И зонтик понес его в нужную сторону. Но потом ветер угас. И зонтик оказался бесполезен. Мальчик снова остался один.
Отчего-то зонтик в воображении рисовался ему розовый с ленточкой бахромы по краям и с серебряной ручкой. Девчачий зонтик. Такой от дождя не спасет – только от солнца. Но именно этот образ крепко засел у него в голове.
– И вот Мальчик встретил Рыбу. Большую Рыбу. И спросил Мальчик у нее: «Куда мне плыть, чтобы найти свою маму?». И Рыба ответила: «Плыви за мной следом. И я отведу тебя к ней». И Мальчик поплыл следом за Рыбой. И Рыба привезла его на берег. Мальчик вышел из лодки и увидел на берегу женщину. Он мог узнать ее со спины. Мальчик закричал: «Мама! Мама!». Женщина развернулась к мальчику. Да, это было ее лицо. Лицо его матери.
Он представлял себе ее лицо. Лицо своей мамы. Такое доброе. И нежное. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Она улыбалась ему.
Дальше начиналась самая любимая часть сказки.
– Мальчик спросил у мамы: «А где же папа»? Он так отчаянно хотел его увидеть. Ему его очень не хватало, пока он путешествовал на лодочке. Мальчик спрашивал у мамы снова и снова. Но она не знала, что ему сказать. Папа вернулся к ним с глубокими ранами на руках. Он спасал маму во время кораблекрушения и повредил руки. И каждое касание давалось ему с болью. Так больно, что он даже не мог обнять Мальчика или коснуться его. Но папа был рядом с ним. И важнее этого ничего не было на свете! Мама взяла Мальчика за руку, и всей семьей они вернулись домой, чтобы жить долго и счастливо. Конец.
Он открыл глаза и посмотрел на нее.
– Где же папа, мама? Когда он придет?
– Я не знаю, милый. Я постараюсь вернуть его.
– Почему… когда мы смотрим на него, а он смотрит на нас… он не видит нас? Он не знает, где мы?
Но мама не ответила. Она поцеловала его в щечку и сказала:
– Пора спать, сынок. Я очень устала. Завтра я пойду к твоему отцу и постараюсь уговорить его вернуться.
– Хорошо. Пусть он приходит. Скажи, что я очень его жду. Мы приготовим вкусный рыбный пирог и посидим за столом всей семьей.
– Да, малыш. Всей семьей…
Взяв сына за руку, мама проводила его в комнату. Она уложила мальчика в постель и накрыла одеялом. Выключив свет, мать склонилась над сыном и поцеловала его в лоб на прощание, сказав:
– Знал бы ты, как сильно я тебя люблю, мой маленький Натаниэль.
Глава 1. Омут
– Вы чего такие любопытные? А ну, брысь отсюда!
Малисса смерила стайку белых медуз злостным пугающим взглядом, и те рассыпались в разные стороны, отпрянув от ее стола.
– Совсем покоя не дают.
Мелисса огляделась лишний раз по сторонам и склонилась над стеклянными страницами.
– И где же их скат носит? Ох, как во всем этом разобраться?
Вокруг стояло назойливое шушуканье. Работать над проектом в общем обеденном зале очень неудобно. Все постоянно носятся туда-сюда со стопками стеклянных книг, с едой, разговаривают и хохочут. Профессора время от времени появляются с разных углов, чтобы следить за студентами.
Мелисса с осторожностью поглядывала на длинный коралловый стол за ее спиной. Малис не выпускал из рук стеклянную банку, в которой резвился странный черный слизень с красными нитями-венами, опоясывающими его тельце. Слизень больше напоминал толстую пиявку, нежели червя. Сама Мелисса предпочитала именно морских червей, нежели слизней. Эрис постоянно шепталась с Кроу. Эта парочка не разлей вода. Всегда вместе ошиваются рядом с Малисом. И если Кроу почти не обращал на Мелиссу внимания, то Малис в упор молча смотрел на нее, словно хотел загипнотизировать.
Заметив его пристальный взгляд, Мелисса быстро отвернулась от троицы, которая называла себя Омутом – тайный студенческий клуб, который возглавлял лично декан Милантэ Мунлес, противный профессор. Других студентов, кроме своего Омута, он в расчет совсем не берет и относится к ним, как к сардинам.
Вернувшись к чтению, Мелисса не могла сосредоточиться на символах, высеченных на стеклянных страницах. Ей претило читать книгу, которая была сделана за счет рабского труда жителей города, изо дня в день трудящихся в копях кварцевых шахт. Из кварца делалось стекло для книг и для всех нужд Перекрестков – подземных лабораторий, где занимались студенты, создавая свои учебные проекты.
Наконец в зале появились они, Эш и Винтер. Двое друзей Мелиссы шли в ее сторону, бурно обсуждая насущные проблемы.
– И чего вы так долго? – спросила у них Мелисса, когда двое появились рядом.
– Мунлес послал нас к морскому черту, – Винтер с грохотом уселся за стол.
– Все настолько плохо? – Мелисса взглянула на подругу, Эш.
Эш отмахнулась от налетевших назойливых медуз и, подперев руками голову, ответила:
– Они не будут устраивать поиски дельфина Винтера. Если ты не смог уследить за своим проектом – пеняй на себя. У Винтера есть несколько недель, чтобы создать что-то новое.
– Я трудился над этим дельфином весь год! – застонал Винтер. – Они не могут так со мной поступить! Я так старался! Фаза интенсивного роста должна была пройти на прошлой неделе! Я… я хотел увидеть это! Мой дельфин уже стал слишком сильным и мощным, если его… не сожрали рыбы покрупнее.
Мелисса сочувствовала трагедии Винтера. Она, как никто другой, знала, сколько ее друг вложил сил и времени в свой проект.
– Может, профессор Орэлла сможет нам чем-то помочь? – предположила она. – Она все поймет. Она знает, что такие случаи… бывают. Проекты слишком живучи и могут сбежать из Перекрестков, если станут достаточно сильными и выйдут из-под контроля. Это же означает, что твой дельфин удался на славу!
– Декан Милантэ Мунлес так не считает, – Винтер покачал головой, – он сказал, что руки у меня из клоаки растут, раз я допустил такое.
Но Мелисса не теряла надежды. Она все еще хотела поговорить с профессором Орсиной Орэллой и помочь Винтеру с проектом.
– А что с твоим осьминогом, Эш? – спросила она у подруги.
– Его не вернут.
– Это немыслимо! Как Омут себе такое позволяет?
– Не Омут, Мелисса. Ты же знаешь, что мой проект перехватили по распоряжению самого ректора, Лорда Сееры.
– Но это случилось только потому, что Мунлес над ним кружил свои водовороты весь год! Декан и ректор в близких отношениях. Уверена, что Лорду Сеере все известно о деятельности Омута. Она же ведется под его командованием. И твоего осьминога они прикарманили себе, чтобы только нас отбросить на десять шагов назад.
– Он нестабилен.
Мелисса напряженно следила за Эш. Та выпрямила спину и прикрыла глаза, словно вспоминала дни своей работы над проектом до того, как он попал в руки Омута.
– Он часто выходил из-под контроля. Буянил только в путь! Я не могла его контролировать слишком долго и сдерживать фазы агрессии. Он постоянно погружался в приступы и не выходил в ремиссии. Мунлес это заметил. Он увидел в моем осьминоге свирепство, к которому сам так долго стремился. Я в этом уверена. Им нужно могущественное оружие, способное убивать все живое. Они боялись, что я смогу усмирить осьминога и лишить его той мощи, какую он имел в фазах агрессии. Им нужно больше. Больше силы. Вот и забрали его у меня, чтобы самим доработать его.
– Но тебе выдали новый образец! – возмутился Винтер, стукнув кулаком. – Ты продолжаешь работать над новым проектом, а я… у меня ничего нет…
Эш оглянулась по сторонам. Конечно, она смотрела на столик, за которым сидела троица из Омута, но старалась делать вид, что не замечает их.
– Что там у Малиса за червь в банке? Я такого не видела в Перекрестках, – озадачилась Эш.
– Сама не знаю, – Мелисса пожала плечами, – он носится с ним весь день. С самого утра я вижу, как он не выпускает своего слизня из рук. Похоже, это секретные разработки Омута. Лорд Сеера дает им особые задания. И Мунлес делает все возможное, чтобы угодить ректору. Не удивлюсь, если Милантэ метит на его место.
– На место Сееры? Ты шутишь?
– А почему бы и нет, Эш? Ты же знаешь, как он пресмыкается перед ним. Для меня не станет неожиданностью, если Мунлес однажды вонзит кровавый коралл в спину ректора.
– Тише ты, Мелисса! – шикнул на нее Винтер. – Чего так громко об этом говоришь? Мало нам того, что ты занимаешься правами шахтеров! Мне кажется, что именно из-за твоих изысканий нас так упорно гнобят и двигают назад. Они не довольны, что ты хочешь пойти против законов Академии.
– У Академии жестокие порядки, Винтер. Шахтеры кварцевых копий этого не заслужили. Их график… он ужасен! А условия, в которых они трудятся, чудовищны! При этом мы, студенты, и все профессора Академии радостно наслаждаемся белыми стенами Перекрестков и всеми удобствами. Элита. Я не поддерживаю такого разделения. Уверена, что среди простых рабочих найдется множество талантов.
– Но они не учились столько лет, чтобы получить все знания, которые помогают нам создавать проекты, – парировал Винтер, – у них нет должного уровня образования.
– И почему они не могут его получить? Почему лишь первенец из каждой семьи имеет право пройти отбор на зачисление в Академию? А остальные? Они обречены выкапывать кварц для нас. Это несправедливо! Их жизни, их судьбы – все предрешено с самого рождения. Академия должна выбирать лучших, я согласна. Так сделайте же справедливый отбор! Но ректор Сеера, вероятно, видит иное будущее Академии.
А потом в обеденном студенческом зале появились преподаватели. Их появление не оставалось незамеченным. Трое профессоров, включая декана Милантэ Мунлеса, вошли в зал. Все студенты тут же повставали со своих мест, приветствуя преподавателей.
Вместе с деканом в зал пришли профессора Орсина Орэлла и Сангинарий Саг.
– Нужно узнать, чем промышляет Омут, – шепнула Мелисса Эш на ухо, – готовится что-то грандиозное. Я это чувствую. Все проекты скоро будут закончены, а это значит, что Омут тоже продемонстрирует свое творение.
– И что ты хочешь? – услышал шепоток Винтер.
– Разузнать о проекте Омута до официальной презентации и выставки.
Легкий жест руки декана Мунлеса призвал всех студентов сесть за столы и вернуться к своим занятиям.
Сам же декан, скользя на своем толстом зеленом хвосте, направился к троице из Омута.
Мелисса не вернулась на место. Она не сводила взгляда с профессоров Сага и Орэллы, ведущих беседу в углу зала.
– Что ты задумала? – спросил у нее Винтер.
– Идем к профессорам. Нам нужно попросить у них новый образец для твоего проекта.
И Мелисса решительно двинулась с места.
– Мелисса, не надо! Стой!
Винтер хотел ее остановить, но Эш помешала.
– Заткнись, Винтер! Она хочет тебе помочь и, возможно, у нее что-то получится. Давай пойдем с ней, но ты не будешь мешать Мелиссе выбивать для тебя новый образец. Уговор?
Винтер понимал всю жестокость ситуации. Ему нужен новый образец заместо сбежавшего дельфина, иначе через несколько недель его ждет отчисление.
– Эх… уговор…
Двое друзей направились следом за Мелиссой.
Заметив приближение троицы, Саг и Орэлла прервали свою беседу.
– Прошу прощения, – начала Мелисса, – профессор Сангинарий Саг, профессор Орсина Орэлла.
– Да, Мелисса? – обратилась к ней профессор Орэлла. – Вы что-то хотели?
– Да, профессор. Вы же знаете, что у Винтера сбежал дельфин? Он остался без проекта, а декан Мунлес не хочет давать ему новый образец. Срок сдачи работ подходит к концу. Можно что-то сделать? Декан сказал, что не будет тратить силы и средства Академии на поимку дельфина. Вы могли бы нам помочь? Винтеру нужен еще один образец. Он сделает все быстро. Он у нас очень умный и способный. Я обещаю, что мы поможем ему закончить проект к нужному сроку!
Такая твердость и настойчивость не могли не радовать преподавателей. Саг и Орэлла даже нежно улыбнулись в ответ.
Профессор Сангинарий ответил:
– Винтер, я видел твоего дельфина, и он был прекрасен. Я знаю, что ты работал над ним весь год. Ты очень упорно и старательно трудился. И если дельфин сбежал, то он был слишком хорош, да, профессор Орэлла?
– Да, я согласна. Конечно, декан не разделяет подобных взглядов других преподавателей на этот счет. У него вообще… – ее взгляд метнулся в сторону Омута, – свои предпочтения.
– Так вы нам поможете? – вырвалось у Эш.
Профессора переглянулись.
– Да, – кивнула Орэлла, – мы с профессором Сагом поговорим с ректором Сеерой и попросим для вас еще один образец. Думаю, он послушает нас. Надеюсь, Лорд Сеера будет благоразумным и не станет идти на постоянные провокации декана Мунлеса.
Все в Академии знали, что у профессоров с деканом натянутые отношения. И то, что декан Мунлес являлся приближенным ректора Сееры, лишний раз усугубляло ситуацию.
– Лорд Сеера поможет, – согласился с выводами коллеги профессор Саг, – если же нет, то мы сами раздобудем для тебя, Винтер, новый образец. Мы сделаем все возможное, чтобы ты закончил проект к сроку. Не волнуйся. Мы поможем.
– Ох, спасибо большое! – сорвалось с губ Винтера. – Я очень вам благодарен! Спасибо, профессор Саг! Спасибо, профессор Орэлла! Я вас не подведу – обещаю.
Мелисса обрадовалась, что смогла добиться желаемого результата. У них с профессорами хорошая связь и надежные отношения.
– У вас есть еще вопросы? – спросила профессор Орэлла.
– М-м… да!
Мелисса осторожно покосилась на Омут: трое студентов встали из-за своих места и направились следом за деканом Мунлесом.
– Что за червь в банке у Малиса? Вы что-то знаете о разработках Омута?
Двое профессоров также обратили взгляды на мрачную компанию тайного клуба.
– Боюсь, что декан Мунлес не делится своими разработками в Омуте с другими преподавателями, – вздохнула профессор Орэлла, – это тайна только самого Омута и ректора Лорда Сееры. Ну, судя по виду, это новый слизень. Не видела ничего подобного в Перекрестках. Впрочем, я не советую вам соваться в это дело, ребята. Делайте то, что должны. Если залезть в Омут… можно и не выбраться. Или даже пострадать.
– «Пострадать»? – переспросила Эш.
– Мы знаем лишь о том, что там ведутся проекты, особо опасные для жизни, – ответил профессор Саг.
– Именно поэтому они забрали себе моего осьминога! Он у меня был… очень опасным! Он не выходил несколько дней из фазы агрессии!
Саг и Орэлла мрачно переглянулись.
– Я считаю, что подобный поступок декана недопустим, – высказалась Орэлла, – он не имел права отнимать у студента проект и присваивать его своим тайным разработкам. Он даже не является твоим наставником, чтобы так поступать. Мунлес воспользовался властью, которая имеется в его распоряжении. И без ректора тут не обошлось, конечно. Впрочем, Эш, не обращай на это внимания. Это значит только одно: твой проект впечатлил руководство Академии настолько, что они не сдержались и украли его у тебя. Поэтому не переживай об этом ни минуты. Уверена, что с новым образцом все получится также успешно.
– Да, профессор. Я буду стараться. Обещаю.
Омут прошел мимо них. Малис держал в руках банку с черным слизнем. Он, Кроу и Эрис косо поглядывали на Мелиссу, Эш и Винтера. Омут считал их своими прямыми конкурентами и радовался каждым ослаблением позиции со стороны противника. Винтер потерял проект. У Эш его нагло отняли. А Мелисса занималась защитой труда шахтеров, что шло вразрез с политикой Академии. Именно по этой причине Мунлес так яростно «атаковал» студентов перед сроками сдачи проектов.
– Возвращайтесь к работе, ребята, – велел им профессор Саг, – ее у вас сейчас предостаточно. Мы с профессором Орэллой сегодня же сходим к ректору и попросим новый образец. Удачи вам.
Распрощавшись с профессорами, троица вернулась за свой стол. Мелисса закрыла стеклянную книгу, обдумывая свои мысли.
– Вы есть хотите? – поинтересовалась Эш. – Что у нас сегодня?
– Только салаты из водорослей с мидиями, – ответил Винтер.
– Ох… опять эти мидии! Каждый день! Да сколько можно?!
Потом двое друзей обратили на молчаливую Мелиссу, погруженную в свои мысли.
– О чем задумалась, Мелисса? – спросил у нее Винтер.
– Омут. Хочу погрузиться в него с головой и узнать все его темные секреты.
Глава 2. Война началась
– Присцилла!
Эвр увидев, обезглавленное тело, бросилась к нему. Отбросив розовый зонтик в сторону, она упала на колени. Ее пальчики в белых перчатках с дрожью потянулись к иссохшей шее, облитой запекшейся черной кровью.
– Нет… нет…
Синяя пещера усыпана окровавленными трупами сов, изрезанных и искромсанных на куски. Перья. Кровь. Отрубленные головы.
Некогда громадные крылья Присциллы обратились в тонкие обломки из костей, обтянутые черной кожей – перья осыпались.
– Как им это удалось? – ужаснулся Алойш, увидев жуткое зрелище.
Вилиамонт Гринштейн, оставаясь в инвалидном кресле, крепко сжал пересохшие губы и процедил:
– Они нашли их…
Эвристика, заливаясь слезами, извергла адский крик:
– Откуда у них мечи?
В пещере повис звенящий стон.
– Где они взяли проклятые мечи?
Эвр с гневном ударила кулачком о каменный пол. Девочка обернулась и злостно взглянула на Вилиамонта, пыхтя, как бык на корриде.
Вилиамонт поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел такой злости и столько ярости в глазах своей верной соратницы. Эвр хочет убивать. Он видел это желание в ее взгляде, полном жажды мести.
– Клинки были утеряны, – проговорил, заикаясь Алойш, – они не могли… невозможно…
Но у Вилиамонта нашелся ответ на загадку:
– Старая карга… – прошипел он.
Алойш сглотнул:
– Кама?
– Гадкая старуха! – рявкнула Эвр. – Это все из-за нее! Она дала им чертовы мечи! Она подсказала им, как пробраться сюда! Это все она! Их руками она сгубила нашу Присциллу!
Эвр подползла на коленках к отрубленной голове Присциллы, взяла ее в руки и подняла перед собой.
– Бедняжка…
Лицо Присциллы обезображено – худое, вытянутое, с длинными расплавленными глазницами, залитыми черной смолой, кровью.
– Мы будем помнить тебя всегда, дорогая.
Эвр подалась вперед и наградила мертвую треснутую, словно стекло, щеку поцелуем.
– Алойш, – Вилиамонт заговорил в приказном тоне, – с Камой разберешься ты. От этой дряблой перечницы необходимо избавиться как можно скорее.
– Слушаюсь, – кивнул Алойш в ответ.
– Но сперва… город.
– Перламутр-Бич? Вы уверены?
– Медлить нельзя. Этот город должен стать нашим в ближайшие дни.
Эвр это обрадовало. Она оставила голову Присциллы рядом с телом, подняла зонтик и вскочила на ноги.
– Это мне нравится!
Вилиамонт ответил торжествующей улыбкой и добавил:
– Они первыми начали войну против нас. Настал момент, когда мы должны нанести ответный удар и показать всем, на что мы способны. Очень скоро Перламутр-Бич встанет перед нами на колени. И мы станем его единственными владыками.
Вилиамонт сделал мягкий пасс рукой в сторону мертвого тела Присциллы – зажегся огонек. И вот уже язычки пламени охватили изуродованный труп. Струйки огня расползлись в разные стороны, задевая и поджигая мертвых сов.
Пещера занялась алым пламенем.
– Алойш, твой черед настал. Делай то, что должен.
– Да, милорд.
– Пришло время перейти к новой фазе.
– Энтони! Энтони!
Прижимая доску для серфинга к груди, он огляделся по сторонам. Перламутровый Пляж в разгар сезона всегда переполнен туристами и отдыхающими.
Бесконечные шезлонги, пляжные бамбуковые коврики, зонтики, шлепанцы, солнечные очки, маски с трубками, кремы от загара, панамки и разноцветные пляжные полотенца.
– Энтони Эрнандес! Я здесь!
«Где Миса? Черт! Ничего не вижу! Слишком много людей».
Он крутился на месте, топчась босыми ногами по горячему белому песку.
– Миса!
– Энтони!
– Где ты?! Я тебя не вижу!
Он тупо глядел во все стороны, пытаясь отыскать свою девушку среди загорающих дамочек, мускулистых пловцов, любовных парочек, играющих детей и заботливых бабушек, стоящих рядом с ними.
В ушах звенел легкий блюз, порой своей громкостью заглушающий шум морских волн.
– Я здесь!
На него напали сзади: так неожиданно и внезапно. Энтони подпрыгнул на месте и выронил синий серф с изображением дельфина из рук.
Позади раздался звонкий смех Мисы:
– Дурашка! Ты чего такой пугливый?
Он смотрел на Мису. Она стояла перед ним и ласково улыбалась. Миса подалась вперед, чтобы поцеловать его, но Энтони… сделал шаг назад.
– Что?
Миса тупо уставилась на него.
– Энтони, ты в порядке?
Он не ответил.
– Ты чего, милый? Все хорошо?
Она сделала шаг вперед. Он – шаг назад.
– Энтони… ты меня пугаешь! Что с тобой?
Она протянула ему руку.
– Пойдем. Самое время сделать заплыв. Большая волна вот-вот уйдет. Ты же хотел покататься на пене.
Снова шаг вперед.
Энтони не двигался и не отвечал.
– Ты чего завис? Энтони!
Миса уверенно выставила руки в его сторону, чтобы коснуться его плеч. Энтони ушел назад. Еще шаг. И еще.
– Энтони?..
Миса обиженно остановилась.
По ее глазам струились слезы.
– Ты чего уходишь от меня? Почему? Я тебя обидела?
Она вытерла намокшие глаза ладонью.
– Я и так одна. Каждый день. Ты меня совсем не ищешь!
Мгновение – и Перламутровый Пляж опустел. Только белый песок. Море. И солнце, уходящее в закат.
– А я тебя, знаешь ли, жду. Дожидаюсь. Когда ты придешь ко мне? Где мой Энтони? Когда он спуститься на дно?
И последнее слово разнеслось эхом в его ушах: «…на дно».
– …на дно. Энтони!
И песок стал жидким, как вода. Энтони разом провалился. Земля ушла у него из-под ног. Он плыл в песке, как в воде. И Миса плыла рядом с ним.
– Энтони! Помоги мне! Меня что-то схватило!
Он бросился к ней.
Он должен спасти ее!
Еще раз!
А потом Миса застыла. Ее глаза расширились. Ее тело приподнялось над уровнем песка и замерло.
– Энтони…
Она смотрела ему прямо в глаза, когда… когда ее тело ушло на дно. В воздухе взорвался алый всплеск, и песок окрасился кровью.
– Миса! – он закричал.
Но ее больше нет. Она ушла на самое дно.
– Миса! Где ты?
И Энтони ощутил, как начинает уходить на дно окровавленного песчаного моря.
– Не помешала?
Энтони открыл глаза.
Он лежал в своей постели. Белье промокло.
«Проклятье!».
Энтони повернулся в сторону двери и встретился взглядом с Айс.
– Прости, не хотела тебя будить. Твой дядя попросил проведать тебя.
– Ничего, Айс. Ты меня не разбудила. Впрочем, хорошо бы, если разбудила…
– Опять кошмары?
Энтони знал, что ей не нужен его ответ.
– Который час? – спросил он.
– Уже… полдень. Да, полдень.
– Черт! Как же долго я сплю! И чего не разбудили?
Энтони поспешил вскочить с постели и заправить ее.
– Не хотели мешать. Последние дни выдались тяжелыми для всех нас. Ты должен был выспаться.
Энтони только сейчас услышал дробь капель по окну.
– Дождь все еще идет?
– Он и не заканчивался. Ни на миг.
После страшной бури, нахлынувшей на Перламутр-Бич, дождь продолжал идти каждый день. Каждый час. Город постепенно затапливало.
– Мы будем ждать тебя внизу. Я передам, что ты проснулся, – сообщила Айс.
– «Мы»?
– Ну да, сегодня же собрание. Все уже здесь.
– Ах, черт! Собрание! Я мигом, Айс! Только умоюсь и сразу спущусь!
– Хорошо-хорошо, не торопись. Мы только сделали чай.
И Айс вышла в коридор, оставив Энтони одного.
Энтони, закончив заправлять постель, надел домашние шорты и футболку. Он прошел в ванную комнату, чтобы умыться. Открыл холодную воду, посмотрелся в зеркало и схватился за расческу.
Приведя в порядок волосы, Энтони умыл лицо холодной водой и услышал:
– Энтони…
Он тут же отпрянул от раковины.
Лицо Мисы крутилось в струйках воды, стекающих в слив раковины.
– Верни меня…
Ее голос звучал у него в голове. Каждый раз, находясь рядом с водой, Энтони начинал видеть отражение Мисы.
В ужасе Энтони перекрыл воду, чтобы не слышать голоса мертвеца.
– Опять…
Энтони вытер лицо полотенцем и перевел дух. Он никому не говорил о новых видениях. Они появились сразу после похорон Мисы. Энтони боялся даже думать о том, что с ним происходило. Ни Скальду, ни дяде, ни Айс он ничего так и не рассказал.
«Миса зовет меня. Почему? Она еще жива? Я видел… ее труп… ее уже не вернуть».
Но другая часть сознания твердила обратное: «Ее тело мертво, но душа… быть может, на дне Сапфирового моря найдется способ возродить ее душу в новом теле? Кто-то должен… мне помочь».
Покинув ванную комнату, Энтони спустился на первый этаж в обеденный зал. Айс права: собрались все. Дядя Альбедо, Айс, доктор Скальд Серпентес, Элеонора ван Касл, Хоакин Мартинес, Матео и Беатрис. На столике в углу лежал кейс с мечами-семиотиками, принадлежавшими Ордену Печатей. Сверкающие мечи, сотворенные из зачарованных светящихся символов. С их помощью можно закрывать Проходы, ведущие в другие измерения. Таким мечом Скальд лично убил Присциллу Пирс, одну из Призраков Перламутра – Лиги, пытающейся захватить город.
– Всем привет, – поздоровался Энтони со всеми.
– Пришел-таки, соня, – хмыкнула Беатрис.
Остальные радостно поприветствовали Энтони, довольные, что он наконец присоединился к их компании. Энтони сел за стол рядом с Матео и Беатрис. Дядя Альбедо приготовил всем чай, выложил в миску сырные крекеры, мятные вафли и конфеты.
– Угощайтесь, друзья. Продуктов у нас немного, а до магазина все никак не доберемся.
– Удивительно, что Перламутр-Бич продолжает жить прежней жизнью, несмотря ни на что, – задумался Матео.
– Но многие уже покинули город, – подметила Элен, – мэр еще не объявил о массовой эвакуации, но кое-кто сам понимает, что здесь стало небезопасно.
– А что Людо Ксавьер? – поинтересовалась Беатрис. – Есть какие-то новости?
– Полиция патрулирует город, – ответил Хоакин, – оперативные группы продолжают устранять беспорядок после бури. Это лишь короткое затишье. Мы не можем оставаться в стороне и просто ждать, когда Лига нанесет новый удар. Пришло время ударить первыми.
– Ты прав, – кивнула Элен, – нужно действовать сейчас, если хотим опередить их. Альбедо, что ты думаешь?
Все уставились на дядю Энтони, словно он был самым главным в их компании. Альбедо поставил чашку с чаем на стол и бросил короткий взгляд на племянника.
Энтони мысленно посылал дяде сигнал: «Пора сражаться!».
– Если мы хотим выяснить, что случилось, то необходимо обратиться к самому источнику всех бед, – высказался Альбедо.
– Проход? – догадался Скальд.
– Верно, доктор Серпентес.
– Если он на дне моря, то я готова спуститься и все проверить, – вырвалось у Айс, – только скажите, где он.
Энтони занервничал. Он тоже захотел спуститься на дно, чтобы…
«…узнать, кто убил моих родителей».
«И вернуть Мису».
– Энтони, – дядя неожиданно обратился к нему, – не принесешь ли ты нам свою карту Сапфирового моря?
– Эм-м… Да, сейчас!
Энтони мигом встал из-за стола, сбегал на второй этаж в свою комнату и взял из шкафчика старую карту, которую сам же когда-то составил. На ней он поделил все Сапфировое море на определенные зоны, имевшие буквенные и цифровые названия.
Вернувшись вниз, он передал карту дяде и сел на место.
– Спасибо, Энтони. Итак, посмотрим-посмотрим… если мне не изменяет память, то…
Альбедо поправил очки и начал водить указательным пальцем по карте.
– Путь к Проходу лежит через ущелье, которое находится где-то… здесь!
И палец застыл.
Энтони подтянулся к карте и ужаснулся – зона «Б-пятьдесят один».
– Миса погибла совсем рядом, – сорвалось с его губ, – мы были на границе зон «Б-пятьдесят» и «Б-пятьдесят один», когда это случилось. Значит, монстр вышел из ущелья? Из ущелья, которое отведет нас к Проходу?
– Помните, как Мэтью Симонс сам нам говорил, что корабли пропадают в этой зоне? – вспомнил Матео. – Теперь понятно, в чем дело.
Энтони заметил, как доктор Скальд покосился на столик с крапивными рубашками, позволяющими дышать под водой и кейсом с клинками-семиотиками. У них есть только три рубашки. И три меча. На дно отправятся трое и…
– Я пойду! – Энтони обогнал Скальда.
– Только со мной! – тут же сорвалось с губ доктора.
– Эй-эй-эй! – воскликнул Хоакин. – Ребята! Вы только что вернулись со дна Колодца.
– И успешно победили врага, – добавила Айс, – я не против, чтобы наша троица снова воссоединилась для нового дела.
Но с такой расстановкой фигур согласились не все.
– Энтони, не смей! – Беатрис сорвалась на него. – Ты еще слишком слаб, чтобы сражаться. Тебе нужно отдохнуть. И сколько можно подвергать свою жизнь опасности?! Мы с Матео очень за тебя переживаем! Может, возьмешь нас?
– Я достаточно отдохнул, Беа, и я не могу взять вас с собой. Скальд и Айс были там. Они знают, что это такое. Они знают, как пользоваться мечами. И я… я пойду с ними. Я должен узнать правду… о своих родителях.
