Buch lesen: «Лихие дела: Малахитовая кошка», Seite 6

–Интересно, если нам надо на ту сторону реки, жук побежит по мосту или спрыгнет в воду?

–Сколько у нас их? – спросил Борис, пытаясь в полумраке хотя бы примерно подсчитать.

–Около тридцати пяти.

–Давай попробуем.

Ожидания не оправдались, жук быстро взобрался по парапету и, оттолкнувшись задними лапками, сиганул в воду. Товарищи пересекли Большеохтинский мост.

Путь выдался довольно тернистый, пришлось пересечь промзону, речку Охту, два десятка дачных участков и вот наконец предпоследний скарабей потерялся на Пороховском кладбище.

–Давай передохнём, – предложил Борис, привалившись к дереву.

–Поддерживаю. Кстати, а жук-то больше не шевелится, – и вправду, оставшийся жесткокрылый будто спал, лишь изредка вяло перебирая лапками.

–Кажется, мы-таки дошли. – прошептал Борька, и в этот момент у них над головой заухал филин. Глаза птицы блеснули в утреннем сумраке.

–Предлагаю схорониться в сторожке. Будем наблюдать.

Старая, покосившаяся избушка оказалась не заперта. Убранство более чем скромное, просиженный диван, небольшой столик, но самое главное, в дальнем углу, на табурете, стоял телефон и как уже успел проверить Борис, аппарат оказался рабочим.

–Позвоним?

–Кому?

–Катьке и Акулине. Пусть берут чемодан и приезжают.

–Набирай.

Пока приятель в мельчайших подробностях докладывал обстановку и объяснял, как быстрее доехать до кладбища, Лаврентьев наблюдал в окно. Вдруг в стекло со страшной скоростью прилетела пара скарабеев и, не выдержав удара, оно разлетелось.

–Возьмите с собой святую воду! – наказывал Борис, то и дело переходя на шепот.

–Гляди! – подозвал приятеля Лаврентьев, но тот, положив трубку, медленно сполз по стеночке и затих.

В наступившей тишине послышались неясные звуки. Они доносились из-за одного из холмов, расположенного ближе к дороге. Николайчук перекрестился, а Лаврентьев молчал, напряжённо всматриваясь в сумрак. Над кучей земли показалась верхняя часть туловища. Жрец припал к земле, выставил в сторону острые локти, поводил головой, прикрытой тряпьём, но тут же замер, уставившись на сторожку. Пасть мертвеца распахнулась… и тысячи скарабеев за пару мгновений заполонили всё кладбище и принялись разрывать могилы.

–Что он делает?

–Готовит благодатную почву для дальнейших действий. Попробую его остановить.

–Постой, Платоныч, давай подождём подкрепления, а потом за ним, – окликнул Лаврентьева старый приятель. Ответа не последовало.

Глава VIII

Вопреки наставлению Николая Платоновича, дамы остались в злополучном доме на Кирочной. Ехать в Гатчину, а потом обратно, не было никаких сил.

Утро встретило их ломотой в теле и головной болью, в добавок, под окнами собралась толпа газетчиков с фотокамерами и два десятка зевак. Кто-то навязчиво стучал. Макарова, вооружившись топориком, прошла в коридор и приоткрыла дверь, в щель тут же просунулась рука, сжимавшая очередной выпуск ежедневника "Криминальный Ленинград" и несколько других изданий. Выхватив макулатуру, Екатерина заперлась на все три замка. Газеты буквально пестрели заголовками о разгроме в Египетском зале Эрмитажа и пропаже мумии. На одной из фотографий Макарова узнала кассиршу, не желающую продавать билеты. Как выяснилось, звали её Мария Николаевна Фролова, и отдельная заметка была посвящена её таинственной пропаже и возможной причастности к произошедшему.

–Конечно, найдут они её! Если бы не эта старая лярва, ничего бы этого не было, – усмехнулась про себя девушка.

Другая, менее распространённая новость, немного напрягла женщин. В ней говорилось о пожаре в доме под номером 19 по Кирочной улице. На одну из фотографий попала их компания, выходящая из парадной. Особенно отличился ежедневник. Автор статьи как раз припомнил ту самую заметку, оставленную Лаврентьевым и логически связал всё произошедшее, практически восстановив всю последовательность событий таким образом, будто лично являлся непосредственным участником оных. У Кати даже возникли подозрения, что всё это не случайность, а чей-то злой умысел.

В то же время, в городской больнице №2 из "летаргического сна" наконец очнулся Мирон Александрович, доселе не подозревавший о том, что случилось за прошедшие две недели. Взяв в фойе на стойке возле регистратуры парочку свежих газет, уселся в новенькое, кожаное кресло, и тут же вскочил, будто ошпаренный, держа в руках пресловутый “Криминальный Ленинград”. В этот момент профессор буквально балансировал на грани жизни и смерти, сердце бешено колотилось. Увидев в статье имя и отчество матери, так и сел буквально посреди вестибюля. Распластался прямо на кафельном полу. Мирон обладал весьма странным набором противоречащих друг другу качеств. Несмотря на смелость и решительность в своих взысканиях и довольно серьёзную должность в секретном учреждении, полученную им не без участия влиятельного и властного отца, в нём оставалась какая-то детская непосредственность, которая сочеталась с доведённым до совершенства крючкотворством. Впечатлительность, нелепая не по годам, а было ему сорок два. Инфантильность соседствовала с рассудительностью и хладнокровием. Повидав довольно того, что не дозволено простому обывателю, он продолжал радоваться найденному красивому камушку или восхищаться полётом стрекозы. Вероятно, подобное было следствием наложения сурового отцовского нрава на чрезмерную опеку матери.

Собравшись с духом, он поднялся и, бросив взгляд на удивлённых санитарок, побежал к заведующему отделения с просьбой о скорейшей выписке. Пренебрежительно осмотрев уже порядком задержавшегося пациента, тот удовлетворительно кивнул и пожелал крепкого здоровья. Добежав до дома, Зотов успел застать мать в компании прекрасной незнакомки. Узнав, что собираются они на кладбище, профессор тут же распорядился подать машину, а увидев содержимое чемоданчика и узнав цель поездки, позвонил в свой университет и вызвал Пономарёва Виталия Николаевича – специалиста по древнеегипетской культуре.

По дороге на Пороховское, компаньоны не сразу заметили преследователя. Только после поворота на кладбище Екатерина обратила внимание на подозрительные белые "Жигули", которые петляли из стороны в сторону.

Как только шоссе скрылось за деревьями, воздух разрезала автоматная очередь. Стёкла в "Волге" разлетелись, всё было покрыто мелкими осколками, автомобиль занесло. Мирон Александрович нажал педаль тормоза, но машина неумолимо летела в кювет. Перевернувшись на крышу, автомобиль взрыл землю, почти сразу из-под капота повалили клубы едкого дыма. Преследователи резко развернулись и скрылись из виду .

Первой наружу вылезла Акулина Сергеевна, женщина находилась на заднем сиденье и пострадала не столь сильно. Стянув пальто, принялась помогать Екатерине. Мирон Александрович, отдышавшись, выбил локтем остатки стекла, медленно выполз и растянулся на ещё зелёной, но уже покрытой изморосью траве.

Зотова проверила пульс девушки.

– Жива! – сказала она, рассмеявшись. – Жива!

–Книга, – Катя едва заметно зашевелила губами. –Где книга? Она на месте?

–И вправду, жива! – воодушевлённо воскликнул Мирон. -Но кто мог напасть на нас?

–Предположу, что это прислуга нынче покойного Соломона Елисеевича. Вероятно, эти дураки думают, что мы виноваты в его смерти. – поправляя очки, заключила Акулина Сергеевна.

Книга оказалась на месте, единственное, замочки на чемодане были повреждены, и профессору с трудом удалось их открыть.

Тем временем Николай Платонович всяческим образом пытался противодействовать злодею. Жрец нападал со спины и пытался вцепиться в шею. Борис в панике бегал по окрестным кустам в поисках оружия. Найдя палку, вдарил уже изрядно окрепшему кадавру по спине.

В этот момент откуда то издалека раздался вопль Екатерины. Девушка, держа в руках револьвер, бежала навстречу, ловко перепрыгивая оградки и плиты. Выстрел. Ещё один. Николай Платонович упал на одну из бетонных плит и перестал подавать признаки жизни. Акулина Сергеевна, с трудом поспевавшая за Макаровой, упала на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала.

–Ты убила его! – закричал Боря, и, откинув палку, бросился к другу.

Жрец, приметив притаившихся за двумя берёзами

Зотова и Пономарёва, двинулся к ним. Профессора судорожно перелистывали страницы древней книги в поисках нужных слов.

–Вот! – воскликнул Пономарёв и принялся читать. Сию минуту мертвец согнулся, заметался в панике, попытался залезть на ближайшее дерево, но на месте сторожки разверзлась пропасть. Полчища мерзких жуков, сбиваясь в огромные чёрные тучи, исчезали в пучине. Оглушительно вопя Па-да-иста пытался удержаться на ветке. Тело рассыпалось на мелкие крупицы и тонкими струйками стремилось к бездне . Напоследок глаза его блеснули и, погрозив костлявым пальцем, он исчез. Остаётся надеяться, что уже навсегда.

Лаврентьев, уже трижды оплаканный всеми присутствующими, приподнялся на локтях и с удивлением уставился на Екатерину.

–Да уж, Екатерина, тебе лучше не стрелять…

–Ваши раны, Николай Платонович. Как?

–Это долгая история. Как-нибудь расскажу.

***

Ближе к вечеру Зотов-младший решил всё-таки поинтересоваться, с чего же всё началось. Ведь после потери сознания он так ничего и не знал – как за две недели его нахождения в больнице мать ввязалась в такую передрягу.

–Пропала малахитовая кошка, в которой заключена часть силы жреца.

–В смысле пропала?! – как ни в чём не бывало заявил он, глядя на мать. – Я взял её в институт, месяц назад к нам привезли кусок папируса, на котором, как предположил профессор Пономарёв, говорилось именно о ней…

Следователь подошёл к Мирону и пожал руку. Остальные изумлённо смотрели на них.

–Именно благодаря столь нелепому стечению обстоятельств, Земля в очередной раз миновала небесную ось! Предлагаю немедля отправиться в кабак и отпраздновать сия замечательное событие.