Глава 19
Черная бездна вокруг давила со всех сторон, сжимая Птаху в свои смертельные объятия. Глядя на стремительно удаляющуюся поверхность, она что есть мочи принялась бить свободной ногой по щупальцу. Куда там – кракен вообще вряд ли ощущал ее удары. Близняшек Птаха обронила на палубе. Может, оно и к лучшему – вряд ли столь чудесному оружию стоит ржаветь средь ила и водорослей. Смирившись, Птаха подумала об Эмили, которая вырастет, так ни разу и не увидев свою мать. Следом Птаха вспомнила отца, который, помнится, как-то пошутил, что дно их выплюнуло, оно же когда-нибудь и заберет обратно. Иронично, насколько он оказался прав.
Птаха не знала, по какой причине она еще не сделала вдох, впуская в легкие ледяную воду. Какая разница, умрет она сейчас или через минуту? Видимо, то была врожденная упрямость, заставляющая цепляться за жизнь, сколько б малы не были шансы на спасение. В этот самый момент в Птаху вдруг врезалось что-то тяжелое и мохнатое. Щупальце ослабило хватку, выпуская ее ногу – а далее Зверь уцепил Птаху за шкирку и быстро поволок вверх.
Вынырнув, Птаха, все еще не верящая тому, что выжила, какое-то время просто хватала ртом воздух.
– Спасибо, – прошептала она; от Зверя крепко несло спертым потом и мокрой псиной, но запахи эти сейчас были Птахе милее самых дорогих столичных парфюмов, которыми когда-то баловал дочку Логан.
Зверь ничего не ответил и молча погреб в сторону «Рока» с Птахой на спине, что обвила руками его шею. Ощутив под ногами твердую поверхность, Птаха едва-едва удержалась от того, чтобы не поцеловать палубу. Лежа на спине, она проводила глазами Зверя, что скрылся в трюме, а после встретилась взглядами с Ленсом.
– Можешь пообещать мне кое-что? – спросила Птаха. – Если вдруг я погибну – найди мою дочь и отвези ее Рику. Он позаботится о ней, словно о родной.
– Вряд ли твой бывший муж согласится отдать своего ребенка чужому человеку, – покачал головой Ленс.
– Спайк, – грэлл, что сидел, прислонившись спиной к матче с бутылкой в руке, вопросительно выгнул бровь. – Отправься с Ленсом и убей Алана, если он откажется расставаться с Эмили по доброй воле.
– Ты и впрямь думаешь, что я собираюсь гоняться за твоим бывшим полюбовничком? – фыркнул Спайк, зубами вытащил пробку, выплюнул ее в море и сделал большой глоток. – В гробу я все твое семейство видел, уж прости за откровение. Больно много от вас проблем. К тому же, Алан мне всегда нравился.
– А если взамен Гессер отдаст тебе мою долю? – предложила Птаха.
– Но не настолько мне дорог твой Алан, чтобы я побрезговал перерезать ему глотку за кругленькую сумму, – спустя несколько мгновений раздумий ухмыльнулся Спайк. – К тому же, вряд ли он мог уйти далеко с соплячкой на хребте.
– Все целы? – спросила Птаха, принимая ладонь Ленса и поднимаясь на ноги.
– Из наших – да, – ответил он и нахмурился. – Но вот корабль…
Птаха огляделась. Да уж, «Рок» выглядел столь плачевно, что, казалось, вот-вот пойдет ко дну. Одна из матч была сломана, от другой осталась едва ли половина. Посредь палубы зияла здоровенная брешь, в фальшбортах же были пробиты дыры. Паруса продырявили стрелы и пули, так и не успевший разгореться пожар, который, к счастью быстро потушили, все же заметно пожрал корму.
К их вялой радости пираты, потерявшие два судна, капитана и колдуна, решили не испытывать судьбу и найти себе добычу полегче; подняв алые паруса, разбойники медленно удалялись от «Рока». Думается, они еще долго будут вздрагивать, завидев на горизонте зеленый флаг.
– Никогда бы не подумал, что буду обязан демону жизнью, – сказал Ленс, когда к ним подошел Тео. Выглядел он так, словно бы и сам чуть не утоп: весь бледный, мокрый от пота, всклоченный, с чернющими кругами под глазами.
– С вашего позволения, я не буду уточнять, куда Баз предложил тебе засунуть твою благодарность, – выдавил кислую улыбку Тео.
***
Многим позже, глубокой ночью, в каюте Ленса, все семеро сидели за столом, склонившись над картой Адрина. Птаха со Спайком пили разбавленный грог. Ленс, Морган и Тео откупорили бутылочку вина из капитанских запасов. Зверь, который на этот раз решил присоединиться к общей компании, молча цедил крепкую медовуху, и лишь Архан предпочел простую воду. То ли алкоголь у шрау был не в почете, то ли им попался чересчур занудливый представитель сего рода, однако стоило Моргану предложить Архану выпить, как тот зыркнул на него таким взглядом, что тот тут же убрал бутылку.
– Херня, – припечатал Спайк, когда Ленс объяснил, каким именно способом он предлагает добраться до Исслейма. – В текущем своем состоянии это корыто не доплывет и до Ллесада. Нужно идти до берега, вставать на якорь и латать дыры. А лучше – найти какую-нибудь верфь с толковыми плотниками.
– На это у нас нет ни времени, ни денег, – покачал головой Ленс. – Быть может, у кого-нибудь будут еще предложения?
Он обвел собравшихся вокруг взглядом, однако в ответ получил лишь дружное молчание. В это время за дверью кто-то заскребся, тихо, словно мышь. Через пару мгновений в каюту уже прошмыгнул Витус.
– Не помню, чтобы кто-то предлагал тебе войти, – проворчал Спайк.
– В команде заговор, – сказал Витус, не обратив ни малейшего внимания ни на его тон, ни на сердитый взгляд. – Один из младших офицеров подговаривает матросов начать бунт. Желающих мало – пока что – так как любой из вас, признаться, вселяет в них просто-таки животный ужас. Но недовольство растет и рано или поздно достигнет точки кипения.
– Что ж, – Спайк смачно рыгнул, отодвинул стул, вытащил нож и провел подушечкой большого пальца по блестящей стали, – значит, пора подрезать кое-кому его длинный язык. Как зовут того говнюка, который хочет скормить нас акулам? А, плевать – прирежу каждого, делов-то.
– Думаешь, остальные будут вот так просто смотреть, как ты рубишь на куски их приятелей? – возразил Витус. – Вы защитили корабль от пиратов – пускай и спасая собственные шкуры – да и тем более справились с кракеном. С вашей компанией матросам пока что безопаснее, чем без вас, но дайте им только повод – и схватки не миновать. Да, вы можете перебить всю команду – но кто тогда будет управлять кораблем? Если он вообще останется на плаву – а жабры, насколько я знаю, никто из присутствующих отрастить еще не успел.
– Никакой лишней крови, – отрезал Ленс, глядя на Спайка; тот в ответ что-то проворчал сквозь зубы, однако спорить не стал. – Спасибо за то, что предупредил. Мы будем иметь твои слова ввиду.
– И еще кое-что… – Витус оглянулся на дверь и понизил голос. – Я краем уха слышал, что вы движетесь в Исслейм…
– А это уже тебя не касается, блодд, – глаза Архана вспыхнули холодными синими огоньками. – Не суй нос в наши дела и не трепись о них с другими людьми – иначе повторишь судьбу прошлого капитана этого недоразумения, которое вы, люди, называете кораблем.
– Тем не менее, – не дрогнул Витус, хотя даже Птаха ощутила, как по спине ее пробежал холодок; уж больно неприкрыто в голосе Архана сквозило презрение к существам другой расы, – у меня есть к вам дельное предложение. На западе Тэлля, почти на самой границе с Лютонскими Болотами стоит городок Силат. Дыра дырой, основанная лет сто назад бывшими каторжанами, которых ссылали подальше от цивилизованных людей. Однако некоторые жители Силата за годы соседства с топями умудрились найти общий язык с ящерами, что их заселяют. А через Лютон проходит река Оррис, которая ведет прямиком…
– … в Исслейм, – закончил за Витуса Ленс, двигая по карте указательным пальцем. После он прикусил нижнюю губу и задумчиво поднял глаза к потолку: – Однако пройти сквозь болото – то еще испытание. Ящеролюды не слишком любят гостей, тем более, незваных…
– Они называют себя асса’лэу, невежда, – перебил Ленса Архан, меряя его презрительным взглядом. – Не позорь их племя, приписывая к его названию имя своего жалкого народца. Когда вы еще только-только отучились бояться пламени, они уже строили храмы и изучали движения небесных светил.
– Ценный навык, когда вокруг одна грязь и лягушки, – хмыкнул Морган, взбалтывая вино в стакане.
– Это правда. Если вы войдете в Лютон одни – беды не миновать, – поспешно произнес Витус, пользуясь тем, что Архан, уже готовый прочитать нотацию, прикрыл рот ладонью, видимо, словив очередной приступ морской болезни. – Однако в Силате есть люди, которые могут помочь вам договориться с чешуйчатыми. Об этом я слышал от одного знакомого, когда-то служившим при храме Костлявому, а ему о том контрабандист рассказал, которому тот брюхо зашивал.
Птаха невольно поморщилась. Костлявый, Старик, Чумной – у повелителя болезней и покровителя знахарей было множество имен, как и у всех прочих богов. Жрецы Костлявого не несли служб и не возносили своему божеству подношений. Вместо вычурных мантий, обшитых серебром и золотом, носили они фартуки из плотной кожи и длинные до локтей перчатки. А скипетры и жезлы им заменяли ножи из бронзы, жгуты и иглы.
Все дело в том, что в храмах Костлявого привечали любого хворого – хоть бедняка, хоть императора – и пытались облегчить его страдания, исцеляя недуг, либо же помогая неизлечимо больному уйти без лишних мук на Ту Сторону.
Обитель мрачных лекарей, как правило, стояла на самом отшибе – оно и понятно, учитывая, что там можно было встретить даже прокаженного – и обычно не могла похвастаться роскошным убранством; разве что на него расщедрился какой-нибудь богатей, которого избавили от подагры или вернули мужскую силу. Заместо благовоний стены храма пропитывались запахом лекарств и химикатов, в кельях же жрецы не переписывали писания, а изучали искусство врачевания.
Получивший помощь оставлял в храме плату на свое усмотрение. Те же, кто не мог заплатить, становились при храме помощниками, выполняя различную работу. После того, как человек или нелюдь решал, что отработал свой долг, он мог покинуть обитель Костлявого – или же остаться; на то обычно шли бедняки и бродяги, которые были рады любой крыше над головой и миске горячей похлебки с куском хлеба раз в день. Говорили, что к умирающим может явиться сам Костлявый, предложив спасение в обмен на вечную службу.
Сама Птаха посещала храм Костлявого только раз, когда в ходе очередной стычки один из головорезов Крыс вспорол ей ляху. Топать до лекаря Могильщиков было далеко. Птаха банально бы истекла кровью. К счастью, Рик, бившийся с ней бок о бок, на скорую руку перевязал рану и дотащил ее до храма. То было мрачное двухэтажное каменное здание, где воняло травами и мазями. Рика с Птахой приняли без лишних вопросов. Одноглазый муж лет пятидесяти умело промыл рану, зашил ее и замотал чистой повязкой. Уходя, Птаха оставила на столе все, что было в карманах – и то посчитала, что этого было мало, так как любой другой знахарь содрал бы с нее минимум вдвое больше.
– Что ж, – произнес Ленс. – Кажется, это самое разумное предложение. Возражения?
Ответом ему послужило дружное молчание. Один за одним собравшиеся покинули каюту. Все, кроме Птахи. Подождав, пока в коридоре стихнут шаги, она достала из-за пазухи початую бутылку.
– Думаешь, напиваться сейчас – хорошая идея? – спросил Ленс. – Пираты вполне могут вернуться, чтобы закончить начатое.
– Нас разыскивает вся инквизиция Андрина, совсем недавно нас чуть не сожрал кракен, а скоро мы хотим пересечь болота, заселенные ящерами, чтобы пересечь Хворь и попасть в заброшенный город, где нам предстоит сразиться с богом. Если сейчас не лучшее время выпить, я и не знаю, когда оно настанет.
– С тобой сложно спорить, – усмехнулся Ленс, доставая стаканы.
Какое-то время они пили молча, слыша, как где-то наверху перекрикиваются матросы, да шумят волны.
– После того, как прикончу моего бывшего муженька, продам таверну, возьму в охапку Рика с Эмили и двину куда-нибудь на юг, – наконец произнесла Птаха.
– А еще совсем недавно ты просила меня позаботиться о дочке в случае твоей смерти, – заметил Ленс, делая глоток.
– План на случай моей гибели я составила, можно и помечтать о том, что будет, если все пройдет гладко, – слегка заплетающимся языком сказала Птаха. Пойло ударило в голову, по телу разлилось приятное тепло, в голове слегка зашумело. – А ты? Что будешь делать, если вдруг мы-таки сумеем упокоить божка и вернуться назад?
– Честно – не знаю, – признался Ленс, болтая вино в стакане. – Вся моя жизнь была посвящена ордену. А без него она… Как-то неожиданно для самого меня потеряла всякий смысл. Наверное, именно поэтому я и согласился на предложение Гессера. Так у меня появилась хоть какая-то цель.
– Можешь составить нам компанию, – Птаха махнула бокалом, выплеснув на пол несколько капель. – Эмили ты понравишься, да и с Риком вы быстро найдете общий язык. У вас много общего. Скажем – вы оба терпеть не можете Спайка.
– О, в этом случае я могу подружиться с половиной Нимлеры, – рассмеялся Ленс, запрокинув голову назад.
Птаха тоже чуть ли не задохнулась от смеха. Взяв в руки бутылку, что оказалась пуста, она разочарованно крякнула и отшвырнула ее в сторону.
– Кажется, где-то здесь я видел заначку с неплохой выпивкой, – Ленс поднялся на ноги, чуть покачиваясь.
– Я помогу, – встала со стула Птаха, вдруг неожиданно обнаружив, что палубу качает в два раза сильнее, чем обычно.
Сделав шаг, она споткнулась и чуть не упала, благо что ее успел подхватить Ленс. Подняв голову, Птаха взглянула в его глаза, а после прижалась к нему и обвила руками шею.
– Я думаю… Сейчас… Не лучшее… – с шумом проглотил слюну Ленс.
– Сделай одолжение – заткнись, – прошептала Птаха и впилась в его губы.
К счастью, Ленс не стал спорить. Вместо этого он стянул с себя рубаху, легко приподнял Птаху и посадил ее на стол. Она нетерпеливо помогла ему снять одежду, а потом разделась сама, притянула к себе Ленса навстречу и тихо застонала, вцепившись ногтями в его спину. Он же в ответ уткнулся носом в ее шею. Через какое-то время они нашли единый ритм и двигались синхронно, в унисон. Чувствуя приближение долгожданной волны, Птаха тихо вскрикнула и легонько куснула Ленса за плечо. Кто бы знал, что такому могут научить в ордене святош…
Ближе к утру, уже лежа в койке, Птаха, положив голову на покрытую шрамами грудь Ленса, слушала убаюкивающий плеск волн и думала о том, что все пережитое ими дерьмо вполне может показаться детской сказочкой по сравнению с тем, что их ждет дальше.
И, проклятье, как же она оказалась права.
Глава 20
Перед самым рассветом Гессер направился на полянку у бегущего ручья, которую заприметил еще по пути в лагерь. Усевшись на крупное бревно, он достал из-за пазухи трубку, кисет с табаком и через несколько минут уже пускал в воздух большие кольца бледно-фиолетового дыма. Раздалось хлопанье крыльев – и на плоский камень напротив уселись три птицы.
По левую руку нахохлился толстый голубь с белыми перьями.
По правую с лапы на лапу переминался ястреб с янтарными глазами.
Между ними же устроился крупный ворон, который, не мигая, смотрел прямо в глаза Гессеру.
– Не буду скрывать – за последнее время мы видимся куда чаще, чем мне хотелось бы, – произнес он, когда молчание уже изрядно затянулось.
– Мы раскусили твой замысел! – взмахнул крыльями ястреб.
– Весьма похвально для пернатых, – кивнул Гессер. – Не думали устроиться в зверинец или путешествовать вместе с бродячей ярмаркой? Уверен, вы срывали бы овации каждый вечер. А уж если бы вы научились предсказывать будущее по шелухе от семечек, успех был бы просто ошеломителен.
– Хватит паясничать, – проскрипел ворон. – Мы знаем, зачем ты спутался с владыкой Адрина. Ты поможешь ему уничтожить Хворь – он же взамен поможет сместить Новую Веру и возродить культ Создателя. Умно, ничего не скажешь.
– И именно поэтому ты все последние года был в тени, расставляя крючки, – подхватил ястреб. – Налаживал нужные связи, рассылал шпиков, вел пропаганду. Вот только у тебя ничего не выйдет. Наш верный пес возглавит твой поход и уничтожит Хворь под знаменами Новой Веры.
Гессер, вытряхивающий, пепел из чашечки, случайно запачкал штаны. Цокнув языком от досады, он смахнул с колена серые хлопья и вздохнул:
– Похоже, вы действительно обвели меня вокруг пальца. Опять. Не знаю, что мне теперь делать – видимо, придется утопиться в ближайшей канаве.
– Можешь делать вид, что все идет по твоему плану, – каркнул ворон. – Однако знай – как бы далеко ты не зашел, мы всегда будем на шаг впереди.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Гессер уже пустому камню, на котором осталось лишь черное перо. Почуяв слабый едкий запах химикатов, он произнес: – Давно подслушиваешь?
– Достаточно для того, чтобы захотеть свернуть три шеи.
Гессер оглянулся. Возле дерева, прислонившись к нему, стояла невысокиая и чуть сгорбленная фигура в маске, длинном черном плаще и широкополой шляпе.
– Я лишь хотел убедиться, что наши договоренности в силе, – произнес он глухим голосом.
– Разумеется, я всегда веду дела честно, – кивнул Гессер. – Если все пройдет успешно – твои люди смогут как и раньше вести свои дела в открытую. Гарантирую. К слову – благодарю еще раз за то, что разрешил воспользоваться твоим должником. И за чудесную микстуру от Хвори, разумеется.
– За последние десять лет ублюдки Новой Веры уничтожили треть моих храмов, – дернул плечом тот, кого называют Костлявый. – Эти выскочки слишком много о себе возомнили – пора напомнить им их истинное место.
Он исчез, столько только Гессеру на миг отвести взгляд. Очистив чашу трубки и промыв ее водой из ручья, Гессер поднялся на ноги и неспешной походкой направился обратно в лагерь, наслаждаясь запахом свежей листвы.
Да, именно ради таких мелочей и стоило посещать материальный мир.
А еще – ради бокала лефранского вина, душистого викхеймского табака, и возможности надрать задницы наглым молокососам, разумеется.
***
– До сих пор не могу поверить, что ты решил полезть на передовую, – покачал головой Лукаш, окидывая взглядом стоявшего рядом Дачса.
Признаться, он и сам так до конца и не понял, что побудило его на этот, без сомнения, храбрый, но довольно отчаянный поступок. Дачс избегал драк даже в детстве и пока родные братья радостно лупили друг друга кулаками, выясняя, кто из них сильнее, Дачс предпочитал сидеть где-нибудь в тихом укромном уголке с книгой на коленях. Именно поэтому, когда Дачс сообщил о своем желании идти в бой рядом с Адрианом, который собирался возглавить атаку, Лукаш чуть не подавился куском курицы. Да уж – было бы забавно совершить первое убийство, даже не взяв в руки меч…
Однако у Дачса все же были причины не отсиживаться где-нибудь в тылу, вместе с поварами, знахарями и проститутками – тремя столпами любой движущейся армии. Во-первых, если уж сам король собирался рисковать своей жизнью, Дачс тем более не имел права не находиться в тот момент рядом с ним. Во-вторых, даже преступники и нелюди, что сейчас были где-то на пути в Исслейм, рисковали шкурами ради всеобщей победы – пускай даже и из-за корыстных побуждений. Ну, и в-третьих… Дачс при всем желании не мог описать чувство, заставившее его взять в руки оружие.
Оказалось – воевать безумно неудобно. Шлем давил на голову и закрывал обзор, от доспеха ломило спину, ножны на поясе при ходьбе вечно били по ноге. Накануне наступления Лукаш даже провел Дачсу краткий инструктаж. Вот только советы бывалого вояки оказались, увы, чуть менее полезны, чем рассчитывал Дачс.
– Если увидишь рядом с собой какое-нибудь чудище – тыкай в него острым концом, пока оно не помрет, – говорил Лукаш, начищая клинок. – Оторвут руку – перевяжи культю, или истечешь кровью. Выпустят кишки – запихивай обратно и ищи ближайшего лекаря.
Звучало все донельзя логично и произносилось столь будничным тоном, что Дачсу стало интересно, сколько раз сам Лукаш держал в руках собственные внутренности. Дачс подозревал, что увидь он хоть каплю своей крови – тотчас рухнет без сознания. Однако отступать было уже поздно. Вместе с Адрианом и Лукашом, а также телохранителями первого, Дачс сейчас находился на высоком холме. Прямо под ним расположились их войска, по правую руку от них разместился Моррис со своей армией, слева же адринцев прикрывали солдаты Лорье, который вел их в покрытых позолотой доспехах.
Впереди же клубился зловещий синий морок. Хоть Дачс – как и все прочие, разумеется, кроме прибывших святых воинов – выпил чудодейственную микстуру, однако его все равно не покидало тревожное ощущение. Само нутро при взгляде на клубящийся туман кричало об опасности. Однако все мысли враз покинули голову Дачса, когда в зареве показались темные силуэты.
Рядами шли ожившие мертвецы со вздутыми телами и синюшной кожей. За ними держались огромные существа, походившие на помесь людей и зверей, сотрясащие воздух грохотом барабанов. Где-то над ними со стрекотом пронеслись и тут же исчезли обратно в зареве уродливые создания, напоминающие жуков-переростков.
Загремели горны, рявкнули первые залпы орудий, в воздухе засвистели стрелы и пули. Под топотом тысячи копыт задрожала земля, крики сотен луженых глоток слились в единый рев.
– Отправим этих сволочей обратно в бездну! – заорал Лукаш и пустил коня в галоп.
Признаться, Дачс ожидал услышать что-то чуть более воодушевляющее, но вот он уже в полный опор несся вперед рядом с королем и верховным главнокомандующим, только сейчас осознав, во что ввязался.
***
Последующие несколько часов растянулись для Дачса в бесконечный кошмар. Признаться, при слове «сражение» у него в голове возникали образы наступающих и отступающих единым строем воинов, что держали строй, прикрывали друг друга и беспрекословно выполняли все приказы командиры.
В реальности же буквально с самых первых мгновений схватка превратилась в хаотичное месиво, над которым стояла оглушающая какафония из выстрел, рыков, свиста стрел, болтов и ядер, стонов умирающих, ржания лошадей и рева чудищ.
Дачс мог только одно – стараться не покинуть плотный круг, что образовала личная гвардия короля вокруг своего государя, так как потеряйся Дачс в кипевшей вокруг бойне – и он бы не дал за свою жизнь и ломаного медяка.
Лукаш вместе с десятком самых опытных и матерых воинов ринулся на правый флаг, где адринцы чуть дрогнули пред настиском тварей. Другие демоны тут же тем воспользовались и с удвоенной яростью начали пытаться пробиться прямо к Адриану, точно зная, что гибель короля – половина победы.
Поэтому телохранители государя начали отступать, отводя его с передовой в чуть более безопасное место. Однако вот прямо с Адрианом приземлилась уродливое создание, напоминающее помесь жука и человека. Гвардейцы были слишком заняты боем с другими тварями, сам король, стоявший спиной к чудищу, при всем желании не успел бы обернуться и поднять щит, радостно заклокотавший уродец уже поднял для удара длинное костяное копье – как рухнул на земь без половины башки.
Дачс, с ног до головы забрызганый какой-то зловонной жижей, хлынувшей фонтантом из тела мертвого демона, взглянул на свой меч а потом поднял глаза на Адриана – он что-то кричал ему, схватив за плечо, однако Дачсу словно заткнули уши восковыми пробками. Земля вдруг обменялась местами с небом, мир вокруг померк – и Дачс пришел в себя от того, что кто-то осторожно брызгал на него холодной водой. Резко сев, Дачс огляделся – ему казалось, что он был без сознания каких-то пару мгновений, но бой уже кончился. И… они одержали вверх! Воины вокруг стаскивали в кучи мертвых тварей и собирали кострища, чтобы предать мерзость огню, перевязывали раненых и горевали над телами павших товарищей.
– А ты, оказывается, умеешь не только пером орудовать, – одобрительно хмыкнул Лукаш, вешая флягу обратно на пояс; все лицо его было в саже, а панцирь получил две новые вмятины. – Адриан сказал, что ты спас ему жизнь.
– П-похоже на т-то, – произнес Дачс, сам не веря произошедшему. Подоспевший лекарь сунул ему в руки миску с каким-то варевом, что Дачс, не думая, проглотил почти залпом и очень о том пожалел: на вкус оно было словно болотная тина, смешанная с пеплом. – Мы что, п-победили?
– Сегодня – да, – сказал посерьезневший Лукаш и помог ему подняться на ноги. – Но не слишком обольщайся: чем дальше мы будем заходить, тем больше у нас шансов отправиться на Ту Сторону. Особенно если кто-то надумает сдрапать, как трижды всратые святоши…
– Инквизиторы дезертировали?.. – слегка разочарованно протянул Дачс; признаться, он возлагал большие надежды на помощь святых братьев, которые должны были помочь не только сталью, но и поддержать войска духовно.
– Угу, – мрачно буркнул Лукаш. – Сбежали во главе со своим главарем. Рихтером, или как его там – из-за этого твари почти пробили нам правый фланг и чуть не вышли нам в спину. Причем, похоже, храмовники с перепуга перепутали стороны и исчезли где-то в тумане. Впрочем, там им и место. Ну что, старина, сегодня мы хороним погибших, зализываем раны и утром выступаем. Ты как, готов проломить еще несколько бошек этим уродцам?
Дачс лишь решительно кивнул, между тем думая, как один удар может превратить человека из «задроченного недомерка» в «старину.