Карабасовы слезы

Пролог

Зал для небольших официальных церемоний.

Пятеро журналистов сидят в ожидании главного действующего лица, для которого в центре зала приготовлено отдельное кресло и маленький столик. На столике фарфоровый чайник и одна чашка с блюдцем.

Наконец тот, кого ждали, появляется в сопровождении пресс-секретаря.

Пресс-секретарь. Господа, можем начинать!.. (Обращаясь к тому, кого ждали.) Виктор Викторович, вы готовы?…

Виктор Викторович. Доброе утро!.. Мне всегда приятно в неформальной обстановке встречаться с журналистами, представляющими ведущие издания нашей страны!..

Пресс-секретарь. Сегодня здесь присутствуют представители: еженедельника «Будни», аналитического издания «Зеркало жизни» и самой «покупаемой» газеты «Столичная».

Виктор Викторович сидит вполоборота по отношению к журналистам так, что никто из присутствующих не может видеть помещенную в правую ушную раковину крошечную радиоподслушку, какими пользуются телеведущие.

В «подслушке» мужской голос: «Мы готовы!!!»

Виктор Викторович. Пожалуйста, друзья мои!.. Я – весь внимание!..

Первый журналист. Виктор Викторович, как вы прокомментируете скандал вокруг деятельности нашего военного атташе в Сирии?…

Виктор Викторович берет со столика чашку чая, медленно отхлебывает из нее… Пока он это делает, в «подслушке» тот же мужской голос: «Леонид Иванов… Брал у вас интервью два года назад… Настырный и дотошный… Нужен вариант, не предусматривающий обсуждения… Можно попробовать „военную тайну“…»

Виктор Викторович. Два года назад, во время нашей с вами беседы, Леонид, я был приятно удивлен вашей настырностью в получении исчерпывающих ответов на поставленные вами вопросы… Постараюсь ответить емко и предельно точно!..

Видно, что журналист, задавший вопрос, поражен памятью Виктора Викторовича.

Виктор Викторович (почти под диктовку голоса из «подслушки»). Вам, конечно, знакомо выражение «военная тайна»?… Еще в начале двадцатого века, в годы русско-японской войны, представители средств массовой информации, презрев понятие – «военная тайна», нанесли русской армии более существенный урон, чем вся агентурная сеть японцев… Я не провожу прямой аналогии, но… Я призываю вас и ваших коллег быть сдержанными и повременить с оценками происшедшего…

Пресс-секретарь. Прошу следующий вопрос!..

Второй журналист. Как вы можете прокомментировать отказ наших парламентариев принять поправки к закону о повышении социальных стандартов?…

Виктор Викторович. Прошу меня простить – я еще не совсем оправился от простуды… Буду злоупотреблять вашим терпением и пить чай…

Голос в «подслушке». Михаил Осоков!.. Месяц назад получил специальную премию ЮНЕСКО… Падок на лесть… В вопросе о «законе» желательно отмежеваться…

Ответ Виктора Викторовича мы уже наблюдаем из специальной комнаты, расположенной за гофрированной стеной зала приемов.

Большой стол, на котором расположены мониторы, транслирующие картинки каждой из четырех телекамер, наблюдающих за происходящим.

У стола в большом вертящемся кресле сидит тот, кому принадлежит голос в «подслушке».

Антон Макарский – так зовут этого мужчину тридцати трех лет.

На нем традиционная «гарнитура» – наушники и микрофон.

Позади, за его спиной происходит «броуновское движение» – несколько молодых людей, вооруженные компьютерами, стремительно барабанят по клавишам, добывая нужную информацию и тут же сбрасывая самое необходимое на большой монитор Антона Макарского.

Если отрешиться от смысла происходящего, то все это станет похожим на бобслей из шепчущих губ, растопыренных ушей и бегающих глаз…

А тем временем мы видим на одном из мониторов Виктора Викторовича, отвечающего на заданный вопрос.

Виктор Викторович. Господин Осоков, прежде всего разрешите мне воспользоваться случаем и поздравить вас с высокой международной наградой!.. Было желание сделать это в более торжественной обстановке… Но я думаю – у нас все впереди?!. Вы не против?…

Второй журналист. Большое спасибо!.. Я тронут вашим вниманием, Виктор Викторович!..

Виктор Викторович. А теперь по существу: к великому сожалению, народные избранники часто забывают, что они призваны отстаивать интересы избирателей и начинают рьяно отстаивать свои интересы или интересы олигархических кланов, стоящих за ними. Я представляю власть исполнительную и могу лишь сокрушаться по поводу происходящего. Но я обещаю нашим людям сделать еще одну попытку достучаться до умов и сердец законодателей!..

Пресс-конференция продолжается – мы слышим фрагменты вопросов и ответов, но наше внимание целиком и полностью приковано к лицу того человека, который держит все нити происходящего в своих руках – лицу Антона Макарского…

«Куклы-марионетки, раскрашенные и нарядные, кружатся в веселом танце.

Их маленькие тельца, вслед за тоненькими ниточками, послушно выполняют все команды кукловода.

Его самого не видно – видны лишь его умелые руки.

Звучит забавная кукольная мелодия».

* * *

Титр: «Суббота. 00.25»

Двое мужчин стоят в большой комнате.

Человек в плаще. Если пистолет не ваш, то где ваша жена могла его взять?

Антон. Понятия не имею!.. И вообще… Что с ней?… Она жива?…

Человек в плаще. Вполне!

Антон. Я могу ее увидеть?

Человек в плаще. Это не в моей компетенции… Завтра, наверно, вас пригласят в прокуратуру…

Антон. Она в прокуратуре?…

Человек в плаще. Учитывая фамилию… и статус, посчитали, что так будет лучше…

Антон. Ничего не понимаю!..

Человек в плаще. Я сожалею, но я не вправе ничего говорить… Потерпите до утра! До свидания!..

Антон провожает гостя до двери.

Закрывает дверь и сразу же подходит в телефону.

Набирает номер.

Антон. Это я! Разбудил?… Прости!.. Я попал в идиотскую ситуацию… Нет, я дома… Приехал двадцать минут назад, а меня ждет человек из прокуратуры… Я не знаю, кто он… У них Марго!!! Я был уверен, что она дома… Утром я ее не видел… Я вернулся к шести – она спала… В девять я встал – ее уже не было… Нет, он толком ничего не сказал… Почему-то спрашивал о каком-то пистолете… Завтра меня «пригласят к прокурору»… Погоди!.. Пока не поднялся шум, «Парусу» звонить не надо!!! Попробуй что-нибудь узнать!.. Я жду…

Антон обходит комнаты, планомерно включая все источники света – дом озаряется иллюминацией.

Он подходит к столику с бутылками, наливает наугад из первой подвернувшейся под руку полстакана, выпивает залпом, наливает еще, вливает в себя содержимое стакана, наливает еще и со стаканом в руке, не раздеваясь, ложится в застеленную кровать.

Он обводит взглядом озаренную огнями комнату…

Огни расплываются, превращаясь в медленно колышущуюся золотую массу…

«Вот они с Марго на вечеринке у приятелей, вот на открытии выставки, вот в автосалоне, выбирают ей автомобиль, вот на церемонии вручения какой-то премии, вот на спектакле в театре, вот они в постели…

„Удивительно! – думает Антон. – Она почему-то всегда находится справа от меня, а я только сейчас это заметил…“»

От звонка Антон вздрагивает.

Это не телефон – это звонят в дверь.

Он смотрит на часы – они показывают – 1.05.

Антон спешит к двери.

Открывает и пропускает в прихожую высокого молодого мужчину.

Шувалов. Прости, что долго ехал!.. Жуткий туман…

Антон. Ну?!

Шувалов. Они ничего не хотят говорить!

Антон. Не хотят говорить вообще или по телефону?

Шувалов. По телефону!

Антон. Понятно!.. А к утру будет знать вся страна!

Шувалов. Они готовы встретиться прямо сейчас!

Антон. Где?

Шувалов. Там у них!.. Третий этаж… Восьмая комната…

Антон. А кто будет разговаривать?

Шувалов. Мамчич Петр Петрович…

Антон. Первый раз слышу!.. Ты со мной?

Шувалов. Конечно!

Антон. А адвокат нужен?

Шувалов. Нет!.. Пока с глазу на глаз…

Антон. Спасибо тебе!..

* * *

Титр: «Суббота. 1.45»

Антон и Шувалов, минуя охранника, входят в холл здания прокуратуры.

Дежурный. Добрый вечер! Вы к кому?

Шувалов. Нас ждут! Мы к Мамчичу!

Дежурный. Ваши документы!

Шувалов. Мы ничего не брали… Макарский и Шувалов…

Дежурный. Одну минуту!

Дежурный звонит – разговор состоит из двух коротких фраз, которые произносятся настолько тихо, что ничего разобрать нельзя.

Дежурный кладет трубку.

Дежурный. Вы знаете, куда идти?

Шувалов. Третий этаж, восьмая комната…

Дежурный. Вас проводить?

Шувалов. Спасибо! Мы сами!

Антон и Шувалов идут длинным коридором прокуратуры, по обе стороны которого одинаковые двери, а на них, кроме порядковых номеров, еще и таблички с фамилиями и званиями чиновников.

Антон. Сколько раз проезжал мимо, а внутри впервые…

Шувалов. Слава богу!

На большой коричневой двери, кроме цифры «8», ничего не написано.

Шувалов стучит и, не дожидаясь ответа, заглядывает внутрь.

Шувалов. Можно?

* * *

Они в довольно большой комнате, в которой почти нет мебели: стол и несколько стульев.

Мамчич. Доброй ночи! Присаживайтесь!

Шувалов. Мне остаться или подождать?

Мамчич. Как захочет господин Макарский…

Антон. Останься! Курить можно?

Мамчич. На здоровье! Я лично не курю – при нашей работе с вредными привычками приходится быть на вы…

Антон и Шувалов закуривают.

Мамчич подвигает к ним массивную хрустальную пепельницу.

Мамчич. Я задам вам несколько вопросов – от ваших ответов будет зависеть, как дело пойдет дальше! Я ничего не буду записывать, чтобы наш разговор получился откровенным и доверительным! Вы согласны?

Антон. Я готов!

Мамчич. У вас действительно в доме нет оружия?

Антон. Я вообще не любитель огнестрельного оружия. К тому же я – не охотник! А как только сыну исполнилось пять лет, я даже старый подарочный мушкет убрал из дома…

Мамчич. Это хорошо!

Антон. Хорошо для чего? Я пока ничего не понимаю… Что, собственно, случилось?… И где моя жена?…

Мамчич. Потерпите немного!.. Мне это тоже не доставляет удовольствия – я давно мог бы отдыхать, но… Меня попросили разобраться… Утром может быть поздно!..

Антон. Ладно, извините!

Мамчич. Вы давно женаты?

Антон. Семь лет! Это официально… А до этого мы жили два года… Просто так…

Мамчич. Вы все еще любите свою жену?

Антон. Конечно!.. А…

Мамчич. А на сколько вы вникаете в ее жизнь?…

Антон. Вы, наверно, знаете, что я человек занятой?! Очень!!!

Мамчич. Догадываюсь…

Антон. Жена всегда у меня на виду… Ну, может, за исключением ее работы… Она возглавляет благотворительный фонд!

Мамчич. А с ее сестрой вы давно познакомились?

Антон. С Мариной? На пару лет позже, чем с Марго… Это я жену так называю… Марина приехала поступать в институт на два года позже, чем Марго… Простите!.. Я так не могу!.. Что случилось с моей женой?…

Мамчич. С вашей женой – ничего!..

Антон. А с кем же?…

Мамчич. С ее сестрой!!!

Антон. Но…

Мамчич. Ваша жена ее застрелила!!! Сегодня… Вернее, уже вчера… В пять часов вечера…

Антон. Этого не может быть!.. Кто это сказал?…

Мамчич. Она сама призналась в этом!.. И еще это подтвердила няня, которая ухаживает за детьми сестры…

Шувалов. А где находится Маргарита Николаевна?

Мамчич. В отделении идентификации… Это в нашем здании…

Антон. А почему она это сделала?

Мамчич. Я надеюсь установить это с вашей помощью!

Шувалов. А откуда же об этом знать Антону Дмитриевичу?!

Антон. Погоди! А как Марго сама объяснила все, что произошло?

Мамчич. Как только прозвучали выстрелы, няня позвонила в милицию… Когда туда приехали, ваша жена сидела в кресле рядом с трупом и спокойно курила… На полу валялся пистолет – маленький «браунинг»… А когда ее спросили, что произошло, она сказала: «Наконец-то я это сделала!..»

Шувалов. И все?!

Мамчич. И все!!! Она вообще больше ничего не сказала… И даже здесь, у нас…

Антон. А муж Марины знает?

Мамчич. Да!.. Но с ним будут говорить утром… Посчитали правильным сперва поговорить с вами…

Шувалов. Спасибо!..

Мамчич. Ну, мне-то за что?… Сами знаете, кого благодарить!..

Антон вдруг явно видит перед собой Марго, сидящую в кресле с сигаретой в руках – она не мигая смотрит прямо ему в глаза…

Он встряхивает головой, пытаясь отделаться от видения.

Мамчич. Кофе хотите?

Шувалов. А можно?

Мамчич. Конечно! Что-что, а кофе можно «завсегда»! Я бы предложил и кое-что покрепче, но тут мы не держим…

С этими словами Мамчич встает и направляется к окну, занавешенному тяжелой гардиной.

За гардиной обнаруживается широкий подоконник, на котором свободно умещается чайник и все прочее, что необходимо для приготовления кофе.

Шувалов помогает Мамчичу перенести чашечки с кофе на стол.

Антон сидит молча с сигаретой в той же позе, что и Марго.

Мамчич (Антону). Как вы?… Мы можем продолжить?

Антон кивает.

Мамчич. В каких отношениях вы были с сестрой жены?…

Антон. В прекрасных!.. А как это может объяснить случившееся?…

Мамчич. Первое, что приходит в голову, – не политика ли это?! Ваша робота… Через вас прямой выход на «лидера»… Но по всем показателям – это нечто другое!.. Какие же возникают предположения?… Я рассуждаю так: если принять во внимание ваш уровень и должность, которую занимает муж убитой, то смело можно отбросить и версию убийства на материальной почве… Я бы отбросил также вероятность затаенной ненависти с детства… Хотя иногда бывает…

Шувалов. Вы к чему-то клоните?…

Мамчич. Если дойдет до суда присяжных, то следует учесть, что они чаще всего бывают снисходительны к убийствам на почве ревности… (Антону.) Простите за прямой вопрос: сестра жены была вашей любовницей?!

Антон. Нет!!! Уже нет!!!

Мамчич и Шувалов переглядываются.

Антон. Я хочу сказать, что это не могло быть причиной… У нас все закончилось еще год назад…

Мамчич. Когда именно?

Антон. Еще перед прошлым Новым годом…

Мамчич. Инициатором разрыва были вы?…

Антон. Скорее она… А вообще никакого разрыва, собственно, и не было… Это был не роман… Для нас двоих это был, скорее, «спорт»… Черт!.. Мне впервые в жизни трудно говорить…

Мамчич. Сколько длилась ваша связь?

Антон. Лет пять…

Мамчич. Об этом кто-то знал?… Ваша жена догадывалась?…

Антон. Конечно, нет!!! Я же говорю – это даже нельзя было назвать связью… Мы встречались только тогда… Тогда, когда кому-то из нас очень хотелось…

Антон поворачивает голову в сторону Шувалова.

Антон. Я не знаю, как еще обьяснить…

«Антон входит в квартиру, промокший до нитки под дождем.

На диване с журналом в руках сидит Марина.

Марина. Приветик!..

Антон. О! А ты чего тут делаешь?…

Марина. Да вот забежала к сестричке поболтать, а она меня бросила – у нее семинар… А я решила дождаться тебя…

Антон и Марина долго смотрят друг другу в глаза…»

Титр: «Суббота. 2.45»

Антон слышит прямо у себя в ухе голос Шувалова и возвращается мыслями к происходящему.

Шувалов. Может хватит? Дождемся допроса с адвокатом?

Антон. Да нет!.. Это все равно всплывет…

Мамчич. Антон Дмитриевич, может, ваш свояк что-то подозревал?…

Антон. Не думаю!.. Он настолько занят своим банком… Ему некогда предположить, что у его жены может найтись время на другого мужчину…

Мамчич. Нам придется задать ему этот вопрос…

Антон. Это уже не важно…

Мамчич. А что важно?…

Антон. Мне важно – увидеть жену!.. Когда это можно будет сделать?…

Мамчич. С ней еще не работали… Я имею в виду, что еще не было официального допроса…