Buch lesen: «Несуществующий обыватель»

Schriftart:

Глава 1. Начало

Каждый день одно и то же. Дом – работа, работа – дом. Как же я от всего этого устал: начальник дебил! Баб нормальных нет! Друзья по работе все алкаши, да и, что греха таить, сам такой же. Сижу в этой конуре и стараюсь выжить. Правильно мне этот урод говорил – голову ещё при рождении где-то потерял. Постоянные пьянки и драки. Живу в России-матушке, ёкарный бабай!

– Хрм… бесит… – провел по своему лицу ладонью, чтобы хоть как-то прийти в себя.

– Что ты там себе под нос шепчешь? – решил-таки обратиться ко мне Авкадий, слегка ударив меня локтем в бок.

Авкадий. Да-а-а… Родители невзлюбили своего ребёнка, раз назвали таким странным именем. Хотя парень на вид нормальный. Немного низкорослый, но плечи как мои. Вместе в качалку до сих пор ходим, вот и результат. В школе ему дали кликуху “Гном” за такие габариты. Глаза, как и у матери, добрые, карие. Лысина, что совсем не портит его внешний вид. Кожа смуглая. Кстати, любит всякие эксперименты проводить да в авантюры ввязываться. Крутится, как может. А что делать? Кушать каждый хочет.

– Бесит всё меня! – посмотрел я в потолок. – Зарплату какой месяц задерживают! Говорю тебе, Гном, возьму биту и покажу этому "прорабу"! Затолкаю её туда, где солнце не светит! – и рукой наглядно показал, как я это представляю. Начальник совсем оборзел! Значит, допсмену влепить – запросто, а оплатить зарплату трудяге – так тут задержка и тому подобные отмазы. Видел я его задержки. Новую "Масту" купил, урод! Расхерачить её, что ли, чтоб жизнь мёдом не казалась?

– Олег, ты мне уже какой раз это говоришь, пятый или шестой? Ничего ты ему не сделаешь! Кишка тонка, – и показал мизинец.

– Да иди ты нахер, Гном! – отмахнулся я от него и встал на разлитую белую жидкость. Бл.. Зараза! – И все, кто здесь присутствуют! Все идите нахер! – подошел к стопке газет и, взяв одну, начал вытирать носок. – Задолбали вы меня! Спился я с вами да зарплату профукал, – и все продолжал вытирать носок газетой. – «Давай еще, Олег! Что ты как неродной, Олег!» Вот ты! Да, да, ты! Ты вообще кто? – махнул на мужика газетой, которой вытирал мокрую ткань, а оттуда вылетели кости рыбы. Бл… Зараза!

– Шо-о, я кто такой? – один из мужиков, что сидели у меня на квартире, принял на грудь пущенные кости. Приняв это за оскорбление чести и достоинства, мужик попытался привстать. – Да ты знаешь, кто я такой?! – причитал он мне, пока старался разобраться, где правая нога, а где левая.

– Понятно всё, – я бросил газету с рыбой на пол и указал на дверь. – Авкадий, бери этих мурзиков… – провел рукой по нынешней компании, – и валите по домам. Завтра на работе увидимся, – снова попытался прийти в себя, разминая мышцы лица ладонью, но поздно пришло озарение, что это та самая рука, которой вытирал вонючей газетой непонятную жидкость. Резко убрав ладонь от лица, поморщился и начал судорожно вытираться второй рукой, но получилось только всё размазать.

Авкадий, еле сдерживая смех, потому что был почти трезвым, кивнул мне, держа кулак возле рта. Пытался скрыть улыбку, но я-то вижу. Ладно, уйдут и помоюсь нормально.

– Ладно, Олег. Ты только не злись на него, – указал он на существо, что не определилось со своими ногами. Да как злиться на такого? – Не со зла. Синька в голову ударила. С кем не бывает? Уходим мы, – и похлопав меня по плечу, поднял "мясо" за руку, и потащил на выход.

В квартире, которая досталась мне от почившей матушки, поднимались с нагретых мест остальные алкоголики-тунеядцы и шли в дверной проём на выход.

Пришлось почти всё имущество продать, чтобы хоть как-то жить. Так что остался я в комнате один с матрасом. Другой мебельной утвари не было. А синька, которую пила вся страна и из-за которой у меня личная жизнь не складывалась, была дешевле бутыли молока с буханкой хлеба. Была еще подачка в виде рыбы, которую раздавали раз в месяц на заводе. Лучше бы зарплату выдали… Ох, вот и травимся этой не доводкой. Дешевле всё равно ничего не найти. Ладно хоть похмелья не было. Хотя гадость ещё та. Бр-р, аж в дрожь бросает при воспоминании её вкуса.

Наконец стукнул засов, и я понял, что остался один. Сняв носки и выкинув в ту же кучу, где лежала газета с рыбой, пошёл в ванну. Помыв лицо и ноги, вышел обратно.

В голову пришла прекрасная мысль – убраться. Выкинуть весь мусор и помыть полы. Но, переведя взгляд на часы на телефоне, что светились зелеными пикселями на экране, понял, что не сегодня.

– Ох, мама, на кого же ты меня оставила? – если бы она увидела этот срач, точно оторвала мне уши.

Подойдя к заляпанному матрасу, что лежал голым на полу, упал спиной вперед.

Воспоминания о былом пронеслись перед глазами. Родился я в очень бедной семье. Урод постоянно искал работу. Получив очередной отказ, вымещал злость на моей матушке. А я, как дурак, ничего не делал. Думал, что не моё это дело. «Взрослые, – убеждал я себя – сами разберутся». Так он и довел её до самоубийства. После чего пропал, сволочь! Я был уверен, что он виноват в её смерти. Искал через знакомых, полицию – голяк. Словно сквозь землю провалился. Даже связался с бандой. Заплатил деньги, что остались от матери, за поиски. Но нет. Либо просто обобрали меня, что вряд ли, репутация у них не такая, то ли залег на дно в другой стране.

Повезло, если можно так выразиться, что мне было почти восемнадцать. Так бы отправили в приют, в котором, по слухам, проводили какие-то эксперименты над детьми. Слухи слухами, а страшно. Ведь эта тюрьма, по-другому её не назовёшь, находится в пяти метрах от моего дома. Высокие стены, вышки с постовыми, проволока под напряжением – в общем, по канону любой тюрьмы. Хорошо хоть родители Гнома помогли. Заботились обо мне полгода. Спасибо им за это. А как стукнуло мне восемнадцать, я так сразу от них и съехал.

Ладно, время уже двенадцать ночи, пора и честь знать.

На следующее утро я встал, как всегда, в нормальном состоянии. Странная эта водка, похмелья нет никакого. Лет, этак, десять назад компания AEftPAB, а в простонародье ПувПав, изобрела новую формулу, от которой люди не страдают по утрам. А остальное осталось: помутнение рассудка и кривая походка.

Собравшись на работу, кивнул маме, что смотрела с портрета, и вышел за порог.

***

В компании мы работали по двенадцать часов. Два через два. Работа несложная. Муторная, но не сложная. Постоянно собираем на конвейере конструкцию из трубок и склянок. Похоже на медицинское что-то. Но это только догадки, потому что нам никто ничего не говорит. Начальство тут, как и везде, галимое! Постоянные задержки зарплаты, сокращения с огромным штрафом и увольнение по статье. Хотя, грех жаловаться тому, кто даже школу не закончил и вылетел из-за постоянных неуплат. Матушка занималась со мной после работы и постоянных издевательств со стороны ублюдка. Эх, будь он адекватным, может, и жили бы хорошо. Но, чего не изменить, того не изменить.

– Что, сегодня снова у тебя? – мой сосед-собутыльник, а также напарник по цеху, Авкадий, как всегда, задаёт один и тот же вопрос.

– Нет, харе! Мне за коммуналку надо отдавать. И так долг скопился…

– Слушай, раз тебе деньги нужны, я тут услышал от ребят, появилась одна авантюра…

Снова?! Вот ничему не учит его жизнь!

– Снова авантюра!– громко прошептал я. – Ты всё же хочешь меня на нары посадить!? В тот раз я чуть ментам не попался. Хорошо, что на поезд успел запрыгнуть, как в фильмах-вестернах! – хотя признаюсь, было весело.

– Нет-нет, – помахал мне руками, – Теперь всё по-другому! Там сумма кругленькая. Нужны только ребята крепкие, чтобы ящики таскать, – прошептал мне.

– Гном, – потер свою переносицу. – Вот ничему тебя жизнь не учит! Кто заказчик-то? Снова Валера?

– Не, другой авторитет объявился. А Валеру, того, завалили недавно, – оглянувшись по сторонам, Авкадий подошел ближе, чтобы только я смог услышать. – Говорят, что он компромат накопал на нашу компанию, вот его и грохнули.

Ничего себе! Да чтобы местного авторитета без шума завалить? Да-а, не зря их весь мир боится. Всемирная монополия, как-никак.

– Да, дела, – почесал я подбородок тыльной стороной ладони. – Ладно! Раз заказчик новый, то можно один раз согласиться!

Если бы меня спросили: «Почему тебе постоянно предлагают влезть во всякие авантюры?», я бы ответил: ну, Гном мне как брат. Да и он также считает меня за брата. Постоянно в наши сложные дни ищем способ выбраться из жопы. Ему бы образования и везения немного, и попал бы в нормальное общество. Но что есть, то есть. Крутимся, как можем.

Что-то я ушёл от темы. Телосложением я был весь в урода: такой же шкаф под два метра. А когда у тебя в друзьях шкаф, который занимался боксом да в качалку ходил, становится немного легче. Лицом я бы не сказал, что красавчик, но и не урод. Карие глаза и темного цвета волосы взял от своей матушки.

Эх, с таким телосложением мне бы в актеры! В боевики да против фашистов сражаться! Пока ещё в школу ходил, посещал кружок актёрского ремесла. Марья Ивановна утверждала, что у меня светлое будущее. Ну-ну, я бы сказал – темнее некуда. Но всё это уже в прошлом. Сейчас же я обычный тридцатилетний работяга со слишком габаритным телом.

Звонок на обед прозвенел как раз вовремя. Нужно обдумать слова Гнома. Да и на душе как-то паршиво. А это – знак!

***

Вечером, после работы, все заинтересованные собрались возле склада на пристани. Вокруг ни души. Район пустоват, видно только заброшенные и недостроенные здания. Ох, чую я, что-то неладное. А внутреннее чувство меня ещё никогда не обманывало. Кстати, называю его просто “Чуйка”. Никак не могу вспомнить, из какого это фильма?

– Не нравится мне тут, – резюмировал я Гному. – Может, свалим? Пока не поздно?

– Да всё будет нормально! – улыбнулся мой товарищ. Вот дурная, но всё же добрая душа.

– У нас тут человек уже несколько дней следит за складом, – сзади к нашей компании подошел один из “работников” данной акции. – Никто не приезжает и не уезжает с территории, – проговаривал он монотонным голосом. Такое чувство, что не в первой. – Машина ждёт нас на складе, – робот, ей богу! И какой идиот будет носить очки ночью? – На ходу. Так что, братцы, не волнуйтесь, – натянул он кривую улыбку. – Всё пройдет как по маслу.

Закончив свою странную речь, парень на месте развернулся и отправился к остальным верзилам. Я так и не мог понять, что с ним такое. Как робот, ей богу!

– Заходим! – крикнул второй тип в очках. Эх, уже не откажешься. Придется работать. Да и деньги нужны.

***

Пробрались на склад мы с лёгкостью. А чуйка постоянно напоминает, что соглашаться на данную авантюру было плохой идеей. Но не могу я оставить своего единственного друга. Если будет дело дрянь, то выберемся, как всегда, вместе. С нами было ещё шесть мужиков. Двое в темных очках. Все на вид матёрые преступники. Одеты были в военную форму без нашивок. В общем, со стороны компания у нас собралась уголовная. Один из них и был куратором. Ладно, плевать, какие у них там замашки. Хотят носить очки в тёмном помещении, пусть носят. Мне то что?! Надо быстрее закончить с делом и гулять смело.

Склад был обычным: двухъярусные стеллажи, забитые под завязку деревянными ящиками. Всё в пыли. И темно, как в кое – чей заднице.

Пока работал, заметил опознавательный знак. Он находился на двери, которую мы выломали, и на ящиках, что сейчас носим. На вид обычная колба, а внутри змея. Хм, а не старый ли это знак компании, в которой я работаю? Может, совпадение? Сейчас же знак выглядит почти также, только змея обвивает колбу, а не находится в ней.

Присмотревшись, наконец, увидел грузовик, к которому весь товар и таскали. Пыль осела повсюду. Надеюсь, это корыто заведется.

После трех часов работы мы практически закончили зачищать склад и погружать всё добро в грузовик. То, что он не заглох после долгого времяпровождения в застое – про это я вообще молчу. Ох, настроение моё ни к черту…

– Гном, что-то мне тут не нравится. Чуйка прям вопит от ужаса! – и трезвонит она довольно долго, что дает по мозгам.

– Олег, да забей ты! Ну что может произойти? Метеорит упадёт?! Нормально всё будет, – метеорит не упадет, но что-то обязательно будет. Я не суеверный, каким могли меня посчитать. Просто есть у меня особенность чуять опасность издалека. Чем ближе задница подбирается, тем сильнее наседает мигрень. Ходил к доктору. Отклонений не заметили. Ну а как заметить, если оборудованию пятьдесят лет и работает оно через раз?

– Ладно, уговорил, – но сомнения мои до сих пор остались. Стоило ли нам приходить сюда? Надо было отговорить Гнома браться за это дело? Эх, все мы умны задним умом…

– Харе болтать! Не на базаре! Берите последний ящик и валим отсюда! – идиот в очках, который куратор, всё это время ничего не делал. Раздавал "команды", куда и какие ящики грузить. Мутный тип. Да и эти тоже, всё время молчат. А косые взгляды на нас я давно заметил. Даже оборачиваться не надо, чтобы почуять несколько сверлящих тебя глаз. Если захотят нас отмудохать, то я им так просто не дамся! И не с таким количеством дрался. Иногда даже умудрялся нос или ногу кому-то сломать.

– Ладно, понесли, – сказал мне Гном и взялся за ящик.

Долго не думая, я тоже взялся за края ящика и приподнял его со стеллажа. Дно начало проседать от влаги, и ящик развалился перед нашими ногами. Пока пыль оседала, Авкадий прикрыл рот рукой, побледнев, отошёл на два шага назад, где его и вырвало. Я же непонимающе нагнулся немного ниже, с опаской, но любопытство взяло верх. Когда пыль осела, я почувствовал, что мои ноги становятся ватными, а телом овладевает ужас от увиденного. Схватившись за стеллаж, чтобы ни сесть на том же самом месте, я переваривал картинку, что только увидел.

В коробке оказался ребёнок с подключёнными к нему какими-то трубками и колбами с надписью AEftPAB. С старым логотипом компании, производившей водку, которую мы все так яро любим. Компания, на которую я работаю. И эти трубки слишком мне знакомы… Неужели мы собирали оборудование для этого!?

Ребёнок казался не мёртвым и не живым одновременно. Видно, как грудная клетка то поднимается, то опускается. Но кожа на маленьком тельце выглядела настолько больной, что зомби в фильмах посочувствовали бы ему. Все тело покрывали загнившие раны, нижней челюсти нет, как и ног, а руки атрофировались и висели как переваренные макароны. Трубки были воткнуты в живот и в голову, где когда-то были глаза. Вся эта конструкция объединялась в колбу с прозрачной жидкостью.

Я также отошёл на два шага назад, не веря в то, что увидел своими глазами.

– Неужели… – но не успел я закончить мысль, как меня отвлёк звук. Глухой и повторяющийся. Подняв глаза и посмотрев туда, где только что стоял Гном, увидел верзил с битами. Его избивали те уроды, с которыми мы загружали ящики. Очкарик, который к нам подходил перед делом, снимал всё на камеру. Но где же второй очкарик? Куратор? Так, не время прохлаждаться!

– Авкадий! – взял я себя в руки. – Ах вы, долбанные идиоты!!! Да я вас на эти биты засажу, что конец из другого отверстия вый… – но не успел закончить речь.

"БАМ" – послышался громкий звук.

В ушах гудело. Правый глаз залило красной пеленой. Кровью. Моей кровью! А дальше я увидел приближающуюся стену… А, нет, это пол. Я упал. Глаза застилала тьма. Хотел что-то сказать, но тело не слушалось. Ничего не было слышно и видно. Стало жутко холодно. Очень захотелось спать…

***

Я уснул? Я мёртв? Не понимаю…

Никогда не верил в бога или в загробную жизнь. Но сейчас не чувствовал своего тела. Ничего не видел. Я уже понял, что мёртв. Мне прострелили башку, а Гнома забили битами, как какую-то шавку. Паники никакой нет, что странно. Прости, Гном, всё-таки нужно было отговорить тебя от этого дела.

Эх, может, с мамой увижусь. Спрошу, зачем она это сделала. Хотя нет! Просто спрошу, как у неё дела. Как себя чувствует. Не буду напоминать ей о тех страшных вещах, что происходили дома.

***

Прошло уже… сколько? Да хрен его знает… Часов здесь нет. Да, есть и пить не хочется. Сон отбило, хотя не отказался бы от него. Говорить, что кого-то я встретил, глупо. Здесь никого нет. Я старался кричать. Но чем кричать? Рта и лёгких нет. Да и слуха, чтобы понять, говорят ли мне в ответ, тоже.

Вот и существовал в этом месте. А существовал ли я вообще? Когда-то слышал, что люди проживают последние моменты перед смертью. Может, мой мозг заглючил и не смог мне включить картинку? Хотя, предполагая, как я умер, то от моих мозгов давно ничего не осталось…

Надо себя чем-то занять, а то так и свихнуться можно от ничего неделания.

***

Сорок пять тысяч триста восемьдесят два, сорок пять тысяч триста восемьдесят три, сорок пять тысяч триста восемьдесят четыре…

***

Зараза, снова сбился… Я понял, что нахожусь тут слишком много времени. Сколько бы ни отчитывал секунды, меня постоянно сбиваюсь другие мысли. За всё это время ничего не происходило. Надо ведь себя хоть как-то развлекать… Будь я человеком, то, возможно… Нет, точно бы свихнулся! Но нет, как будто вчера сюда попал. Куда сюда? Мне-то откуда это знать?! Я ничего не чувствую и ничего не вижу. Придумал себе в голове комнату, там и живу. И сам с собой говорю.

Мебель сделал себе знатную. Полностью черный круглый стол в стилистике девятнадцатого века. Шкафы и комоды, также черные, пустовали. Ну, а чем мне их забить? Воображаемой утварью? Я пытался нафантазировать ее, но это как-то быстро мне надоело. Даже окно, которое никуда не ведет, существует в моей воображляндии.

И не надо мне тут говорить, что я свихнулся и этого всего не существует. Я это знаю! Но никто бы не смог так долго держаться. Да и, если честно, я до сих пор поражаюсь, как полностью не сошёл с ума.

– Сколько я уже насчитал? – метался из стороны в сторону.

– Шестьдесят миллионов четыреста две тысячи тридцать секунд, ну или сто шестнадцать лет. И то – это только то, что ты насчитал. Может быть, и больше. Да и знакомы мы с тобой не так давно. Всего лишь эти же сто шестнадцать лет, – за столом сидел мой воображаемый друг-собеседник. Моей фантазии хватило только на то, чтобы сделать его обычным сгустком черной материи.

– Может, чаю? – и это улыбнулось безо рта. У него не было формы как таковой, но понять, где "голова" или "задница", я мог. Может, я глуп и не могу представить себе нормального собеседника? А может, у меня кукуха уже давно уехала и даже не попрощалась?

– Эх, да мне хоть мочу, но, чтобы я хоть что-нибудь почувствовал! – самое печальное, что я ничего не ощущал. Ну да, логично. Как существу без каких-либо рецепторов что-то ощущать? Это ведь не сказка.

Всё это время я был там же, где и всегда. Нигде! Вот вам и рай, а может, и ад? За всё это время успел поверить в бога и разувериться в нем. Слишком много времени прошло с моего попадания сюда…

– А хочешь, я помогу выбраться отсюда? – поставило "это" своим щупальцем черную чашку на стол.

Ага, конечно! Походу у меня крышу полностью снесло. Сам себе предлагаю выбраться отсюда.

– Ну давай, гений! Cкажи мне, как выбраться из этой задницы? Ты нихрена не можешь! Как и я… Ты – плод моего больного воображения! – сам себя вывожу из себя. М-да, психушка по мне плачет. – Давай же! Удиви меня, Гело!

Этот сгусток обозвал себя Гело.

– Что ж, раз ты просишь, – на материи, там, где должно быть его лицо, появились две черные полосы, что медленно начинали раскрываться… Что. За. Нахер?!

Ярко-красные, как жерло вулкана, глаза появились у моего собеседника. Разрезался рот и, растянув его в виде жуткой улыбки, стало видно огромное количество острых, как бритва, зубов.

Неужели я попал в ад? Он дьявол? Не, скорее у меня наконец-то кукуха съехала и даже лоботомия не поможет…

Гело начал приобретать форму, похожую на моё тело. Того тела, каким я его помнил. Но не хватало чёткости, что ли? Как будто он не может полностью меня скопировать. Но что было чётче некуда, так это оскал и глаза.

– Я помогу тебе… – привстал он со стула, – а ты поможешь мне. Мы тут застряли с тобой, и сколько бы я тебя ни убеждал, что реален, ты постоянно говорил, что я плод твоего больного воображения.

– Да, да, да. Конечно! Если даже так! Ты до этого момента никогда не заикался насчёт помощи мне. Что изменилось? И да, будь ты настоящим, рассказал бы, кто ты и какие-нибудь свои тёмные истории!

Он постоянно отнекивался от моих вопросов о себе. Говорили только обо мне. Вначале я радовался, что повстречал кого-то, но потом до меня дошло, что мы говорим безо рта и слышим без ушей. Да и глаз не было вовсе, чтобы хоть кого-то видеть. Вот я и пришёл к выводу, что я просто сошёл с ума.

– Что ты хочешь? – смирился я. Не хочет говорить о себе, пусть. – Как тебе помочь? – раньше разговор в таком русле мы никогда не заводили. Я старался хоть что-то узнать, но просто плюнул и начал думать о своём и считать время моего пребывания здесь.

– Я дам тебе возможность жить, но, когда я приду в тот мир, то ты станешь моим, – на этих словах его улыбка расширилась ещё больше, занимая половину лица.

– Я согласен!!– похер, если это в моей голове, и похер, если это сделка с дьяволом. Похер, если меня запишут в секс-рабство! Просто тут меня уже всё задолбало! Я хочу выбраться! Я хочу увидеть мир! Любой! Но не кромешную тьму! Я хочу жить! Хочу есть и пить! Я хочу спать!

– Тогда решено, – голос был его и не его одновременно.

Двойник резко приблизился ко мне и схватил меня за "голову". Увидев огненно-красные глаза, я впал в шок от страха. Давно не чувствовал хоть что-то…

– Пора....проснут… – его оскал приблизился к моему лицу и на последних словах разинул рот.

***

– Ааааа-ааа!!!– я орал как резаный. Как непривычно снова дышать. Я дышу? – Мфф, хаа! – Я дышу!!!

"Бульк"

– Это вода? Где?! Где она?!

"Бульк"

– Я слышу, как падают кали воды! О, как же это прекрасно! Я чувствую, я всё чувствую!!! О боже, как же я рад! Я снова жив! Я снов жив!!! Ух, чувствую, как здесь холодно… – моя рука потянулась к промежности и…

– Даааа-аа!!!!– как же я по тебе скучал, мой родной!

Но почему я ничего не вижу? Так, Олег, думай! Темно, холодно и вода, что капает с потолка? Либо я в подвале многоэтажки, что вряд ли, либо я в пещере? Вероятнее всего – в пещере.

– Так, раз я переродился, то это значит, что я герой, с крутыми навыками и с всякими там статусами?

"Плиньк" – перед глазами с характерным звуком появилась табличка.

Не рассчитав, я резко отпрыгнул назад и ударился об стену головой.

– Ай, блин! Зараза! – потер я место ушиба.

Что это такое? Статус? Имя Гело? Почему Гело? Меня Олег звать вообще-то!

"Статус:

Имя: Гело Уровень: 1

Раса: Человек Профессия: —

Активные навыки:

Усиление ур 1(усиливает тело на 2%. Каждый уровень +2%)

–– ур 0 (нет данных)

Пассивные навыки: