Судьба и Служба. Тюркские контуры России

Глава 2
Неодолимое пророчество

Вернемся к первому предложению этой книги: «Россия – особая, евразийская цивилизация».

Часто повторяют еще и: «Россия – соединительное звено, мост меж Востоком и Западом». И порой настолько автоматически это твердят, скороговорно, без объяснений и доказательств, что опасаешься: вдруг части аудитории и вправду привидится мост, с опорами, перилами? Или «звено цепи», не дай Бог – кандальной!

Иногда это повторяют вполне благожелательно, что «…именно Россия – мост между Востоком и Западом, даст ответ на главные вызовы современности». А «Вызовы» эти, конфликты – у всех на виду: религиозные, национальные.

Религия – другой важный ген, печать «татарского генома», (о военно-служебной, ордынской печати уже упоминалось) столь отличающий русско-татарское государство, цивилизацию от других.

Возразят: а что же тут, в их религиях, – особого, отличного? Татары (кроме православных кряшен, мишарей) – мусульмане, как те же арабы.

Разница, однако же, значительна – но не в религии, а в… месте религии (в менталитете, в психологической конституции), в народных традициях – не повлиявших на ислам, но повлиявших на стиль его отправления.

Тема сложная, деликатная. Не сравнивая «меру правоверности», вспомним примеры: на приезжих из мусульманской Татарии Акчуриных (родителей будущих генерала Расима и кардиохирурга Рината) нападали мусульмане же узбекского кишлака. Тут играет роль не только религия, но и Традиция (Адат). Что сказывается – и не только на «дресс-коде»!

Газеты 1990-х сообщали: «на Кавказе воюют за шариат и Адат», сопровождая иногда этнографической справкой: «чем выше в горы – тем больше удельный вес именно Адата». Ученые, исследователи давно подметили: рода более высокогорные, то есть более изолированные, более самобытные (!), большую часть жизни, отношений устраивают, судят по Адату.

Патриарх Ной (Нух) и Традиции (Адат)

И от недавних газет к тексту, мягко говоря, более давнему, конкретно – древнейшему. Ветхий Завет донес до наших дней, пожалуй, самое удивительное, глобальное и самое точно сбывшееся из библейских^[11] пророчеств!

Книга Бытия, глава 10, стих 27, патриарх Ной (в Коране он – Нух и причислен к важнейшим пророкам «наби»^[12]) пророчествует: «Да распространит Бог Иафета, и да веселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему».

Богословы, начиная с Оригена, Иоанна Златоуста и до наших дней, толкуют это так, что потомкам Сима, семитам напророчено стать основателями религий, а Иафету – широко, мощно распространиться по миру, соответствуя имени: Распространяющийся. И затем принять эти религии: «веселиться в шатрах^[13] Симовых». А упомянутый Ханаан: сын Хама, предок хамитов (т. е. африканцев, живущих южнее Сахеля).

Не следует к этому разделению относиться как к сугубо религиозному тезису. Якобы для атеиста: «Ной, Сим, Хам, Иафет – все равно, что эльфы, орки, нибелунги!»

Нет, это библейское, а затем и кораническое подразделение человеческих рас (языков) давно принято и в научном обиходе! Даже атеист, абсолютно не верящий в Ноя (Нуха), видит же разделение человечества на расы. Хотя нет, современный ультра-политкорректный либерал-атеист, глобалист, предпочитает «не видеть» и этого «расистского разделения».

Но материалистам можно не вспоминать сомнительные: потоп, сбор зверушек, ковчег у Араратских гор. И принять Сима, Хама, Иафета не как конкретных сыновей седобородого Ноя, капитана ковчега, а как человеческие типы, эмблемы различных рас…

Энциклопедия Брокгауза – Ефрона (издание начала XX века, пик критического отношения к религиям, торжество позитивизма, гигантские, восторженные статьи о тогдашних антихристианских «апостолах»: Дарвине, Ренане…) сухо подтверждает научность терминов, почерпнутых из Библии:

«Иафетические языки – то же, что индоевропейские. Этот редко встречающийся термин имеет параллельные: семитические и хамитические (африканские) языки (см.). В основе такой терминологии лежит библейское сказание о племенах, происшедших от трех сыновей Ноя: Сима, Хама и Иафета. Иафет– один из трех сыновей Ноя… У него после потопа было семь сыновей (Быт. X, 1 и 2); его потомству Ноем предсказана была блестящая будущность. Потомки И. заняли Европу и страны Восточной Азии и хотя на поприще культурно-исторической жизни выступили позже других, но скоро стали во главе человечества. Иафетова, или Арийская, раса».

Но сей «редко встречающийся термин» вы вдруг… встретите и в популярных журналах, ежедневных газетах СССР 1940-х – начала 1950-х. Прямо посреди четвертой пятилетки, послевоенного восстановления, И.В. Сталин вдруг заспорил с профессором Марром (научная дискуссия: «Марксизм и проблемы языкознания»). И рядом с «тоннами чугуна, ходом посевной, давшими ток электростанциями…» в прессе замелькало: «Это яфетические, а это семитические корни».

В Книге Бытия поразительно точно предсказано основание семитами (евреями, арабами) трех мировых религий. Предсказано и своеобразное «разделение труда» в Истории мира. Выражаясь по-современному: «не в одни руки» попало мировое религиозное и светское лидерство!

Потрясающее и, по-моему, очень недооцененное пророчество. Уж не говоря о такой «мелочи», как предсказанное Ноем/Нухом за несколько тысячелетий рабство хамитов, африканцев. Напомню, в чем уникальность: еще тысячи лет после Ноя и его слов, зафиксированных, можно сказать «официально опубликованных» в Пятикнижии Моисея, в государствах Древнего Востока, Греции, Риме… рабство вообще не имело расового измерения: рабами делали соплеменников или военнопленных. И как раз – до походов в Африку, пленения и порабощения именно хамитов – дело дошло позже всего^[14]…

Только через невероятно долгие века пророчество патриарха Ноя/Нуха догнало-таки хамитов… Это исключает столь частый вариант «подгонки пророчеств» под уже наметившиеся исторические факты, тенденции. Ноево предсказание было озвучено, записано в Библии за тысячелетия до фактического исполнения.

Арабы, правда, немного ловчат, натравливая африканцев на европейцев, «белых потомков гнусных работорговцев». Простодушные афроамериканцы их слушают, создают в США кучу воинственных негритянских организаций вроде «Нация ислама», знаменитый боксер Кассиус Клей становится Мохаммедом Али, тысячи его соплеменников, отбрасывая христианские «колонизаторские» имена, перекрещиваются в Карим Абдул Джабаров.

Арабы тут просто… «забыли» дорассказать, что для африканцев первыми рабовладельцами, работорговцами были именно они. Знаменитые «зинджи» = «рабы» в арабской литературе происходят от названия африканского острова Занзибар. Уроженцы Восточной Африки были арабским товаром – все 800 лет до первого появления на этом рынке европейцев (вначале португальцев). А гарем султанов? – Полный калейдоскоп наций, кроме… африканок: сын султана не мог быть черным! И главная вина португальцев в том, что они оказались гораздо боевитее, дошли до Персидского залива, разгромили арабов и вырвали из их рук их 800-летний бизнес.

Два вышеприведенных абзаца могут показаться антиарабской критикой, но надеюсь, что полное изложение тезисов этой главы скорее вызовет понимание, даже сочувствие арабам – когда далее последует обращение и ко второй части пророчества Ноя/Нуха^[15]. Его исполнение – наиболее поразительное (и недооцененное) событие во всей мировой истории. Разделение рас, семитического и яфетического человеческих типов восходит к какой-то самой изначальной структуре человеческого рода. Вышеупомянутое «разделение труда» Сима и Яфета, «не в одни руки» попавшее религиозное и светское лидерство, блестяще продемонстрировали семиты – евреи и арабы. Успешные походы, основания халифатов, всё мелькнуло на один миг, именно на миг распространения ислама. Чисто военная составляющая того мгновения семитского успеха теряется на фоне религиозного успеха, обращавшего в их преданных сторонников, воинов все народы «на маршруте»: персы, берберы, эллинизированное население Сирии, бывшей римской Северной Африки (родины Августина Блаженного).

Семиты «поставили шатры Симовы», распространили ислам на Ближнем Востоке, в Северной Африке, и через несколько «мгновений» (на шкале человеческой истории) рассыпались, раздробились, стали абсолютно беспомощны в военно-государственном измерении.

Как тут не увидеть сходство с другими семитами (правда, в другой хронологической последовательности): у евреев сначала был Давид, ведший много войн, которому из-за того было запрещено строить Храм («Первый Храм»). А разрешено было его сыну: мирному мудрецу Соломону. Он и строил, писал книги, вошедшие в Библию, и… плавно подвел свое царство к развалу, произошедшему сразу же после его кончины. И Христос говорил: «Царство мое – не от мира сего…»

Не знаю, есть ли еще лучшие доказательства того, что патриарх Ной(Нух) предсказал главнейшее разделение в топографии мировой истории: разделение государственной и религиозной властей… (Глядя, возможно, на характеры своих сыновей Сима, Иафета.)

Мусульмане недаром так резко выделяют, обособляют Ар-рâшидинов – первых четырех «праведных халифов». Шедшие праведным путем: Абу-Бекр (632–634), Омар (634–644), Осмâн (644–656), Али (656–661). У них и высокие человеческие качества, и полное соответствие миссии потомков Сима, они «ставят шатры» веры. Последующие халифы династий Омейядов и Аббасидов уже разрываются между судьбой «отцов веры» и «держателей империи».

Основатель династии Аббасидов Абуль-Аббвс взял себе прозвище Саффвх – «Кровопроливец», с гордостью носил (и оправдывал!) его. Только не будем пропагандистами, обличителями: Абуль-Аббвс был не хуже современных ему средних европейских монархов. Но дело-то в том, что первые четыре халифа были лучше!.. Были религиозными вождями, еще не надорвавшими силы в государственном строительстве.

Упомянуть Аббасидов, не вспомнив великолепнейшего Харун ар-Рашида (786–809), несправедливо. Действительно, блестящий расцвет культуры, описывая его, невольно перейдешь на страницы «Сказок 1001 ночи». Но… вот еще черта схожести всех государственных построений сыновей Сима. Расцвет культуры, искусств (Харун ар-Рашид чем-то мне напоминает царя Соломона, хотя бы укорененностью в мировой культуре) – и государственный, военный крах. Правда, в халифате он, крах, не был так скор, как в царстве Соломона, расколовшемся сразу, при его сыне Ровоаме Соломоновиче. Но строгие историки фиксируют: именно великолепный Харун ар-Рашид, ликвидировав семейство персов Бармеков, своих потомственных визирей, надломил халифат, подготовил персидский сепаратизм. И уже в 821 году в Хорасане воцарилась династия Тахиридов – сильнейший удар по халифату, по самой его попытке выстроить многонациональное государство. Хорошо известные сегодня отношения Ирана с арабами, шиитов с суннитами коренятся в той поре, царствовании блестящего Харун ар-Рашида…

В итоге с крестоносцами уже воюют тюрки-сельджуки и Саладин. Повелителем правоверных, «защитником святынь Мекки и Медины» становится турецкий султан. И это было не нарушение – а именно исполнение предсказанного мирового «разделения труда».

А как в XX веке СССР мучительными трудами вылеплял (пытался вылепить!) из арабских государств военные державы! Заваливал танками, самолетами, пушками, направлял лучших военных советников.

Козырнув и быстро надев форму песочного цвета, отправляется в Египет герой Отечественной, Советско-японской войн, герой главы 4 этой книги – генерал Махмут Гареев…

Арабские социалисты (баасисты) столь же мучительно пытались объединить хоть Сирию с Египтом, хоть Египет с Ливией… Все осталось на бумаге, на бумаге географических карт: ОАР, Объединенная Арабская Республика (в старых атласах еще найдете). Видно, строительство больших армий, империй – совсем иной дар, чем основание религий…

И Советскому Союзу, вздохнувшему над потерей 900 танков («Это ж Берлин два раза хватило бы взять!»), приходилось останавливать вышедшую к Суэцкому каналу «израильскую военщину», грозя ей уже собственным «ракетно-ядерным мечом». И мой бывший начальник по РВСН (Ракетные войска стратегического назначения), капитан Бахаев заправляет компонентами и ставит «район» (10 ракет шахтного базирования) на «боевое дежурство», грозящее США, Израилю. Вспоминая старую французскую идиому «артиллерия – последний довод королей», продолжим: «…в защите арабов»^[16].

Говоря выше: «разница не в религии, а в – месте религии (в менталитете, в психологической конституции)», я это и имел в виду. Семит словно возглашает: «Религия! Только религия! И ничего кроме религии!» Его повышенная экзальтированность, взвинченность проступает даже в движениях, в молитвенном трясении евреев и арабов.

Не её ли (экзальтированность, «трясение») подметил у Сима еще патриарх Ной, предсказав детям столь разные судьбы?!

Спокойный тюрок, в общем, не возражает арабу: «Да, у меня в душе – та же религия… Но еще у меня есть и Традиция – Адат! И ещё: мое понимание Службы! Порядка воинского и государственного. Потому мне и пришлось защищать тебя от крестоносцев, стать Повелителем правоверных и защитником Мекки – Медины».

Высшая честность в том, что у тюрка не было и мысли отнять у семита-араба его религиозную миссию, достояние. «Потомки пророка Мухаммеда» всегда почитались на Востоке, в тюркских государствах, и в Россию они вошли как весьма уважаемый княжеский род – Сеиды.

Но объективность не позволит забыть, замолчать и нарушения предреченного мирового разделения, с другой стороны, все эти колоритные «религии», созданные без семитов: «Мэри-Дэви-Христос», саентология, «бог Кузя», Асахара (распылявший в токийском метро свой «ладан» – боевой газ зарин), Джон Таунсенд («пророк и основатель» секты «Храм народов», приведший своих адептов в Гайанскую коммуну, а затем и на тот свет – рекордно массовое самоубийство)…

Тут даже критиковать те попытки не надо, достаточно просто перечислить, «бог Кузя» там еще не самый одиозный. В общем: «державы» семитов столь же слабы, неполноценны, сколь и религии яфетитов.

Эпоха, перегруженная информационными конфликтами, требует аккуратности в высказываниях. И если вышесказанное сочтут неким противопоставлением яфетитов (россиян, татар) и семитов (евреев, арабов) … книга проиграет и в политкорректности, и не достигнет главной своей цели.

Мне важно показать, как проявлялся в мировой истории характер народа, к каким древним матрицам поведения, человеческим типам этот характер восходит. Да, их разделение, разница этих типов – объективны, несомненны. Но ждущим за каждым разделением выяснений: А куда клонит автор? А кто из них больше? /важнее? /«круче»? – я бы ответил встречным вопросом:

«А что больше – километр или килограмм?»

Разделение, идущее от характеров сыновей Сима, Хама, Иафета – возможно, и есть главная пружина развития человечества. Вспомним диалектику: «основа развития – единство и борьба противоположностей». И общепризнанное ныне фундаментальное разделение властей (исполнительной, законодательной, судебной) тоже восходит к первому разделению человечества: религиозного творчества потомков Сима^[17] и военно-государственного – потомков Иафета.

И нынешний глобализм, слияние всех в один (политкорректный) комок, это, кроме отказа от своих национальных лиц… это еще и просто «выключение кнопки» ON (или Play) – в аппарате Истории.

Несколько неудобно назвать это «моим предсказанием», просто упомяну, что «первого расиста» патриарха Ноя по разным поводам я упоминаю уже давно. В частности, в 2006-м, в романе «Горящая соль». Там подмосковный военный городок, «лихие 90-е», зенитные ракеты сняты с боевого дежурства, сданы на металлолом, здания пошли под склады и офисы. Полигон и солдаты сданы в массовки военных фильмов. Офицеры, разношерстные бизнесмены, все выживают, «крутятся». В общем, некое подобие «ковчега». И настроение его командира (главный герой) выражено небольшой стихотворной вставкой: о «потопе» и выживании, о его скорбном предвидении (первая публикация «Горящей соли», 2006 г.) ныне царящей политкорректности, этой мании всесмешения и самопожирания:

Первые поминки

 
Ну, приехали. Ой-вэй!
Симчик, выпусти зверей.
 
 
«Всякий дышащий» погиб,
кроме них, китов и рыб.
 
 
Ужас этот как снести?
Досчитай до десяти.
 
 
И любуйся, рад – не рад:
Радуга и виноград.
 
 
Память – как морской песок
Виноградный бродит сок.
 
 
Жалко, что ни говори,
Мир, пустивший пузыри…
 
 
Жизнь – невыносимый дар!
Вздох. Дыханье. Перегар…
 
 
Хама – все равно, что нет.
На конфетку, Иафет.
 
 
Сима и тебя – люблю.
Хаму ж – Рабство. Хлопок. Блюз.
 
 
Брошен я, как смятый лист:
«Алкоголик и расист».
 
 
И политкорректный век
Ненавидит мой ковчег.
 

Да, патриарха Ноя, первого поделившего людей на расы, сегодня апостолы политкорректности, либерального глобализма и BLM («Черные жизни имеют значение») окружили бы негодованием, наверняка в своем мелочном стиле припомнив первому расисту еще и первую пьянку!

Возвращаясь к делам давно минувших дней и упоминая государственные провалы семитских царей и халифов, надо не злорадствовать, наоборот, признать: с них был другой (более высокий) спрос! Римляне спокойно наводняли свою империю богами, культами всех покоренных народов, а царю Соломону это не простилось.

Если задуматься: что стояло за его знаменитым «Все суета сует!», превращением царя – в проповедника (Екклезиаста)?..

Или за известной страстью халифа Харун ар-Рашида к переодеванию и гулянию по Багдаду неузнанным, частным человеком? (Проведите тест: именно этим сей халиф и известен всему миру.) Полный примитив – предположить, что так халиф выявлял недочеты своих подчиненных, типа: гоголевский «ревизор-инкогнито»… Вглядитесь во все его приключения: это аналогичное (царю Соломону) желание Харун ар-Рашида поглядеть на мир глазами – не монарха!

Подсознательное утомление ролью правителя громадного государства.

А ведь, похоже, они, Соломон и Харун ар-Рашид, – два самых знаменитых монарха-семита! (тяготившиеся короной, предопределившие развал своих царств).

Жаль, не стали они предметом внимания – именно с точки зрения выявления подсознательных мотивов поведения. Родился бы образ, «архетип», не менее интересный, чем «царь Эдип» у фрейдистов, психоаналитиков…

Ближе к XXI веку и цели моей книги

Мне довелось беседовать только с одним, но весьма просвещенным арабским деятелем, послом Ирака в России (до войны 2003 года), крупным знатоком Востока, доктором Аббасом Халал Кундуфом. В юности доктор Аббас учился в МГУ. Видный член партии БААС (Партия арабского социалистического возрождения – самая мощная и единственная из партий, действовавшая в нескольких арабских странах). Саддам Хусейн весьма ценил доктора Аббаса. После 2003 года он жил в Москве. Беседовали мы несколько раз и в Академии геополитических проблем (президент Л.Г. Ивашов). В нескольких центральных газетах я опубликовал статьи, интервью с доктором Аббасом, посвященные в основном событиям «арабской весны».

О сдаче иракскими генералами Саддама Хусейна я его не расспрашивал – и без того телевизионные картины экзальтированных народных толп на Тахрире и прочих площадях надрывали его сердце. Валившиеся с прискорбной скоростью костяшек домино арабские государства и так – тяжелый фон для бесед!

Спросил лишь: «Где же новое поколение арабских лидеров, коли уж прежние стали так ненавистны?» Доктор Аббас выразительно махнул рукой: «А-а! У нас сначала свергают. Потом думают, кем заменить!»

Начиная с 2011-го мне довелось опубликовать в СМИ более двух десятков статей, идущих от «арабской весны» к некоторым обобщениям. Солидная «Независимая газета», сторонящаяся слишком резких обличений, опубликовала серию моих памфлетов о примитивном, но удачном натравливании арабов. В сутолоке «арабской весны» быстро забыли самый её старт – я въедливо напомнил: 18 декабря 2010 года самосожжение торговца, беспорядки в Тунисе, «крах режима». 18 декабря – вот такие весенние «Заметки фенолога»! До взаправдашней весны за 2,5 месяца, а всё самое кошмарное уже свершилось – откуда ж тот «бренд»?!

Отыскал и в одной из статей того периода привел первоисток: у либералов Запада в головах со школ прочно сидела знаменитая «Весна народов», цепочка восстаний и революций в Европе 1848 года. Въевшийся штамп. Им и августовский, сентябрьский старт, наверно, не помешал бы притянуть арабскую трагедию к сияющему бренду «Весне»! А далее демократизация Сирии, Ливии быстро свелась к «войне каждого с каждым». И военные сводки напоминали уже таблицы футбольных чемпионатов: «круговая система… 20 команд, сотни матчей». Об этом и эссе «50 оттенков зеленого». Дюжина наблюдений позволила тогда заявить: «В сравнении с вами, господа демократизаторы, тот же «товарищ Сухов» («Восток – дело тонкое») – величайший ученый-ориенталист всех времен, недосягаемая высота!»

Но одно общее впечатление выскажу здесь впервые. Цинизм западных натравливателей шел об руку с потрясающей наивностью, государственной беспомощностью арабов.

Применительно к нынешней теме: когда араб приезжает в Россию не учиться, как когда-то уважаемый доктор Аббас, а, наоборот, учить(!!) – возникает законное недоверие. Ладно, если учить Корану^[18]. А если они пробуют учить россиян еще и ГОСУДАРСТВЕННОМУ устройству, как совсем недавно некоторые приезжавшие на Кавказ арабы-террористы (Хаттаб и т. д.) – тут они невольно напоминают… допустим, учителя чистописания, что провел свой урок и почему-то задержался в классе. А там уже урок физики^[19]. И вот он лезет к учительскому столу, перебивает, пытается учить «своей» «чистописательной физике»…

«Чистописание» в этом примере не совсем случайно. Ваххабизм, салафизм, «чистый ислам» – как замена всего, в том числе и государства (в том числе и одного известного государства, так долго защищавшего арабов!). Этот урок «чистого ислама» совсем недавно стоил жизни очень многим нашим соотечественникам: русским, татарам, мусульманам, православным, буддистам. Но каждый читавший Коран имеет право уточнить: А «чистый»… – от чего? От всех национальных особенностей, традиций? Но они следуют из разделения народов, предсказанного пророком (wа-н-набийна) Нухом (мир ему).

Или все же… «чистый» от попыток заработать (денег, влияния) на нем, на своей монополии по толкованию Корана, превращению этой монополии во вторую нефть?

Слово депутату Госдумы, академику, лауреату Государственной премии РФ в области науки и техники, а еще и… правоверному мусульманину, совершавшему хадж, Фатиху Саубановичу Сибагатуллину. Лично беседовать с ним мне довелось очень кратко, подробнее – с его книгами: «Какой Бог правильный?», «Татары и евреи», «От Аттилы до президента», «Тэнгрэанство и Святой Георгий»… публиковать рассказ о них («Независимая газета» и др.). Отстаивая свой и своих предков ислам, он едко высмеивает «уроки салафитов»:

– В арабско-салафитском исламе, начиная от похорон, нет установления надгробных памятников, поминальных дневок 3, 7, 40, годовщины. Не надо молиться по усопшим родителям, детям, родственникам, друзьям. Умерли – ты их забудь, для тебя самый близкий – это африканский негр, который исповедует арабский салафизм. Традиционный татарстанский ислам отличается от салафизма еще и отношением к женщине. Об этом знает весь мир…

Итого. Некий запас наивного непонимания, детской невинности («А что тут страшного, невыполнимого?») нужен для создания империй. И недаром в Библии подчеркнуто: Иафет (Яфас у тюрок) – младший брат в той троице. Не забудем еще деталь: он, Иафет, будет веселиться(!) в шатрах Сима. Беззаботность. За старшим: рождение религий, за младшим: их распространение, «уживание». Ведь строго следуя Симовому экзальтированному восприятию: иудей, христианин, мусульманин (да и атеист-марксист) должны логически довести свое отрицание друг друга до полного (взаимо) уничтожения. Аннигилировать как частицы и античастицы. И не происходит это, благодаря…

Теперь и приближаемся к опыту империи Чингисхана и её преемницы России. Реже, чем заслуживает, но все ж признаваемый миром, высший пример уживания рекордного числа народов и религий.

Правда, страницей ранее как антитеза «непрощенному царству Соломона» упоминалась Римская империя. Но и при всех своих яфетических достоинствах Рим… христианство не смог принять^[20], а до ислама – не смог дожить.

От этих конвульсий на родине религий вернемся на простор своей Евразии. Тюрки считали своим прародителем Тогарму – внука Иафета (Яфаса). Книга Бытие (Быт. 10: 2, 10: 3): «Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван (Элиса), Тувал, Мешех и Тирас. Сыны Гомера: Аскеназ^[21], Рифат и Тогарма».

Так по цепочке родословий, проложенных еще Библией, и переходим к…

Тут, как выразился Хаджи-Мурат: «Много, очень много есть чего рассказывать. Много дела было». К евразийской Истории, Кысмету и не подойдешь лучше, чем тот студент Казанского университета… Лев Толстой:

– Лорис-Меликов, свободно говоривший по-татарски, сказал, что князь, хотя и знает прошедшее Хаджи-Мурата, желает от него самого узнать всю его историю.

– Ты расскажи мне, – сказал Лорис-Меликов, – а я запишу, переведу потом по-русски, и князь пошлет государю.

Хаджи-Мурат помолчал (он не только никогда не перебивал речи, но всегда выжидал, не скажет ли собеседник еще чего), потом поднял голову, стряхнув папаху назад, улыбнулся той особенной, детской улыбкой, которой он пленил еще Марью Васильевну.

– Это можно, – сказал он, очевидно польщенный мыслью о том, что его история будет прочтена государем.

– Расскажи мне (по-татарски нет обращения на вы) все с начала, не торопясь, – сказал Лорис-Меликов, доставая из кармана записную книжку.

– Это можно, только много, очень много есть чего рассказывать. Много дела было, – сказал Хаджи-Мурат…

Такой величественный гомеровский зачин. Да, «много дела было»…