Buch lesen: «Дюжина гвоздей в крышку гроба либерализма»

Schriftart:

Предисловие

Должен признаться, что либеральные ценности, которые с конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века стали навязчиво пропагандироваться в нашей стране, с самого начала вызвали во мне инстинктивное неприятие. Его причины я тогда понять не смог, потому что новые порядки и рухнувший Советский Союз оказались настолько шокирующими, что погрузили многих в длительное состояние шока и идеологической неразберихи.

Первой книгой, что раскрыла мне глаза на сущность либерализма, стала «Кассандра» Михаила Веллера. Вскоре я пополнил отряд активных противников данной доктрины, поскольку понял: она ведёт к деградации человечества, которая в свою очередь угрожает существованию жизни на нашей планете. В течение последующих лет я написал и издал две антилиберальные книги и написал около сотни статей.

Следует отметить, что наверняка многое из мною написанного, в том числе в этой книге, гораздо раньше и лучше написали другие. Поэтому должен принести им свои извинения за возможное повторение их мыслей. Однако и мои статьи по сей день имеют читателей. Стало быть, не зря я этим занимаюсь.

Неизвестно, сколько времени ещё продлится борьба с либеральной идеологией. Апостолы прав и свобод, как в западных странах, так и в России чувствуют себя очень уверенно. Не исключено, что они навяжут свою идеологию и нашей стране, как навязали Украине и другим постсоветским республикам. Поэтому борьба продолжается, и я надеюсь, что эта книга также поможет сомневающимся разобраться в либеральных хитросплетениях.

Известно, что многие рядовые коммунисты СССР искренне верили в справедливость советской идеологии. Это были вполне честные и добропорядочные граждане, которые доверяли власти и не видели ничего плохого в пропагандируемых ценностях. В наше время подобных граждан можно встретить и среди приверженцев либерализма.

Чем же их подкупила эта доктрина? Главным образом двумя тезисами:

1. Обещанной заботой о каждом отдельном человеке, которого наделяют «неотчуждаемыми» правами и свободами, неприкосновенной частной собственностью и защитой от авторитаризма государства с его идеологическим давлением и полицейским аппаратом.

2. Мифом о правовом государстве, согласно которому до либералов никакого правового государства не было и в помине.

Неискушённому в идеологических подковёрных играх человеку подобное представляется неким откровением, лучом света в тёмном царстве. А тут ещё и «бонус» от пропагандистов прав и свобод в виде избирательно выдернутых из истории фактов и их необъективной подачи.

Так, утверждается что своим прогрессом и большим опережением России в экономическом развитии Западная Европа обязана именно либерализму. Но давайте вспомним Петра Первого. Тогда, в самом начале XVIII века Джон Локк и Шарль Монтескьё только заложили философские основы этого учения, оно не успело стать государственной идеологией, однако в научно-техническом отношении Европа опережала нашу страну на столетия. При чём же здесь либеральная идеология?

Утверждается также, на основе негативного опыта СССР, что авторитарная власть обязательно приведёт к пустым прилавкам, чудовищному идеологическому давлению, концлагерям и репрессиям. Позитивный опыт, о котором с восхищением отзывались даже в Западных странах, при этом замалчивается. Когда же в споре с либералами я приводил опыт Сингапура при Ли Куан Ю, где был авторитаризм, но и процветание, да такое, что либералам во сне не снилось, оппоненты старались поскорее уйти от неудобного примера.

Как известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а распрекрасная страна только в книгах утопистов. Доказать лживость либеральных посулов не составляет большого труда. Что я и сделаю, перейдя от замечательной теории к печальной практике.

Во что в реальной жизни выливается заявленная свобода личности? Она сводится к внутривидовой борьбе в полном соответствии с идеями Чарльза Дарвина, но со своими видовыми особенностями. Если у остальных животных внутривидовая борьба, при всех её жестокостях, в результате приводит к совершенствованию вида в целом, то у людей побеждают не самые здоровые и умные, а самые бездушные, коварные и алчные. Это отмечал ещё Авраам Линкольн: «Овца и волк по-разному понимают слово «свобода», в этом сущность разногласий, господствующих в человеческом обществе». А наш современник Виктор Коклюшкин дополнил: «Стоит ли считать демократией, если волк и зайчик уравнены в правах? И зайчику оптимистично внушают, что он имеет полное право догнать волка и съесть. А если не хочет – это его личное дело!».

Таким образом, наверху социальной пирамиды в «свободном» обществе оказываются лишённые совести карьеристы и хапуги, а внизу – не только ленивые и глупые, как внушает пропаганда, но также честные и талантливые. Ограниченное же со всех сторон государство ничего не может поделать с такой вопиющей несправедливостью. А чаще не хочет, поскольку при такой системе во власть приходят те же карьеристы и хапуги.

Либеральные пропагандисты, когда их критикуешь, прибегают к спекуляциям своими посулами. «Ах, ты нас критикуешь, значит ты враг свободы, ты хочешь загнать всех людей в концлагерь, ты враг всего человечества, красно-коричневый, фашист и т. п». И неискушённые люди принимают их слова за чистую монету, хотя у критиков ничего подобного в голове не было.

Теперь перейдём к правовому государству, якобы впервые в истории изобретённому либералами.

В любом нормальном учебнике чёрным по белому написано, что неправового государства не может быть априори. Исследователь теории государства и права Г.Ф. Шершеневич утверждал, что идея правового государства не имеет теоретического обоснования и практического применения.

Классик правовой науки ХХ века Г.Кельзен считал, что понятие «правовое государство» в концептуальном плане избыточно, так как с юридической точки зрения любое государство является правовым: «Порядок Республики Советов следует понимать как правовой порядок точно так же, как порядок фашистской Италии или демократической капиталистической Франции». Кельзен подчёркивал: «всякое государство есть правовое государство». Да и саму юриспруденцию наиболее основательно разработали древние римляне, понятия не имевшие о либерализме.

Другой вопрос, а насколько справедливо право того или иного государства? Да, оно далеко не всегда бывает справедливым. Только либералы в этом смысле ничем не лучше других. К чему привело ту же Западную Европу двухсотлетнее господство либеральной идеологии мы можем сейчас наглядно наблюдать. Институт семьи почти разрушен; правозащитники борются за права асоциальных меньшинств и преступников, а не законопослушных граждан; мигранты могут в любом количестве вторгаться в суверенные страны и их принимают и выплачивают пособие по безработице; рождаемость упала до нельзя; европейская раса стремительно исчезает с лика земли, замещаясь азиатской и африканской.

Когда слышишь бесконечные разглагольствования о правовом государстве, невольно возникает вопрос, который почему-то остаётся без внимания у многих, если не большинства, философов и публицистов: почему ставится вопрос о правовом, а не нравственном государстве? Ведь согласно выводов самых великих мыслителей, как и ведущих богословов, нравственность – ценность более высокого порядка нежели право.

Древние мудрецы советовали во всём придерживаться золотой середины. Либералы от этого отказались, совершив сильный уклон в сторону интересов отдельной личности в ущерб обществу. Вот теперь за это расплачивается вся европейская цивилизация.

«Ну и что же ты предлагаешь взамен?» – непременно спросит оппонент в полной уверенности что предложить автору совершенно нечего. Ошибаетесь, господа! Если б нечего было предложить, то и нечего было браться за эту книгу.

Большая часть истории прошла в традиционном обществе, то есть при консерватизме. Все же попытки изобрести велосипед заканчивались либо полным провалом, либо тотальной деградацией.

Данная книга состоит из двух разных частей, в первой из которых дана критика либеральной идеологии по многим аспектам, а во второй изложены принципы глубинного консерватизма – наилучшей по моему убеждению альтернативы как существующим, так и ранее существовавшим политическим системам государственного устройства.

Часть 1
Минздрав предупреждает: либерализм опасен для здоровья

Как эгоизм и страх породили либерализм

«Либерализм – это на самом деле эгоизм меньшинства. Причем меньшинства не слабого, которое защищают демократические и социальные принципы, а меньшинства сильного. Оно всегда было либо с дубинкой, либо с крейсерами, либо с ядерным оружием. Либо – если взять чуточку в иной плоскости – со средствами производства, т. е. с правом на собственность и правом обобрать своего неимущего соседа».

Вступать в дискуссии с либералами – дело совершенно безнадёжное. В любом случае каждый останется при своём мнении. Да ещё тебе ярлыков навешают: красно-коричневый, фашист, тоталитарист, враг всего человечества и т. п. Но недавно я всё же сделал исключение и не пожалел. Оппонент, конечно, не был переубеждён, больше того, я вызвал у него негативное отношение. Однако эта дискуссия натолкнула на мысль, благодаря каким именно человеческим качествам либерализм утвердился в значительной части мира.

Сами либералы, конечно, скажут, что это стало результатом стремления лучших представителей человечества (к коим относят себя) к свободе, справедливости, законности, заботе о человеке и всё в таком духе. Однако результаты применения данной концепции на практике заставляют усомниться в истинности их слов.

Анализируя имеющиеся факты, приходишь к выводу, что либерализм породили два человеческих качества – эгоизм и страх. Нечто подобное, кстати, высказывал Эрих Фромм в книге с символическим названием: «Бегство от свободы».

В отношении эгоизма, даже не уверен, что этому нужны доказательства. В самом деле, если вся идеологическая конструкция построена на защите интересов отдельной личности, если её интересы провозглашаются выше интересов общества и государства, то о чём тут спорить?

Хотя, справедливости ради, следует отметить, что эгоизм (плюс карьеризм) лежит в основе всех революций. Историки и аналитики доказали, что отнюдь не самые угнетённые и обездоленные совершают революции. Их всегда делали те, кто стремился заменить собой действующую власть. И оправдания для этого находились самые разные, в том числе идеологические.

И, тем не менее, либерализм – квинтэссенция эгоизма, его апофеоз, доведение в конечной точке до полного абсурда. Никакому Кромвелю или Робеспьеру не пришло бы в голову именовать мужа и жену «родитель № 1» и «родитель № 2», как и право смены пола.

«Природа создала человечество как организм, основанный на взаимопомощи, – говорил кинорежиссер Джордж Лукас. – Эгоистичный человек в этом организме – как раковая клетка, которая живет лишь своими интересами и, в конечном счете, убивает организм, а затем погибает сама».

А какова роль страха в формировании либерализма? Её легко увидеть по реакции нынешних отечественных либералов на своих оппонентов. При малейших возражениях, они тут же начинают пугать тоталитаризмом, ГУЛАГом, разгулом репрессий и т. п. Страх не только перед тиранами и деспотами, которые «не дают развиваться свободной личности», а перед малейшими ограничениями личной свободы со стороны государства – вот двигатель либеральных революций и реформ.

Именно из-за страха они дробят власть на независимые ветви. Из-за страха создаётся «независимая» пресса, хотя, как показывает практика, даже самые независимые СМИ от чего-нибудь да зависит и нисколько не меньше тех, что независимыми себя не заявили.

Присутствует изначальное недоверие к честности власти. Оно продолжается в структурах так называемого «народного самоуправления», дублирующих государственные властные структуры и следящих за ними.

Создаются дополнительные лишние должности и институты. Например, мэр и префект. Зачем нужен префект? Чтобы контролировать мэра – а вдруг ворует или взятки берёт? Или Общественный Совет при президенте по культуре, призванный подсказывать главе, что Министерство культуры делает не так. А не проще ли перевести самых перспективных представителей этого Совета в Министерство культуры, а из него соответственно удалить самых никчёмных?

Такого рода страх порождает недоверие к людям (и это у главных защитников личности в истории!). Да и вся либеральная государственная система построена на тотальном недоверии людей друг к другу. Она основана на принципе «все люди – воры», по словам профессора Алексея Кавокина. Таким образом, антагонизм закладывается в структуру общества изначально.

Во Франции правительство находится в двойном подчинении. Его формирует и контролирует президент, но оно ответственно и перед национальным собранием (парламентом), которое может выразить правительству вотум недоверия. В свою очередь, президент имеет право роспуска Национального собрания.

Парламент США (конгресс) состоит из двух палат – палаты представителей и сената. Обе палаты образуют комитеты. Конгресс контролирует работу исполнительной власти. Законопроекты поступают из палаты представителей в сенат и наоборот, подвергаясь двойной проверке. А при разногласиях поступают в согласительные комиссии. Когда законопроект наконец принимают обе палаты он представляется на подпись президенту и становится законом.

Исполнительная власть в западных демократиях действует под контролем законодательной власти и нередко в противоборстве с ней. Кроме того, в законодательных органах то или иное количество мандатов находится в руках оппозиционных партий. Это называют системой противовесов.

Западные эксперты считают двух или многопартийную системы более прогрессивными в сравнении с однопартийной. Но несмотря на формальное равенство партий, малые партии не способны конкурировать с большими. Помимо финансовых возможностей большие партии обладают мощным лобби, способным влиять на правительство.

Управление обществом строится по принципу сдержек и противовесов, призванному «защитить и страну, и граждан от монополии какой-либо ветви власти» (тот же страх). Государство превращается в сверхсложный, неповоротливый конгломерат с замедленной реакцией. Массы трудовых ресурсов задействованы в совершенно ненужной работе кого-то контролировать, за кем-то следить, что-то подсказывать. А не проще ли совершить перестановку кадров – самых ответственных перевести в другую соответствующую структуру, самых безответственных – уволить?

Здесь непременно последует любимое возражение либералов: а судьи кто? Кто будет решать, кто ответственный, а кто нет, кого назначить, кого уволить? Они всегда убеждены, что этим вопросом поставят в тупик любого. Может, кого-то и поставят, да только не разумного человека.

Соответствующие эксперты должны решать подобные вопросы. Никому ведь не придёт в голову посадить в кресло судьи дилетанта без юридического образования. Да и судить футбольный матч не станет человек без необходимой подготовки.

В природе – нашей прародительнице и нашем главном учителе – ничего подобного либеральному конгломерату не бывает. Там всё строго и рационально. Там не бывает лишних кадров. И строится она не по принципу сдержек и противовесов, а по строгой вертикали и иерархии. В родовом человеческом обществе всё было точно так же. И в последующих традиционных общественно-экономических формациях – рабовладельческой, феодальной, социалистической и т. д. – всё обстояло именно так.

Либерализм, как никакая другая идеологическая теория, в наибольшей степени противоречит принципам природы. И одно лишь это обстоятельство позволяло изначально объявить данное направление развития общества нежизнеспособным. Что, кстати, было сразу замечено такими личностями, как Г.Д. Торо и А. Линкольн.

Государство – не структура по обслуживанию и защите покоя свободных граждан, а всего лишь способ существования человека как вида. И потому оно должно быть не конгломератом, где каждый следит за каждым, а единым организмом, что и доказывали Иммануил Кант, Георг Гегель и другие мыслители.

Не сдержки и противовесы нужны нормально организованному государству, а честные управленцы, профессионалы своего дела: Периклы, Траяны, Карлы Великие, Потёмкины, Столыпины, Де Голли, Дэн Сяо Пины, Ли Куан Ю…

И где же их взять? – последует реакция. А выращивать! Что и делалось в Советском Союзе, иногда совсем даже небезуспешно, и это при всех перегибах и ошибках той страны.

Построив свою концепцию на страхе и недоверии, либералы продолжают пугать людей ужасами тоталитарного государства. Утверждают, что якобы только при либерализме возможно «буйное цветение индивидуальных талантов». Их даже не убеждает практика 90-х годов в России, когда вместо расцвета творчества буйным цветом расцвёл бандитизм.

Любые свои проколы отечественные либералы списывают на «остатки коммунистического сознания» или ещё какие-то изъяны прошлого. Но дело совершенно в другом. Ещё в древнем мире заметили, что к творчеству и стремлению к высоким целям тяготеет абсолютное меньшинство, большинство же выбирает путь простого обывателя. В наше время это объяснила Теория пяти процентов: только 5 % людей занято познанием и творчеством, они и двигают прогресс. Станислав Лем справедливо и убедительно доказал, что большинство людей живут, выбирая то, что легче.

О каком же цветении талантов может идти речь? Тем более при всеобщей свободе и ограниченной роли власти. В таких условиях талантливого человека просто не заметят, и ему придётся самому пробиваться к достойному его способностей месту, что получается далеко не у всех. В правильно же устроенном авторитарном обществе ценного человека всегда заметят и продвинут. Практика это и доказывает – поле талантов либерального общество заметно посерело, буйное цветение наблюдалось в прошлые времена, несмотря на жёсткую власть и идеологическое давление, несмотря даже на ошибки и просчёты той власти.

Однако, хотя страх сыграл важнейшую роль в построении либеральной конструкции, один из видов страха у либералов начисто отсутствует. Они смертельно боятся властителя – тирана, а о многочисленных таранах из низов совсем не думают. Но какой из двух тиранов опасней – большой вопрос. Если властитель-тиран хотя бы располагает познаниями и интеллектом, а его воспитанием в детстве занимались лучшие учителя, то тиран из подворотни ничем таким не отягощён и может запросто «грохнуть» самого расталантливого человека только лишь за то, что не такой как все.

Предоставление всем людям без исключения широких прав и свобод с правом равного голоса на выборах и привело к тому, что либеральное общество постоянно сотрясают угоны самолётов, расстрелы в школах, и прочие теракты. Тираны из подворотни спокойны, им в самом худшем случае создадут прекрасные условия в тюрьме с трёхразовым питанием и полным пансионом. Статистика свидетельствует: при либерально-демократических порядках уровень преступности наиболее высок.

«Либеральная идеология говорит о том, что все должны быть свободны, – пишет Михаил Веллер. – Но когда сильный, жадный, подлый бандит свободен делать все, он начинает грабить тех, кто слабее, покупает присяжных, запугивает судей и подминает все под себя. Либералы говорят: «У каждого должно быть право выбора». И появляются однополые браки и семьи без детей, что оборачивается стремительной демографической катастрофой. Такое уже происходило в Римской империи, где с III века римлянки перестали рожать. И на их землях обосновались пришельцы с окраины некогда могущественнейшей Римской империи».

Вот и напрашивается вопрос: не слишком ли высокую цену общество платит за то, что некоторым господам захотелось много прав и свобод без обязанностей и ответственности?

Нет ни прав, ни свобод, ни Человека разумного, а Октябрьскую революцию совершили по незнанию

«Легче выявить ошибку, чем найти истину, поскольку первая всегда на поверхности и хорошо видна, в то время как вторая находится в глубине, и искать ее там охотников мало».
И.В.Гёте.

Владимир Познер однажды сказал, что человечество не становится умнее и всё время наступает на одни и те же грабли. Как выясняется, сказанное относится не только к недалёким простолюдинам, но и ко многим учёным и философам, в том числе очень известным, вошедшим в анналы истории.

Кабинетные мыслители, изучая сущность человека и пытаясь раскрыть законы общества, из года в год и от столетия к столетию совершают одну и ту же грубейшую ошибку: они ограничиваются изучением самих себя и своего окружения, то есть таких же кабинетных учёных. Им и в голову не приходит, что в обществе живут совершенно другие люди, с иным объёмом знаний, иными взглядами, мыслями, принципами, поступками и образом жизни. Больше того, учёных, философов, да и вообще всех представителей творческих профессий в обществе – жалкое количество. А именно пять процентов (согласно Теории пяти процентов). Именно эта кучка лучших представителей человечества творит цивилизацию, остальная же масса только ею пользуется.

Изучая себя и себе подобных, кабинетные учёные совершали «открытия», которые по их убеждению должны были улучшить нашу общую жизнь, но на поверку оказывалось наоборот.

Так, один из крупнейших философов XVII века Джон Локк «открыл» что все люди от природы равны; все имеют естественные неотчуждаемые права на жизнь, свободу и собственность; что государство создаётся на основе общественного договора и потому должно опираться на согласие людей; что власть должен избирать народ.

Единомышленник Локка, также яркий представитель эпохи Просвещения Шарль Монтескьё «открыл», что государственная власть должна непременно дробиться на независимые ветви: законодательную, исполнительную и судебную; что государство нужно отделить от гражданского общества; что индивидуальная свобода должна быть приоритетной.

Принципы этих философов стали основой либерализма. Однако выводы многих других мыслителей полностью их опровергают. Государство – форма существования человеческого общества, а не продукт общественного договора. Об этом твердили крупнейшие античные философы, мыслители Нового времени, в том числе эпохи Просвещения (Кант, Руссо, Гегель) и философы ХХ века. Поэтому, следуя тому же Канту, государство – единый организм и никакого дробления власти в нём быть не должно. Индивидуальные интересы никак не могут быть выше общественных. Выбрать власть способны далеко не все представители народа. Большинство вообще не интересует ничего, кроме личной жизни, поэтому оно не в состоянии выбрать достойных, ибо очень мало о них знает и неверно о многом судит. Всё это было известно ещё древнегреческим философам, труды которых дошли до нас и находятся в открытом доступе.

Далее из пыльного античного сундука была извлечена демократия в качестве прибавки к либерализму. Но её опровергали сами античные философы, крупнейшие представители которой – Пифагор, Гераклит, Демокрит, Сократ, Платон и Аристотель – убедительно доказали, что наиболее правильной формой правления является аристократия, а именно меритократия.

Как либерализм, так и демократия основаны на ложном представлении о сущности человека. Она кратко сформулирована во многих основополагающих либеральных документах. Так, во Всеобщей декларации прав человека, изданной ООН в 1948 году, написано: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства».

«Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения».

Но возможно ли в принципе родиться свободным в мире, связанном жесткими правилами природы и общества, где всё взаимосвязано и подчинено строгим и неукоснительным законам, где каждый объект и субъект входит в определенную систему и априори не может быть чем-то отдельным и независимым?

Родиться равными в своем достоинстве невозможно. Такого не было никогда даже у животных. Любой психолог, учитель и воспитатель детского сада скажет, что люди от рождения не одинаковы. Один смелый, другой трусливый, один настойчивый, другой безвольный, один умный, другой не очень… Одни вырастают рыцарями без страха и упрека, а другие подлецами и негодяями – это факт и с ним необходимо считаться. Так всегда было и будет. И совсем не обязательно привязывать это к отсутствию равноправия, в том виде, какой существует.

Разум свойственен далеко не всем. А вот отчего так – ученые почему-то не хотят выяснить. Поведение многих людей ставит под сомнение наличие у них разума – в подтверждение можно привести огромное количество случаев из прессы и еще больше из полицейских отчетов. Более того, разум всего человечества в совокупности вызывает вопросы. Человечествоо зачем-то без конца воюет, прекрасно зная, что это плохо, и копит оружие массового уничтожения. Оно беззастенчиво грабит природу, понимая, что это самим выйдет боком. Оно засоряет собственную планету опасными отходами, считая при этом, что интересы бизнеса важнее и т. д. Оно выработало весьма сомнительные истины, по которым живёт веками: «После нас хоть потоп»; «Своя рубашка ближе к телу»; «Моя хата с краю, я ничего не знаю» и т. п.

А уж про совесть и говорить нечего. Достаточно взглянуть на тех, кто на протяжении истории правил странами и народами – много среди них было совестливых? Низы же стараются подражать верхам (чем мы хуже!) Совесть по убеждению многих – это то, что мешает нормально жить.

То, что огромные массы людей не поступают в отношении друг друга в духе братства, как раз и доказывает правоту изложенного. «Братство – одна из лучших выдумок общественного лицемерия». (Гюстав Флобер)

Если посмотреть правде в глаза, нетрудно заметить, что ценность некоторых особей весьма сомнительна. Люди делятся на разные, часто непохожие, порой диаметрально противоположные индивиды. Только не по цвету кожи, вероисповеданию и материальному достатку, на чем любят заострять внимание как либералы, так и коммунисты. Подобные различия между людьми – просто громкие слова, так как любой цивилизованный человек возмутится, если права личности будут зависеть от чего-то из перечисленного. Принципиальные же отличия лежат в плоскости нравственности. И они настолько существенны, что дали повод Борису Диденко утверждать: нравственные и безнравственные люди принадлежат разным биологическим видам. Другие мыслители не столь категоричны, однако тоже делят людей по нравственному принципу. Все эти исследователи приводят доказательную базу своим умозаключениям. А вот авторы рассматриваемой декларации решили, что и так сойдет.

Возникает вопрос: не рискуем ли все мы, наделяя всевозможными правами и свободами, без какого бы то ни было различия, безнравственных людей?

«Государства погибают тогда, когда не могут более отличать хороших людей от дурных», – учил Антисфен. Западные либералы пошли ещё дальше – они до нельзя упростили себе задачу и вообще отказались от разбирательства в людях, объявив всех порядочными, честными и благородными.

Те же вышеперечисленные античные философы, Джонотан Свифт, Жозеф де Местр, Артур Шопенгауэр, Фридрих Ницше, Фёдор Достоевский, Ортега-и-Гассет, Эрих Фромм и многие другие мыслители более чем убедительно доказали, что сущность человека далеко не так благодушна, как нарисовали её кабинетные учёные, в том числе создатели Всеобщей декларации прав человека. Больше того, само название нашего вида «Человек разумный», данное представителем эпохи Просвещения Карлом Линнеем, вызывает большие вопросы. Психологами ХХ века доказано, что абсолютным большинством людей движет вовсе не разум, а желания и страсти, разум же лишь их обслуживает.

Так как же можно громоздить целые теории, а затем строить по ним структуру государства и жизнь общества, ломая курс развития цивилизации, загоняя её в тупик, коверкая миллионы судеб, имея в основе ложное представление о сущности человека? И стоит ли удивляться тому, к чему пришло Западное общество в наше время, провозгласив либеральную демократию столбовой дорогой всего человечества? А именно – крушению института семьи, превращению человека в жирного потребителя, расцвету ЛГБТ, поощрению смены пола и самоуничтожению в пользу «нецивилизованных» пришельцев из Азии и Африки.

Весьма далёким от истины является представление либеральных теоретиков об эволюции сознания и назначении государства. «В процессе формирования правового государства прослеживалась общая черта – движение человечества к свободе, осознанное стремление обуздать государство-Левиафана, заставив его уважать и защищать права, честь и достоинство личности как высшую ценность», – записано в одном из источников. Но движение общества к индивидуальным свободам – это ничто иное как превращение целостной системы в броуновское движение, раскачка энтропии сообщества, ведь по своей природе люди исключительно общественные существа. Обуздание же государственного аппарата есть стремление лишить систему управления, а такие системы нежизнеспособны. Да и далеко не все государства являются «Левиафанами», как это малюют либералы. А вот «чертей» и «демонов» среди свободных обывателей предостаточно и обществу совсем не поздоровится, если они снесут государственный аппарат, хотя пропагандисты свобод об этом ни-ни.

Перечисленные здесь выводы касательно кабинетных учёных относятся не только к возникновению и утверждению либерализма, но и ко многим другим произошедшим событиям. В том числе к Октябрьской революции в России. Вот что писал об этом Валерий Чалидзе в книге «Иерархический человек»: «Группа интеллигентов с полным незнанием человеческой природы спровоцировала революцию, от последствий которой страна не оправилась до сих пор. Разбудив нецивилизованные силы, эти интеллигенты сами пали их жертвой, подобно многим своим предшественникам во Франции».

Наверное, будь учёные разумнее, они бы, прежде чем строить умозрительные теории, тщательно взвешивали все возможные доводы «за» и «против», проводили испытания на практике с ограниченным кругом населения и только после многих проверок применяли свои теории на практике. Но так принято поступать с новыми техническими изобретениями, а с обществом решили можно и без этого. Люди, как говорится, и так «схавают».