Buch lesen: «Dоminium. Дороги в тенях»

Часть первая. Хлопоты технарей

Глава первая

– У них тут… – сказал я и замолчал.

Слов не было. В таких корпусах мне бывать еще не приходилось и к этому зрелищу я готов не был.

– Да, картинка невеселая. – согласился сзади Фриц.

– Как можно так жить?

– Вот так, как ты видишь.

Полутемная линия, еле-еле освещенная тусклыми светильниками, была замусорена чуть ли не по щиколотку. Стены покрывали надписи, которые я даже не пытался разобрать. Вонь тут, наверное, стояла такая, что глаза слезились и я про себя порадовался, что шлем герметичен. Привычные травяные панели были нездорового, желтоватого цвета. Толи трава была чем-то больна, толи ей не хватало света. Хотя такого быть вроде бы и не должно. Она и в полной темноте расти может, была бы вода в воздухе.

Я подошел к панели, присмотрелся.

– Они их здесь вместо туалетов используют, – сказал Фриц. – Я сам видел.

“Они” попались нам за первым же поворотом. Компания из нескольких человек сидела прямо на грязном полу. Никто не говорил ни слова, они просто сидели, молчали и жевали что-то, тупо глядя перед собой. На нас никто из них не обратил никакого внимания.

Фриц прошел прямо посередине коридора, я следом, стараясь никого не задеть. Коридор вывел нас на соседнюю линию, чуть лучше освещенную и даже с каким то подобием рекламы убого выглядящего магазинчика.

Неизвестно откуда вынырнул худой, как палка, мальчишка и что-то быстро-быстро забормотал. Я не очень понял, чего он хочет.

– Фриц?

– Пошли. Не обращай на него внимания, а то не отцепится.

– Чего он хотел?

– Это сутенер. То-ли свою сестру предлагал, то-ли себя самого, я не понял.

Мусора здесь было чуть меньше, чем в проходе. Мой напарник равнодушно обошел лежащего человека, даже не посмотрев на него, задумчиво посмотрел на стену и сказал:

– Вот здесь она проходить должна… Но этих панелей здесь раньше не было.

– Сбить? – спросил я.

– Нет. Мы их не ставили и нам неизвестно, почему они здесь.

– Вмрли тма, – скороговоркой пробормотал увязавшийся за нами мальчишка. – Все вмерли. Блели… Пршли сырые, заделали всо.

Фриц резко повернулся к нему. Спросил:

– Серые? Патруль?

– Птруль, птруль…

Фриц с досадой выругался.

– Ху им за шиворот! Опять патруль с эпидемией по-своему разобрался. Диспетчер, на связь!

Пока Фриц излагал диспетчерскому отделу ситуацию, мальчишка сел у стены, закинул в рот какой-то белый комочек и заработал челюстями.

– Фриц?

– Ставь ограждение.

Я повесил в воздухе четыре маячка, между которыми загорелась голографическая сигнальная лента. Фриц тем временем вытащил плазмомет, направил его в стену и нажал на кнопку спуска. На панели мгновенно возникло ослепительно-белое пятно. Потом керамопласт поплыл. Когда в отверстие можно было просунуть руку, Фриц прекратил плавить стену. Та быстро остыла.

– Свет.

Нагрудная фара у нас с ним одна на двоих и она обычно закреплена на моем комбинезоне. Отцепив ее, я просунул ее в прожженную дыру и включил. За панелью был такой же коридор, как тот, из которого мы вышли на эту линию. В нем точно так же сидели вдоль стен люди, но никто из них не шевелился, причем уже давно. Трупы… Меня чуть не стошнило и я отвернулся.

– Убирай лампу и готовь плазму. Надо выжечь здесь все. Только сначала санслужбу дождемся.

– А что здесь было?

– Эпидемия. Медики, видимо, не справились и патруль разобрался сам, как мог.

– Вот так? Взяли и заварили весь отсек?

– Ха! Зврилы всо… – пробормотал мальчишка от стены. – Зврилы, кто мог хдит шли, стальные стлись.

– А что им было делать? Карантин. Либо так, либо эпидемия распространяется по сектору, потом по корпусу. С этим строго, Василий! Если у тебя температура поднимется до тридцати восьми, твой сканер сам отправит сообщение в медслужбу и хрен ты из комнаты выйдешь, пока тебя не обследуют. Даже пожрать не выпустит.

Умом я это понимал, но чтобы вот так закрыть в гробу с керамопластовой крышкой всех, кто в нем оставался и не мог выйти… А они даже не пытались что-то сделать, сломать перегородку. Сели вдоль стенок и стали ждать смерти. Вот это в моих мозгах не помещалось.

* * *

Двое в таких же, как у нас комбезах, только белого цвета, появились из-за угла и направились к нам. Фриц показал рукой на прожженную стену. Один из медиков заглянул в отверстие, вытащил из сумки небольшой черный цилиндр, размотал кабель и засунул прибор в отсек.

Я смотрел, как медик сделал несколько жестов в операционном поле визора и долго стоял, глядя перед собой. Потом он сказал:

– Готово. Давайте, ребята. Выжигаем, вскрываем и нам нужно будет пройти по боксам.

Фриц поднес к дыре ствол и включил плазмомет. Внутри засветилось красным. Трупы горели. Через четверть часа заряд его батареи кончился. Фриц сделал мне знак, чтобы я сменил его и ушел заряжаться. Когда он вернулся, на зарядку ушел я. Так мы с ним и менялись, пока перегородка не потемнела от жара и один из медиков не остановил нас.

– Достаточно. Теперь проход для нас.

Как скажете… В две горелки мы с Фрицем за несколько минут вырезали из стены квадрат размером метр на метр. Оттуда ударила волна раскаленного воздуха, которая ощущалась даже сквозь комбез. Медик присел и полез внутрь. Я направил ему вслед свет фары. Тела в коридоре после плазмы выглядели обугленными головешками. Медик прошел по коридору, вернулся, выбрался обратно и сказал:

– Работы много.

Фриц только плечами пожал. Зачем еще техслужба нужна? Работать…

Ушли мы оттуда только к утру. Нас сменили две освободившиеся бригады, а мне и Фрицу мастер, выслушав наш доклад, объявил два оплачиваемых выходных в качестве награды за сверхурочную работу. Фриц намекнул ему, что он не против и еще одну смену отработать, шли бы только рабочие часы, но Ион Большой слушать его не стал. Он вообще никогда не менял решений. Сказано два выходных, значит два выходных, гуляйте.

Ну а третий день и так был выходным, по рабочему графику. Мы с Фрицем переглянулись и не сговариваясь направились прямо в развлекательную зону.

* * *

Холодное синтетическое пиво по-моему ничем от натурального не отличалось. Тот же вкус, то же похмелье, если перебрать. Впрочем, перебрать на нашу социалку было трудновато. Я копил кредиты, чтобы отправить перевод отцу на Новую, а Фриц… я даже не знал, зачем они ему. На билет с планеты, что-ли? Но спросил я его не об этом.

– Слушай, напарник, а за что тебя из “Интерплана” выкинули?

Он посмотрел на меня, потом в кружку, как будто там было что то интересное и я уже думал, что он не ответит. Но он ответил:

– Есть такая планета: Фар Хейвен. Мы там стояли… У нее ограниченная пригодность к освоению, но полезных ископаемых на ней – как нигде. Самородная медь, металлы группы платины, руды лантаноидов и редкоземов… Жизнь под куполами. Там каторга, Василий, ее и охраняли. Так случилось, что двое каторжников застряли в одном из перерабатывающих комплексов. Не смогли эвакуироваться перед пыльной бурей. Еды у них там не было, а бури длятся не по одному месяцу. Я с еще двумя рядовыми был в патруле и нам передали приказ немедленно возвращаться на базу. Сразу после этого приказа я поймал сигнал с комплекса. Попытался еще раз связаться с базой – не получилось. Буря уже начиналась и я принял решение вытащить их.

– Вытащил?

Фриц отпил пива, затянулся сигаретой. Сказал:

– Вытащил. Успели вернуться. Уже песок с неба летел, когда в ангар въехали. Каторжников в барак, меня под суд. Я же приказ нарушил. Сказано было: “немедленно”. Ну и в отставку, “по чистой”.

Я кивнул. Никого в данной ситуации не волновала судьба двух человек. Солдаты “Интерплана” при охране мест исполнения наказаний считаются выполняющими боевую задачу, то есть Фриц не выполнил приказ в боевой обстановке. Ему повезло, что так легко отделался. Видимо плохую связь признали смягчающим обстоятельством.

– Повезло.

– Повезло… Жалею сейчас.

Неожиданно Фриц сказал:

– Мадлен от меня ребенка хочет.

Я аж поперхнулся пивом.

– Ну я… Даже не знаю, что тебе сказать.

– А что тут скажешь?.. У них генофонд убит после переселения. Видел этих жвачных на двадцатом?

– Видел.

– Они ведь все граждане, стажер. Все, до одного. Потомки тех, выселенных. Внешне, с виду, нормальные, а мозгов… Такие дефекты обычно выявляются на стадии беременности, но не всегда. Нормальных детей, без видимых пороков, где-то четверть всего рождается. Из них половина – вот то, что ты видел. Им на все наплевать. Была бы жвачка, да вместе посидеть, да на рекламу повтыкать. Но они граждане, право голоса у них есть и если Администраторум захочет что-то изменить здесь, у него не получится. И таких уровней, как двадцатый, много. Есть и такие, куда только с охраной ходить можно. Патруль вызываем.

– Деградация.

– Точно. Теперь понимаешь, почему физические наказания только к гражданам применяют? Они по-другому не понимают. Проблема в том, что им заняться нечем. Работы нет. Может, и не так быстро процесс бы шел. В гражданскую службу попасть, или в Патруль, или в медики, для них – это как в лотерею выиграть. Туда отбирают лучших и отбор идет с детства. Остальные от безделья тупеют и получается то, что ты наблюдал. А техников, или там к примеру биоподдержку, комплектуют мигрантами. Поэтому те, кто хочет ребенка, и ищут… среди приезжих (конечно кроме “жвачных” – этим без разницы, что у них получится). Но все равно риск родить мутанта очень большой. В этом случае аборт, а если абортов три, то принудительная стерилизация. У Мадлен их уже два было.

– Последний шанс, значит?

– Последний. А у меня двое детей уже есть, на моей родной планете, на Хаузе, откуда я в “Интерплан” завербовался. Пятнадцать лет службы – гражданство Терры. Для них и хотел его получить. Нормальные дети, без отклонений. Я их, наверное, и не увижу уже.

Фриц заглянул в кружку, допил пиво и сказал:

– Пойду-ка я отдыхать. Не мешки таскали, но все-таки сутки на ногах, а мне уже не двадцать лет. Ты-то сиди еще. Спешить некуда. Три выходных подряд редко бывает.

– Я бы все-таки попросил вас немного задержаться, – послышалось из-за спины.

Голос был знакомый. Я обернулся.

Глава вторая

Без бронежилета и шлема Студент выглядел не то, чтобы странно, а… непривычно, что-ли? Высокий, плотный, слегка сутуловат. Видно было, что здесь ему непривычно, да и рука у него постоянно тянулась к боку, как будто нащупывала автомат. Оружия, разумеется, не было. Рука опускалась, но потом снова пыталась нащупать его. Впрочем пиво из его кружки убывало с пугающей скоростью. Так же, как и у Крига. Этот вообще за один раз поллитра засосал.

– Есть разговор, неграждане, – сказал гвардеец.

Мы с Фрицем промолчали. Потом я спросил:

– Кого опять убить хотят?

– Я серьезно. Посланник просил меня поблагодарить вас за помощь.

– Не за что. Он – я посмотрел на Студента, – сделал больше, чем мы.

– Есть за что. Такие люди, как он, никогда не забывают оказанных им услуг. Однажды вы в этом убедитесь.

– А на Терре он кто? – спросил я.

– Один из исполнительных секретарей Совета. Но сейчас у нас про другое… Вы обсуждали ваш вчерашний рабочий день. Верно?

– Что там обсуждать? – Фрицу явно не нравился этот разговор. Он устал и хотел спать. – Обычный день.

– Вот именно: обычный. Проверка систем выявила неработоспособную вентиляционную шахту. Заслонка-шибер не управлялась дистанционно и вас послали на устранение неисправности. При выполнении работы вы наткнулись на зону карантина, в которой были мертвые граждане. Вашим мастером написана и отправлена докладная на действия патрульных, которые привели… Вот сейчас внимание! – Криг снова отпил из кружки изрядный глоток. – Привели к несогласованности действий служб. То есть Патруль должен был сообщить об организации карантина, но не сделал этого, в результате чего техники вынуждены были пробивать себе путь к системе ручного управления шибером.

– Ну и что?

– Вас ничего не удивляет? Например то, что ни вашего мастера, ни его начальство нисколько не волновала судьба оставшихся в закрытой карантинной зоне граждан? Пятьсот тридцать девять человек, сжигать трупы которых вы закончили только утром. Они не интересуют даже санитарно-эпидемическую службу, потому что эпидемия в секторе была более пяти лет назад и эти смерти не войдут в статистику. Они уже в ней, только обозначены пропавшими без вести.

– Жвачники никому не нужны.

– Именно! Вам это кажется абсолютно нормальным, что их закрыли в отсеке и так оставили?

– Кто хотел выйти – вышел, – Фриц пожал плечами. – Криг, мы что сейчас должны сделать? Оплакать жвачников, или памятник им поставить? Да уперлись мне они в… одно место. У меня своя работа и такой случай у нас не первый и не последний.

Гвардеец откинулся на спинку стула и сделал ладонью жест в сторону официанта. Тот подкатился, снова наполнил его кружку. Я посмотрел с уважением. Умеет пить, ничего не скажешь…

– Я хочу, чтобы вы посмотрели на проблему шире. Есть система, которая потребляет ресурсы, но ничего не производит и не развивается. Меняться она не хочет и не может. Ее деятельность уже привела к гибели планетарной экосистемы и только чудом она не уничтожила и себя саму. Ей безразличны люди, как ее основные составляющие и она существует только для того, чтобы поддерживать свое существование. Последний инцидент, в котором все мы имели счастье поучаствовать, наглядно показал, что для поддержания статус-кво она не остановится даже перед реальной опасностью конфликта с метрополией.

– Хорошо… – Фриц кивнул и посмотрел в пустую кружку, как будто надеясь увидеть что-то на дне. – Посмотрели шире. Что дальше? Криг, ты нам-то зачем все это объясняешь? Я – оперативник технической службы, а это – мой стажер. Мы даже не пешки, мы винтики. От нас ничего не зависит. Мы можем только жечь трупы.

– По двум причинам. Первая: у вас обоих есть и военная, и техническая подготовка. Вторая: я видел вас в деле. Вас и его.

Криг кивнул на Студента.

– Короче! – сказал я. – Криг, не тяни кота за хвост. Если у тебя есть, что предложить – предлагай.

– Извините, – гвардеец слегка улыбнулся. – Я не дипломат, не переговорщик. У посланника попросту больше никого здесь не оказалось, чтобы этот разговор поручить. Ты прав, Василий Петров. Предложение есть.

– Иванов.

– Ах да, извини. Иванов… Я когда был на Новой, там вокруг меня одни Петровы и Ивановы были. У вас там на всю планету, насколько я знаю, 90% людей носят всего шесть фамилий…

– Так уж получилось. Но это к теме наверное не относится?

– Нет. Не относится. Значит предложение… Извольте. Если коротко, то люди уже продемонстрировали на этой планете фантастическую приспособляемость. Сделав окружающую среду враждебной, они смогли выжить не только в резервациях-кластерах, но и в самой этой среде. Вы сами видели, что между кластерами живет достаточно много людей и они достаточно хорошо себя чувствуют в тех условиях, в каких человеку из кластера останется только лечь и умереть. Да, выжить им сложно, многие гибнут, выживает, как известно, самый приспособленный, но те, кто выжил, демонстрируют удивительные качества.

– Какие, к примеру?

– Самый простой пример сидит прямо перед вами и пьет пиво. Сколько ему лет, на ваш взгляд?

Я посмотрел на Студента. Ну не сказать, что он молод, но и не стар. Лет как Фрицу, примерно.

Так я и сказал. Студент усмехнулся.

– Я был в экспедиции, которая расследовала деятельность лаборатории “Единство”. Тогда я как раз и был студентом местной академии внутренних дел. Откуда, вы думаете, такое прозвище? С тех пор прошло больше шестидесяти лет.

– Да?..

Мы с Фрицем посмотрели на Студента, потом друг на друга и наконец на Крига. Тот улыбнулся.

– Я тоже сначала не поверил. Но все так и есть, ядерный магнитный резонанс не обманешь, методика не дает сбоев. Ему под девяносто, хотя биологический возраст в три раза меньше. Он говорил, что у него трижды менялись зубы и я ему верю (Студент кивнул). Аналогов такого в истории человечества нет и не было. И вместе с тем он – человек. Есть заключение местной клиники о уровне изменений стандартного генотипа, в пределах трех десятимиллионных. Допустимый уровень двадцать, так что перед нами не мутант. Как вы, наверное, знаете, к таким вещам, как чистота человеческого генома и эволюция вида, Терра всегда относилась с очень большим вниманием. А мы наткнулись на что-то, чему в рамках современных генетики, социобиологии и смежных наук нет объяснения. Конечно это объяснение будут искать. И вот теперь – собственно предложение: примите в этом участие.

– Но… – Фриц покачал головой. – Мы же не ученые, не биологи какие-нибудь. Как?

– Это не важно. Вы должны стать не учеными, а рейдерами.

Теперь уже покачал головой я.

– Бросить все? Работу, учебу и убежать из кластера?

– Все предусмотрено! – Криг снова подозвал официанта. – Я уже переговорил с Мадлен, она подготовит все необходимые документы. Завтра утром жду вас у нее, повестка будет отправлена. Пока отдыхайте.

* * *

– Влипли мы, малыш, – сказал мне Фриц вечером.

– Что так?

– А то… Не слезут теперь.

– Так ведь мы еще ничего не решили.

– Будь уверен: решим. Никуда не денемся. Раз уж до гражданской службы дело дошло, значит Криг в этом уверен. А если он уверен, значит с крючка мы уже не сорвемся.

– Завтра посмотрим, что он там на крючок нацепит, – сострил я.

– Мне бы твой оптимизм, малыш… Мне бы твой оптимизм…

* * *

В этой комнате я бы в первый свой день на Доминионе. Не так уж и давно это было, кстати, но… времена меняются и мы меняемся вместе с ними. Теперь я сидя читал контракт на визоре, неторопливо пролистывая текст. Платная экспертная система, на которую Фриц посоветовал разориться (два кредита в сутки между прочим!) ассистировала, комментируя пункты, разъясняя их значение и последствия их невыполнения. Если будет нужно – подключится для консультации и живой юрист. За отдельную плату, конечно.

Никто не торопит. Мадлен о чем-то разговаривает с Кригом, оба иногда поглядывают на нас. Тут же сидит и Ион Большой, наш мастер. Скучает… Ему надо будет со стороны службы завизировать наши контракты, если мы их примем. Красота.

Контракт, в принципе, стандартный. Соглашение с технической службой кластера о нашей командировке в группу исследования… ля-ля-ля… гаранты… консульская служба Терры… испытательный срок… возможность продления контракта… административные часы… Интересно! Согласно этому контракту, мы на время его действия считаемся находящимися в командировке, причем командировка эта на Терру. А ничего, что туда четыре парсека и лететь минимум два стандартных года? “Ассистент” пояснил, что для командировки не обязательно физическое присутствие на планете. Более того: такие “виртуальные” командировки входят в сроки выслуги, необходимые для получения гражданства! Гражданства Терры…

Да, приманка хороша! Проблема только одна: выжить там, в Промзоне. При этом надо будет не просто сидеть где-то на пятой точке, а работать. Список работ длиннее рабочего поля визора, его приходится пролистывать. Ассистент замолк. На подобное его база данных не рассчитана. Любопытно! В этом перечне нет ничего, с чем я не сталкивался в Ополчении у себя дома. Сбор образцов, сопровождение, защита, охрана, использование и обслуживание технических средств – все это знакомо. Такое ощущение, что его выдрали целиком из нашего полевого устава. Я его конечно дословно не помню, но формулировки очень похожи.

Что там еще? Обращение с оружием… разрешение на открытое ношение в кластерах и вне их… Ну да, наши плазмометы за пределами кластера будут считаться тем, чем они и являются на самом деле. Мобилизационный резерв… приравнивается к военной службе… Еще круче! Мы теперь Патруль можем посылать туда, куда захотим, как и гвардейцы. “Ассистент” услужливо поясняет, что консульство экстратерриториально и все споры с правоохранительными органами решаются с его участием. Командиром до особого распоряжения считается… Ну вот Криг и считается. Тоже командирован, хотя для гвардейца это наверняка понижение. Интересно, он об этом знает? Наверняка знает.

Я вызвал виртуальную клавиатуру и отправил запрос Фрицу:

“Что думаешь насчет гражданства, напарник?”

“Подписывай. Нас не обманывают. Фактически это означает в будущем гражданство Терры. И час пойдет за три”.

“Уверен?”

“Запроси у ассистента, какой процент с такими контрактами потом получают гражданство”.

Запросил… Девяносто семь процентов. Неплохо! А сколько после их подписания выжило? Семнадцать процентов… Храни нас Ху! Терра ловко загребает жар чужими руками. Выживший получит гражданство, да, но попробуй-ка тут выжить. Я отправил статистику Фрицу. Он только пожал плечами. Мол, чему быть, тому не миновать.

Криг посмотрел на меня и улыбнулся. Я выбрал пункт “Согласиться с условиями” и нарисовал в воздухе свою подпись. Фриц сделал то же самое.

И только сейчас я подумал, что в прошлый раз мне никакого контракта на подпись не давали.