Buch lesen: «Попал так попал, или Орки рулят – 2»
Пролог.
Я не хочу вспоминать подробности битвы, и что потом делали с нами эльфы, скажу лишь, что пацан с нашим флагом спасся. А вот мы не смогли прорваться, споткнулись об эльфийские легионы. Споткнулись, и больно ушибли себе лбы и другие части тела. Мне эти твари ломали все кости, а маги жизни поддерживали, не давая ускользнуть от боли и страданий за грань, что отделяла меня от темноты извечного покоя. А несчастного барона они на воротах живьём распяли. А вот нам так не повезло, нас раз за разом пытали, срезали кожу с рук и ног, и тут же приживляли её заново. И так день за днём, пока не доставили нас в лагерь смерти, из которого никто ни разу за всю его историю не сбегал.
Из нас сделают инкубаторы для боевых химер. Как по секрету сообщил наш мучитель, что в нас будут расти и развиваться личинки и что они будут нас поедать изнутри, а лучшие маги-целители эльфийского леса не дадут нам умереть, чтобы мы, так сказать, наслаждались каждой минутой адской боли. Ой, с каким бы я удовольствием вбил бы ему его зубы через пасть в задний проход. Эта ушастая тварь рассказывал в таких подробностях, чтобы мы все прониклись ситуацией, и с такой радостной ухмылкой, что вот эту ухмылку и хотелось стереть с его поганой рожи один раз и навсегда.
Глава 1. Собибор местного разлива
Как всегда, я встретил новый день, придя в себя, но новый день был для меня уже сам по себе странным и непривычным. Я оказался не связанным, но и не на свободе, а в клетке, в самой настоящей клетке, знаете – такие классические, с металлическими прутьями, в них ещё содержат диких зверей. Так вот, в одной из них и оказался я заперт. Вместо пола была металлическая решётка, а под ней полукруглое углубление с яйцами. С сотней яиц, что лежали ровными рядами, а саму клетку обрамлял полуметровый ров с водой. Эти яйца я успел пересчитать раз десять за те две недели, что провёл в клетке. Больше нечем была заняться, клетка стояла в пещере, куда попадал лишь тусклый свет из вентиляционных отверстий.
За время, проведённое в клетке, я окреп и немного оклемался после ежедневных пыток. Не, в первый день я хотел разбить себе голову об металлические решётки, но мне не хватило решимости. И я стал думать, долго и упорно анализировал всё, что со мной случилось, и как я себя вёл в последнее время. Во-первых, я себя проявил неправильно, я по привычке рассчитывал на свои физические способности, а не на магические. Но, как говорится, близкая смерть очень стимулирует умственную деятельность. Вот и моё серое вещество в черепной коробке задумалось, как спасти пятую точку нашего общего организма. Знаете, и надумало-таки. Оно вдруг вспомнило, что я, оказывается, шаман, и могу оперировать духами. А раз моей мышечной массы не хватает сломать или раздвинуть прутья клетки, то надо призывать магические способности.
К сожалению, я не владею боевой магией, и не могу управлять огненной или другой стихией, что помогло бы мне в моём спасении, или хотя бы умереть, сражаясь, и не просто сражаясь, а убивая моих врагов. Я долго размышлял, благо, времени было – вагон и маленькая тележка. Мои охранники, что следили за тем, чтобы я нечаянно не умер, меня не беспокоили. Вот я и думал, как сделать бяку, и нашёл оригинальное решение. Я повторю обряд, что проводил с яйцами черепах. Я создам духа из этих яиц. Плохо, что этот дух не совсем боевой, зато испорчу кладку, что уже не так и плохо само по себе. Да и всё, что мне надо – это моя кровь, а она пока при мне.
Сказано-сделано, и я принялся за работу. Писать магические иероглифы я не мог, но зато мог кровью капать на пол, и с помощью этих капель наносить нужный мне рисунок подо мной. Точность попадания зависела не только от мeня, но и от силы, вложенной в мою кровь, а силушку и кровушку я не экономил, и не боялся подорвать свое здоровье и душевное равновесие, мёртвым на всё это наплевать.
Мысленно перекрестившись, вспомнил все руны и загогулины, что я чертил собственной кровью под просмотром старого шамана. Это заклинание мне врезалось в память, да и трудно забыть такое художество, особенно, когда ты его творишь своей кровью. Так и я не забыл ни одной закорючки, что рунами зовутся. Вгоняя ногти себе в ладони, я вспарывал свою кожу, и, когда потекла кровь, начал творить магические действия. Ох, и натворю я сейчас. Но собака оказалось зарыта не в надёжности моей памяти, как я думал, а в объёме красной жидкости в моём организме. Как показала практика, её явно не так много, как мне бы хотелось.
Не закончил и половины своей задачи, когда у меня начало свистеть в ушах и появились круги перед глазами. Но помощь пришла откуда не ждал: большой красный кристалл над моей головой засветился, и в меня полился ярко красный поток, отчего мне стало легче. А охрана забегала вокруг клетки, возбуждённо вереща. Но мне до их телодвижений было фиолетово, я занят своей задачей. Я двигался, как сонная черепаха, с трудом шевеля конечностями. Но упрямство и упорство заставляли меня двигаться, и, упав на колени, я продолжал ползти по кругу, уже толком не соображая, что и как я делаю. Мной уже руководил не разум, а подсознание.
Мне казалось, что я уже пересекал кромку между жизнью и смертью не один раз, но этот свет раз за разом возвращал меня в наш грешный мир. Всему рано или поздно приходит конец, так и мой труд был закончен благополучно, и я отключился с чувством выполненного долга, но с лёгкой вкусом горечи. Я так и не смог ускользнуть за грань, всё из-за этого артефакта и магов, что постоянно его подзаряжали. А вот приблизиться ко мне они явно не горели желанием.
Эльфийская охрана.
– Доложите, что здесь произошло!? – спросил эльф в золотых погонах.
– Уже четвёртая кладка погибает. Я вам докладывал, что сейчас не сезон, холодно для них. Личинки вылупляются, но они очень слабые от недостатка тепла, и даже добравшись до объекта, погибают. У объекта сильный магический защитный фон. Он все свои силы тратит на свою защиту, и с периодичностью пытается покончить жизнь самоубийством. С помощью магии пускает себе кровь, наши маги раз за разом заправляют артефакт силой. Вот если б было достаточно тепла, и личинки смогли сформироваться в оптимальных для них условиях. Ему ничто бы не помогло, а из него химера получилась бы сильной.
– Так обездвижить его, введите в сонное состояние, – раздражённо произнёс эльф в золотых погонах.
– Вы, наверное, забыли, для привлечения внимания личинок объект должен быть в сознании, и производить естественные движения, – терпеливо напомнил докладывающий эльф своему собеседнику.
– Так усыпите и привяжите к рукам и ногам верёвки. И дергая за них, вы заставите объект двигаться, – произнес старший с умным видом.
– Я осмелюсь вам напомнить, что движения должны быть естественными, плавными, а не дёргаными. У личинок плохое зрение, и они реагируют лишь на естественные движения, – терпеливо напомнил младший по рангу.
– Сколько всего осталось кладок? – невольно произнёс эльф в золотых погонах.
– Ещё шесть. Я почти уверен – если мы продолжим эксперимент с этим объектом, то мы потеряем все яйца, что у нас в наличии. А следующие кладки будут только через семь месяцев.
– Продолжайте. Я знаю, что вы считаете меня никчемным отпрыском моего благородного семейства. Может, отчасти вы и правы, я ничего не понимаю в ваших экспериментах. Мне ближе звон бокалов и блек магических сполохов. Но это решение не моё, и не мне его отменять. Я понимаю, что десяток химер лучше, чем ни одной, но мы будем делать так, как приказали старейшины.
– Приношу свои извинения, старейшинам действительно видней, что и как нам делать, – произнес со смирением в голосе закончивший доклад эльф и проводил взглядом выскочку в золотых погонах, не разгибая спины. Потом обернулся к своим подчинённым. – Выполнять приказ, запитать руны магией, объект опять пытается окончить жизнь самоубийством.
– Может, ему ногти на руках поотрывать? Чтобы он не вскрывал раз за разом себе вены? – предложил один из магов.
– Я за, можешь и зубы заодно ему выбить. Но делать будешь это сам, – легко согласился его начальник.
– Вы думаете, что в клетке могла затаиться одна из личинок? – произнёс другой маг, делая непроизвольный шаг назад от клетки.
– Может да, а может и нет. Я лично не собираюсь собой рисковать, и не пошлю ни одного сына леса туда.
Барак
Очередное пробуждение принесло новый сюрприз: я уже не в клетке, а в совсем другом помещении, в кромешной тьме. Первым делом я осмотрел и ощупал себя на наличие несанкционированных отверстий в организме, заодно выискивая подозрительные уплотнения или вздутия. Сколько я ни искал, так и не нашёл следов проникновения в свой организм личинок химер. Если исходить из того, что яйца были размером с куриное, то они могли проникнуть в мой организм через два естественных отверстия. Понятно, что не сами яйца, а их обитатели.
– Можешь смело убрать руки от задницы. Ты оказались несъедобным. Я видел тех, в кого вселились личинки, у них пустой взгляд и они двигаются словно деревянные куклы. А ты вон как бодро себя ощупывал.
– А где мы? – спросил я моего сокамерника, я узнал его голос, мы вместе пытались прорваться из замка.
– В бараке, завтра на рассвете нас распнут на крестах. Меня и тебя за то, что не стали инкубаторами для личинок. А может, и бросят живьём в клетку к химерам, кто его знает.
– Мне больше нравится вариант с химерами, – произнес я, разглядывая помещение, в котором я оказался. В полумраке я разглядел лишь ряды лежаков, что располагались в три ряда и терялись в темноте.
– А позвольте узнать, чем обоснован ваш выбор? – раздался заинтересованный голос откуда-то слева.
– Ну, хочу умереть сражаясь, а в идеале – убив ещё кого-нибудь.
– Я тебе говорил, что длинноухие нашего орка не сломали. Кишка у них тонка.
– Я сам слышал, как он кричал и умолял чтобы прекратили пытки, – не согласился его собеседник.
– Это, брат, была военная хитрость, я тебе говорил, что, когда к нему приблизился один из эльфов, он ему нос откусил. А ты: выдумки, выдумки, – произнес третий голос.
– Как ты мог это видеть, ты со мной рядом шёл, закованный в цепи, – не унимался второй голос.
– Всё, всем спать, а то охрана услышит и всем нам тогда несдобровать. Я сам лично укажу на нарушителей тишины, не собираюсь из-за вас огребать.
И наступила мёртвая тишина, все замолчали. Я тоже уснул сном младенца, а чего мне боятся, я уже не раз умирал и ожидание смерти для меня в последнее время стало каждодневной реальностью. А вот утром моего соседа, и ещё десяток людей с ним за компанию, распяли – они отказывались работать или имели другие провинности. Предварительно их отдали палачу, он над каждым измывался не один час. А нас всех заставляли на это смотреть.
Затем отправили вместе со всеми в карьер, добывать камень, а распятие отложили на неопределенное время. В течение почти месяца, что я провёл в этом лагере, каждый день кого-нибудь пытали или зверски убивали. Вокруг была атмосфера всеобщего уныния и обречённости. Все понимали, что мы обречены стать либо инкубаторами, либо, в качестве альтернативы, кормом для химер. Поэтому нас голодом не морили, но и разносолами не баловали. А вот за малейшую провинность каждый из нас мог попасть в руки к палачу, а потом в кормушку для химер. Но несмотря на то что каждый день убивали, нас не становилось меньше. Периодически пригоняли как военнопленных, так и простых крестьян.
Вокруг меня сам собой организовался кружок из тех, кто участвовал в обороне крепости. То есть, из тех, кто дожил до сего момента, нас было чуть больше двух десятков. Кстати, я был единственным орком в этом лагере, всех остальных увезли в ближайший город, а вот зачем и что с ними там стало – никто не знал. А я смотрел и думал, как сбежать из места, где царит страх и уныние, да обречённость в окружающих меня взглядах. Сбежать куда глаза глядят. И не видел ни одного варианта.
Народ периодически пытался бежать, как в одиночку, так и группами. Но никто из них не смог уйти, несмотря на все ухищрения. Максимум, что удавалось – выбраться за территорию, а вот дальше шла ровная и открытая, как стол, местность на два дня пути в любую сторону. Лишая возможности скрыться или спрятаться от преследователей. Все, кто бежал, оказывались в руках палача, но многим даже не удавалось начать свой побег. Как кто-либо приступал к подготовке, его сдавали стукачи, коих было ну очень много на каждый барак, и это они следили за порядком и соблюдением местных правил. Да и охрану между бараками осуществляли не длинноухие, а ренегаты, что переметнулись на сторону к ушастым в надежде на то, что их пощадят.
***
– Что будем делать? Сколько можно ждать? Я предлагаю завтра на рассвете напасть на охрану. Сдохнем хоть как войны, не в руках палача. – с нетерпением прошептал молодой.
– Не спешу умирать. – произнёс я, подняв взгляд в небо.
– О, орк заговорил. Говори, что придумал? Когда и как будем бежать? – раздались несколько шепотов.
– Не дергайтесь, у нас привал. Сидите спокойно, не привлекайте внимание стукачей, – одернул один из стариков молодого.
– А как будем бежать, по одному или группами? Может, все вместе побежим сразу в разные стороны, кто-нибудь да убежит, – в нетерпении стал он сыпать вариантами побега, не обращая внимания на предупреждения.
– Делали так, не сработало, – остудил его сосед справа.
– А как тогда бежать? По одному не сработает, по двое не сработает, веером не сработает. Что предлагаете, умереть? Как баранам умереть? – начал он закипать.
– А ну, не кипятись, – произнёс я с усмешкой. – Да и зачем умирать, когда нужно убивать, – произнёс я с умным видом.
– Не понял? – произнёс он, в миг успокоившись – Не, я понял, что надо убивать, но как не умирать? Их больше в разы, чем нас, и у них оружие. Тут без вариантов придётся умереть, сражаясь, но умереть. Как воины умереть.
– Ну, почти правильно сказал, но в одном ты ошибся. Подумай до вечера, в чём. Думать всем полезно, от этого умнеют, – произнёс я, вставая и берясь за кирку.
И с сегодняшнего дня начались кардинальные перемены в нашей жизни. Первым делом я попросил всех своих бойцов сегодня же ночью рассредоточится по баракам и постарается вычислить всех стукачей и лидеров, что сплотили вокруг себя людей. А также время и численность патрулей ренегатов. Мы почти две недели не виделись и не встречались, дабы не вызвать ненужных подозрений. А я занялся магической подготовкой. Местные маги посчитали – если лишить шамана его духов, то он становится беззубой собакой, что может лишь брехать. Ага, я может и беззубый, но не безобидный.
Они круто просчитались, что перед тем, как посадить меня в барак, не проверили на наличие духов. А духи у меня есть, и их десяток. Правда, не боевых, что могут убивать и калечить, а паразитов. Да, оказывается есть и такие духи-паразиты, да и что стоило ожидать от беззубого шамана, окромя паразитов. Но мои подопечные – это вам не глисты и не острицы там всякие, а духи личинок химер. Так что потанцуем ещё мы на ваших могилках.
Глава 2. Восстание орочьего Спартака
прода 02.12. .2018
Пока мои люди рассредоточились по бараком и вели наблюдения, я в свободное время медитировал, старательно собирая магическую энергию. А за полночь проскальзывал между патрулями к вольеру с химерами. Там я отдавал всю накопленную за день энергию духам-личинкам. Они поселились во взрослых химерах, и сейчас медленно, но верно росли в них, постепенно захватывая сознание и волю своих носителей. Самих химер я не видел, а только чувствовал их наличие за стенами вольера.
Так шел день за днём, неделя за неделей и даже месяц за месяцем. Мои спутники искренне не понимали, чего я медлю и жду, и куда исчезаю каждую ночь. А я ждал созревания личинок, они пока могли лишь на мгновение влиять на желания самих химер. Но духи постепенно набирали силу и с каждым днём постепенно захватывали тела и сущности химер. Мне нужно было время, а его катастрофически не хватало, и это ещё удача, что никого из моих людей не забрали в руки палача. Но всем было понятно, что такое везение не могло продолжаться вечно.
И вот настал день, когда одному из старых гвардейцах не повезло попался, что называется, на горячем: он удавил очередного стукача и его увели с побледневшим лицом. Мы все знали, что с ним случится на рассвете следующего дня, как впрочем и он сам. Мы почти каждое утро наблюдали сцены, где нашего брата отдавали в руки истязателя и он демонстрировал нам своё искусство. Когда товарища уводили, никто не смотрел в глаза седому ветерану, я же не стал прятать взгляд. А когда наши взгляды встретились, я, повинуясь внутреннему порыву, отдал честь. Громко ударив себя правой рукой в грудь, издал гортанный звук, а затем затянул песню. На меня тут же набросилось трое и стали избивать дубинками, а я так и стоял, прижав руку к руди, под градом ударов.
Когда приближается смерть,
Очень трудно не быть малодушным,
Но у тебя не дрогнул нерв,
Сомненья любые тебе чужды.
Враг решил, что это финал?
Ну, какой же он всё-таки глупый.
Я уже вижу его злобный оскал,
Сейчас он узнает, как умирает русский.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон -
Я умираю, но не сдаюсь.
Кто-то захочет сказать,
Что я выполнил свой долг.
И только мама будет знать,
Что по-другому я не мог.
Мне не страшно остаться в бою
Врагом окруженным.
Где стою, там и паду,
Но останусь непобежденным.
После этих слов я выкинул руки в стороны, схватил двоих за горло и стал душить, а третий попятился, испуганно глядя на меня. Его больше всего испугал резкий переход от пассивного стояния к активным действиям.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон -
Я умираю, но не сдаюсь.
Будет ярким новый рассвет
И подует свободы ветер.
Меня больше нет,
Но подвиг мой вечен.
И по силам сделать одному,
Что казалось невозможным.
И будет страшно узнать врагу,
Что нас таких – миллионы.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон -
Я умираю, но не сдаюсь.
(слегка изменённый текст песни Артёма Гришанова)
С последними словами я разжал пальцы, и двое прихвостней упали мертвыми куклами.
– Пока жив хоть один легионер, Империя не пала! За империю! За Мать! За отца! За брата и сестру! Смерть! Смерть! Смерть! – стал я скандировать.
– Смерть! Смерть! Смерть! – стали раздаваться голоса, набирая обороты, и всех стукачей сразу начали забивать, кто чем и как мог.
А в глазах людей стал зарождаться огонь ненависти, что готов был поглотить любого, кто встанет у них на пути. Да и смерть каждому из нас уже стала приятельницей и постепенно перестала пугать. Каждый понимал, что всех нас ждал один конец.
– Орк, веди нас на прорыв к свободе. Умрём в чистом поле, а не среди этих душных стен! – произнёс старый ветеран.
– Я не собираюсь умирать. Я ещё молод и хочу умереть от старости в своей постели, окруженный внуками, а в идеале и правнуками, – спокойно произнёс я, поднимая одну из дубин с пола и поигрывая ей. А за стенами стали тревожно бить колокола.
– Я не понял, что нам делать? – растерянно произнёс совсем юный пацан.
– Как что? Убить всех, кто не даёт нам спокойно дожить до старости! – произнёс я спокойно, кидая ему в руки дубину.
– Действительно, чего проще! Перебить две сотни эльфов, и хрен его знает сколько жаполизов, – усмехнулся стоявший рядом человек, что растерянно крутил палку.
– А кто сказал, что свобода любит слабых? Свобода одаряет своей любовью лишь сильных. Душой сильных людей. Если тебя не сломили, пусть ты даже умрёшь в оковах – ты всё равно свободен.
– А, к чёрту эти заумные речи! Смерть! Смерть идёт, и она сейчас простёрла над нами свою кровавую длань. Я устал жить как шакал и всего боятся, я иду убивать, и даже если я умру, то я умру свободным северным волком! Смерть! Смерть! – и разорвав на себе одежду, провёл кровавой ладонью по лицу. – Морская владычица, прими кровавую дань! – и, макнув пальцами в рану с ещё не запекшейся кровью одного из стукачей, провёл пальцами по груди, изображая волны.
– Отдай приказ вождь, и потомок морской девы его выполнит, меня может оставить лишь смерть, – произнес он, вставая на одно колено.
– У меня на родине говорят: “умри, но выполни приказ”. То есть, настоящего героя не остановит даже смерть. Так что нам есть на кого равняться. А сейчас там нас ждут те, кто должен умереть, чтобы мы жили.
Как я не люблю громкие слова и напыщенные речи, но всё это часть моей новой жизни, и от неё никуда не деться. А ещё моими постоянными спутниками стала смерть с косой. Всем попаданцам в спутники даётся стандартный набор из жабы и хомяка, а в довесок к ним гаремчик девушек всех цветов и расцветок, а мне вот в спутники костлявая. А, не жили счастливо, нечего и мечтать, а сейчас пора показать силушку орочью, да так, чтобы развернулась рука и полетела чья-нибудь голова, да с чужих плеч.
Выскочив вслед за всеми из барака, я увидел, как стихийное восстание начинало набирать обороты. Везде были крики, стоны и просьбы о пощаде и помощи. Это народный гнев добрался до людей, что знали на ять форму доклада. Да и стражником досталось на орехи, тем, что не успели убраться подальше.
Эльфы, к сожалению, не дремали, и сейчас спешно занимали места на стенах по периметру. Но и наши братишки-смертнички не собирались изображать из себя ростовые мишени. У многих был опыт боевых действий. Вот эти ветераны сейчас и командовали небольшими отрядами заключенных, и уже штурмовали стены, местами даже сошлись в рукопашной с длинноногими и буквально зубами проводили купирование остроконечных ушек.
Напомнил себе в очередной раз, что путь силы – не совсем мой путь, и что я, чёрт возьми, шаман, а это должно звучать гордо и страшно для врагов моих. А сейчас, если они и дрожат, то лишь от смеха. Буквально заставил себя выпрямиться, и гордой спокойной походкой направился к вольеру с химерами. Надо же посмотреть, что за твари там обитают.
В тоже время, в офицерском блокгаузе
– Господин…
– Давай без титулов и спокойно, – прервал эльф в золотых эполетах, сидевший с бокалом вина.
– Заключенные подняли бунт и перебили часть гарнизона. Сейчас они пытаются отбить стену, что огораживает бораки.
– Ну наконец-то, это быдло решилось на восстание. Я, если честно, уже перестал надеяться, – и отставив бокал, он резкими движениями одернул свою форму, приводя её в безукоризненный порядок. – На стенах оставить людишек, их не жалко. А первородных отвести на внешние стены и приготовиться. Отстреливать лишь особо рьяных, что будет пытаться прорваться через внешнюю стену. Да, и передай магам, пусть выпускают химер. Посмотрим, как они себя покажут в бою, – и надел самую натуральную треуголку на голову, а в руки взял трость. – Прошу вас, офицеры, пройдемте на дозорную башню, посмотрим, насколько хороши химеры.
– Да на что там смотреть? Как ваши монстры расправляются с безоружной толпой?
– Не совсем, там заранее размещён склад с копьями и мечами. Щиты и защитное снаряжение мы не стали там размещать, для удобства отстрела тех, кто не захочет сражаться. Да, и проследите, чтобы каждый солдат знал, что орк нужен живым.
– А зачем он вам? Насколько я понял, вы специально его там поселили, чтобы он поднял восстание, так?
– Да мой друг, вы правы. Но ему ещё предстоит стать инкубатором, – с усмешкой произнёс эльф, и вышел из комнаты.
***
– Летгар Гаргор! – окликнул меня ветеран – Я собрал людей, Мы ждём вашего приказа, – произнес он, вытянувшись.
– А откуда оружие, копья, да ещё в таком количестве? – удивлённо спросил я, разглядывая их.
– Да в казарме, где эльфийские прихвостни обитали, ну те, что нас охраняли. Их набирали из местных, предателей рода человеческого.
– Ага, этих ублюдков надо было в младенчестве мамкам удавить, дабы не изводили людей лютой смертью, – поддакнул кто-то из первых рядов.
– Команды лаять не было! – рявкнул седой ветеран. – Где строй? Я вас спрашиваю, мы стадо или что, мать вашу богу в душу! – После его отчитывания народ принял подобие боевого строя.
– А! – и махнул на них рукой. – Так вот, там этого добра явно было с избытком. И сей факт мне не нравится, не пойму почему, но не нравится. Не спроста всё это. Длинноухие, конечно, не гномы, с ними по жадности не сравнятся, но эльфы не были замечены в раскидывании денег, а любое железо сколько-то монет стоит. А металл на копьях не дрянь, средней паршивости, – произнес ветеран, почёсывая шевелюру.
– И мне кажется, что не всё ладно в королевстве Датском…
– Монстры, они выпустили из загонов монстров. Спасайся кто может… – стали раздаваться панические крики со всех сторон.
– Фалангу становись! Три линии мне, как минимум, собрали! Помним: пока в строю – мы легион, а как побежали – стали мясом! – рявкнул ветеран на слегка растерявшихся недавних узников. – Ровней, я сказал, линия должна быть прямой, а не как бык поссал, – выравнивал он народ. Там стояли вперемешку как пленные легионеры, так и крестьяне оторванные от сохи.
– Господин Летгард, вам бы занять место в глубине строя, – обратился он ко мне.
– Не, мы атакуем. Как говорил один из великих полководцев: “Нет страшнее зверя, чем идущий в атаку солдат”. В штыки их брать будем. Пусть они нас боятся больше, чем мы их. – И, перекрестившись, пошёл на шум. Если мы останемся стоять, то просто от страха сдохнем, а так не будет времени бояться.
– Эх, налей-ка мне Смертушка, да красна вина, – начал я на ходу импровизировать. – Красна вина, да не того вина, что в бочках плещется, а того что в жилах плещется. Помним, что воинами не рождаются, воинами умирают. – Ну и хрен с ним, что невпопад.
Я пошёл первым, за мной ветеран, а за ним кривым уступом шагали все остальные. Увидя химер, я немного остолбенел, и было от чего: передо мной предстало чудо-юдо, неведома зверушка. А, не, как всегда вру, на зверушку это не похоже. Это что-то с чем-то, представьте гигантского мутировавшего таракана. Это существо чем-то походило на арахнидов из фильма «Звездный десант», только там не было у них хвоста. Да и гребень от макушки до хвоста – я не помню, чтобы был такой у них.
Так вот, эти твари прямо на глазах разрывали тех несчастных, кто попадал к ним в лапы. Нигде от них не было спасения: одна группа что плотно стояла спинами друг к другу и ощетинилась копьями во все стороны света. Так вот, химера разметала их, как шар кегли в кегельбане, и, схватив одного за руку, а двум другим пробив ноги своими заостренными ногощупальцами, потащила в сторону вольера.
Я сразу почувствовал моих духов-паразитов, и постарался призвать к себе ближайшего. Ага, призвал на свою голову – на нас, громко зашипев, причём именно зашипев, устремилось одно из этих существ. Я чувствовал приближение духа и ощущал, как он пытается бороться со своим носителем, но потуги паразита были безрезультатны. Хотя не совсем, дерганные движения таракана давали понять, что с ним не всё в порядке. Одна из ног ступала невпопад, да и передняя правая ногощупальца мелькала всё время вверх и вниз, мешая передней ноге нормально двигаться.
Так вот, этот таракан, страдающий эпилепсией, устремился к нам со всей доступной ему скоростью. Но одно хорошо, что интеллект, как и тело, у него тараканий, он не понимал, что у него проблемы с координацией, а может на его умственные способности уже влиял поразит. Почти добежал до нас и издал угрожающее шипение, а затем с ним случился конфуз. Наш таракан запутался в собственных ногах и мордой пропахал немаленькую такую борозду.
– Навались, копьями прижать его к земле. И добиваем, пока не очухался! – крикнул ветеран – А вы куда уроды? Я вам сказал орка прикрывать. – гаркнул он на тех кто стоял рядом со мной.
– А шаман наш, матерый зверь ещё, таких монстров взглядом сбивает, – услышал я у себя за спиной уважительное перешёптывание.
Ага, до такой степени матёрый – штаны сухие лишь потому, что в горле всё пересохло, и в организме просто лишней влаги нет. Народ буквально облепил химеру, не давая ей пошевелится, на одну голову только впятером навалились.
– Народ, постой-ка! – остановил я их, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
– Топор! – властно сказал я, – и переверните его брюхом кверху.
– Что замерли и таращимся? Шаман сказал, воин сделал. Если мы чего-то не понимаем, это говорит о нашем дебилизме. – рявкнул ветрена на опешивших людей.
– Действительно, наш летгард, это вам не офицеришка, у которого ни ума, ни фантазии. Навались!
– Лапы держи! Держите лапы! – Дальше шёл непереводимый местный фольклор, где уточнялась вся родовая цепочка и сексуальные пристрастия каждого, включая химеру.
Когда таракан, он же арахнид, он же эльфийская боевая химера, оказался лежать белым брюхом кверху, я перехватил поудобнее топор палача в одну рука. А другой стал ощупывать брюхо, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Когда я почувствовал магическую пульсацию в одном месте, я также услышал со стороны призыв ещё одного духа и встревоженные крики людей. Повернув голову, я увидел, как к нам ползёт ещё один арахнид.
– Все кто свободен! Остановить таракана, но не убивать и не калечить! – рявкнул ветеран.
– Мать мая женщина! Что творится? Я если в таверне где за кружкой пива где расскажу, что мы вшестером должны были остановить монстра размером с хорошего коня, и при этом не покалечить бедную скотину, мне в жизни не поверят.
– Если мы окажемся в той таверне, я подтвержу твои слова, и ещё за выпивку заплачу.
– Мужики я с вами. Но предупреждаю я намерен напится в усмерть.
– А мне всё равно поверят, не поверят. Я знаю, что было, а чего не было. И за себя я сам заплачу, – прогудел толстяк, становясь напротив монстра.
– Народ, а вас не смущает, что нас сегодня убивать будут? – с ехидством в голосе спросил седой старик, вставая в линию.
– А что тут такого? – удивлённо произнёс толстяк – Убивать нас будут сегодня, а пить мы собираемся потом. Я не понимаю, что тут непонятного.
– Действительно, как я не сообразил: нас сегодня убьют, а мы завтра в таверне гуляем. Я предлагаю в столичном кабачке встретится, – с издевкой произнес он.
– Ты что дурак? Нам никак за день не добраться до столицы, – снисходительно пояснил толстяк.
– Нет, его беспокоит, что мы за день не успеем добраться, но всё остальное не смущает.
– Ладно старик, держись рядом со мной, я тебе потом всё объясню, – покровительственным тоном произнёс толстяк.
– Ты? Мне? – не на шутку удивился старик – Хотя, если выживем, готов признать себя полным дураком, а тебя гением мысли, – с улыбкой произнёс он.
– Не зеваем! Он подползает! – предупредил сосед слева.
