Таким образом, повторюсь, шаман – охотник за скальпами являлся у мохаве одним из самых важных религиозных статусов, если, только он не практиковал колдовство. Если же он практиковал колдовство, то отношение к нему со стороны соплеменников портилось, либо было двойственным.
Из понимания сути этимологии «болезнь врага» по мнению Деверо можно судить о весьма устойчивом у мохаве чувстве племенной идентичности. Деверо подчеркивал, что данное чувство (убеждение) выражало своего рода «расистскую философию» – все члены племени есть один народ, который связан со своими Создателями биологически. Отсюда мохаве одни из тех индейцев, которые весьма беспокоились о чистоте своей крови. Чистота крови – кредо этих индейцев. Кроме того, мохаве ревностно относились к проблеме увеличения численности своего племени посредством биологических связей с Создателями, для того чтобы обеспечить дальнейшее его существование. Только контакты с невидимым миром посредством магии, как считали мохаве, могли спасти положение, ибо опять же, исходя из их убеждений, кровь людей другого племени или народа была сильнее их собственной крови, поэтому любой близкий контакт с инородцами мог навлечь страшную болезнь и испортить кровь.
Когда шаман – охотник за скальпами возвращался из похода с военным отрядом, он передавал скальпы «кваксоту» (kwaxot), или «хранителю скальпов», который является главным религиозным лидером у мохаве. Шаман – хранитель скальпов готовил большое празднество в честь вернувшихся из похода воинов, которое называлось «Церемония скальпа». На празднество сходились все племенные группы мохаве населявшие долину. По этому случаю устраивались песнопения, ритуальные пляски, пиры.
«Хранитель» закреплял скальпы на шесте, который вручался женщине, и та торжественно с ним танцевала. В определенные моменты танца она поднимала шест высоко над головой, и все люди должны были кричать и бросать на скальпы прах земли. Во время пиршества часть кукурузы и бобов также бросали на эти скальпы. После пира шаман – хранитель скальпов помещал их в большие глиняные горшки для сохранности.
Затем шаман-хранитель скальпов, как указывал Деверо, обращался к толпе, призывая молодых людей (парней и девушек) «жениться» и иметь «много детей, чтобы племя росло». Что это значило? Это значило то, что молодые люди, должны были предаваться сексуальным утехам на протяжении всех дней длящейся Церемонии, то есть, до тех пор, пока все племенные группы не разойдутся по своим домам.
Во время празднования семья, у которой дочь находилась девственной (девственность весьма редкий случай у мохаве, даже среди девушек), предлагала ее молодому воину, который в походе убил первого врага. Заполучить в невесты девственницу для молодого воина считалось весьма престижным, да и девственнице обручиться с впервые убившим врага воином было за счастье.
Женщин-пленниц, шаман – хранитель скальпов отдавал мужчинам старикам в пользование в качестве жен и домработниц, поскольку молодые мужчины не желали брать их себе в жены из-за боязни подхватить «болезнь врага». Старики же с удовольствием их брали, потому как считали, что прожили достаточно на этом свете и подхватить «болезнь врага» для них было счастьем.
«Церемония скальпа», по мнению Деверо, объединяла в себе несколько взаимосвязанных составляющих – это образец ведение войны, религиозные воззрения, воспроизводство численности племени и преемственность.
Шаман – хранитель скальпов весьма тщательно ухаживал за скальпами врагов, периодически осматривая их, и каждый раз промывал волосы прядей грязью, если в том была необходимость. «Промывка» представляла отдельный ритуал, на который опять же собиралась все племя. Все это способствовало сплочению племени, укреплению чувства племенной идентичности и племенного самосознания.
А.Кребер называл подобное отношение к скальпам врагов у мохаве «драматическим символизмом, демонстрирующим высокую степень социальной эйфории». Почему? Хотя бы, потому что на «Церемонии скальпов» поощрялись беспорядочные сексуальные отношения между молодыми людьми, преследующие одну лишь цель – воспроизводство численности племени. А.Кребер в отличие от Ж.Деверо полагал, что значение «символизма скальпов» у мохаве до конца не исследовано. Возможно, такое символичное отношение приносило удачу молодому поколению племени или давало ему силу для воспроизводства численности, а возможно просто являлось инструментом для управления социумом в руках племенной элиты. Деверо же прямо заключал, что в данном символизме сочетались две важные составляющие – война и воспроизводство племени.