Buch lesen: «Квест в заброшенном замке»
«Мы, конечно, пишем свою историю, но в этом замке кто-то ее писал до нас. А когда завершаются истории людей, начинаются истории призраков. Именно в замках можно это обнаружить. Объездив их десятка три, в каждом я слышал то, что слышит каждый путник. В его кровавой истории кто-то отравлен, погиб при пытках, замучен болезнями, бросился со стены в пропасть. Туристы кивают, да мол, легенд выдумали немало. Я изучил историю нескольких замков и убедился, мы видим лишь верхушку айсберга. Нам рассказывают самые щадящие наше воображение и нашу психику истории. Все было куда ужаснее. Замки в абсолютном большинстве – это темницы для пыток и страданий людей, их стены хранят страшные тайны».
(Из записной книжки под руинами средневекового королевского замка в Бистоне. Графство Чешир)
«Так чего проще – открыть пошире окно в той комнате, где мы будем играть: луну и будет видно».
(Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»)
«Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года.
Зачем явился ты на свет, ты помнил не всегда».
(Константин Никольский «Музыкант»)
Пролог
Звонок.
– Андрей? Привет! Как дела?
Вкрадчивая интонация женского голоса, между словами расставлены осторожные паузы.
– Узнал?
Нет.
– Это Лена Жукова.
И имя, и голос тебе ни о чем не говорят, но в традициях людей – отвечать.
– А-а! Как дела, Лена?
– Я звоню по просьбе Игоря Мельникова. Точнее Игоря Игоревича Мельникова.
– …Игоревича?
– Да, Мельникова.
«Кто это? Хотя, кажется припоминаю. Сокурсник по университету».
– У нас 22-го встреча выпускников философского факультета МГУ.
– Ишь ты! – меня куда-то зовут. – Пятнадцать лет не звали, а тут приспичило, да?
Лена тщательно подбирает слова и втолковывает мне «геолокацию» места встречи. Хотя я не давал ответа.
– Понял геолокацию, да?
Забегаловка на окраине Москвы, как не понять.
– Молчишь? И ведешь себя между прочим не красиво. Надо уважать сокурсников. Зовут – приходи.
– Без меня не управитесь?
– Вот какие вы! Еще Ерохин тоже отказался. С Сашей Резвым он «в контрах». А Саша между прочим это все организовал. Вы же друзья, – ты, Саша, Володя, Лева Шабанов. Какая кошка между вами пробежала?
– Знаешь что, Елена Прекрасная…
– Какая я тебе прекрасная? …Короче, приходи, там будет Лева Шабанов, помнишь такого?
В этом месте я могу себя похлопать по плечу:
«Ну чувак, смотри, какая-то Лена ловит тебя на живца – Лева был твоим другом, – из Моршанска перебрался в Москву. И ты, «премудрый карась», должен клюнуть.
– А он где?
– …Он сейчас вице-президент «N» банка. Саша Науменко стал Зампредом «N-ской» облдумы.
Какой облдумы звучит неразборчиво, но, судя по интонации, самой серьезной облдумы.
«Леву и Шурика я брал на «соцопросы», – был у них «за главного», потом они меня бросили».
– …Виктор Баранов – гендиректор крупной фирмы. Сергей Захарчук в министерстве. Кстати, Алексей Шавло тоже депутат, в Питерском заксобрании.
– Ну а ты, Лена?
– Что?
– У тебя какая должность?
– А при чем здесь это? Я в Префектуре работаю. Ну все, мне некогда здесь с тобой «распотякивать». Пока.
Лена нажала кнопку. Конец разговора скомканный, спешный. И ее «пока» почему-то прозвучало, как «пыка». Благордаря этому «пыка» ты ее и вспомнил. Она всегда говорила «пыка», так самонадеянно и заискивающе и уже порхала где-то в другом месте, как колибри.
Ну вот, ты приглашен на встречу с «важняками», соображаешь? Встреча выпускников.
Это не залихватское «А помнишь Шурик, как мы в стройотряде воровали яблоки…». Это робкое «Ребята! Саша! Я так рад, что вы нашли время. Разрешите, я скажу тост».
Одним – «Минута славы», другим – «Минута угрызений совести».
«Новый поворот. Что он нам несет?» – стонала одна рок-группа из советских.
Но зачем ты им так понадобился? Смекнул?
Пока нет.
Другие времена. Чеховские «Толстый» и «Тонкий» уже не встречаются тет-а-тет, они нынче создают свои когорты толстых и тонких. Толстые – «Удальцы-молодцы», ну а второй не повезло, – «лохи», выраясь по-современному. Ибо положение человека в социальной иерархии есть ключевой его идентификатор. Чехов напрасно смеялся над этим, аж тридцать томов подряд. У тебя еще есть вопросы? Нет, у тебя нет вопросов. Просто твои достижения псу под хвост, – «изба красна не пирогами, а словами».
Надо сходить. Занять очередь к депутату Шурику. Конечно, Ленка подойдет к нему первой. Сейчас перед зеркалом отрабатывает свою трогательную речь. «Ты кто?» – спросит ее Шурик с высоты своего положения, он конечно помнит ее, любил уплетать ее пирожки, все четыре года любил, но так положено спросить, чтоб поняла, кто он теперь… Потом тактика Ленки будет такая. Попытаться вместе вспомнить розовое прошлое – поймать кураж – похвалить – поддакнуть – хихикнуть – … и попроситься на работу. А важный человек, Шурик улыбнется не как Шурик, а снисходительно, оценивающе улыбнется, как должен улыбаться зампред областной Думы, а после насупится – нахохрится и выдаст эдакий скалозубовский парафраз: «Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы». Пообещает, что-то пообещает, да, еще добавит ободряюще: «Не зря ж в «Универе» за одной «партой» сидели».
Философский факультет МГУ. Прогулки по ночной Москве, походы по подмосковным лесам, по бывшим республикам рассыпавшейся Империи.
Чтобы иметь карманные деньги – ночами разгружали вагоны на «Курском», мясные туши на «Черкизовском». С рассветом небольшой «кэш» в кармане и счастье на лице. Как зарабатывали еще? Элементарно, на полях социологических исследований для партий политиков и самовыдвиженцев перед выборами, где-нибудь в Березняках или Нефтеюганске, хотя результат всем был известен заранее. Поэтому платили за то, что врали, – исследования и были формой вранья.
Преуспели и в рекламе. Ставки делались на ловкий обман российского потребителя, типа, «прибор французский, сборка китайская», «сапоги российские, кожа – итальянская», «ингредиенты импортные», «фурнитура немецкая, «механизм немецкий», «приведи друга», «последний товар», «гарантия 20 лет», и прочее, и прочее.
Повозили по стране иностранных гуру, с выступлениями о бизнесе и саморазвитии, потом отечественных, «доморощенных» так сказать, предпринимателей, которые в свою очередь, очень хотели быть похожими на тех самых иностранных гуру, и даже начинали говорить с акцентом, хотя славянское лицо как-то с этим не совпадало.
Философы стали коммерсантами, директорами, маркетологами, рекламистами, пиарщиками. За ширмой для переодевания нас ждали переговоры, переговоры, переговоры, да все с первыми лицами компаний. Заказчику врали, что перед ним аспиранты, а не студенты, в отчетах врали с цифрами и выводами, друг другу врали обо всем остальном. Все вошли в пике. Как не вспомнить? И ты вспоминаешь часто.
Все прекратилось враз. Двусторонняя, прикорневая пневмония, и через три недели тебя уже не ждут, вместо тебя работает твой друг, которого ты привел, и который уже не отвечает на твои звонки. Заказы перебросили на другую фирму, съехали в другой офис, сменили пароли в Интернете и т. д. и т. п. Проекты прошли мимо как стадо баранов. И тишина, и «извини, старина, так получилось», хотя даже этой фразы ты не дождался. Тишина, как на похоронах. «А ничего, что я их туда позвал?» – «подъеживал» ты себя. «Да иди ты!» – посылал ты себя же.
Так ты перешел в одиночное плавание, на всякий случай подплыл к бывшим клиентам, не вышло, потом стал цепляться за новые идеи, пусть с несопоставимыми размерами дохода, но все же. Например, вспомнил, что заказчики – народ известный, катнул книжку, продал тираж, а потом, когда издатель отказался делать второй тираж, продал ее частями и нестандартным способом – из каждой главы или почти из каждой как цыплята в инкубаторе стали появляться видео-тренинги. Потом поехал с мастер-классами. А потом сделал журнал с теми, кому есть что сказать, потом закрыл, когда упали подписки, а бумага и логистика подорожали. Есть такой режиссер Терри Гиллиам, он говорит: «У меня хватит боли на десяток отличных фильмов. Только выпишите мне чек, черт побери!» Ты присоединишься?
Зато теперь вместе, как ни в чем не бывало. Ну-ну. И любой вопрос для него будет риторическим.
Тогда, навешав ярлыки неблагонадежного работника и попросту скандалиста тебя отшили, – теперь пришили, правда, к другому месту.
Зовут на встречу выпускников. А почему бы и нет?
Ну, разок предали, ну и что? С кем не бывает, дружище?
Ну, разок кинули. Да не со зла же?
Все, кто ползал по коврам кабинетов, унижались, лебезили, пресмыкались, стучали на коллег – теперь подняли голову, а те, кто шел своей дорогой должны ее опустить. Теперь главное – пристроить жопу, а не голову. А ты хочешь работать головой? Посмотри на Елену Прекрасную, она же не работает головой и сидит в Префектуре, она устроилась.
Поэтому ни на какую встречу ты не пошел.
…Уже утром после пропущенного мероприятия, впервые за пятнадцать лет тебе позвонил Сашка Резвый. Тот самый Сашка, четвертый в вашей компании. С ним с первого до четвертого курса вы были не разлей вода, пока ты не попал в больницу. Резвый тогда поступил очень просто. Он занял твое место в проектах и взял руководство твоей командой, сколоченной из сокурсников. Оттяпал твою делянку, как сказали бы на селе.
Тебе ничего не сказал, ну, чтобы… А ребятам объяснил по-простому: «Ничего не случилось, – незаменимых людей нет, – давайте работать».
Уже днем ты с ним увидишься. Через пятнадцать лет. При встрече он говорит: «Сидеть без работы? Это не по-нашему. Чего ты не вернулся тогда после больницы? Пристроили бы тебя. Кстати, про «вечер встречи»…
Далее он в красках, диалогах, с подсоленным юморком все пересказывает. А ты думал!
«Ты зря, зря… Колька там такое выдавал, а Шурик как отплясывал. Не скажи, что депутат. Мы с Левой на гитарках. Он спел твою любимую «Католическую пани на высоком берегу», я выдал «Музыканта». А у Ленки третий брак уже, ты в курсе?»
Я ждал, когда он скажет, что ему от меня надо…
Сказал.
Квест, оказывается, в Англии.
Вот оно что!
– А я причем?
– Короче, одна фирма серьезная тестирует новый квест. Определена плата за участие. Появилась возможность позвать наших ребят с Универа. Все хотят, чтобы и ты поехал.
Далее я выясняю, что квест будет длиться 24 часа, далее деньги перечисляются на указанный счет и «шуруем» домой. Перелет за счет инвестора.
– Я не поеду.
– Друзей подведешь. Да посуди сам, всего за сутки срубить десять тысяч фунтов. Да люди за золотом шахту роют 4 километра, а ты от такой ерунды отказываешься. Давай! Чего ты? Споем нашего «Музыканта». Помнишь, сидим у костра и поем «Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант…». Да, времена были…
– За одни сутки десять этапов или сколько их там? А кто поедет?
– Да времени хватит с головой… А знаешь, кто пригласил нас?
– Папа Римский.
Но Резвый наготове и наносит неожиданный удар:
– Нет! Твой заклятый враг – Борищук, – и ржет.
– Да, ладно, – нарушает он неловкую паузу. – Пошутил, это мои хорошие знакомые. Надежные ребята. Спросили, нет ли у меня команды, надежной, чтобы проверить, как работает квест.
…Сижу в кофейне, где мы встретились и лопочу себе под нос: «Вот так, дружок, тебя загнали в угол: согласиться – скажут прогнулся перед Б., а отказаться – скажут, испугался Б. Цугцванг. Да, ты попал. Как кур в ощип. Только не кудахчешь, а мычишь. Резвый тебя сделал».
Глава 1. Локация «Микроавтобус»
Микроавтобус первый, за ним – второй уже на дороге. Везут. В одном – нас, в другом – вещи. Раннее утро, еще не взошло солнце. Самолет приземлился в Лондоне, и нам без предстартового волнения не обойтись. Со мной все те, с кем я учился в «универе». Нас восемь человек. Тревога охватывает с головы до пят. Всех? Да, хотя не дети, всем под тридцать. Шестнадцать глаз выглядывают из-за тонированных стекол в надежде быстрее, как можно быстрее получить то, за чем прискакали из России. Всем некогда, хотя все безработные.
Микроавтобусы спешат. Наверное, хотят успеть до восхода солнца. Дорога идеально ровная, разве что петляющая среди равнин и холмов. Их скорость придает важность событию. Через пару часов эта бойкая пара Mercedes-Benz Sprinter доставит нас из аэропорта к месту назначения, чтобы ровно через сутки извлечь, как муравьев из муравейника и вернуть в тот же аэропорт. Знал бы об этом престарелый англичанин в кепке, на остановке, на время вынутый из школьного учебника по английскому, так помахал бы нам своей кепкой. А пока он внимательно провожает нас взглядом и ждет правильного произношения фразы «I'm invited to the quest».
Маршрут нам неизвестен, снимать фото и видео нельзя, телефоны на сутки сданы, – соблюдая конспирацию, смотрим на британский холмистый пейзаж в окне, на вопросы друг друга отвечаем неохотно.
Представляю себе Замок, название и внешний вид до сих пор держатся в тайне. Мечтал когда-то об экскурсии в Замок, даже побывал на одной, но тогда представление и реальность явно не совпали. Замок больше напоминал крепость. С подросткового возраста я вынашивал мечту попасть в неприступный, таинственный (это непременное условие), готический, многоуровневый замок, где бесчинствуют всякие дракулы, ведьмы и призраки. Не знаю причины этого детского душевного трепета, но от вида такого мощного средневекового сооружения меня частенько бросает в дрожь и холодный пот.
Восемь игроков, как восемь простых карандашей из одной пачки, уже переодеты в одинаковые черные спортивные костюмы, кроссовки и бейсболки для игры. Чин по чину, мы облачены в форму Nike, кроссы Nike, бейсболки Nike. Вряд ли спортивный гигант заплатил за рекламу, скорее организатор пытается заманить авторитетный бренд в инвесторы проекта. Значит подготовился, как говорят, чин по чину.
Кто-то спит, кто-то бодрствует и перекидывается короткими незначительными фразами, – лица тревожны, насуплены.
Пассажиры неплохо знакомы друг с другом, – недавно все, кроме меня, дружно отплясывали на вечере встречи «тостых и тонких», где, как вы понимате, все участники игры были «тонкими» и заискивающими перед «толстыми», здесь передо мной уже другие лица, без спеси московского индивидуализма, с потаенной мыслью срубить денег за одни сутки игры, всего лишь сутки игры, ну разве нельзя потерпеть? Все молчат и дышат в две дырочки, – не иначе как перед «Игрой в Кальмара».
Впереди А.Резвый. Разворот головы на 90 градусов, сверлит взглядом, видимо ожидая, что кто-то может выскочить и убежать в Абердин. Резвый – инициатор, гид, активист, лидер, душа компании и прочее. Его ценят, уважают, поддерживают, похлопывают по плечу: «Ну, Сашка, – ты, молодец». Но даже на самом видном месте ему неймется, он крутится, волнуется, хочет что-то сказать, держит паузу, и стряхивает слово, как пепел с сигареты. Ясно, происхождением он из птерилий. Только перья выщипаны. И я с пониманием (на какое способен) улыбаюсь ему, мол, все в порядке, чувак, у тебя еще будет возможность показать себя. Сократа среди нас не оказалось, – старик наверняка помог бы ему родить умную мысль. Но среди нас есть Лейбниц, утверждавший, что мы живем в лучшем из миров. Не скромно, это я о себе.
А пока я следующий объект сверления, Резвый готовит дрель. Назойливый взгляд осторожного человека. Но сегодня мы должны его принять и проглотить вместе с кроссовками, которые он успел запачкать, – проглотить, как горькую таблетку. Неприятную, как ни крути.
Жанна Жунеева, Колька Евтушок, Саша Резвый, Катя Москвитина, Сергей Густинский, Илона Николаева, Анна Минская и я, Андрей Дубровский. Еще пятнадцать лет назад мы были дружной кампанией, а теперь с трудом смотрим друг другу в глаза. Правда, как утверждает наш вагоновожатый Резвый, еще должен быть Макс Рябинин, но у того просрочен загранпаспорт – не успевает. Тогда в срочном порядке позвали еще кого-то – тоже отказ, и в последний момент вытащили меня, из глухого резерва.
Все как на подбор, в плане положения и денег – на нуле.
И мой блокнот наполняется записями.
Соединяю слова – зачеркиваю, снова соединяю и снова зачеркиваю. Строчу неровные строчки, не преминув укорить себя за банальности, типа «не ожидал, что так попаду в Англию», «восемь философов на квесте», «сокурсники после пяти лет расставания», «лондонский туман на лицах игроков», «замок кошмара и надежды».
Нужна встряска. Не удивлюсь, если прямо сейчас автобус встанет и дальше пешком, по росе, с мокрыми ногами и комарами, мимо стада овец. Может ситуация требует общения, раскрытия диспозиции. Во всяком случае, неплохо выяснить, это игра, заработок или вообще прикол какой-то? Все же нам не по семнадцать.
Поэтому я начинаю пытать лукавого командира. «Чего пристал?» – прочитываю в его глазах и это меня не смущает, хотя вопросы он слышит и вправду глупые.
Резвый смотрит на часы, извлекает свой манускрипт на листе А4 и зачитывает приветствие. Ну, наконец-то.
Обращение организатора
«Привет! Драгоценные участники квеста «Impermanence of life»!
Ознакомьтесь с правилами!
ЦЕЛЬ ИГРЫ. Назвать последний символ в жизни хозяина Замка.
ИСТОРИЯ. В Замке жила молодая семья. Муж любил свою жену, а жена любила цветы. Они были счастливы, пока… Пока хозяин не стал замечать мистические явления. Он истоковал их как угрозу своему семейному благополучию. Бывает, цветы становятся камнями.
УСЛОВИЯ ИГРЫ. Сначала нужно раздобыть Свиток первый и ключ. Как только откроете дверь в Замок – сразу будет запущен таймер игры в Караульне. За 24 часа надо последовательно выполнить 10 заданий, шаг за шагом раскрывая тайны того, что случилось в Замке.
В Замке находятся только игроки. Замок оборудован камерами. Но решение по каждому заданию показывается на камеру в кладовой, куда вы поставите свои вещи.
Нарушения, при которых команда теряет денежный приз:
1. Применение подсказок (в т. ч. электронных, телефонных или книжных).
2. Взлом замков комнат.
3. Выполнение нового задания без решения предыдущего.
4. Выход команды за пределы Замка.
5. Неправильный ответ на последний вопрос.
Каждый игрок вправе прекратить участие в игре в любой момент. Для этого ему достаточно сообщить на камеру о своем решении и выйти из Замка через центральный вход. Игрок будет доставлен в аэропорт, а сумма Призового фонда будет разделена между остальными игроками.
За каждое выполненное задание команда получает 8 000 GBP. Призовой фонд 80 000 GBP. По истечении 24 часов деньги за выигранные командой этапы немедленно поступят на счет каждого игрока из Призового фонда.
Первое задание вы найдете в ИСТОРИИ Свитка первого.
Удачи!»
Как оказалось, за час до прибытия мы должны были ознакомиться с текстом. Ни раньше – ни позже.
Приветствие что надо, скрипит при разворачивании и обещает интригу. Кратко, лаконично, – явно выдержано, как сухое вино в бочке.
…И больше ничего. Перечитываем. Глаза цепляются за слова, пытаются сковырнуть еще какую-то подсказку, но тщетно, – остается расспросить Резвого, в надежде, что он как фокусник, в нужный момент извлечет из рукава инсайдерскую информацию, так повелось еще с Универа.
Он пользуется моментом и набивает себе цену, источая многозначные улыбки.
– Короче, «нормас», – пора второй свиток получать! – заключает Евтушок.
Думаю, еще замешан Борищук – Сивка-Бурка, спаситель наших пустых карманов. Да уж, о таком никогда не мечтал. Но ключики мне не дают покоя. Любимый трюк Борищука, – случайно ли в данном квесте нужно искать ключи? Вот-вот, и я о том же.
…Едем дальше. Ну парни еще ладно, готовы рискнуть, а девушки куда? Мне так нравились все они: Жанна, Илона, Екатерина, Анна. За всеми ухаживал.
Смотрю на лица. Взрослые люди, «эмгэушники» (не хухры-мухры), а занесло в эксперимент для подростков. Нужда заставит и не на такое пойдешь. Все, кого позвали, согласились, всем нужны деньги, особенно философам, – значит, можно отбросить в сторону принципы и довериться Борищуку, а если у кого-то сомнения, сказать себе: ну пару раз Б. смалодушничал, ну с кем не бывает, кто не ошибался? Но об этом потом. А сейчас мне стало интересно, – нет, не так, у меня зачесалось спросить:
– Друзья, «Игру в Кальмара» все смотрели?
– И?
– Вот по-честному, кто бы согласился сыграть?
– За эти деньги? Никто.
Забавно, но за эти же деньги на квест с неизвестными заданиями согласились. Естественно, будут ворчать, что мало, будто у них есть варианты. Резвый сохраняет интригу, и причастность Б. до сих пор под вопросом.
И вот Александор не выдерживает пытки молчанием бывших сокурсников и начинает петь нашу любимую песню Константина Никольского.
«Повесил свой сюртук
На спинку стула музыкант,
Расправил нервною рукой
На шее чёрный бант.
Подойди скорей поближе,
Чтобы лучше слышать,
Если ты ещё не слишком пьян.
О несчастных и счастливых,
О добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви,
Что творится, что творилось
На твоей земле
Всё в этой музыке, ты только улови.
Вокруг тебя шумят дела,
Бегут твои года,
Зачем явился ты на свет,
Ты помнил не всегда.
Звуки скрипки всё живое,
Спящее в тебе разбудят,
Если ты ещё не слишком пьян.
О несчастных и счастливых,
О добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви,
Что творится, что творилось
На твоей земле
Всё в этой музыке, ты только улови.
Устала скрипка, хоть кого
Состарят боль и страх.
Устал скрипач, хлебнул вина,
Лишь горечь на губах.
И ушёл не попрощавшись,
Позабыв немой футляр,
Словно был старик сегодня пьян.
А мелодия осталась ветерком в листве,
Среди людского шума еле уловима.
О несчастных и счастливых,
О добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви».
Под нее мы всегда сидели, как под гипнозом. Вот и в этот раз. А Резвый доволен. Ведь на словах «…О несчастных и счастливых, О добре и зле, О лютой ненависти и святой любви» мы почти все подключились, и даже британский водила был растроган.
…Не выходит из головы Борищук. А вдруг он и есть тот приятель, который предложил Резвому эту затею? Значит, он организатор и будет следить за нами через камеру… А вдруг… Есть люди, смысл жизни которых гадить. Борищук из их плеяды. Самый возрастной в нашей университетской группе, с невероятно большим опытом работы, но если человек заточен делать подлость, тут уже ничего не попишешь.
Да-а, вы не ослышались, везде, где появляется такой человек, он обязательно повернет все так, что вы потом недоумеваете, зачем ему это нужно и как это у него получается. А вот, нате-возьмите! Подходит, встревает в разговор, говорит что-то ценное, причем по любому вопросу; где надо поддакивает – где надо шутит.
Я вижу, как из пиджачка он достает блокнотик, слюнявит палец (извините за подробности), и оп! Перелистнул страничку. Оп! Уже стоит галочка (неважно где, в блокнотике или в его голове), места для всякой ерунды выделил много, и заметка найдет вскоре себе место в соцсетях, в форме скабрезного поста или язвительного комментария, да и в разговоре, воспользовавшись своей исключительной памятью, Борищук не преминет вставить заготовленный факт.
Тогда, на третьем курсе меня больше зацепил не его донос о наших похождениях на митинги, а то, с каким безразличием все, кто узнал, отнеслись к его поступку.
Достаю пачку сигарет, а заодно одно небольшое воспоминание, как мы познакомились.
…Сентябрь на первом курсе, у меня поручение собрать народ и что-то куда-то перенести, я теряю ключи от кафедры. Мы дружно ищем, в десятый раз проходя один и тот же маршрут. И в момент, когда мы понимаем, что поиски тщетны, Борищук приносит ключи. Выходит, наш квест начался еще тогда, и первый тур выиграл он. Теперь я понимаю, слишком большая вероятность того, что он эти ключи, как говорят «заныкал», а в нужный момент извлек из небытия, – простой и ловкий способ быстро установить плотные доверительные отношения.
Кто-то еще рассказывал, как он помог и ему в схожей ситуации. Так Борищук влез ко всем, как говорят, без мыла, в друзья.
«Тебе помочь? Да не вопрос».
«А что ж вы меня не позвали? Так я же был рядом».
«Ну-ну, в следующий раз стучись в мою дверь».
И т. д. И т. п.
И вот, когда ты уже воспользовался его помощью, он ловит момент, чтобы на тебя обидеться, да крепко так обидеться, чтобы у тебя аж в желудке заурчало. Ну а потом, по чуть-чуть, незаметно, с юморком, иронией, пословицами да поговорками, он тебя упоминает и ты не знаешь, как «отмазаться». Он тебе помог, так сказать, от чистого сердца, а ты…. Вот и не верят, и поверить не могут, что Борищук устроен для того, чтобы провоцировать, подставлять, сдавать, кидать – не верят, и все.
Борищук имеет еще одно дарование – он по-особому, можно сказать, основательно ухаживает за девушками. Придет бывало в сектор, где живут девушки, пожарит яишницу, сварит суп, притащит нужные в хозяйстве ведро и веник, и даст понять избраннице, что для создания семьи ей лучше кавалера не найти. Одна загвоздка, будущий семьянин никак не мог смириться с издевательствами от одного лоботряса, то бишь меня, бесился, и при удобном случае стучал на обидчика прямо ректору, человеку, известному своей преданностью властям об активном участии возмутителя нравов в незаконных уличных акциях, даже если я не успевал в них поучаствовать. Не нравится тебе человек – сдай его как политически неблагонадежного политически благонадежному начальству.
Лишь по причине отсутствия административных взысканий меня не вышвырнули из Универа.
Но неугомонный Борищук, даже когда нашел себе жену и скоренько ее «обрюхатил» (извините за просторечие), он продолжил свое дело. Его бумага тоже обута в растоптанные ботинки сорок четвертого размера, и тоже умеет широкой походкой подниматься по ступеням в нужные кабинеты. Но мне повезло, бумага попала на стол человека, с которым обвиняемое в бумаге лицо (то есть я), делило барыш в совместно созданной компании. Ну так получилось. Своя рубашка ближе к телу, – смекнул тот человек, и телега полетела в мусорную корзину. Ну это я выяснил потом, а в начале пытался найти момент съездить ему по физиономии.
Нынче Борищук бизнесмен, организует свадьбы и приторговывает памперсами. Ну как в этом квесте без него? Да никак. Ну, потратиться немного на нас, зато квест можно запускать и стабильно получать неплохой доход. А он любит стабильность. Захапать и стабильно получать.
Парень не промах, – сначала тестирует квесты, как говорят в науке, на крысах, т. е. на нас, с записью бесплатного видео для дальнейшего распространения в социальных сетях.
Но если он – то надо ждать какой-нибудь подвох. Он иначе не может, чтобы не подсунуть подлость.
Теперь второй вопрос. Почему именно мы, восемь бывших студентов философского факультета МГУ? Обиженные жизнью, изнуренные поисками работы, неопытные в подобных играх, готовые на все ради небольшого барыша, – выбор хороший. Но шансы успешно пройти маршрут невысоки, тогда почему именно мы? Скорейший ответ на этот вопрос проложит дорогу ответу на другой вопрос: Что ждать от этого квеста?
Вернемся к тому какие есть исходные данные.
Фирму – организатора квестов еще до приезда пробили в интернете. Нашлась – игр много, отзывов много, в том числе и на популярном сайте Отвечай.ру.
Сейчас фирма действительно тестирует свой новый продукт, и мы можем заработать неплохие фунты. По десять косарей за одни сутки – это неплохо, если пройдем. Если нет – ничего не получим, кроме билетов обратно.
Что смущает? А зачем они платят эти деньги? Что им стоит сговориться с тем же Борищуком, испытать на нас новый бизнес-продукт (назовем его так), но за ошибки и нарушения вычесть из суммы процентов 90 % и отправить народ домой, как говорится, «не солоно хлебавши». Такой вариант не исключен.
…Везут. Смотрю на лица. Чем дольше, тем больше понимаю, никто не изменился, ни на дюйм. Все, как на подбор, были успешны и участвовали в любых мероприятиях в «Универе» – это раз. Во-вторых, хорошо и беззаветно учились.
Ну а потом? Потом все рухнуло. Да. Интересно, что они о себе расскажут, что могут рассказать друг другу люди, у которых были «бешеные» планы, а теперь ни работы, ни средств к существованию. Дай автомат – и прячься, кто может.
А преуспели другие, и квесты этим «другим» ни к чему.
Сергей Заравский, к нему приклеилось прозвище «Картон» (любил подкладывать под себя предмет этот в колхозе, на картошке), – нынче копошится в Минобре, что-то он там подкладывает; Сашка Науменко (Косой) держит пост в КПРФ, консерватор до мозга костей; Левка Шабанов (Шабан) втерся в доверие к одному банкиру и управляет «помойкой» (так называются фирмы для слива денег на сторону). Виктор Баранов (Баран), он гендиректор в какой-то фирме. Кстати, Алексей Шавло тоже депутат, стало быть, тоже человеком стал. Их на квест не позвали. Хотя они перспективные клиенты.
Название квеста «IMPERMANENCE OF LIFE» очевидно намекает на «Непостоянство жизни», но еще есть привкус каких-то острых специй. Да, в аэропорту накормили, а есть все равно охота, но с этим разберемся попозже. Боксы с едой раскупорим на объекте, как войдем.
Теперь о нас, и наших слабых и сильных местах.
Александр Резвый – рассудителен, практичен, гитарист, душа кампании. Много-много других душевных качеств, которые всегда были нарасхват. Быстро стал любимцем всего курса и преподов, но виду, что популярность льстит, не подавал.
Но как-то все прошли мимо некоторых Сашиных странностей. Во-первых, жутко завистлив и стоит тебе куда-нибудь отойти на пять минут, – он уже здесь, на твоем законном месте, без мыла. Во-вторых, страшно любопытен, и если тебе доверили бороздить орбиту вокруг Земли, не беспокойся, ты не один, поблизости Резвый с вопросом: «А что ты тут делаешь?» И эти камни кого-нибудь больно заденут. А так на первых курсах мы с ним были не разлей вода, выли песни за каждым углом и смеялись над всем, от души. Он всегда шел прямо. И я всегда ставил гипотенузы для его прямых углов.
Жанна Жунеева (просто Жанна) – жутко красивая, ребята за ней ходили табуном, но она, скажем так, оригиналка, и своим поведением часто ставила всех в тупик, к тому же рассеянная, и всегда с ней что-то случалось. Я – единственный, с кем она поехала в Таллинн. Скажу почему. Она напоминала мне Мирей Матье и решила не отказываться от приглашения.
Колька Евтушок (Цыган, Будулай), – наш Карло Маркс, черные кудри, борода. Детдомовский, шустрый, отзывчивый, всеядный, любвеобильный, но конечно, непостоянный. Про таких говорят «без царя в голове». На занятия и далее на какую-нибудь шабашку приходил с рюкзаком, полным книг, – он реально не мог взять одну-две-три и таскал их десятками, за все хватался – ничего не доделывал. Колька овладел некоторыми особенностями речи. Во-первых, он увеличил скорость речи, а во-вторых, его речь состояла из идиом и поговорок, после которых у собеседника наступал столбняк.
В мыслях много заскоков, очень непостоянен. Всегда нарывается на неприятности, зачем ему это надо? Никто не спросит, и я знаю, почему не спросит, Колька всеравно не ответит. Если не сдерживать, он и в Замке поклеит обои и настелет ламенад.
