Ресторан «Кумихо». Кастинг для покойников

Вскоре после этого объявились свидетели, якобы сами видевшие, как Чжонхо писал стихидля Дохи в то время, когда дружил с ней. История дополнялась все новыми подробностями, пока наконец на странице фан-клуба не появилась фотография тетрадного листа со стихами, записанными его почерком. Казалось бы, кто, как не Чжонхо, мог прояснить ситуацию, но он упорно молчал.

«Ежу понятно, что по мере того, как Дохи становилась все популярнее, неприметный тихоня Чжонхо сделался для нее слишком незначительным. Как вы считаете, о чем думала Дохи, снимаясь в телепередачах и общаясь с красавчиками айдолами^[3]? Ее можно понять. Но если уж разлюбила и бросила парня, то должна отказаться и от его стихов или хотя бы признать за ним их авторство. Чего уж говорить, ведь ее хвалили по всем углам за неординарные тексты песен».

Подобные комментарии появлялись всегда под утро.

Сообщество разделилось на два лагеря: приверженцы Чжонхо нападали на Дохи, сторонники Дохи защищали ее. Сначала это были просто комментарии, не выходящие за рамки сетевой дискуссии. Постепенно посты стано-вились все ожесточеннее, все острее и язвительнее. Опасное и непредсказуемое противостояние продолжалось довольно долго.

На Дохи – предательница.

В какой-то момент я тоже не остался в стороне и выложил комментарий. Так, без особой цели. Меня не злили сплетни и не интересовала правда. Просто из жалости к Чжонхо, который вечно сидел в углу класса, несчастный и никому не нужный, как раздавленная консервная банка, и из неприязни к непробиваемой Дохи, которая несмотря на все ходила с высокой поднятой головой.

Невзирая на неутихающие споры, ее фан-клуб не распадался. Перевес был на стороне самых рьяных фанатов, утверждающих, что рэперу достаточно классно читать рэп, а сами стихи не так уж и важны. Ряды нападающих на Дохи постепенно редели. Сама же она чуть ли не каждый день выкладывала в инстаграм или в сообщество селфи, на которых выглядела безмятежно счастливой. В фан-клубе бушевали страсти, а Дохи выглядела так, словно у нее вообще нет проблем.

Было совершенно ясно: наша звезда не настолько морально слаба, чтобы ей могли нанести душевную рану какие-то там посты.

Тогда почему она решила умереть?

Зачем нужен кастинг

Мачон собрал нас вместе.

– За тысячелетнюю историю отбора на тот свет еще никто из тех, кто добровольно выбрал смерть, не смог добиться успеха в ходе первого тура, – объявил он.

– За тысячелетнюю историю отбора на тот свет еще никто из тех, кто добровольно выбрал смерть, не смог добиться успеха в ходе второго тура, – веско добавил Саби.

– Эй, значит, мы все равно провалимся? Независимо от того, будем участвовать или нет? Тогда какого черта нам вообще напрягаться с кастингом? – снова возмутился очкарик.

– Ну вот! Что я говорил? Я не собираюсь принимать в этом участие. Что-то тут нечисто. Может, кому-то известно про махинации со стороны организаторов? Наверное, они имеют какую-то выгоду от проведения дурацкого конкурса, – проворчал кто-то.

Мачон и Саби сделали вид, что не слышат.

– Это значит, что кастинг для тех, кто добровольно выбрал смерть, очень сложный, – сообщил Мачон. – Еще это значит, что в случае неудачи ни в коем случае нельзя отчаиваться, а, наоборот, нужно постараться сделать все возможное. В ходе прослушивания постарайтесь быть предельно искренними, как перед самими собой. Так тысячелетиями проходил кастинг, но в этот раз все может измениться. Дерзайте с надеждой, что победитель будет выявлен с первого тура.

– А можно не называть нас без конца теми, кто добровольно выбрал смерть? – недовольным тоном попросил модник. – Не очень-то приятно слышать.

– Ли Сучжон! А как прикажешь называть того, кто добровольно выбрал смерть, как не тем, кто добровольно выбрал смерть? Возраст – двадцать девять лет, не дожил еще тридцать пять лет. Как прикажешь называть того, кто не дожил тридцать пять лет? Может, назы-вать его не тем, кто добровольно выбрал смерть, а предателем? Ну да, это больше подходит! Ведь ты предал те многочисленные души, желавшие родиться на белый свет, и нас, тех, кто помог тебе. Да знаешь ли ты, сколько я ломал голову над тем, какие задачи ты должен выполнить в течение своего жизненного срока, отмеряя предназначенное тебе время? Эх, да откуда тебе это знать! – печально вздохнул Мачон.

– А мне кажется, что Ли Сучжон прав. Не надо при каждом удобном случае напоминать нам, что мы добровольно выбрали смерть. Мы и так это знаем. А ваши напоминания заставляют нас чувствовать себя виноватыми, – признался Мёнсик.

– Вот-вот. Только представьте, насколько нам было тошно, раз мы ее выбрали. – Сжал кулаки Сучжон.

– И вправду, не от хорошей же жизни все случилось, – дружно согласились с ним сразу несколько присутствующих. – Мы тоже хотели жить, но было невыносимо тошно.

– Не смейте говорить, как вам было тошно. Великое множество душ, не прошедших отбор на воплощение, плачут от отчаяния в тщетном ожидании своего шанса. В такие дни от звуков их рыданий сотрясается земля, а я вынужден сидеть сложа руки, не в силах ни на чем сосредоточиться. Но я не могу заставить их замолчать, не могу приказать им прекратить плач скорби! Я понимаю, насколько им тошно, и сочувствую им. Не обретя жизнь и не попав в мир живых, они вынуждены тысячи лет скитаться бестелесными. Не имея плоти, они не могут делать то, что им хочется. Они не могут ничего увидеть своими глазами, не могут проявить свою сущность. Да знаете ли вы, какое несчастье иметь душу, но не иметь тела? Слова «невыносимо тошно» больше подходят этим несчастным, чем вам… Ну хватит, нечего зря терять время! Начинаем кастинг. Принимать в нем участие или нет – личное дело каждого. Кто будет первым?

– Давайте я начну, – предложил модник Сучжон. – Поскорее бы с вами расстаться, уважаемые. Надеюсь, вы не будете преследовать меня на том свете со словами типа «предатель» или «тот, кто добровольно выбрал смерть»! Говорите, что тысячелетиями никто не проходил ваш кастинг ни с первой, ни со второй попытки? Я поставлю рекорд! А музыкальное сопровождение будет? Без музыки я не пою. Надеюсь, хоть ее вы подготовили? Кстати, еще мне нужен микрофон и ушные мониторы. Дешевый микрофон прошу не предлагать! Онтолько испортит отличную песню. А вот микрофон премиум-класса и песню сделает такой же. Лично я пользуюсь вещами только премиум-класса!

Мачон выразительно посмотрел на Саби:

– Такой сервис мы предоставим.

Тот открыл коробку, стоявшую в стороне, вытащил оттуда микрофон и подал Сучжону.

– Ух ты! – Одобрительно хмыкнул модник.

Воткнув ушные мониторы, он стоял теперь с микрофоном в руках. Один из членов жюри медленно подошел и встал за его спиной.

– Ага, так, значит, вы мой судья. Пожалуйста, не судите слишком строго, – Сучжон низко поклонился.

Лицо судьи, наполовину скрытое капюшоном, осталось невозмутимым.

Сучжон объявил название песни, и полилась чудесная музыка. Под ее звуки он совершенно преобразился. Его прежний облик бесследно исчез, и сейчас перед нами был артист, передающий эмоции всем своим существом.

Мы наслаждались чистым голосом с небольшой хрипотцой, невероятным диапазоном и точной передачей эмоций. Исполненная им песня была выше всяких похвал, и все путники невольно зааплодировали.

– Постойте, а это случайно не Дольфан? Судя по голосу, точно он. Его лицо с самого начала показалось мне знакомым. Такая знаменитость – и в нашей компании! – раздался чей-то восторженный голос. – При жизни не довелось увидеть его, зато повезло умереть в один день!

– Дольфан? Знаменитый певец? Мне так трудно жилось, что не было времени смотреть телевизор. Вообще никого не знаю, ни певцов, ни актеров, – смущенно признался Мёнсик.

– Его настоящее имя – Ли Сучжон. Сейчас его популярность немного остыла, но пару лет назад он был на пике славы. Потом с ним произошел какой-то инцидент, правда уже не помню какой, после которого он внезапно пропал с экрана. Однако поет все так же хорошо! Наверняка пройдет отбор…

Глаза присутствующих обратились на члена жюри.

Мачон внимательным взглядом окинул лицо судьи.

– Ты провалился, – объявил он Сучжону.

Тот заметно растерялся.

– Кстати, пока я пел, возникла неполадка с ушными мониторами, – заявил он. – Они плохо подходят по размеру, и слышимость была плохая. Можно я спою заново?

– Нет, – отрезал Мачон.

– Ничего себе! Если даже с таким идеальным исполнением – провал, то нам и пытаться не стоит…

Желающих принять участие в дальнейших пробах больше не оказалось.

– Первый тур кастинга никто не прошел. Второй тур начнется через двадцать четыре часа.

«Раз даже такой талантливый певец провалился, то нам вообще нет смысла петь на прослушивании», – решили многие из моих попутчиков. Кто-то предложил выступить с танцем. Другие говорили, что важно не петь или танцевать, а делать то, что получается лучше всего, с чем остальные единодушно согласились.

Мы не знали, сколько времени прошло. Здесь не было ни часов, ни телефона, не было ярко ни выраженного дня или ночи, ни тьмы или света. Только что было светло, как тут же все вокруг темнело от густого тумана. А затем темнота быстро сменялась светом, когда туман снова рассеивался.

– На Ильхо! – вдруг довольно внятно позвала меня Дохи. Похоже, она пришла в себя. – Сколько времени до начала второго тура?

– Ты все слышала? – Я был удивлен. Она все время сидела с отрешенным видом и блуждающим взглядом, но, оказывается, все знала. – Не знаю, у меня нет часов. Думаю, через двадцать четыре часа Мачон позовет нас. Мне кажется, пройти кастинг будет очень непросто. Сучжон так здорово спел – и все равно провалился. Такая грустная была песня! О двух влюбленных, которые поклялись встретиться и любить друг друга и после смерти. А его судья даже бровью не повел!

– Песню оценивают скорее субъективно, чем объективно. Все по-разному воспринимают ее. Одна и та же песня у одних людей может вызвать слезы, а у других – нет. От печальной музыки не всем становится грустно. Наверное, пение пижона не вызвало сильных эмоций у его судьи. Ведь не всякая хорошо исполненная песня бывает убедительной.

Слова этой девчонки звучали как мнение опытного профессионала. Наверное, она была права. Тем временем Дохи съежилась от холода, а ее легкие рубашка и юбка, трепещущие на ветру, казались еще невесомее. Как назло, в тот роковой день было жарко. Это была нормальная погода для раннего лета, но накануне, одиннадцатого июня, было еще жарче, и на следующий день все оделись значительно легче. Если бы двенадцатого июня Дохи пришла в школу, она была бы одета в школьную форму, и сейчас бы так не мерзла.

– Эй, а ты-то как сюда попал? – вдруг спросила она, словно вспомнив что-то.

– Что? – Я чуть не задохнулся от возмущения. Что за дурацкий вопрос от того, кто должен выступить моим свидетелем! – А ты не помнишь?

Когда я схватил ее на краю крыши, наши глаза на миг встретились. Я хорошо помнил это.

– Наверное, провалы в памяти. Я что-то забыла?

– Ты забыла кое-что очень важное. Слушай меня. Я увидел, как ты стоишь на краю крыши старого здания, которое в переулке возле рынка. Что, по-твоему, я сделал? Пулей взбежал на крышу и схватил тебя, стоящую на парапете. Проще говоря, хотел удержать тебя от самоубийства. Как ты думаешь, что случилось потом? Раз мы с тобой оказались тут, значит, мы умерли вместе.

– Выходит, ты не тот, кто добровольно выбрал смерть? – без тени сомнения произнесла Дохи.

– Даже она уловила все с полуслова! Ума не приложу, почему Мачон не понимает меня?

– Вот именно! Я умер случайно. Это произошло совсем не по моей воле. Но Мачон не верит мне. Стань моим свидетелем. Прошу тебя, скажи им правду, пусть они разберутся со своей ошибкой. Представляешь, как мне обидно?

– А что ты сделаешь, когда ошибка подтвердится?

– Не понял.

– Я спрашиваю, что ты будешь делать, когда ошибка подтвердится?

– Как что? Добьюсь правды.

– Ну а дальше что?

Что я буду делать после того, как добьюсь правды? Об этом я пока не задумывался. Мне было просто обидно.

– Об этом можно и после подумать.

– Хорошо, я стану твоим свидетелем. Понимаю, как тебе обидно. Но только не сейчас. Я скажу правду, как только пройду кастинг, перед тем как отправиться туда. А если ошибка подтвердится до этого, тебе ведь могут сделать поблажку. Тогда ты уйдешь туда раньше, и мне будет одиноко. Понял?

Ну и стерва. Не зря ее так называли при жизни. Как можно все это говорить, прекрасно зная, что я умер из-за нее? Хотелось дать ей взбучку, но сдержался. Хорошо, пусть скорее пройдет кастинг, и моя невиновность будет доказана. Внезапно я забеспокоился: а сможет ли она рэпом произвести впечатление на судью?

Рэп сыпет градом звуков. Речитатив колышется, словно волны. Под его пульсирующий ритм слушатели тоже начинают покачиваться в такт. Возможно, текст важен только для профессионалов, но не для слушателей и тем более не для фанатов. Интересно, а члены жюри смогут понять содержание песни? Довольно трудно расплакаться от рэпа, если не знаешь, о чем текст. Хотя и считается, что восприятие музыки субъективно, но, думаю, слова песен производят одинаковое впечатление на этом и на том свете. Я поделился своими опасениями с Дохи. Та ответила:

– С помощью музыки можно почувствовать и передать радость или грусть, даже не понимая текста. Бывает же такое, что песни на незнакомом языке прошибают до слез.

Я снова подумал, что она права. Необязательно далеко ходить за примерами, моя сестра – живое тому подтверждение.

Однажды Ильчу, сидя на диване, слушала музыку в наушниках. И вдруг разревелась. Якобы оттого, что песня очень грустная. Когда мама вытащила из ее уха наушник, из него донесласьпопса. Честно говоря, английский моей сестры не так хорош, чтобы она могла понять смысл песни. Однако мама очень воодушевилась, подумав, что Ильчу удалось улучшить уровень английского. Мама поинтересовалась, о чем поют. На что сестра ответила, что не обязательно знать слова, дабы получить сильное впечатление. Оказалось, она ревела, даже не понимая смысла песни. Разочарованная мама очень удивилась, ведь ее восьмиклассница-дочь не может осилить какую-то там песенку. А Ильчу свалила на меня вину за свое незнание английского: мол, это из-за меня у нее нет возможности учиться на дорогих курсах. У меня возникло такое противное чувство, будто на меня ни за что ни про что вылили ведро холодной воды.

А между тем Дохи негромко читала рэп. Лицо ее постепенно прояснялось. Заметив перемену в ее настроении, я снова задался вопросом: почему она решила умереть? Бросив музыку, обожающих ее фанатов, головокружительную популярность… Самая настоящая загадка.

– Ты чего уставился? – спросила она.

– Кто уставился? Послушай, ты же была очень популярна? – быстро заговорил я.

– А ты не знал?

Я с трудом подавил в себе желание обидеться.

– Еще бы, популярнее некуда, – продолжила Дохи. – Мне каждый день приходили посылки с подарками. На балконе куча коробок с совершенно новыми кроссовками, а шкаф ломится от ненадеванной одежды. Мне надарили сотни бейсболок, а БАДов столько, что за всю жизнь не съесть.

Я был ошарашен. Вспомнил, как упрашивал маму купить мне фирменные кроссовки, всего лишь одну-единственную пару. В калейдоскопе памяти пронеслись сцены, как мама шпыняет меня за несознательность, мол, зачем тебе фирменные кроссовки, есть же в чем ходить. Знаю ли я, сколько денег уходит на мои дополнительные занятия? И все это повторялось из раза в раз… Ох, вот как можно родиться таким же человеком, как эта девчонка Дохи, но жить совсем другой жизнью? На меня накатила волна жгучей обиды.

Тем временем Дохи продолжала хвастаться: возле дома ее караулили толпы фанатов, а аккаунты в соцсетях были переполнены сообщениями парней, признающихся ей в любви. Она пожаловалась, что, устав от них, даже на какое-то время удаляла свои аккаунты. В конце концов я не выдержал.

– А чего же ты умерла, если у тебя все было так здорово? – выпалил я, не справившись с раздражением.

Она закусила нижнюю губу так сильно, что та стала кроваво-красной. Я пожалел о своих словах, но было уже поздно.

– Ну, я хотел сказать… Зачем ты это сделала? Вот ты сама говоришь, у тебя столько поклонников, которые обожают тебя. Я прекрасно знаю, как они тебя любят, я ведь тоже вступил в твой фан-клуб. Есть, конечно, и хейтеры, но у них намного меньше влияния, чем у тех, кто предан тебе.

Я тараторил без остановки, но настроение Дохи еще больше испортилось.

Мне подумалось: может, это из-за хейтеров? Ну так и что с того? Не могут же все на свете быть на ее стороне. Даже у группы «Бинхо», звезд кей-попа, есть клуб хейтеров. Самое удивительное в том, что очень часто злобными очернителями становятся прежние преданные поклонники. Ненависть – это тоже проявление интереса. Если кто-то не вызывает интереса, то у него не будет и хейтеров. Неужели она, собираясь стать всемирно известной рэпершей, не знала этого?

– Прости, – выдавил я через силу.

Она молча смотрела на меня исподлобья. Ее взгляд был таким злобным, что испугал бы даже тысячелетнюю кумихо^[4].

Да, наверное, зря я спросил… Может, у нее есть какой-то секрет? Но зачем смотреть на меня как на врага народа? Ведь это из-за нее я оказался здесь, как она может так смотреть? Вредина несчастная!

Напрасная смерть

– За тысячелетнюю историю кастинга еще никто не прошел отбор во втором туре, – невнятно пробормотал Мачон.

– За тысячелетнюю историю кастинга еще никто не прошел отбор ни во втором, ни в третьем туре, – добавил Саби.

Мои попутчики возмущенно зашумели:

– Что-о-о? Вы хотите сказать, что отбор настолько сложный, или пытаетесь отговорить нас от участия?

– Я же предупреждал, что это закулисные интриги. Здесь чувствуется какой-то подвох…

Мёнсик встал перед Мачоном в надежде вывести того на чистую воду:

– Вы нас намеренно обманываете? Ведь так?

– О чем ты? Что значит обманываем?

– Я просто хотел уточнить, а может, весь этот кастинг – всего лишь пустая формальность? Вы просто глумитесь над нами, зная, что победителей не будет? Вы же называете нас предателями. – Мёнсик был готов схватить Мачона за грудки. – Признайтесь, вы ведь издеваетесь над нами за предательство?

Тут не на шутку рассердился уже Саби:

– Если у вас есть такие подозрения, вы можете не участвовать. Я говорил, что участие в отборе по желанию. И вообще, что вы себе позволяете? Ведь господин Мачон помогает вам из чувства сострадания!

– Из чувства сострадания? Ну-ну! И зачем вы проводите кастинг, если не собираетесь выявлять победителей? – продолжал допытываться Мёнсик, которого я решил про себя называть Очкариком.

– А ты предлагаешь отменить его? – возмутился Саби.

– Успокойся, Саби, – вмешался Мачон. Он признался Мёнсику: – Я всем сердцем хочу, чтобы кто-нибудь вырвался в финал.

– И то правда. Зачем им издеваться над нами? Значит, просто отбор настолько трудный, что до сих пор никто не прошел его. Хорошо, конечно, если будет победитель. Но иногда случается так, что его не могут выбрать. Я ведь пробовался в проект на выживание в экстремальных условиях. Ни в коем случае нельзя недооценивать условия конкурса, чтобы потом не пришлось мучиться от сожалений. Нужно просто усердно готовиться. Ведь для проб требуется огромное терпение, это же сильнейший стресс. Я вот так переживал тогда, что заработал себе язву желудка. А судя по увиденному вчера, здешние пробы требуют очень высокого уровня. Если оценивать этот конкурс по уровню сложности, то это пять звезд из пяти. Вот насколько серьезно нам нужно готовиться! – произнес красавчик Сучжон, подняв согнутую в локте руку, словно хвастаясь часами. Исходивший от них яркий блеск слепил глаза.

– Скоро начнется второй тур. Те, кто будет участвовать, готовьтесь! – с этими словами Мачон и Саби отошли к группе жюри.

– И нечего задаваться, что хорошо поешь… Ого, какие у тебя крутые часы! Сколько такие стоят? – поинтересовался Мёнсик.

– Не очень много… Около девяноста миллионов вон, – ответил Пижон.

– При этих словах все, словно сговорившись, издали возглас удивления.

– Да это же цена квартиры в провинции. Не тяжело тебе носить на руке целое состоя – ние? – Поцокал языком Очкарик.

Сучжон состроил гримасу:

– Ой, неужели есть такие дешевые квартиры?

На его лице явственно читалось, что он оскорблен сравнением его шикарных часов с какой-то дешевой квартирой.

– Не знаю, почему двенадцатого июня я надел именно эти часы. У меня есть куча более дорогих того же бренда. Наверняка вы знаете, что именно этот бренд – самый популярный среди членов королевских семей и звезд мирового масштаба. Да, и что каждая модель выпускается в ограниченном количестве?

– Среди нас найдется немного таких, кому это известно. Я даже не догадывался до сего дня, что на свете существуют такие дорогие часы и что их выпускают в ограниченном количестве. Да и одежда на тебе выглядит дорогой. Это тоже мировой бренд? Ткань такая нежная на вид, шелк наверное? – спросил простодушный Мёнсик, осторожно щупая подол его рубашки.

– Ну кто в наши дни носит шелк? Фу, какой плохой вкус! Это очень дорогая рубашка. И не только часы и рубашка, но и ремень и туфли. На мне вся одежда от мировых дизайнерских домов.

– Ну и ну! Да и штаны, похоже, из хорошей кожи пошиты. Из ягненка или телячьей? Да, денег у тебя, видать, куры не клюют.

– Вот именно, я купался в деньгах. Ведь меня показывали на всех телевизионных каналах. Меня спонсировали бесконечные поклонники. Квартира с видом на реку Ханган, минивэн стоимостью в пятьсот миллионов, спортивная машина стоимостью свыше шестисот миллионов.

– Ух ты, да ты был весь увешан деньгами и купался в роскоши. Мне правда любопытно, почему ты умер, имея столько денег? – Казалось, что удивление Очкарика было совершенно искренним, но выражение лица певца вдруг резко изменилось.

В этот миг раздалось:

– Внимание! Участников второго тура просим выйти вперед.

Это был голос Мачона.

Сучжон вышел вперед, бормоча про себя:

– Я не собираюсь здесь надолго задерживаться, нужно побыстрее выбраться отсюда. Поскорее бы распрощаться с противным Мачономи невоспитанным любопытным людом, который расспрашивает о личном.

Следом вперед вышла Дохи:

– Я тоже буду участвовать. Какие кругом бестактные люди… Зачем совать нос в чужие дела?

«Что она имеет в виду? Это я бестактный? Ну подумаешь, спросил о причине самоубийства… И за это нужно смотреть таким взглядом, да еще и обзывать бестактным? Вот стерва. Не хочу хвастаться и хвалить себя за геройство, но ведь я попал сюда, спасая ее. Как же она могла забыть об этом?»

– Еще есть желающие? – Мачон окинул взглядом остальных путников.

– В новом деле следует сначала присмотреться, вместо того чтобы участвовать без всякого плана, и придумать стратегию, которая приведет к успеху. Вряд ли кто-то сможет перепеть Сучжона. Правильнее будет понаблюдать за результатом сегодняшнего тура, а уже потом выбрать тактику. Принимать участие в кастинге, даже не зная, в каком жанре можно достичь успеха, – бесполезная трата сил, которая приведет к снижению самооценки, – авторитетно заявила молодая женщина с каре. Как же ее звали? Ах да, вспомнил: Чинчжу Кусыль^[5].

– А вы, наверное, занимались анализом? – полюбопытствовал у нее Мёнсик, поправляя сползающие на нос очки.

– В моей профессии анализ является самой важной частью работы. Ведь я занималась недвижимостью.

– Ого, недвижимость? Я здесь повстречал представителей таких разных профессий! Где бы я при жизни мог встретить певца или риелтора, ведь мне ни разу не довелось купить или продать дом. Думаю, что ты права, госпожа аналитик. Сегодня нужно понаблюдать и выбрать стратегию. – Согласно закивал головой Очкарик.

Помня, что Сучжон, провалившийся в первом туре, жаловался на качество ушных мониторов, Саби покопался в коробке и достал оттуда маленькую шестиугольную шкатулку.

– Плохому танцору всегда что-то мешает. Думаешь, причина твоего провала в ушных мониторах? Выбирай подходящие по размеру к твоим ушным отверстиям!

Сучжон хмуро посмотрел на Саби. «Ушные отверстия!» Это прозвучало немного унизительно и в то же время пренебрежительно, даже вульгарно, без всякого намека на уважение и достоинство. Тем не менее Саби был прав. Как еще называть ушные отверстия, если не ушными отверстиями? Видимо, у певца не нашлось веских аргументов. Он молча перебирал содержимое шкатулки, втыкал в уши разные модели и наконец, выбрав блестящие серебристые мониторы, удовлетворенно хмыкнул.

– А тебе ничего не нужно? – спросил Мачон у Дохи.

– Мне нет. Хорошему танцору ничего не нужно, кроме собственных ног. Вот и мне достаточно одного моего голоса.

«Ну и задавака».

– Постойте! Я где-то видел эту школьницу. А ты, случайно, не На Дохи? – Сучжон так и застыл, держа в руке монитор, который собирался воткнуть в ухо. – Точно, точно. Это же гениальная рэперша. Ну надо же, как мне повезло! Встретить тебя здесь… Дольфан и На Дохи, какой высокий уровень у нашего конкурса! Как насчет совместного дуэта? Наверняка это будет грандиозное выступление высочайшего уровня в этом мире.

Не знаю, как там насчет уровня и грандиозности, но степень тщеславия этих двоих просто зашкаливала.

Первым выступил Сучжон. В его ухе ярко переливался ушной монитор. Песня про помолвку с мертвой любимой была очень грустной. Все вокруг притихли и завороженно слушали. Было так тихо, что слышалось только дыхание ветра. Когда песня достигла кульминации, у меня защипало в носу. Да, он, конечно, задается сверх всякой меры, но может позволить себе это, неосознанно согласился я с общим мнением.

Когда Сучжон замолчал, отовсюду послышались шумные вздохи. Во время пения слушатели боялись даже дышать.

– Кажется, он пройдет этот чертов отбор, – пробормотал кто-то.

– Ну надо же, человек и певец, до чего же они разные. Когда хвастался часами, показался таким жалким и никчемным, будто больше и нечем похвалиться после смерти. Но поет великолепно, – удивленно произнес другой.

Теперь дело было за членами жюри.

– Провал! – крикнул Мачон.

– Не может быть! Как можно спеть еще лучше? – Сучжон принялся громко спорить. – Тон, ритм, все было идеально… И все-таки провал! Это же нечестно… Я не согласен с решением! – Жилы у него на шее вздулись.

– Бесполезно злиться на меня. Мы с Саби не имеем никакого отношения к оценке прослушиваний. Это абсолютно неоспоримое здешнеетребование и правило. Все права на оценку принадлежат только судьям.

– А судья достаточно компетентен, чтобы оценить мое пение? – Не справившись со злостью, певец начал тыкать пальцем в сторону членов жюри. – Что он может знать о вокале?

– Даже не сомневайся, он знает тебя лучше всех, – категорично заявил Мачон. – Но ты должен быть предельно искренним и убедительным.

– О чем вы говорите? Вот только не надо неуклюжих отговорок. Мёнсик был прав, вы ведь глумитесь над нами? – Вытащив ушной монитор, Сучжон отшвырнул его от себя. – Дохи, я уверен, что ты тоже провалишься. Этот кастинг – самая настоящая подтасовка, где заранее решено, что победителей не будет.

Он сердито пыхтел, не в силах справиться с эмоциями, хотя еще совсем недавно рассуждал о высокой, уровня пяти звезд, сложности прослушивания.

– Кто знает, может быть, вы провалились из-за недостаточного мастерства? Ведь оно должно соответствовать даже субъективным предпочтениям зрителей, – сказала Дохи.

Рядом с негодующим певцом она сейчас выглядела еще более самоуверенной и надменной. В тот момент, когда она сделала шаг вперед, ее окутал туман. Дохи пропала из виду, и сквозь плотную завесу тумана раздавался лишь ее хрипловатый голос.

Да, не зря ее называли гениальной рэпершей. Казалось, что она размеренной походкой проходит через горный перевал. Иногда, на подъеме, ее исполнение становилось эмоциональнее. В такие моменты приходилось закрывать глаза, при этом мне казалось, будто я сам взлетаю на облаке до самой вершины. Не знаю, какой именно фрагмент произвел столь глубокое впечатление, но, когда Дохи закончила петь, у меня опять защипало в носу.

– Провал! – прокричал Мачон.

По лицу Дохи было видно, что она в шоке. Сучжон смотрел на нее с усмешкой, словно хотел сказать, что предвидел такой результат.

– Через сутки начнется третий тур кастинга.

– Минуточку! А можно вопрос? До третьего тура не было ни одного победителя. Но ведь это не означает, что на следующих турах, включая десятый, их тоже не будет? Конечно, это исключено, но я хотел бы уточнить на всякий случай. Если такой итог тоже возможен, в таком случае немедленно прекратите эту комедию. Я не соби-раюсь участвовать в розыгрыше! – решительно заявил Очкарик.

– Ты меня уже достал. Прекратить кастинг? И что? Ты действительно отказываешься идти дальше и согласен вечно скитаться здесь, в срединном мире? Хочешь тысячи, нет, миллионы лет терпеть адский холод, который способен заморозить даже душу? В таком случае я немедленно прекращу кастинг. Ты думаешь, я провожу его для собственного удовольствия? Думаешь, мне так приятно видеть, как те души, которые я выбрал и отправил на белый свет, подняли флаг предательства и преждевременно вернулись обратно, наплевав на мое доверие? Из сострадания я выпросил у самого могущественного представителя потустороннего мира разрешение на проведение испытания, чтобы дать вам шанс упокоиться с миром. Но ваше высокомерие и гордыня беспредельны. Повторяю еще раз, участие в отборе является добровольным. Те, кто не хочет, могут не участвовать, я никого не буду принуждать. Что бы вы ни требовали от меня, мне больше нечего добавить. Я всего лишь организатор. И не ждите от меня других слов. – Мачон угрожающе посмотрел на Очкарика. В его тяжелом взгляде чувствовалась сила, способная в одночасье испепелить Вселенную.

– Нет, я прошу всего лишь подсказать, в каком жанре нам проходить прослушивание. Мы сходим с ума от неопределенности, потому что даже Дольфан каждый раз проваливается. Такое чувство, что мы бьемся как рыба об лед, – примирительно произнес Очкарик, утратив воинственность перед харизмой Мачона.

– Можете делать все, что хотите, дело ваше. Необязательно петь или танцевать. Но вы должны произвести такое сильное впечатление на своего судью, чтобы он заплакал. Этого будет достаточно, дабы продолжить ваш путь.

– Черт, совершенно непонятно, что и как делать, – проворчал Пижон.

– Ты думал, так просто попасть вон туда? – Мачон указал вдаль, на гору, украшенную радугой. – Вы все глубоко заблуждались, думая, что стоит малодушно уйти из жизни, и все проблемы решатся сами собой, а вы прямиком попадете в уютный и тихий загробный мир. И в результате этого заблуждения сделали глупейший выбор. Если вы не пройдете дальше и останетесь здесь навечно, то испытаете на собственной шкуре, какой глупый и страшный выбор сделали. Я решил помочь вам, потому что знаю, как это мучительно. Однако в моих силах только организация кастинга. Не ожидайте большего. Одно вам скажу точно: совершенно неважно, были до вас победители или нет. Даже если все провалятся, кто-то все равно окажется лучше других и сможет пройти прослушивание. Не думайте, что верблюду невозможно пролезть в игольное ушко. Попробуйте уменьшиться сами или увеличить игольное ушко, ищите способ, ищите и обрящете!